ОХОТА НА «ЧЕРНОГО КОТА» /или Тайная война на Малом Палесье (1944-1956)
Андрей ТИСЕЦКИЙ — СЫЩИК от ИСТОРИИ
«Беларуское историко-детективное агентство»
В редакции 03 мая 2022 года. Материалы будут уточняться и дополняться!
Тематическое продолжение исследования «СОВСЕМ ДРУГАЯ ВОЙНА 1941-1944 / или Оборонные деревни на Малом Палесье" Your text to link...

В справочном издании 1999 года «Антысвецкiя рухi на Беларусi (1944-1956)» приведены сведения о некоем Борисовском партизанском отряде, который, по мнению авторов – составителей, являлся одним из самых активных антисоветских формирований, которые входили в организацию «Черный Кот».
«Действовал на Борисовщине и смежных районах во второй половине 1940-х гг. Почти еженедельно выдавал газету «Лесовик». В 1948 г. войска НКВД во время карательной операции против Борисовского отряда применяли отравляющие газы. Один из партизан в 1949 году перебрался через Западный Берлин на Запад. Судьба партизанского отряда неизвестна. Возможно, одним из командиров отряда был некто Соколович»[1].
Постараемся разобраться в том, что же на самом деле происходило на пограничье Борисовского, Бегомльского, Лепельского, Холопеничского, Крупского и Березинского районов в регионе т.н. Малого Палесья (от скандинавского (фактически кельтского) слова «пал — болото, лужа» и балтского «есе (эса) — мелководье, мелкое» — Друцко-Березинский край) в послевоенный период, используя официальные документы, устные свидетельства участников и очевидцев событий тех смутных лет, а также иных, сведущих в этом вопросе, людей.
Чтобы по-настоящему проникнуться реалиями того смутного времени, необходимо с головой окунуться в воспоминания современников и строки официальных документов. Начнем с последнего.
В рапорте начальнику УНКВД по Минской области об итогах работы за второе полугодие 1944 г. начальник Крупского райотдела милиции Подкин Виктор Илларионович 25 ноября 1944 г. отмечал:
«В результате агентурно-оперативных мероприятий Крупского РО НКВД совместно с истребительным батальоном и общественностью было задержано 700 немецких солдат и офицеров, 20 дезертиров и лиц, уклоняющихся от службы в РККА, 3 человека, бежавших из мест заключения. Передано в военкомат для отправки в штрафные части 75 человек. За это время собрано оружия на бывших полях сражений: винтовок – 500 шт., автоматов – 45 шт., ручных пулеметов – 31 шт."[2].
К работникам милиции, которые сами вели полуголодный образ жизни, предъявлялись особенно высокие требования. За то, что милиционер Крупского РОВД Булай И. Ф.«полумародёрским способом взял у жительницы д. Каменка Поплевко Пелагеи Фёдоровны 4 килограмма сала», приказом начальника Минского областного управления НКВД полковника Строкина от 23 декабря 1944 года был отдан под суд военного трибунала[3].
В октябре 1945г. управление НКГБ по Минской области сообщило, что в колхозе «Чырвоная Калiна» в Борисовском районе совершен теракт – убит председатель колхоза Николай Лукашевич. На месте преступления оперативники запротоколировали следующее:
«8 октября поименованный Лукашевич, будучи пьяным, подговорил своего товарища Лукашевича Владимира пойти в поселок N10 (д.Велятичи –А.Т.) для производства обыска у гражданки Стрелец Елены на предмет обнаружения и изъятия колхозной ржи, которую она якобы похитила». Лукашевич-второй, который также находился в подпитии, и еще двое подростков «пришли в дом гр. Стрелец примерно в 9-м часу вечера и начали вчетвером производить обыск». Но о колхозной ржи было забыто, едва колхозные активисты переступили порог:
«Лукашевич тут же начал избивать десятилетнего сына Стрелец, требуя от него, чтобы он сказал, где хромовые сапоги».
Стрелец, которой удалось выбежать из дома, бросилась к брату – сторожу колхоза Герасиму Мельнику, охранявшему с немецкой винтовкой колхозный амбар. Выслушав сестру, сторож направился в ее дом, предварительно захватив боевые патроны.
По сведениям чекистов, «Мельник спросил Лукашевича «Ты чего здесь?» и тут же произвел выстрел, в результате которого Лукашевич Николай был убит, а остальные через него разбежались».
Протокол тех лет беспристрастно описал убитого: «Лукашевич оказался одетым в полушубок, принадлежащий Стрелец Елене, кроме этого в карманах его пиджака обнаружено один туфель и два полотенца, принадлежащие Стрелец».
А Мельник, как отметил в своем повествовании оперативник НКГБ, «после убийства скрылся с винтовкой в неизвестном направлении, один, без детей и сестры».
«…При наличии активизации бандгрупп»[4].

Фото: первый после освобождения Борисовщины от гитлеровских оккупантов начальник РОМ НКВД (1944-1947) Барковский Василий Тимофеевич, из числа довоенных борисвских милиционеров (1934-1941).


Ремарка
Согласно Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О сселении дворов колхозников, проживающих на бывших участках хуторского землепользования, в колхозные селения» в БССР подлежало сселению 90 000 хозяйств в 1939 г. и 33 000 – к 1 сентября 1940 г.[5]
В ходе выполнения этого, обернувшегося для советских крестьян новыми бедами и испытаниями, постановления, 12 крупных хуторов, которые во времена хуторизации 1920-х годов возникли в районе д.Велятичи, были преобразованы в 12 поселков, Но 4-х было два, 3-х, 6-х, 5-х, 9-х, 10-х, 8-х, — тоже по два.
19 сентября 1946 года вышло Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах», т.к., согласно иезуитской коммунистической риторики, в послевоенное время во многих колхозах получили распространение хищения колхозной собственности.
В официальных документах того времени это было представлено таким образом.
"… в Борисовском районе Минской области в личное пользование было захвачено 2600 гектаров земли, в Дзержинском – 4240 гектаров, похищено 313 500 рублей".
Партия и правительство требовали привлекать виновных в хищениях к строгой ответственности.
В ходе выполения этой «партийной задачи» органами милиции и прокуратуры Минской области к уголовной ответственности за нарушение Устава сельхозартели было привлечено 87 человек, в том числе 4 председателя колхоза, один председатель ревизионной комиссии, один заместитель председателя колхоза и 30 рядовых колхозников[6].
Из справки зам.завотделом пропаганды и агитации ЦК КП(б)Б Е.И.Бугаева, руководителя пропагандистской группы ЦК КП(б)Б С.Ф.Соврея о состоянии политической и культурно-просветительской работы среди населения Минской области. Не ранее 1 января 1947 г.:
… Многие партийные и советские организации на местах подменяют политическую работу в массах голым администрированием, угрозами и нарушением революционной законности. В Борисовском районе…: в колхозе «2-я сессия» Велятичского сельсовета колхозники плохо сдавали молоко государству, не выполняли ежедневного графика поступления молока. Вместо того, чтобы разъяснить колхозникам государственный закон о молокопоставках…, председатель сельсовета, он же секретарь парторганизации, т.Кудряшев вместе с агентом по заготовкам Шуцким с пастбища забрали 50 личных коров колхозников, пригнали их за 4 километра в деревню Велятичи (сельсовет) и организовали там дойку коров и сдачу молока на сливной пункт, успели только выдоить половину коров, а остальную часть подоить не успели, так как наши колхозники, которые забрали своих коров и пытались побить председателя сельсовета. (Оба арестованы).
Другой пример: в том же Борисовском районе в колхозе «Победа» Велятичского сельсовета была уворована часть семян, а кем? Неизвестно. Пом.прокурора района тов.Славинский, приехав в колхоз, сделал поголовный обыск в домах колхозников и все, что попадалось под руки: зерно, сало, масло, водка и др. – забирали в счет покрытия уворованных семян.
… Все эти и подобные факты, имеющие место в ряде районов, вызывают законное негодование у населения.
… В Неманицком сельсовете (Борисовский район) парторганизация состоит из 10 человек, секретарь организации, он же директор средней школы т.Сманцыр, член партии председатель сельсовета т.Павловец политической и культурно-просветительской работой в сельсовете не занимались, вопрос политической работы с населением ни разу не обсуждался на общем партийном собрании, на собраниях пяти комсомольских организаций коммунисты не имеют партийных поручений, лично не ведут агитационной работы, и больше того, из 10 коммунистов, числящихся в организации, 4 из них совершенно нигде не работают и проживают в колхозе им.Ворошилова, отлынивают от работы в колхозе, занимаются спекуляцией, пьянкой…. Изба-читальня совершенно ничем не привлекает к себе молодежь.
Из 17 человек Велятичского сельсовета 5 коммунистов нигде не работают, 2 члена ВКП(б) братья Юдановы, один бывший партизан, второй служил в армии, сейчас живут дома, занимаются единоличным хозяйством, купили лошадь, выстроили большой новый дом, строят надворные постройки, засеяли не менее 1 гектара приусадебный участок в центре колхоза и в колхозе работать не желают.

Фото: Кавалер Ордена Славы, активный участник Великой Отечественной войны, выпускник Велятичской школы 1937 года Юданов Трофим Фёдорович ( в центре)
… В некоторых районах (Борисовский…) еще неудовлетворительно поставлена политико-воспитательная работа среди молодежи… в 12 колхозах Велятичского сельсовета Борисовского района не комсомольских организаций.
… в большинстве случаев молодежь представлена сама себе и среди молодежи бывают случаи поножевщины и пьянства… в колхозе им.Ворошилова Неманицкого сельсовета Борисовского района хулиганствующая молодежь изрезала ножами члена партии[7].
Из спецсообщения начальника Управления МГБ по Минской области А.П.Максименко секретарю Минского обкома КП(б)Б В.И.Козлову о высказывании населения по поводу материальных трудностей. 26 июня 1947 г. Совершенно секретно.

Жительница городского поселка Березино Минской области Шмерко С. в беседе заявила:
«Этот год, особенно поле войны как люди голодают, это просто ужас. Мы живем теперь очень плохо: картошки нет, хлеб бывает два раза в неделю. Правда щавель появился и молочка немного есть, так что похлебаешь чего-нибудь и «сыт».
…Вулайчик М.А., жительница Березинского района, в беседе высказалась:
«Мы живем очень плохо. Ходим собираем гнилую картошку. Есть нечего, а у нас некоторые совсем умирают с голоду, так как нечего есть».
Жительница дер.Поплавы Березинского района Шиманок Нина Марковна в беседе сказала:
«Я сейчас совсем погибаю, болею сердцем, ноги распухли, живу одной травой. Продать нечего и купить не за что – все очень дорого».
Бегунович Михаил Степанович, житель дер.Бродец Березинского района, заявил:
«Живу, как живут мертвые. Одним словом, жизнь очень плохая. Весна – голодовка, совсем нечего кушать, попухли как чурбаны, на себе таскают плуги, бороны, жиров нет и дело плохо».
… Макаревич Анна, жительница дер.Слобода Березинского района в беседе заявила:
«Люди пухнут от голода. Несколько женщин повесились, бросили по четверо детей. Вы знаете Мохнач Костика, его убили немцы, осталось четверо детей. Она (жена) сейчас повесилась от голода. И много есть таких случаев».
Произведенной проверкой вышеуказанного факта установлено, что действительно Мохнач Константин Семенович в 1944 году арестован немецкой полицией и судьба его неизвестна…
Его жена, Мохнач Лидия Семеновна, в апреле 1947 года от истощения и болезни умерла, осталось четверо детей, которые в настоящее время помещены в детский дом.
В связи с создавшимся затруднением с продуктами питания отдельные лица в разговорах проявляют антисоветские взгляды на существующий колхозный строй.
Так, жительница дер.Маческ Березинского района в беседе сказала:
«Представьте, как можно иметь свободное время, если заставляют идти работать в колхоз и на себе сеять свой огород, тащить дрова на себе. Работаешь в колхозе и знаешь, что не получишь ни грамма. Еще заставляют всех остальных женщин идти подготавливать лопаткой площадь. План для колхоза по весеннему севу 110 га, а посеяно до 1 июня всего 35 га – вот что можно ждать и получить из колхоза?»
Казачок П.Н., житель Березинского района, в беседе говорил:
«Жизнь в этом году очень плохая: хлеба нет, картошки нет, жить тяжело. Государство не принимает никаких мер по отношению народа – умрут, ну и пусть умирают, а колхозам нечем помочь»[8].
Из Постановления Минского облисполкома и Минского обкома КП(б)Б «О недостатках в работе местных партийных и советских органов по оказанию помощи семьям погибших воинов и инвалидам Великой Отечественной войны» 2 декабря 1947 г.
… В Крупском и Смолевичском районах уполномоченные Министерства заготовок при начислении сельхозпоставок не учитывали семей, которым положены льготы, и только после жалоб инвалидов Отечественной войны и семей погибших воинов были предоставлены льготы 318 семьям в Крупском и 325 в Смолевичском районах[9].
Из Справки зав.административным отделом Минского обкома КП(б)Б Н.Е.Калиберова, зав.административным отделом ЦК КП(б)Б Н.И.Прохорову о ходе выполнения постановления ЦК КП(б)Б «О материальном обеспечении, трудовом устройстве и медицинском обслуживании инвалидов Отечественной войны и семей погибших воинов». Не ранее 9 января 1950 г. Секретно.
… Исправлены ошибки по Борисовскому… району, допущенные в 1949 году, выразившиеся в нарушении предусмотренных законом льгот по поставкам продуктов сельского хозяйства и денежным платежам для хозяйств инвалидов Отечественной войны и семей погибших воинов…[10].
Из докладной записки уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР по Минской области В.А.Ермоловича секретарю Минского обкома КП(б)Б К.Т.Мазурову, председателю Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР Г.Г.Карпову о положении и деятельности церкви в области в период 1945-1950 гг. 28 июня 1951 г. Секретно.
До Отечественной войны на территории Минской области была только одна действующая церковь в дер.Поречье Пуховичского района. Во время немецкой оккупации действующих церквей и молитвенных домов было 49…
… Было два случая самовольного строительства церквей. В 1948 году в дер.Манча Березинского района и в 1949 г. в селе Ухвала Крупского района. На эти деньги незаконно собирались деньг путем хождения сборщиков по домам. Строительство этих церквей прекращено, построенные здания по решению колхозников этих мест (ой ли? – А.Т.) переданы под школы…
… В 1945-1948 гг. было массовое распространение религиозных фанатичных писем среди населения не только в сельской местности, но и в городах и даже среди учащейся молодежи. В последующие годы это прекратилось.
Сняты с регистрации и прекратили свою деятельность нижеследующие приходы: …2. Велятичская Борисовского района в 1950 г. занята под дом соцкультуры…[11].

Фото: Церковь Святого Духа в д.Лошница Борисовского района в первые послевоенные годы, перед повторным закрытием. Жители Лошницы решительно отказывались разрушать свою церковь, и для этого, по воспоминаниям старожилов, властям пришлось задействовать заключенных из колонии на ст.Новосады.
Из протокола №8 заседания бюро Минского обкома КПБ о серьезных нарушениях демократических основ управления делами сельскохозяйственной артели в колхозах области. 14 ноября 1952 г. Строго секретно.
… Обком КПБ отмечает, что в ряде колхозов Борисовского, …Холопеничского и других районов области допускаются серьезные нарушения демократических основ управления делами сельскохозяйственной артели.
Общие собрания членов колхозов созываются редко и во многих случаях проводятся в отсутствии большинства членов артели. Собрания плохо подготавливаются, а повестка дня заранее не оповещается. На обсуждение собраний зачастую выносится большое количество вопросов, что лишает колхозников возможности обстоятельно обсудить и по-деловому решить их.
Во многих колхозах вопросы хозяйственной деятельности, разрешение которых входит в компетенцию общих собраний, решаются только правлениями или лично председателями колхозов.
… Во многих колхозах правление колхозов принятые ими решения не вносят на утверждение общих собраний.
Нарушается также подотчетность руководителей колхозов общим собраниям колхозников. На собраниях не заслушиваются отчеты председателей колхозов о выполнении решений предыдущих собраний, в результате многие колхозники не знают, как выполнены их предложения, принятые на предыдущих собраниях. Это приводит к администрированию, потере чувства ответственности руководителей колхозов перед колхозниками.
Отдельные руководители колхозов, попирая демократические основы управления делами сельскохозяйственной артели, допускают злоупотребления, по своему усмотрению распоряжаются материальными ценностями и денежными средствами колхозов.
Во многих случаях собраниями выносятся незаконные, противоречащие Устав сельхозартели решения. В ряде колхозов области имеют место факты незаконного исключения колхозников из членов артели, произвольного увеличения штатов административного и обслуживающего персонала, допускаются извращения в нормировании и оплате труда, наложении на колхозников денежных и натуральных штрафов, не предусмотренных Уставом сельскохозяйственной артели и советским законодательством.
… Во многих колхозах крайне низка трудовая дисциплина колхозников. За второй период 1952 года не выработано минимума трудодней 9429 и совершенно не участвовало в труде 2097 трудоспособных колхозников.
… Партийные и советские органы неудовлетворительно организуют проверку выполнения постановлений партии и правительства и своих собственных решений по вопросам соблюдения Устава сельхозартели в колхозах[12].
Тот факт, что население региона в массе своей не приветствовало восстановление колхозного строительства на селе (Не за то воевали!), нашло отражение и в немногочисленных рукописных воспоминаниях.
Из рукописных воспоминаний Кота Владимира Ивановича, 1924 г.р., урож. д.Новоселки Гливинского с/Совета Борисовского района. С лета 1943 г. он партизан п/о им.Щорса одноименной бригады, потом боец Красной Армии. Принимал участие в боях с немцами в Литве, Восточной Пруссии, с японцами – в Манчжурии. После демобилизации в 1947 г., Владимир Иванович, вплоть до выхода на пенсию, работал шофером в борисовском райпотребсоюзе. После разгрома Гитлеровской Германии их воинскую часть эшелоном отправили на Дальний Восток для войны с Японией. По пути случилась остановка на родине.
«В Борисове мы стояли в воскресенье и народу собралось возле нашего эшелона как на ярмарке, и многие надеялись на встречу с родными и близкими. И я встретил нашего Селедевского Семена со своим сыном, который вез мою семью из партизанской зоны из Потичева в Гливин (после освобождения), и первый его вопрос был, будут ли у нас колхозы. Я сказал, что будут, а они уже были у нас. По его, Селедевского, виду было видно, что он остался недоволен моим ответом».
В сентябре 1945г. окончилась война на Дальнем Востоке и после еще двух лет службы в армии в 1947 году Н.И.Кот в был демобилизован из Манчжурии и вернулся на родину в д.Гливин, где тогда жила его семья.
«Немного отдохнул от длинной дороги и начал думать, как устроиться на работу. Нужно было обязательно иметь паспорт, которого у меня не было, а получить его была большая проблема. Предоставь справку, что тебе правление колхоза разрешает выдать годичный паспорт для поступления на работу в городе. Председатель такой справки не давал, а говорил, чтобы я шел работать в колхоз за пустой трудодень, несмотря на то, что у меня была партизанская справка, в которой указывалось, что местные власти должны были оказывать содействие в трудоустройстве на работу и обеспечивать местожительством. И вообще в то время существовали жесткие сталинские законы.
Например, каждый колхозник обязан был сдать государству со своего приусадебного участка от ста кг картофеля и больше, в зависимости от размера своего участка, без учета количества членов семьи; сдать один раз в году не помню сколько килограмм мяса, и колхозники собирались группой по восемь человек, шли вместе на базар, покупали живую корову и отводили ее на сдачу на мясокомбинат, где в бухгалтерии им выписывали на каждого в отдельности квитанции, что он сдал мясо; потом один раз в год надо было сдать не помню сколько килограмм топленого сливочного масла. Его покупали в городе в магазине, везли домой в деревню и сдавали на молочный пункт. С молочного пункта везли в город на маслозавод, оттуда снова в магазин, и так оно крутилось по кругу все лето.
Следующий налог был на каждое фруктовое дерево в саду, и пошел гулять топор с пилой по фруктовым садам, и большая их часть была уничтожена. И еще колхозники были обязаны сдавать молоко каждый месяц, не помню сколько литров...".
И это все колхозно — коммунистическое «счастье» полагалось помимо фактически бесплатного рабского труда, что можно найти и в воспоминаниях самих совслужащих того периода времени.
Вот выдержка из рукописных воспоминаний Пласконного Степана Илларионовича, 1913г.р., урож. м.Холопеничи Борисовского уезда, последнего командира отряда №4 партизанской бригады «им.Кирова» Борисовско — Бегомльской партизанской зоны, а потом одно время…. начальника райфиотдела по Холопеничскому району Минской области[4]. Предоставим ему слово:
«Великая Отечественная война еще не окончилась. Настало время на освобожденной территории от фашистской оккупации устанавливать мирную жизнь. Решением райкома партии и райисполкома всех партизан поставили на должности. Кого председателями колхозов, с/Советов, а командный состав оставлен в аппарате районного руководства. Сначала тяжело было всем. Все оккупантами разграблено и сожжено, только остались груды пепла на местах многих-многих сел, скота и птицы не было, у колхозников это все оккупанты ограбили. Мужчины все на фронте, остались старики, инвалиды да женщины с детьми. Лошадей было видно изредка одна на всю деревню. Сельхозмашины, орудия сельского хозяйства кое у кого сохранились. Только плуг, или борозна. Так и приходилось колхозникам обрабатывать землю своими личными силами путем коллективной впряжки в плуг и таскать его. Еще хуже дело обстояло с семенным материалом. Все запасы семян у колхозников оккупанты изъяли, а кое-какие израсходованы на свои нужды.
Поэтому партия и совправительство для освобожденных от оккупантов районов предоставило ссуду. Но последнее так далеко и тяжело доставлять на место колхозов от ближайшей железной дороги. Наш Холопеничский район расположен от ближайшей станции Крупки 30 км, а отдельные колхозы от 35 до 60 км. Таким образом пешком колхозники выходили на станцию с мешками, набирали семена и на себе тащили его в свой колхоз. Тяжелое время длилось 1944 и 1945гг., а после немного, после победы над врагом в колхозы стала поступать сельхозтехника и машины. И с этого времени колхозы стали заметно повышать свою экономику.
В то тяжелое время после Великой Отечественной войны мне пришлось работать заведующим райфинотдела.
В целях соблюдения финансового бюджета, утвержденного вышестоящими органами, приходилось работать день и ночь, но результаты были не блестящими. После жестокой войны население района выглядело слабо экономически. Скота было очень мало. На рынке цены на все сельхозпродукты по сравнению с довоенным уровнем выросли в 30 раз. Да и колхозникам особо и сбывать было нечего. А налоги очень большие начислялись на колхозный двор. Все силы бросались на выкачку налога, но он очень медленно продвигался (выделено мною — А.Т.).
В большем приходилось открывать ходатайства перед вышестоящими органами на списание недоимок налога по их несостоятельности на уплату. Таким образом приходилось кочевать из одной деревни во вторую и третью, и т.д…».
I.
Собирая устные воспоминания по тематике послевоенного криминала и антисоветского вооруженного сопротивления в рассматриваемом регионе, я столкнулся с тем очевидным фактом, что несмотря на довольно незначительный отрезок времени, прошедший с той поры, такие свидетельства выявить значительно труднее, чем о событиях гитлеровской оккупации, или даже предшествовавшего ему периоду коллективизации и сталинских репрессий. Подобная фактура ранее умышленно умалчивалась и подменялась во многом вымышленным пластом официальной памяти «о героической борьбе с гитлеровскими захватчиками всего советского народа на беларуской земле, и героических же достижениях социалистического послевоенного колхозного строительства».
Реалии же были во много далеки от радужных картинок, рисуемых советской пропагандисткой машиной, которые в своей массе перекочевали и в дни сегодняшние.
Из рассказа Щербо Павла Васильевича, 1943 г.р., урож. и жит. Д.Шобики Борисовского района:
«Вспоминается происшествие, случившееся сразу после освобождения Борисовщины. По лесной дороге на мотоцикле ехало трое советских солдат. Неожиданно из чащи раздались выстрелы (стреляли скрывавшиеся немцы или полицаи(!)), сразившие воинов. Случилось это на перекрестке дорог, примерно в 400-х метров от деревни Шобики. Жители деревни похоронили солдат. Вот их имена – лейтенант Приходько Николай Яковлевич, рядовые Пивин В.В. и Матбаев В.М. Могилу огородили штакетником, поставили крест, прикрепили табличку с именами погибших воинов. В 1955 году, в соответствии с правительственным указом, останки погибших были перенесены в одну братскую могилу на сельское кладбище в Оздятичах».
Из воспоминаний жителя г.Крупки Б.Н.И. (в первоисточнике опубликованы только инициалы):
«… После войны главным энкавэдэшником – эмгэбэшником в Крупка был Зуев. Где-то до 49-50 гг. Потом его сменил Пшеничников. У него денщиком был Дударев. Одним из его заместителей был Вершков.
Начиная с лета 44-го многие, кого вызывали или забирали (полицаи и те, кто работал на немцев) домой не возвращались. Стреляли их в лесу, где поворот со старой трассы Минск-Москва на деревню Лебедево (налево).
По левой стороне дороги метров 150-300 от трассы был выкопан свежий ров и там я видел человеческие кости, когда ходил в грибы (это где-то начало 50-х гг.). Я за войну нагляделся на человеческие кости и другое, поэтому хорошо помню их.
Хорошо помню Зуева. Как-то на нашей улице начали говорить, что будто бы пропал хлопец-сосед Васька. Я возьми и ляпни: «Ну, где-то на мине подорвался». И вот уже тянут меня к Зуеву. Он сидел в своем кабинете, меня посадили на стул и спрашивает он: «Ты убил Ваську? Где он?». Говорю: «Не знаю, я просто сказал. Может на мине подорвался». А мне сбоку-сзаду по голове его помощник як даст – я со стула о поли в слезы». Посадили на стул снова, а он спрашивает: «Оружие есть?». Говорю: «Есть!». Неси, говорит, все суда. Ну я сколько мог взять за раз – столько и принес. Тогда у каждого такого хлопца, как я, оружия было – сарай забит им был. Тут, где теперь военкомат, немцы бросили, отступая, целый склад оружия (пистолеты, автоматы, гранаты и т.п.). Васька этот нашелся быстро, а я начал обходить это здание за километр и язык прикусывать научился…»[13].
Справка

Зуев Павел Дмитриевич, старший лейтенант госбезопасности, занимал должность начальника Крупского РОМ НКВД-МГБ с 9.10.1947 по 16.12.1953 г.[14]
Из воспоминаний Мельника Владимира Леонтьевича, 1928 г.р., урож. и жителя д.Выдрица Крупского района (записано мною 25.05.2014 г.):
«После войны в нашей местности по лесам орудовали бандиты. Знаю, что возле Маталыги в замаскированных землянках жили человек 8-12, а несколько человек жили в лесу между Миговщиной и Малым Городном. Сидели они тихо, никого особо не трогали. Знаю, что коров крали — обували в лапти и уводили. В 1950-м году меня призвали на срочную службу в Советскую Армию. Служил я по 1953 год в войсках МГБ в Украине (Киев-Львов). В это время тех лесных разбойников окончательно и ликвидировали. Подробностей не знаю. Уже много позже в лесу места, где были землянки тех разбойников мне показывали».
Из воспоминаний Галузо Григория Филлиповича, 1928 г.р., уроженца. и жителя д.Орешковичи Березинского района (записано мною весной 2017 г.):
«Было это в первые послевоенные годы. Из деревни вооружены были пистолетами председатель сельсовета Филипович и уполномоченный по заготовкам (Министерство сельского хозяйства и заготовок) Жолнерович. Как-то днем шли они вечером по Орешковичам, а на встречу им два, тоже вооруженных, бандита. Были они подвыпившими, как –будто кого-то ограбили. Так уж не помню кто, Филипович, или Жолнерович, первый успел выстрелить и ранил одного бандита в живот, а второй, или же первый бандит успел выстрелить из обреза и легко ранить Филиповича. После этого второй бандит сиганул в кусты и скрылся. Тот, которого ранили, был из Манчи нашего Березинского, а второй – из Велятичей – Борисовского района. Раненого доставили в больницу в д.Дмитровичи, где он пол дня — день помучился и умер…
… Было уже это после моей службы в армии, где-то в 1954-1955(?) гг. Бывшие партизаны ловили (в лесу) бандитов и 4-ро из них (бандитов) были убиты».
Из воспоминаний Галузо Нины Адамовны, 1930 г.р… урож. д.Орешковичи, жительницы д.Дмитровичи (записано мною весной 2017 г.):
«После войны у нас в округе по лесам ходили разные бандиты, и те, кто против советской власти был. Были и местные, и чужие. И возле Орешковичей, и возле Прудка. Знаю, что были Хващевские — Степан и Павел. Из Манчи — Маслевич Володя и Веремейчик Павел. Эти в войну в «народниках» были. Магазины обирали. Знаю, что подземные убежища у них были тайные в Велятичах, Орешковичах, Жолостово (?-А.Т.), Градах. В Орешковичах велятичские ограбили магазин, в котором работали Надя и Юзик Стокарские.
Справка
По сведениям известного крупского краеведа М.А.Бараули, один из указанных выше Хващеских был начальником городнянской полиции. Запомнился тем, что в оккупацию силой взял себе в жены дочь Василя Бабареки, который до войны работал школьным учителем в Ст.Слободе, а потом в Выдрице. Преподавал русский язык и литературу. По некоторым сведениям, мог быть братом репрессированного поэта и литературоведа Адама Бабареки.
II.
Из рукописных воспоминаний Кота В.И.:

«Прошло уже четыре года после освобождения Беларуси, а по ее лесам продолжали шастать бывшие полицаи с оружием в руках, занимаясь грабежем и воровством, нагоняя страх на мирных жителей и начатые не так давно работать сельские магазины.
В начале октября 1948 года я как обычно пришел на работу, и мы с председателем Борисовского райпотребсоюза Катко Григорием Фомичем срочно на автомашине отправились в городской отдел милиции. Там в машину села оперативная группа. Начальник милиции майор Кравчук (Петр Васильевич – А.Т.), оперуполномоченный старший лейтенант Калеко (Федор Степанович), оперуполномоченный лейтенант Исаенок Константин (Семенович), собаковод с овчаркой лейтенант Сурмин, председатель Забашевского сельпо Макеев Константин и мы срочно выехали в д.Старая Уша Березинского района.

Фото: Ф.С.Калеко с женой и сыном после демобилизации из Красной Армии. г.Борисов.

Фото: К.С. Исаенок


Фото: старое здание Борисовского ГОМа начала постройки 1920-х гг. В 1954-1960-м гг. в нем размещался выделенный из городского отдела милиции РОМ
А накануне произошло ограбление магазина в д.Шабыньки Борисовского района, где события развивались следующим образом. В конце прошедшего дня, когда закончился рабочий день в дом директора совхоза «Старо-Борисов», в котором размещался магазин, и в котором проживали его жена и дочь – продавец, зашли два полицая, вооруженные карабинами и приказали хозяйке и дочке открыть магазин. После того как это было сделано, женщин поставили в его углу и приказали не двигаться. После этого дверь была закрыта изнутри на крючок, и бандиты начали работать.
Высыпали из вещмешков муку ржаную и пустые чугунки на пол, и начали заполнять их товарами. Забрали все шоколадные конфеты, почти всю водку, два хлопчатобумажных костюма, печенье, одеколон и несколько трубок хлопчатки, приказав хозяйке и дочке сидеть час в доме и никому после их ухода не звонить. В противном случае полицаи пообещали сжечь их дом вместе с магазином, после чего удалились. Пройдя километров пять, бандиты свернули на кладбище вблизи дороги на привал отдохнуть, а заодно и перекусить. Распили одну бутылку водки, закусив шоколадными конфетами и печеньем, и пошли дальше в д.Мощаницу (Березинский район). Время приближалось к полуночи, и они зашли в дом к деревенскому фельдшеру, где решили еще немного подкрепиться. Хозяин предложил свою закуску, после чего они и его пригласили к столу выпить сто грамм, а когда поужинали и порядком захмелели, в разговоре между собой решили пойти и убить участкового инспектора милиции, который не дает им свободно жить и грабить население и магазины. Последний проживал вместе с семьей в д.Старая Уша, которая находится на правой стороне речки Уша. Чтобы попасть туда из Мощаницы, надо было ехать по дороге через мост километров пять. Была также пешеходная стежка, напрямую через кладки, которая наполовину сокращала путь.
Фельдшер проводил бандитов и, увидев, что они пошли по дороге через мост, побежал напрямую по стежке через кладки. Прибежав к участковому домой, он предупредил его об опасности, после чего вернулся обратно в Мощаницу. Время шло за полночь, и милиционер с наганом в руке приготовился у калитки встречать бандитов, которые примерно через час появились, идя по улице с награбленным товаром. Участковый оказался не из храброго десятка и, подпустив их метров на двадцать, крикнул: «Стой, кто идет?!», после чего выстрелил вверх. Бандитам ничего не оставалось, как бросить мешки с товаром и спасаться бегством. Участковый собрал мешки, принес их в дом и позвонил в Березино, а те в Борисов, а нам позвонили приезжать за товаром в д.Ст.Уша.
По дороге мы остановились напротив кладбища перед Мощаницей, где бандиты останавливались на первый привал, на отдых. Овчарка привела точно на место отдыха, но дальше след не взяла и не пошла. Наверное, бандиты подстраховались, и свои следы чем-то посыпали. Мы посмотрели на пустую бутылку, бумажные обертки от шоколадных конфет и упаковки из-под печенья, что нам не было так важно, и поехали дальше в деревню Ст.Ушу за товаром. Участковый нам отдал меньшую его часть: всего три бутылки водки, два костюма х/б и одну трубку ситца метров 30 длинной, и больше ничего. Мы этот товар забрали и повезли в магазин д.Шабыньки. Вся наша опергруппа была уверена, что участковый нам отдал не все товары, но сделать обыск у него в доме не позволила совесть.
Приехали в магазин, когда уже на улице сгущались сумерки. Мы за целый день сильно проголодались и все три бутылки выпили, а списали на бандитов, которые оказались бывшими полицаями, которые скрывались в лесу четыре года на примере партизан.
Во время нашего обеда оперуполномоченный ст.лейтенант Калеко рассказал похожий случай с полицаем, который у него произошел в прошлом году в д.Красное, (между д.Дубовый Лог и д.Слободкой Борисовского района – А.Т). Полицай из указанной деревни, Кимбицкий при отступлении немцев из Беларуси в 1944г. убежать вместе с ними не успел, а добровольно сдаваться властям побоялся и прятался в лесу целых три года. За это время жена родила ребенка, и все соседи догадывались от кого. Милиция часто наведывалась днем и ночью с обыском в дом Кимбицкого, но безрезультатно. Соседи помогать в его поиске и захвате боялись, потому что он мог отомстить, и ночью поджечь дом. Тогда в управлении милиции решили поручить это опасное задание старому опытному еще довоенному милиционеру ст.лейтенанту Калеко, который начал готовиться к захвату и обезоруживанию вооруженного обрезом полицая.
Оперуполномоченный точно выяснил, когда тот будет находиться в доме, и рано утром с наганом в руке смело зашел в дом. Тихо спросил у жены нелегала, которой за три года надоела такая жизнь — каждый день и ночь жить в таком кошмаре, где муж. Она, ни слова не говоря, пальцем указала на потолок. Калеко бесшумно начал по лестнице пробираться на чердак дома, где в это время спал Кимбицкий. Когда оперативник стал открывать дверку чердака, она заскрипела и полицай проснулся. Милиционер быстро вскочил на чердак. Кимбицкий же вскочил с топчана, подбежал к нему и, вцепившись мертвой хваткой обеими руками за горло, начал душить. Рука ст.лейтенанта с наганом в это время была абсолютно свободной, и ему ничего не оставалось, как нажать на курок и выстрелить в левую грудь бандита.
Прошла одна спокойная неделя и опять ЧП в нашей системе райпотребсоюза. Ограблен магазин в д.Новоселки Забашевского сельпо. И меня опять направили в распоряжение милиции, где мы с начальником, капитаном Ла(о)шак и лейтенантом Исаенком Константином отправились в д.Новоселки, где продавцом работал Небышинец Александр Михайлович. Приехав к магазину, мы увидели разбитое и выломанное окно, пустые прилавки, остаток товаров (вилы, лопаты и топоры), и больше ничего. Сторож Колбик в эту ночь отсутствовал, а был он инвалидом 3 группы и обязан был раз в год ездить в Минск для прохождения медкомиссии, т.к. у него была ампутирована одна рука. Комиссию Колбик не успел пройти и заночевал в Минске. (Был такой порядок. Инвалид Отечественной войны с ампутированной рукой должен был каждый год ездить в Минск и убеждать комиссию, что у него за прошедший год не успела вырасти новая рука?!).
Грабителями оказалась группа человек шесть солдат, которые через месяц после трех лет срочной службы собирались демобилизоваться и приехать домой с хорошими подарками для родных. В октябре месяце каждый год из гарнизона в Печах начальство посылало в подшефные колхозы копать бульбу одну автомашину и группу солдат для заготовки овощей для своего гарнизона. Пользуясь бесконтрольностью, они на автомашине «Студебеккер» и совершили удачную операцию. Милиция долго не могла напасть на след грабителей, но однажды пастух, пасший коров напротив Печанского «Горбатого» моста в сосоннике, изрытом множеством учебных ровиков — окопов, нашел несколько ярлыков с указанием цены и магазина №8 Забашевского сельпо, о чем заявил в милицию.
При обследовании местности, милиция обнаружила три ровика, в ямы которых солдаты выгрузили товары. В один из них было запрятано восемнадцать ящиков водки, в остальные — другой товар. Сверху он был прикрыт кусками фланели из трубки, присыпан землей и тщательно замаскирован мхом. Ровики находились метрах в 20 в стороне от дороги. Около тайника была устроена засада, где круглосуточно дежурили четыре милиционера с автоматами, в ожидании того, что придут, или приедут новые хозяева товара. Около ровиков валялись пар пять дырявых портянок. Солдаты переобувались и, бросив старые, повырезали из фланели новые — цветные в виде кубиков размером с кусочки сахара-рафинада. На следующий день в гарнизоне в Печах было общее построение. У всех проверяли портянки, но фланелевых с расцветкой не обнаружили. Через пару дней после ограбления в Новоселках, по-видимому та же самая группа на автомашине, во второй половине ночи подъехала к магазину в д.Миотча Велятичского сельпо. Человека три соскочили с автомашины и стали освещать фонариком замки. В это время сторож Гайдук был на месте и, спрятавшись за деревом, расположенным на другой стороне улицы, выстрелил из своего ружья вверх. Солдаты быстро попрыгали в машину и уехали через Ухолоду на Борисов. Проезжая через Ухолоду, остановились около магазина, сторожа которого на месте не оказалось. Грабители сорвали замки, проникли в магазин и похитили почти весь ценный товар, после чего поехали по той же самой дороге, идущей в Печи через «Горбатый» мост и спрятали свою добычу уже в новом месте, метрах в сорока от старого, по другую сторону дороги. Здесь засады не делали и как только обнаружили очередной тайник, то я поехал с милицией за новым товаром, который выгрузил в РОВД.
Следующим по очереди был обворован магазин в д.Неманица, где продавцом работал Левданский. Таким тяжелым месяцем оказался октябрь 1948 года.

Фото: печанские солдаты на подхозных работах. Конец 1940-х — нач. 1950-х.






…В следующих месяцах 1948 и 1949 года была выявлена череда мелких и крупных растрат, по причине которых мы по два месяца и больше не получали зарплату, т.к. в госбанке не было денег с нами рассчитаться и мы там сидели на просрочке»».
От старожилов же д.Забашевичи Борисовского района мне известно, что в 1946г. в районе т.н. Горелого леса между дд. Забашевка, Слободка, Красное и Заручье скрывалась какая-то банда. Видимо это были хлопцы бывшего партизана Тимура Измаилова:
«ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ/ Тимур Измаилов — крымский татарин — беларуский партизан — антисоветский бандит» — Your text to link...
Из рассказа Корсак (девичья фамилия) Жанны Казимировны. 1948 г.р., урож. д.Мощаница Березинского района, жительницы г.Минска (записано мной весной 2017 г.):
«Папа мой был родом из Жуковца, а мама из Боровино. Папа после партизан пошел в милицию, был участковым. Наша большая семья жила тогда в Мощанице. В округе действовала банда из нескольких человек. Был там такой Микита (фамилию не помню), сам из Уши, или Калюжицы. И вот как-то за четыре дня до моего рождения, а родилась я 4 ноября 1948 года, решили они расправиться с нашей семьей и забрать батьково оружие. А недалеко от нас, за речкой, жила семья Бараулей. И разговор этот был у них в доме. А в это время за ширмочкой возле кровати сидел и все слышал фельдшер Витя Смычек (бывший партизан бр. «им.Щорса»). Он перешел через речку и предупредил нас о том, что к нам идут бандиты. Отец встретил их выстрелами, кого-то ранил, и они скрылись. Где-то через пару лет после этого Микиту того отец поймал. А прятался тот в погребе у кого-то в Уше, или Калюжице и был пойман, когда мылся в бане. После того, как Микита освободился, он жил в Жорновке.

Фото: бывший командир взвода 130-го партизанского отряда, а потом участковый уполномоченный милиции Березинского РОМ Корсак Казимир Владимирович. 1944 г.
Помню, как в детстве, в отсутствие батьки, к нам в дом заглянул незнакомый мужчина и спросил:
— Тут «красная шапочка» (милиционер, значит) живет? Передайте привет и скажите, что приходил «крестник».
Это был тот самый Микита, который освободился из мест лишения свободы и вернулся на родину».

Фото: Корсак К.В. во дворе своего дома
Из воспоминаний Николая Антоновича Рабкевича, 1937 г.р., урож. д.Писюта Ушанского сельсовета Березинского района, жителя г.Старые Дороги, майора милиции в отставке (записано мной летом 2017 г.):
«На моей малой родине в первые послевоенные годы действовала банда из трех человек. Один из них был бывший полицай по фамилии Савич. На вооружении у бандитов были автомат и два карабина. Промышляли разбоем и грабежом. Как-то ограбили они магазин и в Писюте».
Справка
Всего сотрудниками милиции в период с 1945 по 1954г.г. на территории Березинского района уничтожено более 15 действовавших банд[15]. А для выявления возможного «лесного контингента» использовались, в том числе, работники паспортных столов и военкоматов, которые на местах занимались уточнением персоналий убитых и пропавших без вести в годы советско-германской войны 1941-1944 гг бойцов и командиров Красной Армии. По факту, выявлялись дезертиры, коллаборационисты, лесные бандиты и нелегалы. Один список на 34 персоналии безвозвратных потерь Советской Армии по Березинскому району по состоянию на 30 января 1948 года был выслан 13 февраля 1948 года на имя начальника Управления по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава МО СССР (вх.№9196 от 18.02.1948 г.)[16], как раз в период наиболее активной борьбы по ликвидации антисоветских и уголовных вооруженных формирований и нелегалов-одиночек в рассматриваемом регионе.
III.
В моем распоряжении находится и интересное машинописное письмо бывшего командира отделения разведки п/б «им.Щорса» Лучины Ивана Ильича, уроженца д.Снуя Березинского района, адресованное ученикам школы д.Гумны и датируемое 25 февралем 1973 г. Хочу привести выдержки из него (стиль, и орфография оригинала с незначительной редакцией):
«… Но как обидно, что находились люди, военнообязанные и вместо того чтобы идти с нами в лес бить врага, с оружием в руках выступили на борьбу с партизанами. Правда, таких было немного, но все же они были. Это заблудившиеся людишки, маловеры, ничего не видевшие дальше своего носа, продавшиеся коварному врагу. Изменники РОДИНЫ. Несколько таких подлецов опозорили дер.Гумны.
Гуменская полиция /или самооборона, все равно/ считалась закаленной служкой немцев. Об этом говорит такой факт: собирались удирать, готовилась уходить с ними и полиция. Когда фронт подходил к Крупкам, полицейским участкам был назначен сбор в дер.Городно Выдрицкая и Гуменская полиция явились в срок, а Городнянская не дура — ушла в лес. За это гуменская полиция подожгла все дворы городнянских полицейских.
Правда недалеко ушла и Гуменская полиция. Вместе с немцами они попали в окружение возле Борисова. Добрая половина их вернулась и пряталась в лесах…
Некоторые говорят, что гуменцы не пошли в полицию добровольно, что их заставили под угрозой смерти.
Возможно так. Немцы карали всех за связь с партизанами. Можно было откупиться от наказания. Разрешалось. Можно было вступить в полицию, получить от немцев оружие и повернуть его не в сторону партизан, а в сторону немцев. Лесу хватало для всех, тем более, что возле Гумен он большой и густой.
Но этого не случилось. Гуменская полиция до конца оставалась преданной своему хозяину и продолжала делать облавы на партизан…».
Возле Борисова, а конкретнее в районе деревень большая и Малая Ухолода под удар частей Красной Армии вместе с немцами попали полицейские и самооборонцы из Гуменского, Выдрицкого, Велятичского и, судя по всему, Орешковичского гарнизонов, которые с семьями пытались уйти с немцами на Запад. Часть погибла на месте; часть была взята в плен и расстреляна советскими партизанами в карьере возле д.Завалы, в том числе не доброй людской памяти бургомистр Выдрицкой волости Карань (по другим сведениям, ему удалось прорваться и погиб он под Смолевичами); части удалось уцелеть и быть мобилизованной в ряды Красной Армии и, если повезло выжить, быть, тем не менее, осужденными и попасть в лагеря; часть полицейских и самооборонцев ушла в лес и еще многие годы скрывалась от советской власти. Ходили слухи, что до своего пленения, гумновские полицаи успели зарыть в карьере у д.Завалы, где потом некоторые из них будут расстреляны, сейф с архивом своего гарнизона.
Из рассказов Бараули Михаила Адамовича, 1950 г.р., урож. д.Гумны Крупского района, бывшего директора Старо-Слободской средней школы того же района и основателя краеведческого общества «Малое Палессе» (записано мной в 2014-2019 г.; пер. с бел. мовы мой — А.Т.):

Фото: Барауля М.А. 1989-1991 гг.

Фото: крупские краеведы Барауля М.А. (слева) и Алехнович А.П. Конец 1980-х гг.
«Всякие люди после войны в окрестных лесах скрывались.
Был у нас тут такой Барауля Владимир Парфенович, по прозвищу «Барбен», года 1927-1928 рождения. Родители и сестра его были расстреляны карателями во время антипартизанской акции осенью 1942 г. Вступил в СБМ. Вроде бы даже был руководителем мужской секции организации в Гумнах. Потом насильственно гуменской полицией с несколькими другими хлопцами, чья родня в той полиции не служила, был под кнвоем отправлен служить в т.н."«беларускае войска» — БКА. Рассказывали мне в свое время, что поле войны останавливал он на дороге от Гумнов на Ухвалу женщин, которые носили сдавать в сельсовет яйца в счет продналога и забирал их со словами «Нечего советскую власть кормить!».
Говорили люди, что отбирал у людей соль и всякое разное покупное на лесной дороге на Березино, куда люди по закупки ходили. Будучи схвачен и получив срок, отбывал наказание года эдак до 1956-1957-го. Потом вернулся в родную деревню, где и прожил до конца жизни".
Ремарка
Со слов сына, Бараули В.П., с которым мне удалось пообщаться по телефону в 2015 году, отец его был вывезен оккупантами. Был денщиком у немецкого офицера (возможно, зачислен в Борисовский саперный батальон БКО №2 [17]). Побывал в Польше, Франции, Германии, Бельгии. После окончания войны был репатриирован в СССР, куда прибыл на пароходе в Одессу. В дальнейшем был осужден на 10 лет лагерей, или отбыл столько.
Но вернемся к рассказу М.А.Бараули.
«Рассказывали мне в свое время и историю Николая(?) Хендогина (Хендогого), бывшего бургомистр соседней с Дмитровичской волости (Березинский район), который еще до революции закончил учительскую семинарию. Сначала учительствовал в Гумнах, а перед войной — в недалеких от нас Дмитровичах Березинского района. После изгнания гитлеровских захватчиков, с немцами не ушел. Скрывался в округе. И вот как-то зимой прознали фронтовики (мой дядька, который прошел всю войну, Барауля Григорий Прокопович, бывший партизанский командир Барауля Семен Иванович, и еще один, бывший офицер, старший лейтенант Барауля, по отчеству Архипович, что Хендогин ночует у одной местной женщины, и решили его словить. Окружили они хату, ворвались, туда, а бывшего бургомистра уже и след простыл. Он через соломенную крышу босиком в спешке забрался наверх, через двор перебежал на сеновал и оттуда уже выбрался из деревни. Бежал аж до Дмитровичей. По пути отморозил ноги. В общем, взяли его, а ноги пришлось ампутировать. Нареканий на него за оккупацию я не слышал. Ничего плохого людям он, как будто не делал. Поэтому, может, его и не судили. Помнится, как в конце 1970-х, когда я уже работал учителем гумновской беларуской школы, нас заставляли ходить по хатам и агитировать людей голосовать на депутатских выборах. И вот захожу я в хату где у сына Ивана жил тогда Николай Хендогин, и давай по-беларуски соловьем заливать деду о том, что надо, дескать, голосовать «За квiтнеючую Беларусь», на что тот мне также по-беларуски и говорит: «А мы ж таксама за Беларусь змагалiсь!» Тогда меня эта фраза крепко удивила и врезалась в память…

Скан: а вот такую импровизированую справку за 1952 год удалось найти на просторах интернета. Об одном и том же лице, или близких родственниках Николая Хендогого тут идет речь, пока выяснить не удалось
Вот еще одна история. Где-то в конце 1940-х гг. приехал в Гумны 1-й секретарь Крупского райкома комсомола Лихолоп Леонид Александрович, бывший партизан, для проведения комсомольского собрания для избрания секретаря комсомольской ячейки. Им назначили Адама Гончара, заместителем — Валентину Захаровну Бараулю. Был на том собрании и мой батька. И вот вдруг пистолетный выстрел в окно. Кто-то из комсомольцев не растерялся и рукой потушил керосиновую лампу. Через некоторое время все, кто находился в хате, выскочили на двор. Но стрелявшего так и не нашли. От выстрела никто не пострадал. Ходили потом слухи, что стрелять мог племянник бывшего старосты Женя Синяк, который как-раз тогда прибыл на побывку из армии, где служил срочную службу…
А с Леонидом Лихолапом чуть раньше этого инцидента с выстрелом случилась в Гумнах еще одна история. Определили его на ночь в дом одного из тех бывших полицейских, что скрывались в лесу. Фамилия его была Дигалевич. Не местный. У Шугутов в примах был. И вот ночь, стук в запертую дверь, муж пришел к жене. Лихолап подскакивает с лавки, на которой спал, хватает подвернувшийся под руки топор и становится у двери. Дигалевич же штурмом свой дом брать не стал, а вернулся в лес. Был не местным уроженцем. Впоследствии его поймали и посадили. В наши края он уже не вернулся. Жена же его потом работала в гумновском магазине..."
Справочно
Лихолоп Л.А., 1926 г.р., бывший партизан и фронтовик, после демобилизации из Советской Армии в 1950 году был направлен на комсомольскую работу в г. Крупки. С 1951 года работал в Крупском районе: первым секретарем РК ЛКСМБ, зональным секретарем РК КПБ (Залесская Ухвальско-Денисовичская зона). Следовательно гумновские события с его участием произошли не в конце 1940-х, а уже в начале 1950-х гг.
"… В первые послевоенные годы орудовал в наших краях и Петр Рыжский. Был он родом из Пышачей. Во время гитлеровской оккупации вместе с младшим братом Иваном, вступил в полицию Ухвальского гарнизона. Слава за ним ходила не добрая. Говорили люди, что вместе с другими ухвальскими полицаями принимал он участие в убийстве 42 местных жителей деревни Купленка. Причем своих жертв палачи забивали до смерти дубинами (даубежкамi) по голове. Говорили, что принимал Петр Рижский (Рыжский) участие и в убийстве евреев соседнего райцентра Березино. Их завели на мост через Березину, и так же «даубежкамi» били по голове, а потом сбрасывали в воду.
После освобождения Беларуси от гитлеровцев, Петр из родных мест не ушел. Скрывался где-то в схроне в районе д.Сомры. Возможно был оставлен немецкими спецслужбами для развертывания диверсионно-повстанческой деятельности. Однако большинство бывших местных полицейских сначала загребли в Красную Армию, а уже после окончания войны, пересадили. Так что особо рекрутировать ему было некого. Поэтому долго П.Рижский (Рыжский там не продержался и решил махнуть в другие места, где его никто не знал. Когда уходил, встретил на пути недалеко от Старой Слободы рыбака по фамилии Булыго (Булыга), который его опознал, что и стоило ему жизни.
Где-то в начале 1980-х гг., когда я уже был директором начальной школы в д.Ст.Слобода, собрался я в д.Ухвала за зарплатой учителям. Сам тогда получал ее на почте. Для спокойствия взял с собой учителя физкультуры Неведомского Василия Сергеевича, 1927 г.р., родом из Пышачей. На автобус мы опоздали, и поэтому пошли пешком. Когда получили на руки деньги, мой напарник предложил «взять по 100 грамм на ноги». На краю деревни жила знакомая Сергеевичу жвавенькая бабулька, у которой можно было, как где-нибудь в городской в забегаловке, опорожнить чарку – другую.
Был с этого и хозяйкин навар. В общем, сели мы у нее в сенцах. Налил мой физрук мне и себе по чарке и тут вдруг аж рот раскрыл от изумления. Глянул я туда, куда он смотрел, и увидел уже не молодого чернявого мужчину с проседью, который сидел через дорогу напротив дома нашей бабульки на лавке. Неведомский подошел к нему и спросил:
— Петя, ты?
— Я, — сказал, застигнутый врасплох этим вопросом неизвестный мне мужчина, который вдруг резво подхватился, и так же резво ушел прочь от этого места, оставив остолбеневшего Неведомского и меня.
— Знаешь кто это был? — спросил, ставший приходить в себя от удивления, мой напарник. — Это же Петр Рижский!
Тут уже оторопел я…
Мы не стали задерживаться у «приютившей» нас старушки, и так же спешно, как и виновник переполоха, засобирались обратно. Кто его знает, уж не нас ли с деньгами он подкарауливал? Рейсовый автобус мы опять прозевали, поэтому в очередной раз пошли пешком. Возле Пышачей, что были у нас на пути, остановили грузовик, следовавший в Старую Слободу, и я поехал домой, а Неведомский остался в своей деревне.
Как стало известно позднее, Петр Рижский (Рыжский )в тайне наведывал свою родню на Ухвале, после чего следы его теряются. А надо сказать, что его брат Иван, служа в полиции, был связан с партизанами. На сайте «Подвиг Народа» даже есть информация о том, что в 1985 году он был представлен к награждению «юбилейным» орденом «Отечественной войны» II ст.»[18].
В первые послевоенные годы возле Гумнов был лагерь немецких военнопленных. Использовали их на лесозаготовках. Школу они нам построили. Охраняло их подразделение конвойных войск НКВД. А недалеко, в землянке на т.н. Великом болоте между Гумнами и Захаровкой обитали человек 6 антисоветчиков. Шугут там был(это кличка), Маляревич (?). Не местные. И вот к ним прибился дезертировавший из той воинской части боец, как будто москвич. После этого была проведена войсковая операция, в результате которой землянку тех «лесовиков» энкаведешники окружили и закидали гранатами. Был ли побег того москвича настоящим, или это была часть операции по ликвидации лесных нелегалов, мне неизвестно».
В своих мемуарах бывший командир 8-й Круглянской партизанской бригады Герой Советского Союза С.Г.Жунин упоминает и некоего Малашкевича из д.Селище Ст.Слободского сельсовета Крупского района, который, в ходе антипартизаснкой операции «Карлсбад» осенью 1942 года, переметнулся в стан врага в полицейский гарнизон д.Денисовичи и выдавал много партизанских семей. После войны Малашкевича поймали возле родной деревни и он понес заслуженное наказание[19].
По сведениям же краеведа М.А.Бараули, у Малашкевича была замаскированная земляка в лесу. Поймав, земляки, совершили над ним самосуд.
Из воспоминаний Синяка Николая Кузьмича, 1930 г.р., уроженца и жителя д.Гумны (записаномною летом 2014 г.):
«Среди тех, кто в окрестных лесах после войны скрывался, помню, что была группа в урочище Городечанка. Человек 7-11 их было. Был там главным такой Барбен, что-ли.
Вторая группа была возле Великого Болота. Шугут там такой был и, кажется, Маляревич.
Была еще третья группа из трех человек. Мельник там был какой-то из д.Михеевичи (Березинский район. Этого застрелили, когда он из дома что-то тянул. ».
IV.
Из воспоминаний Синяка Николая Васильевича, 1940 г.р., уроженца и жителя д. Клыпенка Борисовского района (записано мной 31 марта 2019 г.):
«Первые послевоенные годы были в нашей стороне смутные. В окрестных лесах сидели бандиты — бывшие полицаи. Грабили по ночам. Сделают, например, подкоп под овечником, вытащат овцу, тут же рядом ей брюхо вскроют, кишки оставят, а тушу унесут. Как будто волки уволокли. Скотину в лапти обували и уводили. Магазины сельпо грабили. У нас в Клыпенке такой магазин был в доме Демьяна Лаворчика. Батьку его звали Никифором. Хорошо помню этого бородатого деда. В районе Лавницы видел я как-то уже много лет спустя полуразрушенную землянку бандитов, метра 2x2. В районе Маталыги в землянках они на островах по болоту скрывались. Был среди них и такой Павловец из Яблоньки. Он уже после лет 15 под печью у себя дома прятался. Поэтому и звали его все – Запечник. Помню, как в конце 1940-х – нач. 1950-х гг. у нас квартировали 6 милиционеров, что ловили тех бандитов.


Из Колок помню таких бандитов Абисинца (кличка) Федю и Ясеницкого. Абисинец любил просто так в своей деревне стрелять на улице из пистолета, а как-то из автомата просто так убил старого деда Игната Цехового, буквально перерезав его автоматной очередью. Рассказывали, что как-то Абисинец с Ясеницким на коне поехали за речку (Березина) и где-то под Семеньковичами, или Черневичами уворовали готовый сруб. Где-то в той стороне полез Абисинец в хлев, украсть корову, или свинью, и получил от хозяина шомпола в сраку.
А средь белого дня грабили крестьян т.н. агенты. Эти были уже от государства. Помню, жила у нас такая Ксеня Дивина и был у нее очень умный поросенок Мишка. Как увидит Ксеня агента, так и командует Мишке прятаться. Он и рад стараться».
Приходилось мне слышать и о том, как бывшие партизаны бригады им. «Щорса» Минско-Червеньской партизанской зоны Сергей Тишковец (Тапэр) и Стефанович, родом то ли Оздятичского, то ли из Велятичского сельсоветов Борисовского района, в рассматриваемый период времени «бомбанули» 2 магазина, за что и получили после поимки их милицией дважды по 12 лет. Было это уже при начальнике Борисовского ГОВД Бацанове Андрее Николаевиче (1951-1961), еще до образования в 1954 году отдельного райотдела милиции.
Среди жителей г.Борисова и района еще в начале 1950-х ходила присказка:
«Станция Приямино – держи карман правильно, минуту простой – держи карман пустой».

А на дороге в лесном массиве возле расположенной рядом со станцией деревней Бояры соседнего с Велятичским Лошницкого сельсовета Борисовского района местные «соловьи – разбойники» перенимали и грабили пассажиров пригородного поезда. Конец этому был положен только в первой половине 1950-х.
Из рассказа сына оперуполномоченного Калеко Ф.С., 1929г.р., жителя г.Борисова(записано мной в феврале 2016г.):
««Отец был уроженцем д.Зачистье Борисовского района, 1904г.р. В борисовскую милицию пришел работать в 1927г. В начале войны ушел на фронт, где был командиром инженерно-минной роты при 1-й танковой армии. Дошел до Берлина и вернулся домой где-то зимой 1945/46 гг. Сразу же снова пошел работать в милицию. Мы в то время жили в старом городе. Из послевоенных дел помню историю с бандитом по фамилии Ажеренок, или Азаренок (точно не помню), на время рассматриваемых событий лет 20-30 от роду. Где-то в конце 1940-х — начале 1950-х он несколько раз звонил по телефону в милицию и сообщал о том, что в районе военного городка Печи ограбление магазина, а когда вся милиция направлялась туда, спокойно грабил магазины в противоположной стороне – в Старом Города. Для поимки Ажеренка/Азаренка приезжали даже сыщики из Минска, однако поймать его так и не смогли. Тогда отец вместе с еще довоенным участковым-фронтовиком Алексеем Ивановичем Можейко сделали засаду, спрятавшись в чулане барака на перекрестке улиц Лопатина и Урицкого, где бандит появлялся. Ждали долго, но таки дождались и скрутили лихого бандита.

Фото: участковый уполномоченный 1-го (Староборисовского) отделения милиции Борисовского ГОМ А.И.Можейко
Где-то в 1946г. мы с отцом как-то на возу поехали за дровами в сторону д.Неманица. Проезжая по деревне, отец велел мне остановить лошадь, а сам зашел в одну хату. Увидев отца, хозяин позвал нас в гости, поставил на стол бутылку и закуску. Взрослые сели и стали вспоминать былое. Как я понял из разговора, отец задерживал хозяина дома где-то в первые годы своей работы в милиции в районе своей родной деревни Зачистье и того осудили, но он уже успел отсидеть и выйти на свободу. Запала в память одна фраза, сказанная хозяином моему отцу: «А ведь если бы ты, Степанович, догнал меня на пол часа раньше, я бы тебя из своего обреза застрелил».
Обстоятельства последнего дела так и остались для меня неизвестными, так как из разговора двух взрослых я понял мало, а потом отец мне больше ничего не объяснял»…
Вспоминал отец и про тот случай, когда он нашел корову, которую злоумышленники украли в д.Погодица, уведя со двора, обув в лапти".
Интересно, что знаменитый рэкет, который нам известен по 1990-м, имел место на Борисовщине и в первые послевоенные годы. Так бывший начальник криминальной милиции Борисовского ГОВД Константин Семенович Исаенок, в свое время вспоминал, что жители западных областей республики наезжали тогда в наши края закупать одежду и другие товары. На обратном пути в Зембинском направлении останавливались на ночлег на берегу р.Гайна. Немало пришлось потрудиться милиции, чтобы вскрыть группу тростеницких недорослей (д. Б. и М.Тростеница), которые были не прочь погреть руки на чужом «бизнесе»[20].
Из рассказа Згирского Евгения Михайловича, 1961 г.р., жителя д.Брили Борисовского района (записано в феврале 2020 г.):
«Все знают про про то, что в районе наших Брилей и Студенки Наполеон со своей армией переправлялся через Березину в 1812 году. А вот про то, что в первые послевоенные годы у нас тут орудовали вооруженные бандиты, кого спроси — никто не знает. Банда была человек 6-8. Были там хлопцы из Тростеницы и кто-то из Бытчи. Ни имен, ни фамилий, ни кличек я их не знаю. Днем работали в колхозе, а по ночам разбойничали. Местные люди ходили тогда за бывшую границу с Польшей в Долгиново покупать скот, т.к. там еще не было колхозов. А с той стороны ходили крестяне к нам на рынок в Борисов продавать свою сельхозпродукцию. Вот наши разбройники этих людей и грабили. Мой дед, Згирский Николай Николаевич, в 1944-м году был призван в ряды РККА и брал Кенигсберг. После войны долго не служил, т.к. был уже солидного возраста и демобилизовавшись вернулся на родину в Брили. И вот как-то он с одной женщиной повез в Бытчу на мельницу зерно на обмолот. И на пути его переняли бандиты. женщину порезали и она, упав на землю, претварилась мертвой, что ее и спасло. А деду так всадили нож в спину, что его конец вылез из груди. И дед с ножом в теле бросился бежать в сторону Брылей и каким-то чудом добрался до дома. Все думали, чтос такой раной он не выживет. Однако выжил!
А вот как погорели те бандиты.
Один крестьянин с Западной Беларуси ехал в Борисов на рынок. И остановился в Тростянице (Большой, или Малой?) воды попить. Зашел в один дом и вдруг увидел там характерный нож своего брата, которого раньше в нашем районе ограбили. Ничего не сказав по этому поводу хозяевам, мужик тот поехал в Борисов в милицию и все им рассказал. После этого наших разбойников и побрали. Рассказывала бабуля, что потом нашли у них во дворах скрытые сховища, где хранилось много всякого награбленного добра. Продукты питания и вещи всякие.
Одному из тех бандитов потом на зоне зеки вырезали язык за стукачество.

Фото: Сотрудники Староборисовского(2-го) отделения Борисовского ГОМ, которое до 1954 года обслуживало рассматриваемую часть района. Сер. 1950-х. 1-й ряд 4-й слева — опер. Багрицевич Ф.М., 2-й ряд 1-й лева опер. Исаенок К.С., 2-й — Давидович Г.И.


Фото: один из первых послевоенных милиционеров Староборисовского(2-го) отделения Борисовского ГОМ старшина Кригин Купрей Ермолаевич. Из числа довоенных борисовских милиционеров.

Фото: один из первых с 1944 года участковый по сельской местности Борисовского ГОМ Бутвиловский, из числа бывших партизан

На входе в Староборисовское (2-е) отделение Борисовского ГОМ. Слева -Шаковец М.Т. Конец 1940-х, нач… 1950-х гг.

Фото: внутри Староборисовского (2-го) отделения милиции Борисовского ГОМ. Справа -Шаковец М.Т. Конец 1940-х, нач… 1950-х гг.

Фото: В Староборисове. Слева — милиционер Шаковец М.Т. Конец 1940-х, нач. 1950-х гг.


Фото: одно из немногих многоэтажных каменных зданий послевоенного Ст.Борисова

Фото: вид на Староборисов в районе т.н. Батарей и старого деревянного пешеходного моста через Березину. 1950-е гг.
Была еще одна банда в районе Плещениц. Тоже путников грабили. Так тех словили на живца. Приманкой служил обоз, который вели женщины, сотрудницы КГБ (тогда НКГБ, или МГБ — А.Т.), переодетые под простых крестьянок.
Ремарка
В 2016 году в разговоре с одним старожилом г.п.Плещеницы, на вопрос, были ли у них после войны в окрестностях какие-нибудь бандиты, тот упомянул некую вооруженную группу Абляка из трех человек, которая никому не подчинялась. Правда на уточняющие вопросы, были ли это просто какие-то „зеленые“ партизаны, или банда, вразумительного ответа, к сожалению, мне получить не удалось.

Фото: здание гостиницы в бывшем райцентре Плещеницы. 2-я пол.1940-х, нач. 1950-х гг.

Фото: административное здание в бывшем райцентре Плещеницы. 2-я пол.1940-х, нач. 1950-х гг.

Фото: начальник Плещеницкого РОМ Лазаренко Степан Яковлевич (1948-1952), впоследствии заемститель по политчасти начальника Борисовского РОМ Бацанова А.Н.

Фото: Милиционеры Плещеницкого РОМ Мосар М.И. и Шипенок В.Т. на фоне полуразрушенного здания не сохранившейся до наших дней православной церкви в Плещеницах. Конец 1940-х гг.


Фото: Сотрудники Плещеницкого РОМ во дворе райотдела. Сер. 1950-х гг.
Из воспоминаний Почетного жителя г.Борисова Дятко Томаша Антоновича, 1924 г.р., ветерана ВОВ, фронтовика, заслуженого работника сельского хозяйства (записан омной весной 2019 года):
»В начале 1945 года я был комиссован из рядов Красной Армии после третьего ранения и вернулся на родину, где стал работать бригадиром в колхозе «Маяк Коммунизма Пригородного сельсовета. Время тогда было голодное. Хватало всяких случаев криминала.
Был случай, когда милиция ликвидировала банду, состоявшую из хлопцев — жителей д.Тростеница. Где-то в районе Бегомля, который тогда был райцентром, они перенимали на дороге тех, кто ходил за старую границу (до 1939 года) в западные районы республики покупать скот, лошадей. Бандиты были вооружены. Ходила молва, что кому-то, кто сопротивлялся грабежу, они даже вырезали язык».
В первые голодные годы после освобождения Беларуси от гитлеровских оккупантов и вплоть по 1951г. в Бегомльском районе (в который тогда входили и часть нынешнего Борисовского района) отмечаются многочисленные факты лесного бандитизма. Об этом в частности осенью 2015г. мне свидетельствовала Пашкевич Зоя Терентьевна, 1945г.р. дочь еще довоенного милиционера и фронтовика Ивончика Терентия Наумовича, который несколько лет по 1951г. занимал должность начальника Бегомльского РОМ. С ее слов, лесные бандиты в основном состояли из бывших т.н. партизан, которые продолжали грабить население и после войны. Отдел милиции находился в здании бывшей кирпичной тюрьмы. На втором этаже была квартира семьи Ивончиков, а под ними, на первом — КПЗ. Когда заключенные хотели есть, они стучали по потолку, давая о себе знать домочадцам милицейского начальника. Штат райотдела был небольшим – порядка 10 человек.
Согласно воспоминаний бывшего сотрудника уголовного розыска Борисовского ГОВД подполковника милиции в отставке Стрельченка Федора Ивановича, 1935г.р., уроженца д.Холмовка Мстижского сельсовета теперь Борисовского, а тогда Бегомльского района (беседовали в феврале 2016 года) уже после освобождения от гитлеровцев факты вооруженного бандитизма в тех краях отмечались вплоть до начала 1952г. и имели как будто чисто уголовный характер. Действовали разбойники по 2-3 человека. Были там, в том числе мужики из дд.Броды, Недаль, Тартак. Среди них был и какой-то Игнатович.

Фото: начальник Бегомльского РОМ Ивончик Т.Н.

Фото: сотрудники Бегомльского РОМ. Конец 1940-х — нач.1950-х. 1-й ряд 2-й слева сидит Ивончик Т.Н.
Из воспоминаний уроженцы и жителя д.Небышино бывшего Бегомльского, а теперь Докшицкого района Бычко Михаила Николаевича, 1930 (факт.1929)г.р. (Записано мной 21.08.2017г.):
«Где-то в 1945/1946гг. в нашем краю района в лесу между дд. Небышино и Осовы одно время скрывалась какая-то банда. Как-то мы с батькой и еще одним дядькой Мируком шли по опушке леса в районе нашего Небышино. И вот я немного поотстал от них, и вижу сидит незнакомый мужик в военной форме. Он у меня попросил закурить и я пошел дальше за взрослыми. А в этот же день был ограблен и убит директор местной школы Шелов, который ее восстанавливал. Говорили, что, якобы он должен был принести из райцентра (Бегомль) зарплату учителям, но не получил, а бандиты думали, что он будет при деньгах. Помню, что был случай, когда бандиты переняли и ограбили какую-то автомашину. Помню, как в лесу нашли двух убитых женщин, которые делали подсочку. Вроде бы бандиты куда-то потом ушли из наших мест».

Фото: коллектив РО МГБ Бегомльского района (1947-1954гг.) В центре начальник отделения — Бочаров. Справа — Борисов Петр Тихонович. Слева — секретарь..

Фото: милиционеры, чекисты и руководство Бегомльского района. 1946-1954гг.
Согласно свидетельств бывшего сотрудника Борисовского ГОВД Станкевича Николая Владимировчича, 1937г.р., где-то в 1950(?) году на его родине в районе д.Трояновка теперь Борисовского, а тогда Холопеничского района, молодой тогда участковый инспектор милиции Орленок Леонид Васильевич, 1928г.р., пришедший на работу в РОМ в 1949-1950гг. после демобилизации из Советской Армии, задержал вооруженного бандита Лазуко, ранив последнего в перестрелке в плечо и шею.
А вот послевоенный фельдъегерь (начальник Холопеничского отделения спецсвязи) Николай Семенович Гацуро, 1925 г.р., бывший партизан отряда «За победу» п/б «им.Кирова», а в послевоенные годы фельдъегерь Холопеничского районного узла спецсвязи (нходился в подчинении начальника РО НКВД/МГБ), 05.01.2017 года свидетельствовал автору этих строк о том, что Лазуко взяли в районе д.Черная Лоза Краснолуцкого сельсовета нынешнего Чашницкого района. А в операции по его поимке принимал участие тогда еще помощник оперуполномоченного Дмитрий Гаврилович Авласенко, в последствии — последний начальник РОМ ликвидированного в 1960 г. Холопеничского района, в который входили и сельсоветы, отошедшие потом к Борисовском району.

Фото: Гацуро Н.С.

Фото: он же.

Фото: в Холопеничском районе. Гацуро Н.С. стоит в центре.

Фото: Гацуро Н.С. справа в Холопеничском районе






Фото: Авласенко Д.Г. 1950 г.

Скан: номер ведомственной газеты с Авласенко Д.Г. в рубрике «Доска почета».
Судя по всему, именно про дела Лазуко свидетельствовал в середине 1990-х годов крупскому краеведу, родом из м.Холопеничи, Алехновичу Андрею Петровичу тогда уже старик лет 85 от роду по фамилии Семеник, уроженец и житель Трояновки (и уж не родственник ли антисоветского атамана Лукаша Семеника?) рассказывая, что как раз в указанное время на деревьях у лесной дороги возле указанной деревни крестьяне (где-то в течение лета) нашли несколько рукописных антисоветских листовок на беларуской мове, суть содержания которых сводилась к лозунгам: «Не плацiце падаткi!» и «Смерць камунiстым!»
Не исключено, что делом рук Лазуко являлось убийство довоенного участкового Косточко, который вернувшись то ли из партизан, то ли с фронта стал организовывать работу одного из сельсоветов района. Был убит то ли в 1944-м, то ли в 1949-м гг. И уж не обстоятельства ли его убийства описаны в свидетельствах некоторых старожилов Холопеничкого района. А именно, они вспоминали, что как будто в первые послевоенные годы один ответственный советский служащий или милиционер ехал по лесной дороге на телеге и был перенят бандитами.
Его убили, отрезали голову и привязали ее к хвосту коня, который в таком виде и пришел в деревню, или сами Холопеничи.

Фото: участковый уполномоченный Холопеничского РОМ Орленок Л.В. за рулем мотоцикла. 2-я пол. 1950-х гг.

Фото: сотрудники Холопеничского РОМ. 1947/48гг. 1-й ряд 1-й слева Вышедко. 1-й справа во 2-м ряду стоит Авхимович Н.И.


Совместное фото начальника РО МГБ, сотрудников РОМ и районного фельдъегеря, чья жена была секретарем в РО МГБ.


Фото: в период 1949/55 гг. начальником Холопеничского РО НКВД-МГБ являлся А.А.Пудовников, а замом по милиции у него был Сорокин Владимир Павлович. Пудовникова сменил Яков Можейко. Водителем в РО МГБ в то время был Зябкин.
Из воспоминаний Юшкевич (Микуленок) Антонины Борисовны, 1939 г.р., урож. д.Дуброво Лепельского района, жительницы д.Углы Борисовского района. Записано мной в ноябре 2015 г.:
«Мама мне моя рассказывала, что после войны ходила у нас в округе (сельсоветы прилегавшие к Бегомльскому, Борисовскому и Холопеничскому районам — А.Т.) на Лепельщине банда таких Громов. Были в ней и другие, но их фамилии я уже и не помню. Сами Громы были с хутора Громовщина. Грабили местное население и людей, что ходили через Гурбу за солью в Польшу (имеется ввиду административные районы, которые до сентября 1939 года входили в состав Польской Республики — А.Т.). Через Увязок была прямая дорога на Польшу. Лосицкий такой из Гурбы как-то от этих бандитов пострадал. А с Громами был связан Кисель Александр, наш местный. Его потом где-то в 1945 г. (или немного позже) арестовали и в тюрьму посадили за то, что взял у бандитов кусок мяса от украденной и разделанной ими телушки, а милиция ту свеженину и нашла. Как и когда тех бандитов половили, да сколько их всего было, я уже не помню".
Из рассказа Павловца Николая Евгеньевича, 1960 г.р., уроженца и жителя д.Маталыга (записано мной 31 марта 2019 г.):
«Старую Маталыгу немцы в 1942 году почти всю по людям выбили и спалили за связь с партизанами. Теперь деревня в другом месте стоит. Рядом есть такое болотистое место — Прусянне, где после войны в землянках прятались бывшие полицаи. И в лесу, километрах в 3-х от Велятичей, куда я в детстве в школу ходил, тогда случайно одну такую замаскированную землянку мне повезло найти. С друзьями ее восстановили, и была она у нас чем-то вроде клуба. Зимой мы туда ходили, вместо школы. Как все говорили – «в партизаны». Была там печка-буржуйка, а также сохранившиеся от старых хозяев алюминиевые котелки, ложки».
Из рассказа Грук Владимира Владимировича (прозвище — Шунейка), 1952 г.р., уроженца д.Велятичи, жителя д.Клыпенка (записано мной 31 марта 2019 г.):
«Если взять те Велятичи, то там при немцах через одного в полиции были. Только те и не были, кого еще до войны в Красную Армию призвали служить, да молодежь, которую туда уже после освобождения подгребли. Да и в 1944-м многих полицаев в Красную Армию забрали служить. Кто из них на фронте не погиб, тех потом после войны посадили. А многие велятичские полицаи, как наши немцев турнули, стали скрываться в округе. Знаю был такой Ильюшонок по-уличному – «Бадека». Была у него в лесу землянка. Собирал он грибы, ягоды. Сам очень рукастый был. Все умел делать. Жена к нему тайно ходила, так он ей все это отдавал, а она выдавала, как будто сама насобирала. После амнистии он с оружием вышел из леса и новую хату себе отстроил за велятичской школой, в которую я в детстве ходил. Помню, как в 1960-е эту хату кто-то поджег. Так при мне Бадека заскочил с улицы в дом за иконой, а за ней у него был спрятан пистолет. Я его сам видел. Сына Бадеки звали Володей. Это был страшный злодюга. Он заснуть не мог, чего-нибудь не украв, так сам у себя шапку крал. Залезет в дом через окно, возьмет ее, через окно вылезет и зайдет уже через двери. Только после этого засыпал.
Были в лесу за Маталыгой такие велятичские Секачи (это по-уличному, с 3-го поселка, Павловцы – с 11-го поселка, беженцы (в смысле из тех, что уходили с немцами в 1943-1944 г. со Смоленщины, Брянщины и Витебщины).
На Колковском болоте (д.Колки)сидели в землянках такие Галузы, Ильюшонки, Павловцы. Всего человек девять».
Из воспоминаний Лучины Виктора Николаевича, 1938 г.р., уроженца д.Новоселье Березинского района, жителя д.Клыпенка — Борисовского. Записано мною 31 марта 2019 г.:
«Помню как то давно нашли замаскированную землянку возле Велятичей, километра х в 3-х от моста у 11-го поселка. Были там какие-то ложки, вилки, чугуны».
В первые послевоенные годы оперуполномоченным ОББ (отел по борьбе с бандитизмом) по району являлся бывший офицер СМЕРШа Мосевнин Кузьма Федорович, 1923 г.р., сам выходец из России.

Жену он себе взял как-раз из «бандитского» региона Борисовщины. В свое время она так охарактеризовала то время: «при немцах было тяжело. Днем грабили полицаи, ночью – партизаны. А как немцев Красная Армия турнула, еще хуже стало. Мужиков почти всех на фронт забрали, жилось голодно, а вместо партизан, по ночам уже бывшие полицаи нас грабили». После ликвидации ОББ в конце 1940-х гг., Мосевнина К.Ф. перевели служить в милицию Чечено-Ингушской АССР РСФСР.
В 1948-1949 гг. ОББ МВД по Минской области руководил Морозов Федор Спиридонович, 1902 г.р., уроженец Рогачевского района Гомельской области, последний предвоенный начальник Борисовского ГОМ[19].

Из воспоминаний сына, Морозова Геннадия Федоровича, 1937 г.р., жителя г.п. Смолевичи (записано в 2016 г.):
«В то время мы жили в Минске. Помню, как однажды мы с мамой провожали отца на железнодорожный вокзал в командировку куда-то в сторону Борисов-Крупки. Отец был с вещмешком и автоматом. Провожали, как на войну».
V.
Из рапорта за 1950 г. начальника Крупского РОМ МГБ ст.лейтенанта милиции Зуева П.Д. на вышестоящее руководство в отношении своего заместителя по милиции лейтенанта Пыжа на привлечение его к дисциплинарной ответственности:
«… в 1948 году из д.Гибайловичи был выслан на спецпоселение власовец Трус. Последний сбежал и длительное время скрывался у себя дома. Пыж, имея у себя ориентировки о розыске и задержании Труса, всячески скрывал его…»[21].
Из воспоминаний Козловой М.С., 1928 г.р., жительницы г.Крупки:
«На улице Калинина жил Пшеничников, начальник МГБ. Рядом с ним находилось здание МГБ. На всю площадь здания под ним подвал высотой выше человеческого роста. Теперь в этом доме живут Каминские. Люди говорили, что каждую ночь «черный ворон» привозил людей. Назавтра толпились матери, жены около этого здания, приносили поесть для своих детей и мужей. Особенно много было людей со стороны Ухвалы. Через два-три дня людей вывозили неизвестно куда. Говорили –расстреливать. Пока был начальником Пшеничников, на людей не смотрел даже и не здоровался, даже с соседями. Когда перестал быть начальником, уже нормально себя вел с людьми»[22].

Фото: Начальник тюрьмы г.Борисова возле служебного ЗИС-5. Конец 1940-х гг.

Фото: Возле тюрьмы г.Борисова. Конец 1940-х. гг. Водитель служебного ЗИС-5 — В.Ф.Кудаленкин
Из воспоминаний Шевцовой (Пшеничниковой) Аллы Васильевны:
«Когда мой отец возглавил Крупский райотдел государственной безопасности, мне было около 6 лет.
Детская память хорошо запечатлела отдельные эпизоды. Помню, что отец почти все время отдавал себя работе. Он только на минутку забегал домой что-то перекусить — и снова в райотдел. По некоторых репликах взрослых, выходило, что положение в районе было очень сложное. Прошло несколько лет после войны, и в лесах еще скрывались бандиты. В частности, довольно большая группа действовала около деревни Выдрица. И вот зимой мы услышали, что их разгромили и словленных бандитов везут в Крупки. Райотдел КГБ (тогда МГБ – А.Т.) находился почти напротив нашего дома и поэтому мы с утра сидели около окон, чтобы увидеть настоящих бандитов. Наконец к райотделу подъехало несколько конных санных повозок. Из них сначала слезли милиционеры с ружьями, а потом по одному стали подымать связанных людей. Их было трое. Всех их повели в здание. Это была последняя банда в районе…»[23].



Фото: Михаил Кривцов, один из милиционеров Крупского РОМ 1950-х гг., принимавших участие в рассматриваемых событиях
Справка
Пшеничников Владимир Федорович, 1911 г.р., урож. д.Плотово Алтайского Края России. В 1944-1950 гг. – начальник Дубровенского райотдела НКГБ/ МГБ Витебской области. В 1950-1954 гг. – начальник Крупского РО МГБ. В 1954-1974 гг. – начальник Крупской, а после ее ликвидации — Борисовской межрайонной инспекции исправительных работ Борисовского РОВД. Ушел на пенсию в звании майора милиции. Умер в 1991 году[24].


Из копии запроса Пшеничникова В.Ф. в УВД Миноблисполкома (исх. №451 от 28.IV.1971 г.)
«В январе месяце 1952 года, будучи начальником Крупского РО МГБ, нами была ликвидирована вооруженная нелегальная группа из числа бывших полицейских Трусова, Шведа и других.
За успешное выполнение задания приказом начальника по Минской области мне и другим работникам была объявлена благодарность и выдана денежная премия…».
Выписка на копии запроса (вх. №12/634 от 17.V.1971 г.):
Приказ УМГБ №013 от 22.XII.1951 г.
Объявлена благодарность с выдачей денежного вознаграждения в сумме 800 руб… «За безупречное выполнение служебного долга».

Не имея прямого доступа к архивам КГБ, очень сложно выявить маркеры, по которым можно делать однозначные выводы о том, что некоторая часть вооруженных нелегалов рассматриваемого региона могла быть подготовлена немецкими спецслужбами для организации и развертывания повстанческо-диверсионной деятельности в тылу Красной Армии, а в последствии быть связана с беларускими эмигрантскими антисоветскими центрами и западными разведками. И тем не менее, по некоторым косвенным документальным и устным свидетельствам можно прийти именно к таким выводам.
Во многом же предпосылки послевоенного антисоветского противостояния в регионе были заложены еще в период гитлеровской оккупации Беларуси.
Так в моих предыдущих исследованиях я отразил эпизоды и хронологию антисоветского противостояния в регионе в межвоенный период[25]. На удивление, коммунистические репрессии затронули здесь местное население в значительно меньшей степени, чем, например, в северных районах Крупщины, что сохранило тут протестный потенциал, который выразился в активной коллаборации в период гитлеровской оккупации, основанной на упразднении колхозов, возрождении частнособственнических сельских хозяйств, и неприятии зарождавшегося прокоммунистического партизанского движения значительной частью местного населения.
Активную работу по декоммунизации региона проводили здесь и западные беларусы. Так, по свидетельствам известного послевоенного деятеля беларуской диаспоры за рубежом Ивана Косяка, к членам подпольной ПБН (Партия беларуских националистов), потом БНП, которые по факту занимали различные должности в созданной гитлеровскими оккупантами коллаборационистской администрации, в Борисове относились Станислав Станкевич, племянник руководителя партии Яна (Янки) Станкевича (в разное время — бургомистр района, города, школьный инспектор[26]), а также Борис Щорс (начальник полиции ее последнего состава[27])[28].

Фото: Ст.Станкевич
Согласно показаниям бывшего полицая Михаила Грука (4 апреля 1947 года), в конце июля 1941 года в канцелярию волостной управы Старой Мётчи приехал бургомистр Станкевич, чтобы создать Мётчанскую волостную полицию: «Бургомистр района Станкевич после предварительной идеологической обработки в антисоветском духе сказал, что немецкая армия с Советским Союзом скоро покончит навсегда и советской власти больше никогда не будет». Станкевич предложил Груку поступить на службу в полицию и назначил других полицаев, которые впоследствии участвовали в расстрелах мирных граждан[29].
Известно также, что начальником полиции в д.Выдрица Ст.Станкевич назначил своего родственника (племянника?). 11 сентября 1942 года, в результате боевой операции по разгрому гарнизона советскими партизанами, последний был взят в плен, допрошен и расстрелян[30].
Имеются ведения и о том, что осенью 1942 г. Ст.Станкевич принял активное участие в переводе мужчин предназначенной карателями к уничтожению д.Гумны из партизанской самообороны в антипартизанскую, чтобы сохранить им и их семьям жизнь[31].
Все это согласуется с его позицией, изложенной под литературным псевдонимом „Язэп Каранеускi“ в №1 (апрель) 1946 г. журнала „Ruch“, издававшемся в Западной Германии:
»Беларуская национальная деятельность(в годы гитлеровской оккупации Беларуси — А.Т.) должна была раздвоиться и пойти двумя путями: один путь был подпольной работы с целью подрыва как немецкой так и антибеларуской большевистской деятельности, осуществления вооруженной партизанской борьбы с немцами и большевистскими бандами, вторым был путь легальной работы, прикрывать подполье, оборонять народ от физического уничтожения и в любой форме мобилизовать и взращивать национальные силы для будущих событий.
Это раздвоение национальной деятельности было только внешним, т.к. фактически между легальной и подпольной деятельностью существовало полное согласование, а часто личности, которые занимали официальное положение, были одновременно активными участниками и руководителями подпольной работы"[32].
Согласно одного из источников историографии, в Велятичах была открыта школа полиции, где одновременно обучалось до 50 человек[33]. Однако местные старожилы утверждают, что школа эта находилась не в самих Велятичах, а в соседней д.Сморки (переименованы в Зоричи). По некоторым данным, здесь обучалось в основном местные беларуские полицейские, а также из числа беженцев со Смоленщины. В самих Велятичах как-будто размещалась немецкая разведшкола, или разведкурсы (которые могли прикрываться школой полиции).
Из рассказов Дивина Василия Яковлевича, 1955 г.р., уроженца и жителя д.Оздятичи, подполковника милиции в отставке, бывшего сельского участкового (записано мной в мае 2019 г.):

Фото: Дивин В.Я. 1980-е гг.
«Перед войной в Велятичах был летний лагерь борисовского танкового училища. Размещался он в районе старого лесничества. Я об этом знаю от бывшего такого курсанта по фамилии Шарашкин, сам родом из России. Когда началась война, то их, 175 курсантов отправили пешком на ближайшую станцию Приямино, где посадили на эшелон и отправили на восток. Они потом в обороне Москвы принимали участие. Шарашкин тот потом после войны в наши края вернулся и осел тут. Женился местной девушке, с которой еще до войны познакомился.
А на 6-м поселке в Велятичах до войны квартировала летная часть. Голубые петлицы у них были. был там аэродром на котором базировались какие-то „кукурузники“. Всего летчиков и обслуживающего персонала человек 100 было.
А в годы оккупации на этой базе в велятичском полицейском гарнизоне немцами была организована разведшкола. Курсантам присваивали звание унтеров их забрасывали как в советский тыл, так и использовали против местных партизан. Готовили и малолетних фронтовых разведчиков из пацанов лет 10-15. Этих брали в основном из беспризорников, а также из семей смоленских беженцев, что с отступавшими в 1943-м году немцами ушли. Завлекали их фактически едой. Слышал я в свое время от стариков рассказы, как такие пацаны, вооруженные вальтером, или парабеллумом выпускались в окрестные леса, где они при встрече с одиночными партизанами, или малыми группами, их отстреливали. Был как-то разговор, что уже поле того, как немцев турнули, ходили они ставить мины на железную дорогу под Приямино и Крупки.
Были в велятичской разведшколе и наши местные. Старики, особенно велятичские (из семей бывших полицаев) на эти темы после войны очень не любили разговаривать. Так что конкретных примеров знаю немного.
Так, окончил разведшколу оздятичский хлопец Лысковец Михаил Семенович, по уличному „Болботун“, 1925 г.р., после войны нераскрытым оставался до 1965 года. В Венгрии он был ранен и немецкие врачи удалили ему почку. Работал на родине в д.Оздятичи в колхозе. Стал бригадиром полеводческой бригады и членом КПСС. Кто-то то из местных как-то листал фотоальбом его сестры и случайно обнаружил групповое фото курсантов школы, в немецкой форме и автоматами. Среди них был и Михаил. Фото это стащили и показали председателю колхоза Войтеховичу, а тот сообщил в КГБ. При обыске в доме у Михаила Лысковца нашли еще одно его небольшое портретное фото в немецкой форме. После разоблачения, он, однако, судим не был. Наверное конкретных фактов его преступлений у органов не нашлось, а за само сотрудничество с немцами он был амнистирован. С партии его, естественно, исключили, а с бригадирства сняли. Этого я сам хорошо помню. Он тогда очки носил и когда нервничал, снимал их и дужку жевал. Был я как-то по малолетству свидетелем его ссоры с колхозным бухгалтером. Это уже было после разоблачения. Из-за чего они там поссорились, я уже не знаю, но бухгалтер уже порывался полезть в драку, а другие мужики его удерживали от опрометчивого поступка. Диалог тогда был примерно следующего содержания:
— (бухгалтер) Сейчас как долбану тебе!
— (Лысковец — очень спокойно так) Только попробуй. Сам знаешь, что будет.
— (бухгалтер) Как возьму сейчас лом, да как огрею!
— (мужики) Не дури! Он же тренированный. Ты только замахнешься, а потом вместе с этим ломом будешь в воздухе сальто раза три крутить!
До драки тогда так и не дошло».

Послевоенное портретное фото: Лысковец М.С. с женой. Детей у них не было.
«Вторым был такой Мельник по кличке Дарданела, родом из д.Велятичи. В Венгрии был ранен и остался без ноги. Был осужден, а после отбытия наказания вернулся на родину.
Был еще такой Кэбен. Родом из д.Яблонька. Это кличка. Тот был задержан, осужден и на родину уже не вернулся.
Тут один у нас был 1927 года рождения. Сам из Смоленских беженцев. Недавно умер. Так его старший брат, 1923 г.р., как-будто в полиции был, а сам он подростком прошел велятичскую разведшколу. Потом работали в колхозе. Это мне в свое время Дарданела рассказывал».
По моему мнению, к подготовке баз(ы) и контингента для развертывания антисоветского партизанского движения в регионе в 1944 году имел прямое отношение именно указанный выше Борис Щорс.
Так, доподлинно известно, что он сам проводил обучение на борисовских курсах немецкой тайной полевой полицией (ГФП), которые размещались по ул.Стеклозаводской и готовили разведчиков и диверсантов. Первый набор — 25 курсантов — был осуществлен 5 ноября 1942 года. Они проходили обучение до 1 декабря этого же года, т.е. чуть больше трех недель.
Значительная часть будущих агентов была завербована из числа артистов «Беларуского народного дома» (БНД) крупным резидентом-вербовщиком Антоном Руденко (директор БНД, после войны осужден на 15 лет).
Подготовка агентов велась по двум основным направлениям — разведка и террор. Программу террора (методы ликвидации личным оружием, рукопашный бой)преподавал Щорс.Разведывательное отделение (маскировка, сбор разведданных, поведение в партизанском отряде)курировал Антон Руденко. Также преподавалось черчение и топография. Занятия проходили ежедневно по два часа в вечернее время.Обучение, помимо мужчин, проходили женщины; среди курсантов были и евреи. После окончания курсов всех агентов отправили работать по своим специальностям, а через некоторое время стали избирательно привлекать к операциям.
Известно, что очередной набор слушателей на курсы ГФП состоялся 5 сентября 1943 года. Агенты получили задание уйти в расположение в расположение партизанских бригад «им.Щорса» и «Разгром», проникнуть в соединения и провести тщательную разведку и по возможности совершить диверсии против комсостава.
Во второй половине 1943-го — начале 1944-го гг. в партизанском отряде им.Ворошилова была разоблачена группа террористов (7 человек), подготовленная Борисовской ГФП[34].
В нашей связи имеет значение тот факт, что отряд «им.Ворошилова» п/б «им.Щорса» как раз и оперировал в рассматриваемом регионе лесных массивов на пограничье трех районов, а его командир, Юданов Феодосий Вавилович, сам был родом из д. Сморки-Зоричи. А уже после изгнания войсками Красной Армии гитлеровских оккупантов с территории Беларуси в этих лесных массивах оперировали уже другие партизан — антисоветские, вместе с разномастной лесной бандитской вольницей.
Интересный факт приводит в своих воспоминаниях, датированный 21.10.1974 года Гаевский Владимир Наумович, 1926 г.р., уроженец и житель д.Замужанье Лошницкого Борисовского района, который, как член антифашистского подполья, в марте 1944 года был арестован и в июне, накануне освобождения Борисова, был перемещен из Борисовской тюрьмы в концентрационный лагерь на бумажной фабрике «Профинтерн». Предоставим ему слово (орфография и пунктуация сохранены):
«… 28 июня 1944 года с утра эсэсовцы с полицейскими из бараков начали выводить заключенных по 10-15 человек на площадь лагеря и в пьяном виде расстреливали, о чем узнали заключенные и бросились организованно с криком «ура» на эсэсовцев с полицейскими. Враги по заключенным открыли огонь с винтовок и пулеметов. Но один из полицейских мне не известный убил немецкого пулеметчика, хотел повернуть пулемет на эсэсовцев, но был убит вражеской пулей и повалился на пулемет. Пулемет замолчал. Эсэсовцы с полицейскими бросились в панику и замешательство, заключенные в этот момент бросились бежать из лагеря в разные стороны через проволоку, а также я бежал с площади лагеря назад в барак, где спрятался под пол барака и замаскировался там».

Не исключено, что погибший полицейский был членом борисовской ячейки БНП, возглавляемой Борисом Щорсом.
II.
В одном из чекистских спецдонесений, касающихся послевоенной Минщины, читаем следующее:
«Мы разрыли схрон «Черта», и его удалось вытащить живым, «Авдей» застрелился. В схроне мы обнаружили библиотеку, пишущую машинку, 7 единиц оружия и много разных вещей, принадлежащих «Белому» и его охране. «Черт» нам рассказал, что около Бережан недалеко от села Рай в схроне в двойной крыше должен быть «Сирень», и мы немедленно выехали на машине комбата, но в этом схроне «Белого» не было, там был его адъютант «Финн» и окружная проводница Марыся. Будучи у нас в спецгруппе, «Черт» мне рассказал, что в лесу недалеко от села Лесники, Борисовский район, он знает место, где в определенное время (по средам) собираются большие главари»[35].
Лесники – это другое название деревни Прудище, расположенной недалеко от г.Борисова на территории нынешнего Пригородного сельсовета.
Краевед из г.Борисова Владимир Кищенко в 2015 году рассказал мне историю, связанную с его отцом, Владимиром Леонтьевичем Кищенко, 31.12.1927 г.р., урож. села Шаровка Богодуховского района Харьковской области УССР.
Так, 16 февраля 1943 в процессе развития наступления Советской Армии, начатого после Сталинградской битвы, Харьков был освобожден силами Воронежского фронта в ходе Харьковской наступательной операции 2.02.-3.03.1943 года. Однако контрнаступление немецких войск в марте 1943 года привело к повторной сдаче города верхмату (15 марта; 16 марта). Боясь быть вывезенным в Германию, В.Л.Кищенко ушел вместе с отступившими частями Красной армии. Не имея при себе никаких документов, парень был задержан сотрудниками этапно-заградительной комендатуры и, т.к. имел высокий рост и выглядел старше своих лет, то был отправлен на фронт в 375 СД. Был сначала стрелком, потом снайпером. Участвовал в Курской битве. В августе 1943 участвовал в Харьковско-Белгородской наступательной операции, в ходе которой Харьков был окончательно освобожден. В этой операции Кищенко В.Л. был повторно легко ранен.
После освобождения всей области, отпросился у своего комбата в краткосрочный отпуск и съездил на малую родину, где получил в сельсовете заверенную печатью копию свидетельства о рождении, из которой следовало, что он еще несовершеннолетний. По этой справке был демобилизован. За полгода участия в войне был награжден двумя медалями «За боевые заслуги» и орденом «Красной звезды». Год был командиром ястребков в своем селе. Вылавливали бывших полицейских, сотрудников немецкой гражданской администрации, немцев, дезертиров, скрывавшихся в большом Шаровском лесном массиве. Ястребки также собирали и реквизировали по округе оружие.
В 1945 г. В.Л.Кищенко поступил в Харьковское танковое гвардейское училище, которое закончил в 1949 году. Был отправлен служить в Беларусь, в г.Борисов, в.г.Лядище, командиром танкового взвода.

Фото: В.Л.Кищенко. Еще курсант
В ночь на новый 1950 год Кищенко В.Л., сменившись с караула, встал на лыжи и пошел встречать Новый Год и свой День рождения в д.Бытча к невесте. Примерно в 22-23 часа в районе современного городского Елисеевского кладбища, со стороны д.Б.Стахово перед ним из леса внезапно показались трое мужчин, подозрительной внешности.
А надо отметить, что в то тяжелое послевоенное время в военной одежде ходила больше половины страны, а погоны на плечах лейтенанта Кищенко были припорошены снегом. Поэтому незнакомцы не успели распознать в нем командира Советской Армии, офицеры которой в Беларуси, вплоть до середины 1950-х, годов табельное оружие имели на постоянном ношении.
Моментально оценив ситуацию и, будучи ориентированным соответствующими органами о наличии в регионе антисоветских групп, а также понимая, что в ночное время простые граждане шастать по лесу не будут, лейтенант, воспользовавшись заминкой, вызванной замешательством неизвестных от внезапности встречи, выхватил из кобуры пистолет ТТ и открыл по ним стрельбу. Двое упали как подкошенные, третий скрылся в лесу.
В.Л.Кищенко, не став задерживаться на месте, продолжил следовать в д.Бытча, куда прибыл буквально за 20 минут до боя кремлевских курантов, обвестивших гражданам страны советов начало нового 1950 года.
Отпраздновав в семье невесты это событие, утром 1-го января военный по сельсоветскому телефону позвонил в свою в/ч и сообщил «о нападении неизвестными на советского офицера». В дальнейшем, давая объяснение сотрудникам МГБ, ему стало известно, что трое из так и оставшихся для него неизвестными мужчин, были в годы войны полицейскими, или какими – то еще коллаборационистами, были вооружены, хотя оружия он сразу и не заметил. Одного из них он убил, другого ранил. Вроде бы обоих живых чекисты задержали. На построении воинской части лейтенанту В.Л.Кищенко была объявлена благодарность.
В этой, некогда рассказанной мне истории, интересно еще и следующее. Инцидент с офицером произошел недалеко от указанной выше д.Лесники — Прудище, где «в определенное время (по средам) собираются большие главари». И хотя ночь с 31.12.1949 на 01.01.1950 гг. пришлась с субботы на воскресенье, а не на середину недели, вполне вероятно, что трое нелегалов спешили на новогоднюю встречу представителей антисоветских вооруженных групп, действовавших в рассматриваемом регионе в послевоенные годы.

Довольно распространенная среди представителей послевоенной беларуской эмиграции скаутская открытка на мотив антисоветского партизанского движения в послевоенной Беларуси. Отпечатана примерно в 1947 г. в г.Ватенштедте (Зап.Германия).
К слову, в отличие от западных регионов Беларуси в рассматриваемом пограничье трех районов лесные разбойники и антисоветские партизаны целенаправленно представителей власти не отстреливали.
В мае 2014 года у меня состоялась беседа с В.И.Дылевичем, 1925 г.р., бывшим советским партизаном, полковником милиции в отставке, старейшим ветераном УВД Миноблиспокома и руководителем его отделения уголовного розыска в 1970-1980гг. Сам Василий Игнатьевич в 1947-1948 гг. являлся офицером ОББ и был прикомандирован к Березинскому РОМ. Однако работал он по «банде Аношко» в другом «очаге послевоенного бандитизма» на пограничье с Кличевским и Белыничским районами.
Со слов ветерана, в рассматриваемом мною в данной статье регионе в то время погиб какой-то майор милиции. Однако документальное подтверждение я нашел только по факту гибели участкового уполномоченного Крупского РОМ Лученка Тимофея Даниловича: «Погиб 25.09.1946 г. в бою с бандитами»[36].
А в д.Студенка Пригородного сельсовета Борисовского района находится могила Иванова Петра Ивановича, который до войны проживал на ст.Набелги Дрегельского района Ленинградской области РСФСР, старшины МВД БССР, который погиб 06.08.1946 г.[37] за полтора месяца до гибели Лученка Т.Д. недалеко от д.Лесники – Прудище. Подробности неизвестны.

Фото: Фото сотрудники Борисовского ГОМ. В центре — начальник отдела милиции Головатенко Михаил Порфирьевич. Октябрь 1947 — август 1949гг.

Фото: То же.
III.
Летом 1948 г. беларуская эмигрантская газета «Бацькаушчына», издававшаяся в Западной Германии, в одной своей статье, основанной на интервью с вернувшимся из советского плена из БССР немецким солдатом, писала, в том числе, что (пер. с бел. мой — Авт.:
«Партизанщина последнее время притихла, однако еще зимой (1947/1948 гг.) была очень сильной и действовала очень широко. В районе Борисов — Радошковичи, несколько сел были на протяжении около месяца во власти какого-то командира партизан Соколовича, который, как говорили, прислан вами туда через американцев».
В феврале 1948 года эти партизаны были вытеснены оттуда с привлечением войсковых частей. «Партизаны распространяют свои воззвания и однажды я видел небольшую газету партизан»[38].
Дыма, как говорится, без огня не бывает.
Из воспоминаний Кришталя Михаила Алексеевича, 1925 г.р., урож. д.Прудок Выдрицкого сельсовета Крупского района, жителя г.Борисова (записано мной в 2011 г.)
«Мой свояк, брат сестры, Алешкевич Герасим Алексеевич, был 1926 г.р., сам родом из д.Каменичи Бобруйского района, воевал с немцами, имел награды, был ранен в ногу и голову. В 1946 году демобилизовался из Красной Армии и вернулся домой в Беларусь. Пошел на работу в Борисовскую милицию, в уголовный розыск. А у меня на родине, в районе Выдрицкого и Ухвальского сельсоветов Крупского районов, а также ближайших к ним сельсоветах Борисовского района (Велятичский, Оздятичский, Метчанский) после войны в лесах скрывались бандиты, бывшие полицаи. Так вот Герасим участвовал в операции по их ликвидации.
Дело было так. Его под чужими документами поселили у моей родственницы Коба (по мужу) Ольги Демьяновны в д.Сморки (теперь Зоричи) Велятичского сельсовета (по некоторым данным, ее муж служил в полиции, потом воевал с немцами в Красной Армии и отсидел в лагерях 10 лет за коллаборацию).
Герасим установил, где были тайные землянки тех лесных бандитов в районе лесного массива возле Сморок и милиция провела операцию по ликвидации банды и задержанию ее членов. А всего их было человек 12-16.
В тех тайных землянках был обнаружен большой запас продовольствия, которого хватило бы им еще где-то на год, а также оружия, боеприпасов к нему и всякого разного добра. Был это, кажется 1948 год. А Герасима Алешкевича потом перевели в Червеньский РОВД на должность начальника уголовного розыска, с которой он и ушел на пенсию в 1967 году по состоянию здоровья».

Фото: Г.А.Алешкевич (в центре).
Вероятно, именно об этой операции идет речь в одном из чекистских спецдонесений, касающихся послевоенной Минщины:
«Мы на заре неожиданно окружили хату, где был схрон, четверо бандитов были в хате, двое в схроне, которые были в хате стали отстреливаться из пулемета и автоматов. Мы их всех перебили, схрон забросали гранатами, где тоже убили двоих — хату сожгли, из спецгруппы был тяжело ранен сержант Ковалев. Когда «Руслан» сказал, чтобы его охрана по одному выходили из схрона, то я приказал связать полицая «Крота», «Березу» и «Звиря», а также вязать выходящих по одному бандитов.
Уже рассветало, когда этих четырех схватили, то «Береза» и «Крот» вырвались, бросились бежать, их моментально убили, «Звиря» связали. Бандиты, которые (были) в схроне, выстрелов не слышали, из схрона по одному вылезли и были перевязаны. Тогда мы взяли 4 автомата, 3 пистолета, 1 руч.пулемет и 4 винтовки. Один из задержанных шести бандитов, клички я его не помню, нам показал схрон, где сидела охрана «Звиря», 5 человек, которые из схрона выйти отказались, мы их подушили дымом, и также он показал схрон в лесу»[39].
Из содержания этого несколько сумбурного документа выходит, что всего было ликвидировано и задержано до 17 «лесных братьев», т.е. вполне вероятно, что речь тут идет именно о тех самых «бандитах», о которых свидетельствует выше Кришталь М.А. и справочное издание «Антысвецкiя рухi на Беларусi 1944-1956».

Напутственное письмо демобилизованному из 287-го полка оперативных войск МГБ СССР (в/ч 3214) Михаилу Молчану, принимавшему непосредственное участие боевых операциях по ликвидации антисоветских партизанских и уголовных вооруженных формирований на послевоенной Минщине.

Фото: солдаты 287-го полка НКВД/МГБ в засаде
Опять же, по данным В.В.Демидаса, 1940 г.р., подполковника милиции в отставке, жителя г.Крупки и историографа Крупского РОВД, в 1948 году была ликвидирована банда Решетника (фамилия велятичская), которая действовала в районе д.Выдрица[40], бывшей ранее центром сельского совета, соседнего с Велятичским сельсоветом Борисовского района. А на условной линии Выдрица – Велятичи как раз-таки и находятся деревни Миговщина Малое Городно, между которыми также базировались местные вооруженных антисоветских партизаны, или бандиты (уж кому как больше нравится). Касаемо личности Решетника и подробностей ликвидации, Виктор Владимирович мне ничего пояснить не смог. Информацию он получил много лет назад от давно умерших послевоенных сотрудников крупской милиции.
Ремарка
Летом 2014 года в офис компании, в которой я тогда работал, заглянул по работе Евгений Сергеевич Решетник. Услышав эту фамилию, я спросил у него, не из Велятич ли он родом. Оказалось, что так. Но батька его был фронтовиком и к указанному выше атаману отношения не имеет. Демобилизовавшись, вернулся в родную деревню и был назначен бригадиром в местный колхоз. Так вот, бывшие полицаи из леса спалили как-то ночью колхозные скирды сена, а батьку потом местные власти «назначили» виноватым, в результате чего он был осужден на 2 года лишения свободы. А бандитов тех милиция потом погоняла и они, якобы, ушли в Заповедник (березинский биосферный) на Лепельщине. За атамана у них, возможно, был некто Волк (распространенное в Велятичах прозвище).
Известно, что при отступлении немецких войск из Беларуси абвер активно проводил работу по оставлению своих шпионов и диверсантов для подрывной деятельности и использования их для развертывания вооруженной антисоветской повстанческой деятельности. В этих целях абвер создавал специальные тайные склады с оружием, боеприпасами и продуктами питания[41]
Следует отметить, что при своем отступлении абвер практиковал оставление и небольших по численности групп диверсантов и террористов. Для организации диверсий в тылу советских войск при «Абверкоманде 203» дислоцировавшейся частично в Минске, было налажено производство закамуфлированных взрывных устройств. Часть их изготавливалась в виде консервных банок и пакетов с пищевыми концентратами (суп гороховый, пюре и т.д.), взрывчатка упаковывалась в противогазные сумки советского производства и вещевые мешки.
После освобождения территории Беларуси от оккупантов абвер продолжал действовать в тылу Красной Армии. Например, в июле 1944 г. с варшавского аэродрома на территорию республики ежедневно забрасывались небольшие группы шпионов и диверсантов. В их числе в район железнодорожной станции Крупки в Минскую область 28 июля 1944 г. забрасывались диверсанты из «Абверкоманды 203» во главе с Николаем Федченко. Для того, чтобы обезопасить своих агентов от быстрого захвата, им выдавались документы, свидетельствовавшие о том, что группа красноармейцев осуществляет сбор трофейных документов и оружия[42].
По информации беларуского исследователя Сергея Ерша, на территории республики немцами для организации и развертывания повстанческо-диверсионной и шпионской деятельности по линии организации «Черного Кота» были построены 15 тайных бункеров, укомплектованных большими запасами продовольствия, оружия, боеприпасами и другим. Основные из них находились под Каменцом, Пинском, Новогрудком и Борисовом.
«Бункер строили из бетона и закладывали на 2-2,5 метра в глубину под землю, — вспоминает бывший немецкий военный, участник подготовки сети бункеров на территории Западной Беларуси. -Системы вентиляции отводились на 20-25 метров от бункера. Обычно в бункере было несколько комнат, хранилище для оружия и продуктов»[43].
Однако последнее свидетельство, применительно к рассматриваемому региону, вызывает сомнения, т.к. в собранных мною материалах речь идет о деревянных землянках-схронах. При возведении оборонительных рубежей правобережья реки Березины в прилегающих сельсоветах Борисовского и Березинского районов весной – летом 1944 года, немцами также, в основном устанавливались ДЗОТы и бронебункеры.
IV.
Обратимся к архивным партизанским разведывательным донесениям.
Штаб Командиру бригады им.Щорса
П.о. «Большевик»
27.4.44 г.
По уточненным данным войсковой агентурной разведки и показаний бежавшего из лагеря военнопленного (Рябинище) Михальченко Василия Семеновича – установлено:
1. Первая линия сплошной траншеи, глубиною 1,2 м и шириною 2 м, полностью прорыта по правому берегу р.Березина, на участке Снуя – Гливин, причем в болотистых местах, как например на участке р.Рова – д.Новоселки, траншея оборудована путем разболачивания участка и земляной насыпи высотою до 1,2 м.
Впереди траншеи на всем ее протяжении в удалении 3-5 м, через промежутки 100-200 м сооружены пулеметные окопы, соединенные траншеей ходами сообщения.
Даваемые ранее данные о наличии перед траншеей ДЗОТов не подтверждаются.
На участке Белино-Гливин установлены столбы для устройства проволочного заграждения в один кол.
Сзади траншеи, на всем ее протяжении, в удалении 5-10 м., через промежутки 200-300 м сооружены убежища, глубиною 3-4 м. до уровня земли, имея три наката, толщиною каждый 25-30 см. Убежища также соединены с траншеей ходами сообщения.
На участке Белино-Новоселки установлены 6 бронебункеров и на участке Нивки – Осово – 4 бронебункера.
Все десять бронебункеров малого типа, высота бункера ок. 2 м, вместимость только 2 человека, цилиндрической формы, имеющий в задней части отверстия для пролазывания человека, и в передней части амбразуру для стрельбы из пулемета. Толщина брони 1,5 см.
На ю.в. д.Новоселки и на опушке леса, что 600 м ю.в. д.Пески установлено по одному большому бронебункеру.
Параллельно первой траншейной линии на участке д.Нивки – Гливин отрыта вторая сплошная траншея, того же размера, что и первая, имеющая на том же удалении, через такие же промежутки, как и первая – пулеметные окопы. На участке Снуя – Нивки спроецирована и уже протрассирована продолжение второй траншеи. Удаление второй траншеи от первой 200-250 м.
В районе лесного массива «Рябинище» установлен гарнизон противника численностью 120-150 чел. немцев и 10 полицейских. Здесь же лагерь военнопленных…[44].
… 6. Состояние мостов:
Мосты на участках Нивки-Осово р.Сыч, Белино-Новоселки через р.Рова, Черневичи – свх.Палелюм через р.Чапа, Черневичи-Мурово через С… ль (неразб.), а также мосты на большаке через Черневичи – Шабыньки вновь отремонтированы, пригодны для движения артиллерии и танков.
Вновь построен мост через р.Березина в районе Мурово – Чернявка, допускающий движение артиллерии и танков[45].
Штаб Штаб бригу
Им.Щорса
6.04.44г.
Разведсводка
По агентурным данным на 6.04.44 г.
По правобережью р.Березины в р-не от д.Мурово до устья р, Уша противник производит оборонительные работы фронтового значения.
От дороги, идущей с д.Черневич на м.Черневку через д.Мурово-Замок-Снуя включительно, закончена постройка 28-ми бомбоубежищ размер которых: ширина 3 мет., длина 4,5 метр., глубина 5 метр. С накатом 5 рядов бревен с земляной насыпью.
Толщина потолка 3,3 метра, тщательно замаскированы на уровне поверхности земли, расстояние бомбоубежищ от 20 до 75 метров.
Между собой все бомбоубежища соединены открытыми траншеями, стенки которых оплетены лозой. От траншей отведены пулеметные гнезда около каждого бомбоубежища.
300-400 метр. Южнее Мурова на поле производится подвозка лесоматериала и земляные работы не установлено какие сооружения.
От д.Снуя до устья р.Уша в сосновом лесу 1,5-2 км от берега р.Березины, производятся бомбоубежища и траншеи такого же типа, а также прорубливается лес для сектора обстрела по направлению от берега р.Березина шириной до 25 метр.
На левом берегу р.Уша до 1-го км от Устья производится постройка землянок для жилища военнопленных и рабочих команд, а также на этом участке через р.Уша начали строить мост с м.Черневка сюда привезли механизированный лесопильный станок, на строительство землянок и моста в основном заняты нацмены, прибывшие с Новоселок, на линию оборонительных работ мирных жителей не пускают[46].
Легенда к схеме №1
1. Схема составлена с карты 36 г. листы 35-70, №35-72.
В глубину обороны 40-50 метров от траншей и 50-100 метров по фронту сооружены убежища, соединенные ходами сообщения с общей траншеей.
Убежища с накатом бревен 4-5 рядов с земляной насыпью на уровне с земной поверхностью[47].
Легенда
К схеме укреплений противника по правобережью р.Березина на участке Борисов-Бродец (по состоянию на 1.06.44 года) (ДОТы, ДЗОТы, бронебункера (малые и большие)).
Сзади траншеи на всем ее протяжении в удалении 40-50 м через промежутки 100-200 м сооружены бомбоубежищи, рассчитанные на 10-12 чел. Каждое. Убежища имеют накат бревен в 4-5 рядов с промежутками земли между накатами бревен и сверху и соединены с траншеей ходами сообщения. Вход в убежище с тыльной стороны. В местах более удобных для наблюдателей оборудованы …[48].
Участок Жорновка – Белино
III. а./ На участке Новоселки-Осов параллельно первой траншейной линии в тылу на расстоянии 250-300 м отрыта вторая (запасная) траншея таких же размеров как и первая, имеющая впереди на том же удалении и через такие же промежутки пулеметные окопы, в передней стенке блиндажей и в тылу траншей бомбоубежищи.
б./ На участке Лысуха-Жорновка параллельно первой траншейной линии в тылу на расстоянии 300-400 м одна от другой отрыты вторые (запасные) траншеи.; размер траншей, расположение пулеметных окопов, блиндажей и бомбоубежищ такие же, как и в передней траншее.
в./ На участках: Борисов-Новоселки, Осов-Лысуха и Березино-Бродец линия для второй (запасной) траншеи полностью протрассирована. В некоторых местах начаты работы по открытию траншеи и сооружению бомбоубежищ…
[49].
д.Черневка – деревянный мост (восстановленный на месте сожженного при отступлении частями Красной Армии)[50].
Штаб п/о Победа Командиру п/бр им Щорса
…5.44 г.
Рапорт
По показаниям военнопленного Селина Ивана Семенов. Из лагеря в/п д.Осово противник построил в своей оборонительной полосе по р.Березина два подземных склада очевидно артиллерийские. Эти склады соединены между собой и с главной траншеей подземными ходами сообщения. Глубина складов 8 метров. Расстояние от первой линии траншеи 200-250 метров. Расположены в 1 км от д.Пески по дороге на д.Семеньковичи. Работают на этом строительстве отобранные военнопленные и немцы.
Приложение: схема расположения складов.
Ком-р отряда лейтенант Рабкевич
Военком отряда мл.политрук
Нач.штаба Барауля[51].

V.
В начале 2017 года, собирая материалы по истории Новосадской колонии, я вышел на дочь указанного выше Зуева П.Д., жительницу ст.Новосады Лукашевич Инну Павловну. С ее слов, фамилия отца изначально была Зуй. Переделали ее перед войной, когда он учился в Киевской Академии (сельскохозяйственной? – А.Т.). Зуй Павел Дмитриевич был 1919 г.р., уроженец Узденского района Минской области, в годы войны служил в СМЕРШе. После работы в Крупках с 1954 и по 1957 год, был дознавателем в Смолевичском РОМ, а после, до выхода на пенсию, работал начальником оперчасти УЖ 15/14 ст.Новосады. От характерных оспин на лице, заключенные называли его «шилом бритый» и уважали за справедливость и неподкупность. В семейном кругу он отрицательно высказывался против Сталина и всей его политики. Из подслушанных же в детстве разговорах взрослых, дочь запомнила также, что на Крупщине в районе Выдрицкого и Ухвальского сельсоветов отец ловил банду какого-то «Черного Кота».
Несколько ранее, дочь послевоенного замполита новосадской колонии, Прохорова Василия Романовича — Светлана Васильевна, рассказала мне про случай, когда ее отец ехал на мотоцикле и в районе т.н. Черного ручья (оврага) за д.Большая Ухолода (в районе д.Добрицкое) его обстреляли из леса неизвестные.

За то, что это были именно местные «лесные братья», а не простые лесные разбойники говорят и свидетельства, поведанные мне в 2017 году журналистом, жителем ст.Коханово Толочинского района полковником МО и депутатом ВС СССР последнего созыва, Петрушенко Николаем Семеновичем, 1950 г.р. Супруга Николая Семеновича родом из д.Завалы Метчанского сельсовета Борисовского района. На ее малой родине тоже после войны «промышляли» местные лесные нелегалы. Перенимали возле того самого Черного ручья местных крестьян, что ходили в Борисов на базар продавать продукты питания и скотину, или же возвращались домой с деньгами, да купленной «мануфактурой», и грабили. Говорили люди, что была эта банда «Черного кота».
Вспоминается и посещение в 2016 году бывшего замполита ИК 15/14 ст. Новосады, полковника внутренней службы МВД СССР в отставке, ветерана советско-германской войны Всеволода Устиновича Юрчени, 1926 г.р. При разговоре присутствовала его молодая жена, 1943 г.р., уроженка д.Ярцевка Метчанского сельсовета, девичья фамилия которой была Лукашевич. Имя и отчество, к сожалению, не запомнил. Так вот, слово-за слово, и коснулись темы послевоенных борисовских события. И вот хозяйка мне и выдает, что да, ходила, дескать, в их краях аж до 1954 года банда по лесам. Действовала от Борисова до Крупщины и от Черневки до Новосад. Причем в недалекой от Ярцевки деревне Завалы их местные жители поддерживали, а вот уже в соседнем Добрицком – нет.
С рассматриваемыми событиями пересекается и история побега осужденных из Новосадской колонии в 1952 (1953?) году.
Из воспоминаний Жавнера Николая Илларионовича, 1933 г.р., урож. д.Б.Осово Крупского района, жителя г.Борисова, одного из первых инспекторов ОГАИ Борисовского ГОВД (записано мной в 2016 г.):
«В 1951/1952 гг. я служил срочную службу в конвойных войсках МГБ. Охранял колонию для лиц с небольшими сроками наказания до 5 лет (бытовиков). В 1953 году, в результате известной бериевской амнистии, нашу колонию расформировали, а меня направили дослуживать в Новосадскую колонию, где оставались сидеть различные изменники родины. Так вот накануне моего перевода тут имел место громкий побег. Бежало человек 10 заключенных, среди которых был бывший начальник полиции где-то на Гомельщине(?) по фамилии Гройлов. Для побега использовали грузовик, который на территории зоны ремонтировали осужденные. Гройлов сел з руль, а остальные, прихватив из расположения барака подушки, расположились в кузове. На всем ходу грузовик врезался о въездные ворота зоны и заглох. В результате тарана был поврежден радиатор. Однако беглецы, воспользовавшись замешательством администрации, ринулись в проем, образовавшийся от удара машины между двумя створками ворот, и разбежались в разные стороны. По тревоге была поднята конвойная рота и милиционеры местного ГОМа. Всех беглецов, исключая Гройлова, выловили значительно быстро и на территории Борисовского района. А Гройлова поймали несколько позднее в Велятичах. Он там прятался на чердаке одного дома и уже был вооружен пистолетом. Надо думать, появился он тут благодаря связям с осужденными из числа местных жителей. Местный участковый милиционер знал про то, что у него скрывается в деревне беглец, однако побоялся его сам задерживать.
Заключенные колонии смеялись с администрации, говорили, что в жизнь они Гройлова не поймают. Те в свою очередь заявляли, что: «словим и вам предъявим для обозрения», что и произошло».

Фото: Жавнер Н.И. (2-й слева). 1953 г. ст.Новосады.
Из воспоминаний майора внутренней службы в отставке Ляшенко Сергея Даниловича, 1930 г.р., урож. д.Талька Пуховичского района, жителя ст.Новосады Борисовского района (записано в 2016 году):

«В 1952 году, когда я служил проводником служебных собак в в/ч 7404 конвойных войск МГБ СССР при колонии УЖ15/2 ст.Новосады (потом стала ИК 14/15), оттуда был совершен побег. Бежали 6 заключенных во главе с бывшим начальником полиции Быховского района Гройловым. Побег совершили, пойдя на таран въездных ворот в лагерь на студебеккере, ремонтом которого они занимались. Грузовик протаранил двустворчатые ворота, однако не выехал – заглох, т.к. был поврежден радиатор. Тем не менее, беглецы устремились в образовавшийся проем. Стоявший на посту часовой Попов открыл по ним стрельбу и одного успел ранить. Заключенный еще смог добрести до станции, где спрятался в бане. Там его задержали. А через месяц другой подстрелили и привезли Гройлова. У него на родине военнослужащими внутренних войск производился поиск. В деревне, откуда он был родом, квартировали солдаты. В местах возможного проникновения в населенный пункт были организованы засады. В одной из них вблизи деревни, где до войны жил Гройлов, находились старшина и сержант, которые вечером в вечернее время засекли, как человек, похожий по ориентировке на разыскиваемого, залез на ночевку в стоявший в поле их зрения стог сена. Сразу его задерживать не стали. Решили сделать это утром. И вот вылезает беглец из стога, а ему внезапно команда: «Стоять, руки вверх!» Однако Гройлов а это был он, из-за спины стал стрелять из пистолета и одного ранил, а другого застрелил. Выстрелы услышали на второй ближайшей оперточке, где был проводник с собакой. В итоге беглец был настигнут, ранен в обе ноги и сильно покусан собакой.
Помню, как его привезли в Новосады в автозаке, занесли в клуб, куда пригнали заключенных, в основном бывших полицаев и других, кто немцам служил, которые после побега бахвалились, что Гройлова поймать нам в жизни не удастся. И вот лежит он весь в лохмотьях и крови, а зеки отнекиваются, дескать не Гройлов это. А кто – непонятно. Так закончился этот побег…
… Хотя сидели у нас не только бывшие полицаи и всякий зброд, что с немцами в оккупацию якшался. Были среди зэка и невиновные. Помню молодых офицеров-лейтенантов из Ленинграда. Так посадили их только за то, что в компании один из них сказал: «Вот жизнь у нас теперь: выпить есть за что, а закусить нечего». Кто-то стуканул особистам и ребята были осуждены как «клеветники на советскую власть».
… Сначала в зоне были и женщины, но их всех в 1951-м вывезли. Оставили только Машалович, которая сидела за совершение бытового преступления».

Фото: конвойный дивизион Новосадского лагеря.
Справка
До 1956 года места лишения свободы, за исключением тюрем, охраняли не внутренние войска, а военизированная охрана мест заключения, которая комплектовалась по найму. В военное время конвойные части обслуживали судебные учреждения, конвоировали осужденных и военнопленных, осуществляли наружную охрану тюрем, лагерей и госпиталей со спецконтингентом (военнослужащими, вышедшими из окружения или бежавшими из плена[52].
В послевоенные годы в конвойной команде Новосадского лагеря было много местных крестьян, отслуживших срочную службу в Советской Армии и фронтовиков, для которых эта работа была значительно более лучшей альтернативой колхозному рабству. По этой же причине многие военнослужащие конвойной роты Носоадского лагеря оставались тут работать уже в конвойном дивизионе

Фото: сидит слева Метельский Николай Митрофанович, фронтовик-кавалерист, старшина конвойной роты Новосадского лагеря в окуржении сослуживцев. 1946 г.

Фото: за козлами справа пилит дрова вожатый служебных собак Николай Сманцер. Конец 1940-х — нач. 1950-х гг.

Фото: в засаде

Фото: на входе в Новосадский лагерь.

Фото: на входе в клуб Новосадского лагеря




Фото: военнослужащие роты в/ч 7404 конвойных войск МГБ внешней охраны Новосадского лагеря. 1946 — нач. 1950-х гг.

Фото: секретчик в/ч 7404 роты конвойных войск МВД СССР старшина Дорожко Петр Тарасович. 1-я пол. 1950-х гг.



Фото: конвойный дивизион внутренней охраны Носовадского лагеря на занятиях по строевому делу



Фото: спортивная подготовка военнослужащих конвойной роты

Фото: оггневая подготовка — теоретическая часть


Фото: самодеятельность

Фото: партийное собрание сотрудников новосадского лагеря

Фото: за внешним периметром колючей проволоки. Слева — конвоир Хаджи Н.И.

Фото: он же.

Фото: его супруга, Хаджи (Панковец) Зинаида Николаевна, из числа аттестованных сотрудников лагеря, работавшая там с 1944 го по 1951 г., во время нахождения там женского контингента осужденных

Фото: обычная новосадская жизнь за пределами зоны

Фото: слева военнослужащий конвойной роты Василий Панковец

Фото: он же

Фото: проводник служебных собак Алесиевич В.М.

Фото: Хацкевич Владимир Филиппович, с 1946 по 1947 гг. — комвзвода (конвойного дивизиона Новосадского лагеря)ОЛИ АЦ УИТЛК МВД БССР, 1947-1951 гг. — старшина дивизиона.
Ремарка
К слову, по той же самой причины, по которой местные крестьяне охотно шли на работу в конвойный дивизион Новосадского лагеря, как альтернативу рабскому труду в колхозах, с начала коллективизации они также активно записывались на работу и в борисовскую пожарную охрану, которая в советское время входила в структуру НКВД/МВД и на местах подчинялась начальникам ГОМ/РОМ. Применительно к Борисову, как правило, это были жители близлежащих к городу деревень. В перерывах между суточными дежурствами, такие пожарные — крестьяне (а платили им не много)улучшали свое благосостояние различными отхожими промыслами.

Фото: БДПО 1944-1945. 1-й ряд в центре сидит его Кудаленкин Фома Иванович

Фото: БДПО 1955. 1-й ряд 4-й слева сидит его начальник Мойкин

Фото: БДПО 1955. 1-й ряд 4-й слева сидит его начальник Мойкин

Фото: начальник караула Борисовского БДПО Шандрук С.В.





Депо Крупской ГПК лето 1954г. Рапорт отдает нач. Шупеня Леонид Ананьевич. Рядом с ним зам. Бабицкий Н.Ю.

Крупская ГПК. Лето 1954г. Сидят 1-й р. в центре нач. Шупеня Леонид Ананьевич, справа Бабицкий Николай Юльянович. 2-й р. справа — Седнев Василий Федорович, 3-й р. справа Пригожаев Иван Евдокимович

Крупские пожарные на входе в депо. Лето 1954г. 1-й слева Попков Николай Максимович, 2-й шофер Лизуро Валентин, 3-й сапожников, 4-й начкар Попков Николай Максимович
VI.
В одной из публикаций беларусского исследователя послевоенного антисоветского Сопротивления Сергея Ерша, со ссылкой на довольно редкое эмигрантское издание “Дакуманты і Факты. Архіў Беларускага Нацыянальнага Вызвольнага Руху”, а конкретно на №4 «ДiФ» за ноябрь-декабрь 1954 г., приводен следующий документ подпольного антисоветского издания — “Клічы да 25 Сакавіка” беларускіх партызанаў»:
“1. ХАЙ ЖЫВЕ 35-годзьдзе БЕЛАРУСКАЕ НАРОДНАЕ РЭСПУБЛІКІ!
2. Брацкае прывітаньне ўсім Беларусам на акупаванай Бацькаўшчыне і на далёкай чужыне, якія змагаюцца за вольную, самабытную і непадзельную Беларускую Народную Рэспубліку!
3. Браты на ўсім вольным сьвеце! Адмаскоўвайце і расчыняйце ганебныя пляны і дзеяньне Масквы на нашай Бацькаўшчыне! Пашырайце і ўмацоўвайце змаганьне ўсіх народаў з маскоўскім ненажэрным імпэрыялізмам, які імкнецца падгарнуць пад сваё дзікае панаваньне ўвесь сьвет.
4. ХАЙ ЖЫВЕ НЕЗЛАВІМЫ, НЕПЕРАМОЖНЫ КАМАНДЗІР ЗМАГАЮЧЫХСЯ БЕЛАРУСКІХ ПАРТЫЗАНАЎ ГЕНЭРАЛ ВІТУШКА!
5. Слава непасрэдным змагарам з маскоўскім акупантам — беларускім непераможным партызанам — лепшым сынам і дачкам паярэмленага сяньня народу!
6. Сяляне, работнікі, інтэлігенцыя і моладзь Беларусі, рабіце ўсё магчымае, каб перашкаджаць калёнізацыі і маскалізацыі нашага Краю!
7. Беларускія эмігранты! Пакіньце сваркі і звадкі за нездабытыя пасады і тытулы. Паглыбляйце веды і практыку па ўсіх галінах жыцьця — аснову хуткай і грунтоўнай адбудовы Краю па вызваленьні, аснову будучага дабрабыту зьнемагаючага ў барацьбе Народу і Радзімы.
8. Калгасьнікі і калгасьніцы, работнікі МТС і спэцыялістыя, сабатуйце, дзе толькі магчыма і як магчыма, вымаганьні накінутае на вас прымусам гаспадарчае сыстэмы — якая вядзе вас да концаў, голаду і сьмерці.
9. Беларускія навукоўцы і пісьменьнікі! Рабіце навуку, тэхніку і красную пісьменнасьць нашай Радзімы багацейшымі досьледамі і вынаходамі нацыянальнымі ў аснове, павышайце ступені свайго майстэрства, удасканальцеся, дайце нашаму змучанаму народу ідэёвыя, высакамастацкія працы і творы. Працуйце для вольнай ад бальшавікоў будучыні, а не для маскоўскага акупанта.
10. Настаўнікі і настаўніцы! Дайце нашым дзецям добрыя веды і гарачае каханьне свае Радзімы. Узгадуйце нашую моладзь беларускімі патрыётамі, актыўнымі змагарамі за волю і лепшую долю свайго Народу!
11. Беларускі! На вас ляжыць адказнасьць за патрыятызм нашых дзяцей. Гадуйце зь ім адданых змагароў супраць маскоўскіх акупантаў!
12. Хай жыве нашая моладзь — авангард змагароў за вольную, незалежную і непадзельную Беларускую Народную Рэспубліку, верны заступнік змагаючыхся беларускіх непераможных партызанаў.
13. Юнакі і юначкі! Няўтомна набывайце веды па ўсіх навуках, культуры і мастацтву і тэхніцы. Будзьце сьмелымі і вытрывалымі ўсіх цяжкасьцяў. Самаахвярна дапамагайце змагарам-партызанам у барацьбе за волю і долю. Гатоўцеся стаць заўсёды ў нашыя шэрагі, а калі трэба і заступіць наш[а]е месца.
14. Партызаны і партызанкі! Будзьце і надалей першымі змагарамі за волю, самабытнасьць і дабрабыт нашага Народу і Радзімы.
15. Хай жыве вольная і незалежная Беларуская Народная Рэспубліка — аснова і зарука нашага лепшага жыцьця, нашае культуры і дабрабыту жыхароў Беларусі!
Галоўны Штаб
Дзеючых Беларускіх Партызанаў
Апэратыўны Аддзел
Лясьнікі, люты 1953 г.”[53].
Беларуские эмигрантские издания того периода очень часто печатали недостоверную и гипертрофированную информацию. Такие публикации я уже приводил в своих предыдущих исследованиях[54].
Но если исходить из того, что этот текст не являлся, выражаясь современным языком, фейковым документом, а воззвание действительно было нелегально отпечатано на территории БССР, то не исключено, что «Аператыуны Аддзел Ляснiкi» — это последние антисоветские партизаны, а по сути вооруженные нелегалы, в рассматриваемом регионе. Деревня Лесники, как и некая газета «Лесовик», как будто издаваемая на базе «Борисовского партизанского отряда», может говорить именно за это. Как и приводимые выше свидетельства того, что последние немногочисленная «банда» в регионе действовала до (по) 1954 год(а).
Однако, примеры нестандартного не бытового криминала в регионе известны и во второй половине 1950-х гг.
Так, в областной газете «Мiнская прауда» №144(475) за 22 июля 1956 года в статье «Мiхаiл Шчучко — выдатнiк мiлiцыi», рассказывалось об участковом уполномоченном Борисовского РОМ, обслуживавшем прилегающие к Холопеничскому району сельсоветы Борисовского района (Новоселковский и Зачистский) Михаиле Викентьевиче Щучко:
"… Селета дзякуючы iнiцыятыве i пiльнасцi, якую праявiу Шчучко, iзаляван ад грамадства грабежнiк Русакоу, злоулен спекулянт, якi прыкрывауся формай i пасведчаннем следчага пракуратуры...".

Фото: М.В.Щучко. 1963-1965 гг.

В начале 1957 годах произошла серия краж скота и зерна в колхозе «Большевик» Начского сельского совета и имени «Красного Знамени» Ухвальского сельсовета Крупского района.
Благодаря оперативности и знанию дела лейтенантом Цыпушкиным все преступления были раскрыты, за что ему и оперативной группе объявлена благодарность[55].


Фото: Сотрудники Крупского РОМ 1940-1950-х гг.(ст.оперуполномоченный уголовного розыска Куприянов (слева) и участковый уполномоченный Швайбович), принимавшие участие в ликвидации антисоветских и уголовных вооруженных групп и бандитов-одиночек в районе.
На это же период, по воспоминаниям дочери бывшего участкового уполномоченного Холопеничского РОМ Авхимовича Н.И., 1953г.р., приходится одно из ее первых детских воспоминаний, а именно в 1956/57гг. а районе д.Хотюхово, где тогда проживала семья, приезжало много военных и милиции. Как будто кого-то ловили.

Фото: Авхимович Н.И. справа. первые послевоенные годы.

Фото: Авхимович Н.И. на коне Орлике на фоне памятника отмене крепостного права в Холопеничах. 1950-е гг.

Фото: сотрудники Холопеничского РОМ на входе в Успенскую церковь в Холопеничах. Крайний с слева в нижнем ряду стоит начальник райотдела Барковский В.Т. Сер.1950-х гг.
VII.
За то, что какая-то часть местных «лесовиков» в регионе могла иметь контакты с западными спецслужбами, которые переняли разведывательные связи гитлеровской разведки, может говорить и нижеприведенные персоналии отдельных репрессированных (в процессе чекистской зачистки) в начале 1950-х лиц, уроженцев Крупского и Березинского районов:
— Вакун Вера Андреевна, 1926 г.р., урож. и жит. д.Новохросты Крупского района. Из крестьянской семьи. Получила начальное образование. Трудилась на личном подворье. Арестована 15.09.1950 г. Осуждена 26.05.1951 г. согласно ст.58-1а УК РСФСР как подозреваемая в причастности к американской агентуре к 10 годам концлагеря. Наказание отбывала в Ангарлаге. Освобождена в 1956 г. Дальнейшая судьба неизвестна. Личное дело хранится в архиве КГБ РБ (№7096-с)[56].
— Новохрост Евгения Иосифовна, 1927 г.р., урож. д.Новохросты Крупского района. Из крестьянской семьи. Имела неоконченное среднее образование. Жила в Минске на ул.Автодоровской, д.3-а. Работала рабочей Учдорстрой-5 ст.Минск. Арестована 03.02.1950 г. Осуждена 11.04.1950 г. согласно ст.63-1 УК БССР за то, что «в 1945 была завербована для проведения враждебной работы против СССР», на 25 лет концлагеря и 5 лет поражения в правах. Наказание отбывала в Дубровлаге МВД СССР. 23.09.1954 г. решением военного трибунала БВО приговор от 11.04.1950 г. изменен: ст.63-1 переквалифицирована на ст.72-а, срок наказания: 10 лет концлагеря с поражением в правах. Дальнейшая судьба неизвестна. Реабилитирована военной коллегией Верховного суда СССР 19.03.1955 г. Личное дело хранится в архиве КГБ РБ (№12192-с)[57].
— Жуков Павел Михайлович, 1927 г.р., урож. д.Селище Крупского р-на. Из крестьянской семьи. Имел неоконченное среднее образование. Рядовой в/ч 10073 (329-й отдельный радиодивизион ОСНАЗ[58]). Арестован 15.02.1950 г. в Крупском районе. Осужден 05.06.1950 г. согласно ст.63-1 УК БССР за измену родине на 25 лет концлагерей. Наказание отбывал на Сахалине и Чукотке. Освобожден 10.02.1955 г. Дальнейшая судьба неизвестна. Реабилитирован 30.12.1965 г. Личное дело хранится в архиве КГБ РБ (№19391-С)[59].
— Красовский Евгений Трифанович, 1926 г.р., урож. д.Дмитровичи Березинского района Минской области. Шляхецких корней. Родственники живут в Крупском районе. Начальное образование. Кандидат в члены ВКП(б). Жил в г.Москва на ул.Марии Расковой, д.20, кв.29. Служил сотрудником МГБ СССР. Арестован 19.12.1950 г. Осужден к ВМН. Расстрелян и похоронен на Донском кладбище в Москве. Реабилитирован 18.01.1991 г.[60].

И хотя трое, из приведенного списка лиц, были в разное время реабилитированы, но это может быть лишь последствием некачественной работы сотрудников МГБ, которые проводили оперативные мероприятия и вели следственные дела по ним, добиваясь признательных показаний методами, в последствии признанными незаконными.
Вопрос же причастности указанных лиц к подпольной антисоветской деятельности, для меня лично остается открытым.
Интересен и еще один случай, который возможно напрямую связан с рассматриваемыми событиями.
Из воспоминаний жителя г.Борисова Пацеева Григория Михайловича, 1924 г.р., урож. д.Панское Крупского района, участника ВОВ, фронтовика (записано мной летом 2019 года):
«В марте 1947 года я был демобилизован из рядов Советской Армии и прибыл домой на родину. Сразу пошел работать секретарем в народный суд. Многих тогда судили, давали большие сроки за сотрудничество с немецкими оккупантами. Я обстановку в оккупации не знал, для меня все это было тяжело. К тому же мне даже местные намекали, что за такую мою работу со мной запросто могут свести счеты кто-нибудь из числа родственников и друзей осужденных. В общем, проработал я в суде не долго и перешел на должность инструктора ОСОВИАХИМа. Председателем был Михаил Дащинский, фронтовик. Эта работа мне была больше по душе. Потом мене переманил 1-й секретарь райкома партии Шутко, предложив должность 2-го секретаря райкома комсомола.
А потом, где-то в конце 1940-х — начале 1950-х гг. произошел такой случай. Вызвали в местный РО МГБ заведующего районного отдела физкультуры и спорта. Фамилию я его запамятовал. Так вот, вызвали его под каким-то умышленным предлогом и арестовали. Поползли слухи, что якобы с кем-то еще он убил человека в Минске, а потом по поддельным документам очутился в Крупках на руководящей должности, предоставив поддельный же аттестат об окончании физкультурного техникума. Что с этим человеком потом стало, мне неизвестно. Но меня перевели на его должность. Поработал я на ней недолго и перевелся на должность учителея физкультуры в среднюю школу д.Ухвала, откуда где-то через пол года переехал жить в 1952-м году в г.Борисов.

Фото: г.п. Крупки. На заднем плане — бывшая усадьба Святских. 1950-е гг.
Среди тех, кто скрылся от справедливого возмездия за свои преступления в годы оккупации был мой земляк из д.Панское Генчик Вася — заядлый полицай. По слухам перебрался куда-то на Урал, где, наверное, и умер».
В силу же того обстоятельства, что суд над бывшим завотделом физкультуры и спорта Крупского района состоялся не в самих Крупках, а время его ареста как раз пришлось на время ареста указанных выше лиц, можно допустить, что слухи о его криминальном прошлом были запущены самими сотрудниками МГБ, с целью скрыть настоящие причины ареста, которые могут лежать в плоскости политического противостояния в регионе Малого Полесья, а также тайной войны разведок.
Но это пока лишь моя исследовательская версия.
P.S.
Рассмотренные в данном исследовании события, во многом являлись продолжением социального и национального противостояния местного населения с советской властью, которое имело место в 1920-е – 1930-е годы. Активизатором новой волны этого конфликта стала советско-германская война и немецкая оккупация 1941-1944 гг., в результате чего беларусы вновь, как уже не раз бывало в нашей отечественной истории, оказались по разные стороны баррикад.
С послевоенной ликвидацией антисоветских партизан и бандитских групп в регионе эта история, однако, не заканчиваться. Отдельного сюжета требует жизнеописание Владимира Вергейчика, который держался обособленно от местных антисоветчиков и простых бандитов и нелегалов, а сдался властям только после амнистии политическим заключенным 1955 года.
Об этом будет моя следующая исследовательская работа «ЛЕГЕНДА ИЗ ОЗДЯТИЧЕЙ / или Владимир Вергейчик – последний беларуский Робин Гуд» — Your text to link....
О послевоенном криминале в самом «белорусском Палермо» — г.Борисове, а также о доли совершаемого тогда криминала со стороны военнослужащих местного гарнизона, можно найти информацию в моих предыдущих исследованиях:
— «ЛИКВИДАЦИЯ ПО-БОРИСОВСКИ /из Хроники послевоенного криминала в городе Борисове и районе (1944/45-1956гг.)»- Your text to link...;
— «Время «ЧЕРНЫХ КОШЕК» или Главный беларуский бандитский бренд Советской эпохи» —
Your text to link...;
— «ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ/ Фронтовики и партизаны вне закона/ 1944-1955» —
Your text to link.....
Ну и о тематических событиях, имевших место в рассматриваемый период времени в соседнем с Борисовским Смолевичском районе, читайте в моих исследовательских работах:
— «ПО СЛЕДАМ ДИВЕРСАНТОВ ДАЛЬВИЦА/ или Белые пятна операции „БЕРЕЗИНА“ — Your text to link...;
— »ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ/ Тимур Измаилов — крымский татарин — беларуский партизан — антисоветский бандит" —
Your text to link...
— «ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ / Послевоенные бандиты Смолевиччины. Из хроники событий 1945-1950 — х гг.» — Your text to link...
— «ДРУЖИНИН/ Борисовский «оборотень в погонах» был случайно изобличен уже будучи пенсионером МВД БССР» — Your text to link...
P.P.S.
На стыке десятилетий по Борисовскому району прокатилась волна из 6-8 дерзких краж в сельских магазинах СЕЛЬПО, напомнив старым милиционерам и местному населению лихие послевоенные годы.
Как выяснилось в последствии, это было делом рук банды из трех человек, возглавляемой неким Белым, родом откуда-то из-под д.Велятичи.
По воспоминаниям подполковника милиции в отставке, Федора Ивановича Стрельченка, 1936 г.р., урож. Борисовского района, который осенью 1960-го прибыл из Школы проводников служебных собак в г.Нальчике в чине мл. лейтенанта в Борисовский ГОМ для дальнейшего прохождения службы, он, вместе с опергруппой в составе ст. оперуполномоченного Н.Гончарика, оперуполномоченного В.Хацкевича и участкового Ф.Кульшы, выбывали в д.Велятичи для задержания главаря банды. Как будто искали его в старой заброшенной хате на краю деревни. Сначала был арестован сам Белый, а в ходе дальнейших оперативно-поисковых мероприятий и два его подельника. Среди обворованный ими магазинов был и расположенный в районе Дома Отдыха за д.Гливино.

Фото: оперуполномоченный ОУР Борисовского ГОМ Ф.И. Стрельченок. Нач. 1960-х

Фото: опера ОУР Борисовского ГОМ. Слева-направо: Стрельченок Ф.И., Карпиевич В.А., Шутов Е., Хацкевич В. Сер. 2-я пол. 1960-х.

Фото: г.Борисов, выезд на место происшествия. Справа — следователь Борисовского ГОМ Зарембо С.В., в центре — оперуполномоченный Музыкантов А.Д.

Фото: оперуполномоченный ОУР Борисовского ГОМ Н.Гончарик. Нач. 1960-х

Фото: УИМ Борисовского ГОМ/РОМ Ф.Кульша. Нач. 1960-х гг.

Фото: автозак Борисовского ГОМ/ГОВД. 1960-е гг.
Сканы приводимых машинописных свидетельств:










Ссылки:
[1]http://www.slounik.org/32030.html.
[2]Демидас В.В. Дорогами отцов/ очерки о милиции Крупщины/ Крупки, 2010г., С.27; krupki.gov.by/ru/krupskij-rovd-i-gai/istoriya.
[3]Там же.
[4]Василий Матох. Лесные братья/«Живем весело, но банды еще водятся». БелГазета. №15 (534) 17 апреля 2006 г.; www.belgazeta.by/ru/2006_04_17/arhiv/11535/;
bramaby.com/ls/blog/bel/4543.html.
[5]http://istmat.info/node/36440/
[6]Очерки истории милиции Белорусской ССР 1917-1987. Мн. «Беларусь», 1987. C.290.
[7]Минская область в документах и материалах. Вып.2. Возрождение, 1946-1953 гг./ Составители: Белезяк Н.П., Жигалов Д.М., Ковалевская Л.Э. и др. / Мн. Государственный архив Минской области, НАРБ. 2009; Малое Палессе /Гiсторыка-краязнаучы альманах друцка-бярэзiнскага краю. Крупкi. 2010. С.155-157.
[8]Там же. С.159-160.
[9]Там же. С.161-162.
[10]Там же. С.166.
[11]Там же. С.167-170.
[12]Там же. С.171-172.
[13]Андрэй Аляхновiч (аутар-укладальнiк). Хронiка палiтычнага тэрору / Крупскi рэгiен / Малое Палессе / Друцка-Бярэзiнскi край. Крупкi. 2014. С.475.
[14] Там же; krupki.gov.by/ru/krupskij-rovd-i-gai/istoriya.
[15]Призвание служить людям (Отдел внутренних дел Березинского райисполкома)» Мн. ВЭВЭР 2008/ под редакцией А.И.Казюка/. С.33.
[16]https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=63924966&p=1;
obd-memorial.ru/html/info.htm?id=63924966&p=2;
obd-memorial.ru/html/info.htm?id=63924966&p=3;
obd-memorial.ru/html/info.htm?id=63924966&p=4.
[17]https://bramaby.com/ls/blog/history/4077.html.
[18]http://podvignaroda.ru/?#id=1518366804&tab=navDetailManUbil.
[19]Жунин С.Г. От Днепра до Буга. Мн. Изд. «Беларусь». 1974. С.101-106.
[20]Громыко А.С. Профессия – быть на страже /Очерки о милиции/ Смолевичи. 2014. С.22.
[21]Скарулис С.В. Прокуратура Минской области. 1922-2007. – Молодечно. 2007. С.221-224; Андрэй Аляхновiч (аутар-укладальнiк). Хронiка палiтычнага тэрору / Крупскi рэгiен / 2014. С.438-439.
[22]Там же. С.478-479.
[23]Памяць / Яны праславiлi Крупшчыну. Мн. «ПЭЙПИКО». 2008. C.510. Андрэй Аляхновiч (аутар-укладальнiк). Там же. С.478.
[24]Памяць / Яны праславiлi Крупшчыну. Там же.
[25]https://bramaby.com/ls/blog/history/4173.html; bramaby.com/ls/blog/history/4055.html; bramaby.com/ls/blog/history/5259.html; bramaby.com/ls/blog/history/9407.html.
[26]Раховiч В. Барысаушчына пад нямецкай акупацыяй. «Гоман Барысаушчыны», №11(56)-12(57) за 2003 год, 1(58), 6(63), 8(85) за 2004 год; rosenbloom.info/rahovich/ra_1.html.
[27]Сяргей Ерш. Вяртанне БНП / Асобы i дакументы Беларускай Незалежнiцкай партыi/ Менск-Слонiм. Архiу найноушае гiсторыi. 1998. С.84.
[28]Язэп Найдзюк, Iван Касяк. Беларусь учора i сяння. Мн. «Навука i тэхнiка». 1993. С.299.
[29]ЦА КГБ РБ, у/д 2174, т. 2, л. 606–607; Олег Лицкевич. Станислав Станкевич – убить в себе бургомистра. «Беларуская Думка». Декабрь 2009. С.76; beldumka.belta.by/isfiles/000167_422444.pdf.
[30]Одинцов А.И. Непокоренная Березина. М. Изд. ДОСААФ СССР. 1985. С.114-128; Памяць. Крупскi раен. Мн. «Беларуская энцыклапедыя». 1999. С.194, 225.
[31]https://bramaby.com/ls/blog/history/6553.html.
[32]Сяргей Ерш. Чытач сам разбярэцца, хто мае рацыю. Часопіс ARCHE №3(230, 2002. С.29; arche.by/authors/1662.
[33]Раховiч Наталля, дырэктар Барысаускага аб яднанага музея. Дыслакацыя нямецкiх органау на тэрыторыi г.Барысава i Барысаускага раена. Гоман Барысаушчыны, №6-8 (135-138), 2010. С.8.
[34]Святослав Кулинок. Правда о «Сатурнах»: немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы в Борисове в годы Великой Отечественной войны. Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. №1(12)2018г. С.45-46; cyberleninka.ru/article/v/pravda-o-saturnah-nemetskie-razvedyvatelno-diversionnye-shkoly-i-kursy-v-borisove-v-gody-velikoy-otechestvennoy-voyny.
[35]https://docviewer.yandex.ru/view/326057093/?*=%2F%2BUZvyFR%2B6s0zSMNoVqeHXkY3jl7InVybCI6InlhLWJyb3dzZXI6Ly80RFQxdVhFUFJySlJYbFVGb2V3cnVFeldxNVJLeVZxX1V2OXprSTZFaTFiVHlRMmpBRG9qZUtFSVotUEFOeWlhNUVVY1FucTZrV050MjVWOTVLWGRBNFRlZ2Y5Q0JTM3hXS092cFZwN0s4Y2YySC1MeFdpMjFkV3dqZWhIUUZRRGp0TlhlTE9MSGpILTVGVmNTMkpuUEE9PT9zaWduPVkxcUl4SjZOMHNhTVdUTUdsalF6RXE4LTJTZTFmUW96dzJjYzV0dEpRMGM9IiwidGl0bGUiOiJpemQtMS5kb2MiLCJ1aWQiOiIzMjYwNTcwOTMiLCJ5dSI6IjQ3NTM0OTU2MDE0NjE3NDA2MDciLCJub2lmcmFtZSI6ZmFsc2UsInRzIjoxNTU0NjIyOTcwMDE5fQ%3D%3D.
[36]Книга Память участковых инспекторов милиции. Минск. Полиграфический центр МВД Республики Беларусь. 2013. С.88.
[37]Памяць. Барысау. Барысаускi раен. Мн. «Беларуская Энцыклапедыя». 1997. С.511.
[38]Як у раi. «Бацькаушчына» №22(25) за 27 июня 1948 г. С.4.
[39]https://docviewer.yandex.ru/view/326057093/?*=%2F%2BUZvyFR%2B6s0zSMNoVqeHXkY3jl7InVybCI6InlhLWJyb3dzZXI6Ly80RFQxdVhFUFJySlJYbFVGb2V3cnVFeldxNVJLeVZxX1V2OXprSTZFaTFiVHlRMmpBRG9qZUtFSVotUEFOeWlhNUVVY1FucTZrV050MjVWOTVLWGRBNFRlZ2Y5Q0JTM3hXS092cFZwN0s4Y2YySC1MeFdpMjFkV3dqZWhIUUZRRGp0TlhlTE9MSGpILTVGVmNTMkpuUEE9PT9zaWduPVkxcUl4SjZOMHNhTVdUTUdsalF6RXE4LTJTZTFmUW96dzJjYzV0dEpRMGM9IiwidGl0bGUiOiJpemQtMS5kb2MiLCJ1aWQiOiIzMjYwNTcwOTMiLCJ5dSI6IjQ3NTM0OTU2MDE0NjE3NDA2MDciLCJub2lmcmFtZSI6ZmFsc2UsInRzIjoxNTU0NjIyOTcwMDE5fQ%3D%3D.
[40]Демидас В.В. Дорогами отцов/ очерки о милиции Крупщины/ Крупки, 2010г., С.27; krupki.gov.by/ru/krupskij-rovd-i-gai/istoriya.
[41]Соловьев А.К. Они действовали под разными псевдонимами. Мн. «Навука i тэхнiка». 1994. С.34.
[42]Там же.
[43]Ёрш С., С. Горбік. Беларускі Супраціў. — Львоў, 2006. С.
[44]НАРБ. Ф.1405. Оп.1. Д.1998. Л.3-4.
[45]Там же. Л.6.
[46]Там же. Л.276.
[47]Там же. Л.7.
[48]Там же. Л.160 (об.).
[49]Там же. Л.162, 162 (об.).
[50]Там же. Л. 163.
[51]Там же. Л.47.
[52]Внутренние войска МВД Республики Беларусь /История и современность/ Под общей редакцией В.Н.Рожнева/ Мн. «ФУАинформ». 2006. С.66
[53]http://www.jivebelarus.net/history/new-history/postwar-resist.html; old.belcollegium.org/lekcyji/historyja/02jorsz.htm.
[54]https://bramaby.com/ls/blog/history/7631.html; bramaby.com/ls/blog/history/10405.html.
[55]Демидас В.В. Дорогами отцов. С.30.
[56]Андрэй Аляхновiч (аутар-укладальнiк). Хронiка палiтычнага тэрору / Крупскi рэгiен / С.440.
[57]http://www.vif2ne.org/forum/0/arhprint/928639;
www.forum.antique-photos.com/topic/1338-номера-воинских-частей-ссср/.
[58]Андрэй Аляхновiч. (аутар-укладальнiк). Там же. С.442.
[59]Там же. С.441; yandex.by/search/text=красовский%20евгений%20трофимович%20осужден%20фото&clid=2091867&win=239&rdrnd=884613&lr=157&redircnt=1555349659.1.
[60]Там же.
15 апреля 2019 года
Андрей ТИСЕЦКИЙ
«Беларуское историко-детективное агентство»
В редакции 03 мая 2022 года. Материалы будут уточняться и дополняться!
Тематическое продолжение исследования «СОВСЕМ ДРУГАЯ ВОЙНА 1941-1944 / или Оборонные деревни на Малом Палесье" Your text to link...

В справочном издании 1999 года «Антысвецкiя рухi на Беларусi (1944-1956)» приведены сведения о некоем Борисовском партизанском отряде, который, по мнению авторов – составителей, являлся одним из самых активных антисоветских формирований, которые входили в организацию «Черный Кот».
«Действовал на Борисовщине и смежных районах во второй половине 1940-х гг. Почти еженедельно выдавал газету «Лесовик». В 1948 г. войска НКВД во время карательной операции против Борисовского отряда применяли отравляющие газы. Один из партизан в 1949 году перебрался через Западный Берлин на Запад. Судьба партизанского отряда неизвестна. Возможно, одним из командиров отряда был некто Соколович»[1].
Постараемся разобраться в том, что же на самом деле происходило на пограничье Борисовского, Бегомльского, Лепельского, Холопеничского, Крупского и Березинского районов в регионе т.н. Малого Палесья (от скандинавского (фактически кельтского) слова «пал — болото, лужа» и балтского «есе (эса) — мелководье, мелкое» — Друцко-Березинский край) в послевоенный период, используя официальные документы, устные свидетельства участников и очевидцев событий тех смутных лет, а также иных, сведущих в этом вопросе, людей.
Читая официальные документы
Чтобы по-настоящему проникнуться реалиями того смутного времени, необходимо с головой окунуться в воспоминания современников и строки официальных документов. Начнем с последнего.
В рапорте начальнику УНКВД по Минской области об итогах работы за второе полугодие 1944 г. начальник Крупского райотдела милиции Подкин Виктор Илларионович 25 ноября 1944 г. отмечал:
«В результате агентурно-оперативных мероприятий Крупского РО НКВД совместно с истребительным батальоном и общественностью было задержано 700 немецких солдат и офицеров, 20 дезертиров и лиц, уклоняющихся от службы в РККА, 3 человека, бежавших из мест заключения. Передано в военкомат для отправки в штрафные части 75 человек. За это время собрано оружия на бывших полях сражений: винтовок – 500 шт., автоматов – 45 шт., ручных пулеметов – 31 шт."[2].
К работникам милиции, которые сами вели полуголодный образ жизни, предъявлялись особенно высокие требования. За то, что милиционер Крупского РОВД Булай И. Ф.«полумародёрским способом взял у жительницы д. Каменка Поплевко Пелагеи Фёдоровны 4 килограмма сала», приказом начальника Минского областного управления НКВД полковника Строкина от 23 декабря 1944 года был отдан под суд военного трибунала[3].
В октябре 1945г. управление НКГБ по Минской области сообщило, что в колхозе «Чырвоная Калiна» в Борисовском районе совершен теракт – убит председатель колхоза Николай Лукашевич. На месте преступления оперативники запротоколировали следующее:
«8 октября поименованный Лукашевич, будучи пьяным, подговорил своего товарища Лукашевича Владимира пойти в поселок N10 (д.Велятичи –А.Т.) для производства обыска у гражданки Стрелец Елены на предмет обнаружения и изъятия колхозной ржи, которую она якобы похитила». Лукашевич-второй, который также находился в подпитии, и еще двое подростков «пришли в дом гр. Стрелец примерно в 9-м часу вечера и начали вчетвером производить обыск». Но о колхозной ржи было забыто, едва колхозные активисты переступили порог:
«Лукашевич тут же начал избивать десятилетнего сына Стрелец, требуя от него, чтобы он сказал, где хромовые сапоги».
Стрелец, которой удалось выбежать из дома, бросилась к брату – сторожу колхоза Герасиму Мельнику, охранявшему с немецкой винтовкой колхозный амбар. Выслушав сестру, сторож направился в ее дом, предварительно захватив боевые патроны.
По сведениям чекистов, «Мельник спросил Лукашевича «Ты чего здесь?» и тут же произвел выстрел, в результате которого Лукашевич Николай был убит, а остальные через него разбежались».
Протокол тех лет беспристрастно описал убитого: «Лукашевич оказался одетым в полушубок, принадлежащий Стрелец Елене, кроме этого в карманах его пиджака обнаружено один туфель и два полотенца, принадлежащие Стрелец».
А Мельник, как отметил в своем повествовании оперативник НКГБ, «после убийства скрылся с винтовкой в неизвестном направлении, один, без детей и сестры».
«…При наличии активизации бандгрупп»[4].

Фото: первый после освобождения Борисовщины от гитлеровских оккупантов начальник РОМ НКВД (1944-1947) Барковский Василий Тимофеевич, из числа довоенных борисвских милиционеров (1934-1941).


Ремарка
Согласно Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О сселении дворов колхозников, проживающих на бывших участках хуторского землепользования, в колхозные селения» в БССР подлежало сселению 90 000 хозяйств в 1939 г. и 33 000 – к 1 сентября 1940 г.[5]
В ходе выполнения этого, обернувшегося для советских крестьян новыми бедами и испытаниями, постановления, 12 крупных хуторов, которые во времена хуторизации 1920-х годов возникли в районе д.Велятичи, были преобразованы в 12 поселков, Но 4-х было два, 3-х, 6-х, 5-х, 9-х, 10-х, 8-х, — тоже по два.
19 сентября 1946 года вышло Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах», т.к., согласно иезуитской коммунистической риторики, в послевоенное время во многих колхозах получили распространение хищения колхозной собственности.
В официальных документах того времени это было представлено таким образом.
"… в Борисовском районе Минской области в личное пользование было захвачено 2600 гектаров земли, в Дзержинском – 4240 гектаров, похищено 313 500 рублей".
Партия и правительство требовали привлекать виновных в хищениях к строгой ответственности.
В ходе выполения этой «партийной задачи» органами милиции и прокуратуры Минской области к уголовной ответственности за нарушение Устава сельхозартели было привлечено 87 человек, в том числе 4 председателя колхоза, один председатель ревизионной комиссии, один заместитель председателя колхоза и 30 рядовых колхозников[6].
Из справки зам.завотделом пропаганды и агитации ЦК КП(б)Б Е.И.Бугаева, руководителя пропагандистской группы ЦК КП(б)Б С.Ф.Соврея о состоянии политической и культурно-просветительской работы среди населения Минской области. Не ранее 1 января 1947 г.:
… Многие партийные и советские организации на местах подменяют политическую работу в массах голым администрированием, угрозами и нарушением революционной законности. В Борисовском районе…: в колхозе «2-я сессия» Велятичского сельсовета колхозники плохо сдавали молоко государству, не выполняли ежедневного графика поступления молока. Вместо того, чтобы разъяснить колхозникам государственный закон о молокопоставках…, председатель сельсовета, он же секретарь парторганизации, т.Кудряшев вместе с агентом по заготовкам Шуцким с пастбища забрали 50 личных коров колхозников, пригнали их за 4 километра в деревню Велятичи (сельсовет) и организовали там дойку коров и сдачу молока на сливной пункт, успели только выдоить половину коров, а остальную часть подоить не успели, так как наши колхозники, которые забрали своих коров и пытались побить председателя сельсовета. (Оба арестованы).
Другой пример: в том же Борисовском районе в колхозе «Победа» Велятичского сельсовета была уворована часть семян, а кем? Неизвестно. Пом.прокурора района тов.Славинский, приехав в колхоз, сделал поголовный обыск в домах колхозников и все, что попадалось под руки: зерно, сало, масло, водка и др. – забирали в счет покрытия уворованных семян.
… Все эти и подобные факты, имеющие место в ряде районов, вызывают законное негодование у населения.
… В Неманицком сельсовете (Борисовский район) парторганизация состоит из 10 человек, секретарь организации, он же директор средней школы т.Сманцыр, член партии председатель сельсовета т.Павловец политической и культурно-просветительской работой в сельсовете не занимались, вопрос политической работы с населением ни разу не обсуждался на общем партийном собрании, на собраниях пяти комсомольских организаций коммунисты не имеют партийных поручений, лично не ведут агитационной работы, и больше того, из 10 коммунистов, числящихся в организации, 4 из них совершенно нигде не работают и проживают в колхозе им.Ворошилова, отлынивают от работы в колхозе, занимаются спекуляцией, пьянкой…. Изба-читальня совершенно ничем не привлекает к себе молодежь.
Из 17 человек Велятичского сельсовета 5 коммунистов нигде не работают, 2 члена ВКП(б) братья Юдановы, один бывший партизан, второй служил в армии, сейчас живут дома, занимаются единоличным хозяйством, купили лошадь, выстроили большой новый дом, строят надворные постройки, засеяли не менее 1 гектара приусадебный участок в центре колхоза и в колхозе работать не желают.

Фото: Кавалер Ордена Славы, активный участник Великой Отечественной войны, выпускник Велятичской школы 1937 года Юданов Трофим Фёдорович ( в центре)
… В некоторых районах (Борисовский…) еще неудовлетворительно поставлена политико-воспитательная работа среди молодежи… в 12 колхозах Велятичского сельсовета Борисовского района не комсомольских организаций.
… в большинстве случаев молодежь представлена сама себе и среди молодежи бывают случаи поножевщины и пьянства… в колхозе им.Ворошилова Неманицкого сельсовета Борисовского района хулиганствующая молодежь изрезала ножами члена партии[7].
Из спецсообщения начальника Управления МГБ по Минской области А.П.Максименко секретарю Минского обкома КП(б)Б В.И.Козлову о высказывании населения по поводу материальных трудностей. 26 июня 1947 г. Совершенно секретно.

Жительница городского поселка Березино Минской области Шмерко С. в беседе заявила:
«Этот год, особенно поле войны как люди голодают, это просто ужас. Мы живем теперь очень плохо: картошки нет, хлеб бывает два раза в неделю. Правда щавель появился и молочка немного есть, так что похлебаешь чего-нибудь и «сыт».
…Вулайчик М.А., жительница Березинского района, в беседе высказалась:
«Мы живем очень плохо. Ходим собираем гнилую картошку. Есть нечего, а у нас некоторые совсем умирают с голоду, так как нечего есть».
Жительница дер.Поплавы Березинского района Шиманок Нина Марковна в беседе сказала:
«Я сейчас совсем погибаю, болею сердцем, ноги распухли, живу одной травой. Продать нечего и купить не за что – все очень дорого».
Бегунович Михаил Степанович, житель дер.Бродец Березинского района, заявил:
«Живу, как живут мертвые. Одним словом, жизнь очень плохая. Весна – голодовка, совсем нечего кушать, попухли как чурбаны, на себе таскают плуги, бороны, жиров нет и дело плохо».
… Макаревич Анна, жительница дер.Слобода Березинского района в беседе заявила:
«Люди пухнут от голода. Несколько женщин повесились, бросили по четверо детей. Вы знаете Мохнач Костика, его убили немцы, осталось четверо детей. Она (жена) сейчас повесилась от голода. И много есть таких случаев».
Произведенной проверкой вышеуказанного факта установлено, что действительно Мохнач Константин Семенович в 1944 году арестован немецкой полицией и судьба его неизвестна…
Его жена, Мохнач Лидия Семеновна, в апреле 1947 года от истощения и болезни умерла, осталось четверо детей, которые в настоящее время помещены в детский дом.
В связи с создавшимся затруднением с продуктами питания отдельные лица в разговорах проявляют антисоветские взгляды на существующий колхозный строй.
Так, жительница дер.Маческ Березинского района в беседе сказала:
«Представьте, как можно иметь свободное время, если заставляют идти работать в колхоз и на себе сеять свой огород, тащить дрова на себе. Работаешь в колхозе и знаешь, что не получишь ни грамма. Еще заставляют всех остальных женщин идти подготавливать лопаткой площадь. План для колхоза по весеннему севу 110 га, а посеяно до 1 июня всего 35 га – вот что можно ждать и получить из колхоза?»
Казачок П.Н., житель Березинского района, в беседе говорил:
«Жизнь в этом году очень плохая: хлеба нет, картошки нет, жить тяжело. Государство не принимает никаких мер по отношению народа – умрут, ну и пусть умирают, а колхозам нечем помочь»[8].
Из Постановления Минского облисполкома и Минского обкома КП(б)Б «О недостатках в работе местных партийных и советских органов по оказанию помощи семьям погибших воинов и инвалидам Великой Отечественной войны» 2 декабря 1947 г.
… В Крупском и Смолевичском районах уполномоченные Министерства заготовок при начислении сельхозпоставок не учитывали семей, которым положены льготы, и только после жалоб инвалидов Отечественной войны и семей погибших воинов были предоставлены льготы 318 семьям в Крупском и 325 в Смолевичском районах[9].
Из Справки зав.административным отделом Минского обкома КП(б)Б Н.Е.Калиберова, зав.административным отделом ЦК КП(б)Б Н.И.Прохорову о ходе выполнения постановления ЦК КП(б)Б «О материальном обеспечении, трудовом устройстве и медицинском обслуживании инвалидов Отечественной войны и семей погибших воинов». Не ранее 9 января 1950 г. Секретно.
… Исправлены ошибки по Борисовскому… району, допущенные в 1949 году, выразившиеся в нарушении предусмотренных законом льгот по поставкам продуктов сельского хозяйства и денежным платежам для хозяйств инвалидов Отечественной войны и семей погибших воинов…[10].
Из докладной записки уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР по Минской области В.А.Ермоловича секретарю Минского обкома КП(б)Б К.Т.Мазурову, председателю Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР Г.Г.Карпову о положении и деятельности церкви в области в период 1945-1950 гг. 28 июня 1951 г. Секретно.
До Отечественной войны на территории Минской области была только одна действующая церковь в дер.Поречье Пуховичского района. Во время немецкой оккупации действующих церквей и молитвенных домов было 49…
… Было два случая самовольного строительства церквей. В 1948 году в дер.Манча Березинского района и в 1949 г. в селе Ухвала Крупского района. На эти деньги незаконно собирались деньг путем хождения сборщиков по домам. Строительство этих церквей прекращено, построенные здания по решению колхозников этих мест (ой ли? – А.Т.) переданы под школы…
… В 1945-1948 гг. было массовое распространение религиозных фанатичных писем среди населения не только в сельской местности, но и в городах и даже среди учащейся молодежи. В последующие годы это прекратилось.
Сняты с регистрации и прекратили свою деятельность нижеследующие приходы: …2. Велятичская Борисовского района в 1950 г. занята под дом соцкультуры…[11].

Фото: Церковь Святого Духа в д.Лошница Борисовского района в первые послевоенные годы, перед повторным закрытием. Жители Лошницы решительно отказывались разрушать свою церковь, и для этого, по воспоминаниям старожилов, властям пришлось задействовать заключенных из колонии на ст.Новосады.
Из протокола №8 заседания бюро Минского обкома КПБ о серьезных нарушениях демократических основ управления делами сельскохозяйственной артели в колхозах области. 14 ноября 1952 г. Строго секретно.
… Обком КПБ отмечает, что в ряде колхозов Борисовского, …Холопеничского и других районов области допускаются серьезные нарушения демократических основ управления делами сельскохозяйственной артели.
Общие собрания членов колхозов созываются редко и во многих случаях проводятся в отсутствии большинства членов артели. Собрания плохо подготавливаются, а повестка дня заранее не оповещается. На обсуждение собраний зачастую выносится большое количество вопросов, что лишает колхозников возможности обстоятельно обсудить и по-деловому решить их.
Во многих колхозах вопросы хозяйственной деятельности, разрешение которых входит в компетенцию общих собраний, решаются только правлениями или лично председателями колхозов.
… Во многих колхозах правление колхозов принятые ими решения не вносят на утверждение общих собраний.
Нарушается также подотчетность руководителей колхозов общим собраниям колхозников. На собраниях не заслушиваются отчеты председателей колхозов о выполнении решений предыдущих собраний, в результате многие колхозники не знают, как выполнены их предложения, принятые на предыдущих собраниях. Это приводит к администрированию, потере чувства ответственности руководителей колхозов перед колхозниками.
Отдельные руководители колхозов, попирая демократические основы управления делами сельскохозяйственной артели, допускают злоупотребления, по своему усмотрению распоряжаются материальными ценностями и денежными средствами колхозов.
Во многих случаях собраниями выносятся незаконные, противоречащие Устав сельхозартели решения. В ряде колхозов области имеют место факты незаконного исключения колхозников из членов артели, произвольного увеличения штатов административного и обслуживающего персонала, допускаются извращения в нормировании и оплате труда, наложении на колхозников денежных и натуральных штрафов, не предусмотренных Уставом сельскохозяйственной артели и советским законодательством.
… Во многих колхозах крайне низка трудовая дисциплина колхозников. За второй период 1952 года не выработано минимума трудодней 9429 и совершенно не участвовало в труде 2097 трудоспособных колхозников.
… Партийные и советские органы неудовлетворительно организуют проверку выполнения постановлений партии и правительства и своих собственных решений по вопросам соблюдения Устава сельхозартели в колхозах[12].
Восстановление колхозного строительства в народной памяти
Тот факт, что население региона в массе своей не приветствовало восстановление колхозного строительства на селе (Не за то воевали!), нашло отражение и в немногочисленных рукописных воспоминаниях.
Из рукописных воспоминаний Кота Владимира Ивановича, 1924 г.р., урож. д.Новоселки Гливинского с/Совета Борисовского района. С лета 1943 г. он партизан п/о им.Щорса одноименной бригады, потом боец Красной Армии. Принимал участие в боях с немцами в Литве, Восточной Пруссии, с японцами – в Манчжурии. После демобилизации в 1947 г., Владимир Иванович, вплоть до выхода на пенсию, работал шофером в борисовском райпотребсоюзе. После разгрома Гитлеровской Германии их воинскую часть эшелоном отправили на Дальний Восток для войны с Японией. По пути случилась остановка на родине.
«В Борисове мы стояли в воскресенье и народу собралось возле нашего эшелона как на ярмарке, и многие надеялись на встречу с родными и близкими. И я встретил нашего Селедевского Семена со своим сыном, который вез мою семью из партизанской зоны из Потичева в Гливин (после освобождения), и первый его вопрос был, будут ли у нас колхозы. Я сказал, что будут, а они уже были у нас. По его, Селедевского, виду было видно, что он остался недоволен моим ответом».
В сентябре 1945г. окончилась война на Дальнем Востоке и после еще двух лет службы в армии в 1947 году Н.И.Кот в был демобилизован из Манчжурии и вернулся на родину в д.Гливин, где тогда жила его семья.
«Немного отдохнул от длинной дороги и начал думать, как устроиться на работу. Нужно было обязательно иметь паспорт, которого у меня не было, а получить его была большая проблема. Предоставь справку, что тебе правление колхоза разрешает выдать годичный паспорт для поступления на работу в городе. Председатель такой справки не давал, а говорил, чтобы я шел работать в колхоз за пустой трудодень, несмотря на то, что у меня была партизанская справка, в которой указывалось, что местные власти должны были оказывать содействие в трудоустройстве на работу и обеспечивать местожительством. И вообще в то время существовали жесткие сталинские законы.
Например, каждый колхозник обязан был сдать государству со своего приусадебного участка от ста кг картофеля и больше, в зависимости от размера своего участка, без учета количества членов семьи; сдать один раз в году не помню сколько килограмм мяса, и колхозники собирались группой по восемь человек, шли вместе на базар, покупали живую корову и отводили ее на сдачу на мясокомбинат, где в бухгалтерии им выписывали на каждого в отдельности квитанции, что он сдал мясо; потом один раз в год надо было сдать не помню сколько килограмм топленого сливочного масла. Его покупали в городе в магазине, везли домой в деревню и сдавали на молочный пункт. С молочного пункта везли в город на маслозавод, оттуда снова в магазин, и так оно крутилось по кругу все лето.
Следующий налог был на каждое фруктовое дерево в саду, и пошел гулять топор с пилой по фруктовым садам, и большая их часть была уничтожена. И еще колхозники были обязаны сдавать молоко каждый месяц, не помню сколько литров...".
И это все колхозно — коммунистическое «счастье» полагалось помимо фактически бесплатного рабского труда, что можно найти и в воспоминаниях самих совслужащих того периода времени.
Вот выдержка из рукописных воспоминаний Пласконного Степана Илларионовича, 1913г.р., урож. м.Холопеничи Борисовского уезда, последнего командира отряда №4 партизанской бригады «им.Кирова» Борисовско — Бегомльской партизанской зоны, а потом одно время…. начальника райфиотдела по Холопеничскому району Минской области[4]. Предоставим ему слово:
«Великая Отечественная война еще не окончилась. Настало время на освобожденной территории от фашистской оккупации устанавливать мирную жизнь. Решением райкома партии и райисполкома всех партизан поставили на должности. Кого председателями колхозов, с/Советов, а командный состав оставлен в аппарате районного руководства. Сначала тяжело было всем. Все оккупантами разграблено и сожжено, только остались груды пепла на местах многих-многих сел, скота и птицы не было, у колхозников это все оккупанты ограбили. Мужчины все на фронте, остались старики, инвалиды да женщины с детьми. Лошадей было видно изредка одна на всю деревню. Сельхозмашины, орудия сельского хозяйства кое у кого сохранились. Только плуг, или борозна. Так и приходилось колхозникам обрабатывать землю своими личными силами путем коллективной впряжки в плуг и таскать его. Еще хуже дело обстояло с семенным материалом. Все запасы семян у колхозников оккупанты изъяли, а кое-какие израсходованы на свои нужды.
Поэтому партия и совправительство для освобожденных от оккупантов районов предоставило ссуду. Но последнее так далеко и тяжело доставлять на место колхозов от ближайшей железной дороги. Наш Холопеничский район расположен от ближайшей станции Крупки 30 км, а отдельные колхозы от 35 до 60 км. Таким образом пешком колхозники выходили на станцию с мешками, набирали семена и на себе тащили его в свой колхоз. Тяжелое время длилось 1944 и 1945гг., а после немного, после победы над врагом в колхозы стала поступать сельхозтехника и машины. И с этого времени колхозы стали заметно повышать свою экономику.
В то тяжелое время после Великой Отечественной войны мне пришлось работать заведующим райфинотдела.
В целях соблюдения финансового бюджета, утвержденного вышестоящими органами, приходилось работать день и ночь, но результаты были не блестящими. После жестокой войны население района выглядело слабо экономически. Скота было очень мало. На рынке цены на все сельхозпродукты по сравнению с довоенным уровнем выросли в 30 раз. Да и колхозникам особо и сбывать было нечего. А налоги очень большие начислялись на колхозный двор. Все силы бросались на выкачку налога, но он очень медленно продвигался (выделено мною — А.Т.).
В большем приходилось открывать ходатайства перед вышестоящими органами на списание недоимок налога по их несостоятельности на уплату. Таким образом приходилось кочевать из одной деревни во вторую и третью, и т.д…».
В народной памяти
I.
Собирая устные воспоминания по тематике послевоенного криминала и антисоветского вооруженного сопротивления в рассматриваемом регионе, я столкнулся с тем очевидным фактом, что несмотря на довольно незначительный отрезок времени, прошедший с той поры, такие свидетельства выявить значительно труднее, чем о событиях гитлеровской оккупации, или даже предшествовавшего ему периоду коллективизации и сталинских репрессий. Подобная фактура ранее умышленно умалчивалась и подменялась во многом вымышленным пластом официальной памяти «о героической борьбе с гитлеровскими захватчиками всего советского народа на беларуской земле, и героических же достижениях социалистического послевоенного колхозного строительства».
Реалии же были во много далеки от радужных картинок, рисуемых советской пропагандисткой машиной, которые в своей массе перекочевали и в дни сегодняшние.
Из рассказа Щербо Павла Васильевича, 1943 г.р., урож. и жит. Д.Шобики Борисовского района:
«Вспоминается происшествие, случившееся сразу после освобождения Борисовщины. По лесной дороге на мотоцикле ехало трое советских солдат. Неожиданно из чащи раздались выстрелы (стреляли скрывавшиеся немцы или полицаи(!)), сразившие воинов. Случилось это на перекрестке дорог, примерно в 400-х метров от деревни Шобики. Жители деревни похоронили солдат. Вот их имена – лейтенант Приходько Николай Яковлевич, рядовые Пивин В.В. и Матбаев В.М. Могилу огородили штакетником, поставили крест, прикрепили табличку с именами погибших воинов. В 1955 году, в соответствии с правительственным указом, останки погибших были перенесены в одну братскую могилу на сельское кладбище в Оздятичах».
Из воспоминаний жителя г.Крупки Б.Н.И. (в первоисточнике опубликованы только инициалы):
«… После войны главным энкавэдэшником – эмгэбэшником в Крупка был Зуев. Где-то до 49-50 гг. Потом его сменил Пшеничников. У него денщиком был Дударев. Одним из его заместителей был Вершков.
Начиная с лета 44-го многие, кого вызывали или забирали (полицаи и те, кто работал на немцев) домой не возвращались. Стреляли их в лесу, где поворот со старой трассы Минск-Москва на деревню Лебедево (налево).
По левой стороне дороги метров 150-300 от трассы был выкопан свежий ров и там я видел человеческие кости, когда ходил в грибы (это где-то начало 50-х гг.). Я за войну нагляделся на человеческие кости и другое, поэтому хорошо помню их.
Хорошо помню Зуева. Как-то на нашей улице начали говорить, что будто бы пропал хлопец-сосед Васька. Я возьми и ляпни: «Ну, где-то на мине подорвался». И вот уже тянут меня к Зуеву. Он сидел в своем кабинете, меня посадили на стул и спрашивает он: «Ты убил Ваську? Где он?». Говорю: «Не знаю, я просто сказал. Может на мине подорвался». А мне сбоку-сзаду по голове его помощник як даст – я со стула о поли в слезы». Посадили на стул снова, а он спрашивает: «Оружие есть?». Говорю: «Есть!». Неси, говорит, все суда. Ну я сколько мог взять за раз – столько и принес. Тогда у каждого такого хлопца, как я, оружия было – сарай забит им был. Тут, где теперь военкомат, немцы бросили, отступая, целый склад оружия (пистолеты, автоматы, гранаты и т.п.). Васька этот нашелся быстро, а я начал обходить это здание за километр и язык прикусывать научился…»[13].
Справка

Зуев Павел Дмитриевич, старший лейтенант госбезопасности, занимал должность начальника Крупского РОМ НКВД-МГБ с 9.10.1947 по 16.12.1953 г.[14]
Из воспоминаний Мельника Владимира Леонтьевича, 1928 г.р., урож. и жителя д.Выдрица Крупского района (записано мною 25.05.2014 г.):
«После войны в нашей местности по лесам орудовали бандиты. Знаю, что возле Маталыги в замаскированных землянках жили человек 8-12, а несколько человек жили в лесу между Миговщиной и Малым Городном. Сидели они тихо, никого особо не трогали. Знаю, что коров крали — обували в лапти и уводили. В 1950-м году меня призвали на срочную службу в Советскую Армию. Служил я по 1953 год в войсках МГБ в Украине (Киев-Львов). В это время тех лесных разбойников окончательно и ликвидировали. Подробностей не знаю. Уже много позже в лесу места, где были землянки тех разбойников мне показывали».
Из воспоминаний Галузо Григория Филлиповича, 1928 г.р., уроженца. и жителя д.Орешковичи Березинского района (записано мною весной 2017 г.):
«Было это в первые послевоенные годы. Из деревни вооружены были пистолетами председатель сельсовета Филипович и уполномоченный по заготовкам (Министерство сельского хозяйства и заготовок) Жолнерович. Как-то днем шли они вечером по Орешковичам, а на встречу им два, тоже вооруженных, бандита. Были они подвыпившими, как –будто кого-то ограбили. Так уж не помню кто, Филипович, или Жолнерович, первый успел выстрелить и ранил одного бандита в живот, а второй, или же первый бандит успел выстрелить из обреза и легко ранить Филиповича. После этого второй бандит сиганул в кусты и скрылся. Тот, которого ранили, был из Манчи нашего Березинского, а второй – из Велятичей – Борисовского района. Раненого доставили в больницу в д.Дмитровичи, где он пол дня — день помучился и умер…
… Было уже это после моей службы в армии, где-то в 1954-1955(?) гг. Бывшие партизаны ловили (в лесу) бандитов и 4-ро из них (бандитов) были убиты».
Из воспоминаний Галузо Нины Адамовны, 1930 г.р… урож. д.Орешковичи, жительницы д.Дмитровичи (записано мною весной 2017 г.):
«После войны у нас в округе по лесам ходили разные бандиты, и те, кто против советской власти был. Были и местные, и чужие. И возле Орешковичей, и возле Прудка. Знаю, что были Хващевские — Степан и Павел. Из Манчи — Маслевич Володя и Веремейчик Павел. Эти в войну в «народниках» были. Магазины обирали. Знаю, что подземные убежища у них были тайные в Велятичах, Орешковичах, Жолостово (?-А.Т.), Градах. В Орешковичах велятичские ограбили магазин, в котором работали Надя и Юзик Стокарские.
Справка
По сведениям известного крупского краеведа М.А.Бараули, один из указанных выше Хващеских был начальником городнянской полиции. Запомнился тем, что в оккупацию силой взял себе в жены дочь Василя Бабареки, который до войны работал школьным учителем в Ст.Слободе, а потом в Выдрице. Преподавал русский язык и литературу. По некоторым сведениям, мог быть братом репрессированного поэта и литературоведа Адама Бабареки.
II.
Из рукописных воспоминаний Кота В.И.:

«Прошло уже четыре года после освобождения Беларуси, а по ее лесам продолжали шастать бывшие полицаи с оружием в руках, занимаясь грабежем и воровством, нагоняя страх на мирных жителей и начатые не так давно работать сельские магазины.
В начале октября 1948 года я как обычно пришел на работу, и мы с председателем Борисовского райпотребсоюза Катко Григорием Фомичем срочно на автомашине отправились в городской отдел милиции. Там в машину села оперативная группа. Начальник милиции майор Кравчук (Петр Васильевич – А.Т.), оперуполномоченный старший лейтенант Калеко (Федор Степанович), оперуполномоченный лейтенант Исаенок Константин (Семенович), собаковод с овчаркой лейтенант Сурмин, председатель Забашевского сельпо Макеев Константин и мы срочно выехали в д.Старая Уша Березинского района.

Фото: Ф.С.Калеко с женой и сыном после демобилизации из Красной Армии. г.Борисов.

Фото: К.С. Исаенок


Фото: старое здание Борисовского ГОМа начала постройки 1920-х гг. В 1954-1960-м гг. в нем размещался выделенный из городского отдела милиции РОМ
А накануне произошло ограбление магазина в д.Шабыньки Борисовского района, где события развивались следующим образом. В конце прошедшего дня, когда закончился рабочий день в дом директора совхоза «Старо-Борисов», в котором размещался магазин, и в котором проживали его жена и дочь – продавец, зашли два полицая, вооруженные карабинами и приказали хозяйке и дочке открыть магазин. После того как это было сделано, женщин поставили в его углу и приказали не двигаться. После этого дверь была закрыта изнутри на крючок, и бандиты начали работать.
Высыпали из вещмешков муку ржаную и пустые чугунки на пол, и начали заполнять их товарами. Забрали все шоколадные конфеты, почти всю водку, два хлопчатобумажных костюма, печенье, одеколон и несколько трубок хлопчатки, приказав хозяйке и дочке сидеть час в доме и никому после их ухода не звонить. В противном случае полицаи пообещали сжечь их дом вместе с магазином, после чего удалились. Пройдя километров пять, бандиты свернули на кладбище вблизи дороги на привал отдохнуть, а заодно и перекусить. Распили одну бутылку водки, закусив шоколадными конфетами и печеньем, и пошли дальше в д.Мощаницу (Березинский район). Время приближалось к полуночи, и они зашли в дом к деревенскому фельдшеру, где решили еще немного подкрепиться. Хозяин предложил свою закуску, после чего они и его пригласили к столу выпить сто грамм, а когда поужинали и порядком захмелели, в разговоре между собой решили пойти и убить участкового инспектора милиции, который не дает им свободно жить и грабить население и магазины. Последний проживал вместе с семьей в д.Старая Уша, которая находится на правой стороне речки Уша. Чтобы попасть туда из Мощаницы, надо было ехать по дороге через мост километров пять. Была также пешеходная стежка, напрямую через кладки, которая наполовину сокращала путь.
Фельдшер проводил бандитов и, увидев, что они пошли по дороге через мост, побежал напрямую по стежке через кладки. Прибежав к участковому домой, он предупредил его об опасности, после чего вернулся обратно в Мощаницу. Время шло за полночь, и милиционер с наганом в руке приготовился у калитки встречать бандитов, которые примерно через час появились, идя по улице с награбленным товаром. Участковый оказался не из храброго десятка и, подпустив их метров на двадцать, крикнул: «Стой, кто идет?!», после чего выстрелил вверх. Бандитам ничего не оставалось, как бросить мешки с товаром и спасаться бегством. Участковый собрал мешки, принес их в дом и позвонил в Березино, а те в Борисов, а нам позвонили приезжать за товаром в д.Ст.Уша.
По дороге мы остановились напротив кладбища перед Мощаницей, где бандиты останавливались на первый привал, на отдых. Овчарка привела точно на место отдыха, но дальше след не взяла и не пошла. Наверное, бандиты подстраховались, и свои следы чем-то посыпали. Мы посмотрели на пустую бутылку, бумажные обертки от шоколадных конфет и упаковки из-под печенья, что нам не было так важно, и поехали дальше в деревню Ст.Ушу за товаром. Участковый нам отдал меньшую его часть: всего три бутылки водки, два костюма х/б и одну трубку ситца метров 30 длинной, и больше ничего. Мы этот товар забрали и повезли в магазин д.Шабыньки. Вся наша опергруппа была уверена, что участковый нам отдал не все товары, но сделать обыск у него в доме не позволила совесть.
Приехали в магазин, когда уже на улице сгущались сумерки. Мы за целый день сильно проголодались и все три бутылки выпили, а списали на бандитов, которые оказались бывшими полицаями, которые скрывались в лесу четыре года на примере партизан.
Во время нашего обеда оперуполномоченный ст.лейтенант Калеко рассказал похожий случай с полицаем, который у него произошел в прошлом году в д.Красное, (между д.Дубовый Лог и д.Слободкой Борисовского района – А.Т). Полицай из указанной деревни, Кимбицкий при отступлении немцев из Беларуси в 1944г. убежать вместе с ними не успел, а добровольно сдаваться властям побоялся и прятался в лесу целых три года. За это время жена родила ребенка, и все соседи догадывались от кого. Милиция часто наведывалась днем и ночью с обыском в дом Кимбицкого, но безрезультатно. Соседи помогать в его поиске и захвате боялись, потому что он мог отомстить, и ночью поджечь дом. Тогда в управлении милиции решили поручить это опасное задание старому опытному еще довоенному милиционеру ст.лейтенанту Калеко, который начал готовиться к захвату и обезоруживанию вооруженного обрезом полицая.
Оперуполномоченный точно выяснил, когда тот будет находиться в доме, и рано утром с наганом в руке смело зашел в дом. Тихо спросил у жены нелегала, которой за три года надоела такая жизнь — каждый день и ночь жить в таком кошмаре, где муж. Она, ни слова не говоря, пальцем указала на потолок. Калеко бесшумно начал по лестнице пробираться на чердак дома, где в это время спал Кимбицкий. Когда оперативник стал открывать дверку чердака, она заскрипела и полицай проснулся. Милиционер быстро вскочил на чердак. Кимбицкий же вскочил с топчана, подбежал к нему и, вцепившись мертвой хваткой обеими руками за горло, начал душить. Рука ст.лейтенанта с наганом в это время была абсолютно свободной, и ему ничего не оставалось, как нажать на курок и выстрелить в левую грудь бандита.
Прошла одна спокойная неделя и опять ЧП в нашей системе райпотребсоюза. Ограблен магазин в д.Новоселки Забашевского сельпо. И меня опять направили в распоряжение милиции, где мы с начальником, капитаном Ла(о)шак и лейтенантом Исаенком Константином отправились в д.Новоселки, где продавцом работал Небышинец Александр Михайлович. Приехав к магазину, мы увидели разбитое и выломанное окно, пустые прилавки, остаток товаров (вилы, лопаты и топоры), и больше ничего. Сторож Колбик в эту ночь отсутствовал, а был он инвалидом 3 группы и обязан был раз в год ездить в Минск для прохождения медкомиссии, т.к. у него была ампутирована одна рука. Комиссию Колбик не успел пройти и заночевал в Минске. (Был такой порядок. Инвалид Отечественной войны с ампутированной рукой должен был каждый год ездить в Минск и убеждать комиссию, что у него за прошедший год не успела вырасти новая рука?!).
Грабителями оказалась группа человек шесть солдат, которые через месяц после трех лет срочной службы собирались демобилизоваться и приехать домой с хорошими подарками для родных. В октябре месяце каждый год из гарнизона в Печах начальство посылало в подшефные колхозы копать бульбу одну автомашину и группу солдат для заготовки овощей для своего гарнизона. Пользуясь бесконтрольностью, они на автомашине «Студебеккер» и совершили удачную операцию. Милиция долго не могла напасть на след грабителей, но однажды пастух, пасший коров напротив Печанского «Горбатого» моста в сосоннике, изрытом множеством учебных ровиков — окопов, нашел несколько ярлыков с указанием цены и магазина №8 Забашевского сельпо, о чем заявил в милицию.
При обследовании местности, милиция обнаружила три ровика, в ямы которых солдаты выгрузили товары. В один из них было запрятано восемнадцать ящиков водки, в остальные — другой товар. Сверху он был прикрыт кусками фланели из трубки, присыпан землей и тщательно замаскирован мхом. Ровики находились метрах в 20 в стороне от дороги. Около тайника была устроена засада, где круглосуточно дежурили четыре милиционера с автоматами, в ожидании того, что придут, или приедут новые хозяева товара. Около ровиков валялись пар пять дырявых портянок. Солдаты переобувались и, бросив старые, повырезали из фланели новые — цветные в виде кубиков размером с кусочки сахара-рафинада. На следующий день в гарнизоне в Печах было общее построение. У всех проверяли портянки, но фланелевых с расцветкой не обнаружили. Через пару дней после ограбления в Новоселках, по-видимому та же самая группа на автомашине, во второй половине ночи подъехала к магазину в д.Миотча Велятичского сельпо. Человека три соскочили с автомашины и стали освещать фонариком замки. В это время сторож Гайдук был на месте и, спрятавшись за деревом, расположенным на другой стороне улицы, выстрелил из своего ружья вверх. Солдаты быстро попрыгали в машину и уехали через Ухолоду на Борисов. Проезжая через Ухолоду, остановились около магазина, сторожа которого на месте не оказалось. Грабители сорвали замки, проникли в магазин и похитили почти весь ценный товар, после чего поехали по той же самой дороге, идущей в Печи через «Горбатый» мост и спрятали свою добычу уже в новом месте, метрах в сорока от старого, по другую сторону дороги. Здесь засады не делали и как только обнаружили очередной тайник, то я поехал с милицией за новым товаром, который выгрузил в РОВД.
Следующим по очереди был обворован магазин в д.Неманица, где продавцом работал Левданский. Таким тяжелым месяцем оказался октябрь 1948 года.

Фото: печанские солдаты на подхозных работах. Конец 1940-х — нач. 1950-х.






…В следующих месяцах 1948 и 1949 года была выявлена череда мелких и крупных растрат, по причине которых мы по два месяца и больше не получали зарплату, т.к. в госбанке не было денег с нами рассчитаться и мы там сидели на просрочке»».
От старожилов же д.Забашевичи Борисовского района мне известно, что в 1946г. в районе т.н. Горелого леса между дд. Забашевка, Слободка, Красное и Заручье скрывалась какая-то банда. Видимо это были хлопцы бывшего партизана Тимура Измаилова:
«ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ/ Тимур Измаилов — крымский татарин — беларуский партизан — антисоветский бандит» — Your text to link...
Из рассказа Корсак (девичья фамилия) Жанны Казимировны. 1948 г.р., урож. д.Мощаница Березинского района, жительницы г.Минска (записано мной весной 2017 г.):
«Папа мой был родом из Жуковца, а мама из Боровино. Папа после партизан пошел в милицию, был участковым. Наша большая семья жила тогда в Мощанице. В округе действовала банда из нескольких человек. Был там такой Микита (фамилию не помню), сам из Уши, или Калюжицы. И вот как-то за четыре дня до моего рождения, а родилась я 4 ноября 1948 года, решили они расправиться с нашей семьей и забрать батьково оружие. А недалеко от нас, за речкой, жила семья Бараулей. И разговор этот был у них в доме. А в это время за ширмочкой возле кровати сидел и все слышал фельдшер Витя Смычек (бывший партизан бр. «им.Щорса»). Он перешел через речку и предупредил нас о том, что к нам идут бандиты. Отец встретил их выстрелами, кого-то ранил, и они скрылись. Где-то через пару лет после этого Микиту того отец поймал. А прятался тот в погребе у кого-то в Уше, или Калюжице и был пойман, когда мылся в бане. После того, как Микита освободился, он жил в Жорновке.

Фото: бывший командир взвода 130-го партизанского отряда, а потом участковый уполномоченный милиции Березинского РОМ Корсак Казимир Владимирович. 1944 г.
Помню, как в детстве, в отсутствие батьки, к нам в дом заглянул незнакомый мужчина и спросил:
— Тут «красная шапочка» (милиционер, значит) живет? Передайте привет и скажите, что приходил «крестник».
Это был тот самый Микита, который освободился из мест лишения свободы и вернулся на родину».

Фото: Корсак К.В. во дворе своего дома
Из воспоминаний Николая Антоновича Рабкевича, 1937 г.р., урож. д.Писюта Ушанского сельсовета Березинского района, жителя г.Старые Дороги, майора милиции в отставке (записано мной летом 2017 г.):
«На моей малой родине в первые послевоенные годы действовала банда из трех человек. Один из них был бывший полицай по фамилии Савич. На вооружении у бандитов были автомат и два карабина. Промышляли разбоем и грабежом. Как-то ограбили они магазин и в Писюте».
Справка
Всего сотрудниками милиции в период с 1945 по 1954г.г. на территории Березинского района уничтожено более 15 действовавших банд[15]. А для выявления возможного «лесного контингента» использовались, в том числе, работники паспортных столов и военкоматов, которые на местах занимались уточнением персоналий убитых и пропавших без вести в годы советско-германской войны 1941-1944 гг бойцов и командиров Красной Армии. По факту, выявлялись дезертиры, коллаборационисты, лесные бандиты и нелегалы. Один список на 34 персоналии безвозвратных потерь Советской Армии по Березинскому району по состоянию на 30 января 1948 года был выслан 13 февраля 1948 года на имя начальника Управления по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава МО СССР (вх.№9196 от 18.02.1948 г.)[16], как раз в период наиболее активной борьбы по ликвидации антисоветских и уголовных вооруженных формирований и нелегалов-одиночек в рассматриваемом регионе.
III.
В моем распоряжении находится и интересное машинописное письмо бывшего командира отделения разведки п/б «им.Щорса» Лучины Ивана Ильича, уроженца д.Снуя Березинского района, адресованное ученикам школы д.Гумны и датируемое 25 февралем 1973 г. Хочу привести выдержки из него (стиль, и орфография оригинала с незначительной редакцией):
«… Но как обидно, что находились люди, военнообязанные и вместо того чтобы идти с нами в лес бить врага, с оружием в руках выступили на борьбу с партизанами. Правда, таких было немного, но все же они были. Это заблудившиеся людишки, маловеры, ничего не видевшие дальше своего носа, продавшиеся коварному врагу. Изменники РОДИНЫ. Несколько таких подлецов опозорили дер.Гумны.
Гуменская полиция /или самооборона, все равно/ считалась закаленной служкой немцев. Об этом говорит такой факт: собирались удирать, готовилась уходить с ними и полиция. Когда фронт подходил к Крупкам, полицейским участкам был назначен сбор в дер.Городно Выдрицкая и Гуменская полиция явились в срок, а Городнянская не дура — ушла в лес. За это гуменская полиция подожгла все дворы городнянских полицейских.
Правда недалеко ушла и Гуменская полиция. Вместе с немцами они попали в окружение возле Борисова. Добрая половина их вернулась и пряталась в лесах…
Некоторые говорят, что гуменцы не пошли в полицию добровольно, что их заставили под угрозой смерти.
Возможно так. Немцы карали всех за связь с партизанами. Можно было откупиться от наказания. Разрешалось. Можно было вступить в полицию, получить от немцев оружие и повернуть его не в сторону партизан, а в сторону немцев. Лесу хватало для всех, тем более, что возле Гумен он большой и густой.
Но этого не случилось. Гуменская полиция до конца оставалась преданной своему хозяину и продолжала делать облавы на партизан…».
Возле Борисова, а конкретнее в районе деревень большая и Малая Ухолода под удар частей Красной Армии вместе с немцами попали полицейские и самооборонцы из Гуменского, Выдрицкого, Велятичского и, судя по всему, Орешковичского гарнизонов, которые с семьями пытались уйти с немцами на Запад. Часть погибла на месте; часть была взята в плен и расстреляна советскими партизанами в карьере возле д.Завалы, в том числе не доброй людской памяти бургомистр Выдрицкой волости Карань (по другим сведениям, ему удалось прорваться и погиб он под Смолевичами); части удалось уцелеть и быть мобилизованной в ряды Красной Армии и, если повезло выжить, быть, тем не менее, осужденными и попасть в лагеря; часть полицейских и самооборонцев ушла в лес и еще многие годы скрывалась от советской власти. Ходили слухи, что до своего пленения, гумновские полицаи успели зарыть в карьере у д.Завалы, где потом некоторые из них будут расстреляны, сейф с архивом своего гарнизона.
Из рассказов Бараули Михаила Адамовича, 1950 г.р., урож. д.Гумны Крупского района, бывшего директора Старо-Слободской средней школы того же района и основателя краеведческого общества «Малое Палессе» (записано мной в 2014-2019 г.; пер. с бел. мовы мой — А.Т.):

Фото: Барауля М.А. 1989-1991 гг.

Фото: крупские краеведы Барауля М.А. (слева) и Алехнович А.П. Конец 1980-х гг.
«Всякие люди после войны в окрестных лесах скрывались.
Был у нас тут такой Барауля Владимир Парфенович, по прозвищу «Барбен», года 1927-1928 рождения. Родители и сестра его были расстреляны карателями во время антипартизанской акции осенью 1942 г. Вступил в СБМ. Вроде бы даже был руководителем мужской секции организации в Гумнах. Потом насильственно гуменской полицией с несколькими другими хлопцами, чья родня в той полиции не служила, был под кнвоем отправлен служить в т.н."«беларускае войска» — БКА. Рассказывали мне в свое время, что поле войны останавливал он на дороге от Гумнов на Ухвалу женщин, которые носили сдавать в сельсовет яйца в счет продналога и забирал их со словами «Нечего советскую власть кормить!».
Говорили люди, что отбирал у людей соль и всякое разное покупное на лесной дороге на Березино, куда люди по закупки ходили. Будучи схвачен и получив срок, отбывал наказание года эдак до 1956-1957-го. Потом вернулся в родную деревню, где и прожил до конца жизни".
Ремарка
Со слов сына, Бараули В.П., с которым мне удалось пообщаться по телефону в 2015 году, отец его был вывезен оккупантами. Был денщиком у немецкого офицера (возможно, зачислен в Борисовский саперный батальон БКО №2 [17]). Побывал в Польше, Франции, Германии, Бельгии. После окончания войны был репатриирован в СССР, куда прибыл на пароходе в Одессу. В дальнейшем был осужден на 10 лет лагерей, или отбыл столько.
Но вернемся к рассказу М.А.Бараули.
«Рассказывали мне в свое время и историю Николая(?) Хендогина (Хендогого), бывшего бургомистр соседней с Дмитровичской волости (Березинский район), который еще до революции закончил учительскую семинарию. Сначала учительствовал в Гумнах, а перед войной — в недалеких от нас Дмитровичах Березинского района. После изгнания гитлеровских захватчиков, с немцами не ушел. Скрывался в округе. И вот как-то зимой прознали фронтовики (мой дядька, который прошел всю войну, Барауля Григорий Прокопович, бывший партизанский командир Барауля Семен Иванович, и еще один, бывший офицер, старший лейтенант Барауля, по отчеству Архипович, что Хендогин ночует у одной местной женщины, и решили его словить. Окружили они хату, ворвались, туда, а бывшего бургомистра уже и след простыл. Он через соломенную крышу босиком в спешке забрался наверх, через двор перебежал на сеновал и оттуда уже выбрался из деревни. Бежал аж до Дмитровичей. По пути отморозил ноги. В общем, взяли его, а ноги пришлось ампутировать. Нареканий на него за оккупацию я не слышал. Ничего плохого людям он, как будто не делал. Поэтому, может, его и не судили. Помнится, как в конце 1970-х, когда я уже работал учителем гумновской беларуской школы, нас заставляли ходить по хатам и агитировать людей голосовать на депутатских выборах. И вот захожу я в хату где у сына Ивана жил тогда Николай Хендогин, и давай по-беларуски соловьем заливать деду о том, что надо, дескать, голосовать «За квiтнеючую Беларусь», на что тот мне также по-беларуски и говорит: «А мы ж таксама за Беларусь змагалiсь!» Тогда меня эта фраза крепко удивила и врезалась в память…

Скан: а вот такую импровизированую справку за 1952 год удалось найти на просторах интернета. Об одном и том же лице, или близких родственниках Николая Хендогого тут идет речь, пока выяснить не удалось
Вот еще одна история. Где-то в конце 1940-х гг. приехал в Гумны 1-й секретарь Крупского райкома комсомола Лихолоп Леонид Александрович, бывший партизан, для проведения комсомольского собрания для избрания секретаря комсомольской ячейки. Им назначили Адама Гончара, заместителем — Валентину Захаровну Бараулю. Был на том собрании и мой батька. И вот вдруг пистолетный выстрел в окно. Кто-то из комсомольцев не растерялся и рукой потушил керосиновую лампу. Через некоторое время все, кто находился в хате, выскочили на двор. Но стрелявшего так и не нашли. От выстрела никто не пострадал. Ходили потом слухи, что стрелять мог племянник бывшего старосты Женя Синяк, который как-раз тогда прибыл на побывку из армии, где служил срочную службу…
А с Леонидом Лихолапом чуть раньше этого инцидента с выстрелом случилась в Гумнах еще одна история. Определили его на ночь в дом одного из тех бывших полицейских, что скрывались в лесу. Фамилия его была Дигалевич. Не местный. У Шугутов в примах был. И вот ночь, стук в запертую дверь, муж пришел к жене. Лихолап подскакивает с лавки, на которой спал, хватает подвернувшийся под руки топор и становится у двери. Дигалевич же штурмом свой дом брать не стал, а вернулся в лес. Был не местным уроженцем. Впоследствии его поймали и посадили. В наши края он уже не вернулся. Жена же его потом работала в гумновском магазине..."
Справочно
Лихолоп Л.А., 1926 г.р., бывший партизан и фронтовик, после демобилизации из Советской Армии в 1950 году был направлен на комсомольскую работу в г. Крупки. С 1951 года работал в Крупском районе: первым секретарем РК ЛКСМБ, зональным секретарем РК КПБ (Залесская Ухвальско-Денисовичская зона). Следовательно гумновские события с его участием произошли не в конце 1940-х, а уже в начале 1950-х гг.
"… В первые послевоенные годы орудовал в наших краях и Петр Рыжский. Был он родом из Пышачей. Во время гитлеровской оккупации вместе с младшим братом Иваном, вступил в полицию Ухвальского гарнизона. Слава за ним ходила не добрая. Говорили люди, что вместе с другими ухвальскими полицаями принимал он участие в убийстве 42 местных жителей деревни Купленка. Причем своих жертв палачи забивали до смерти дубинами (даубежкамi) по голове. Говорили, что принимал Петр Рижский (Рыжский) участие и в убийстве евреев соседнего райцентра Березино. Их завели на мост через Березину, и так же «даубежкамi» били по голове, а потом сбрасывали в воду.
После освобождения Беларуси от гитлеровцев, Петр из родных мест не ушел. Скрывался где-то в схроне в районе д.Сомры. Возможно был оставлен немецкими спецслужбами для развертывания диверсионно-повстанческой деятельности. Однако большинство бывших местных полицейских сначала загребли в Красную Армию, а уже после окончания войны, пересадили. Так что особо рекрутировать ему было некого. Поэтому долго П.Рижский (Рыжский там не продержался и решил махнуть в другие места, где его никто не знал. Когда уходил, встретил на пути недалеко от Старой Слободы рыбака по фамилии Булыго (Булыга), который его опознал, что и стоило ему жизни.
Где-то в начале 1980-х гг., когда я уже был директором начальной школы в д.Ст.Слобода, собрался я в д.Ухвала за зарплатой учителям. Сам тогда получал ее на почте. Для спокойствия взял с собой учителя физкультуры Неведомского Василия Сергеевича, 1927 г.р., родом из Пышачей. На автобус мы опоздали, и поэтому пошли пешком. Когда получили на руки деньги, мой напарник предложил «взять по 100 грамм на ноги». На краю деревни жила знакомая Сергеевичу жвавенькая бабулька, у которой можно было, как где-нибудь в городской в забегаловке, опорожнить чарку – другую.
Был с этого и хозяйкин навар. В общем, сели мы у нее в сенцах. Налил мой физрук мне и себе по чарке и тут вдруг аж рот раскрыл от изумления. Глянул я туда, куда он смотрел, и увидел уже не молодого чернявого мужчину с проседью, который сидел через дорогу напротив дома нашей бабульки на лавке. Неведомский подошел к нему и спросил:
— Петя, ты?
— Я, — сказал, застигнутый врасплох этим вопросом неизвестный мне мужчина, который вдруг резво подхватился, и так же резво ушел прочь от этого места, оставив остолбеневшего Неведомского и меня.
— Знаешь кто это был? — спросил, ставший приходить в себя от удивления, мой напарник. — Это же Петр Рижский!
Тут уже оторопел я…
Мы не стали задерживаться у «приютившей» нас старушки, и так же спешно, как и виновник переполоха, засобирались обратно. Кто его знает, уж не нас ли с деньгами он подкарауливал? Рейсовый автобус мы опять прозевали, поэтому в очередной раз пошли пешком. Возле Пышачей, что были у нас на пути, остановили грузовик, следовавший в Старую Слободу, и я поехал домой, а Неведомский остался в своей деревне.
Как стало известно позднее, Петр Рижский (Рыжский )в тайне наведывал свою родню на Ухвале, после чего следы его теряются. А надо сказать, что его брат Иван, служа в полиции, был связан с партизанами. На сайте «Подвиг Народа» даже есть информация о том, что в 1985 году он был представлен к награждению «юбилейным» орденом «Отечественной войны» II ст.»[18].
В первые послевоенные годы возле Гумнов был лагерь немецких военнопленных. Использовали их на лесозаготовках. Школу они нам построили. Охраняло их подразделение конвойных войск НКВД. А недалеко, в землянке на т.н. Великом болоте между Гумнами и Захаровкой обитали человек 6 антисоветчиков. Шугут там был(это кличка), Маляревич (?). Не местные. И вот к ним прибился дезертировавший из той воинской части боец, как будто москвич. После этого была проведена войсковая операция, в результате которой землянку тех «лесовиков» энкаведешники окружили и закидали гранатами. Был ли побег того москвича настоящим, или это была часть операции по ликвидации лесных нелегалов, мне неизвестно».
В своих мемуарах бывший командир 8-й Круглянской партизанской бригады Герой Советского Союза С.Г.Жунин упоминает и некоего Малашкевича из д.Селище Ст.Слободского сельсовета Крупского района, который, в ходе антипартизаснкой операции «Карлсбад» осенью 1942 года, переметнулся в стан врага в полицейский гарнизон д.Денисовичи и выдавал много партизанских семей. После войны Малашкевича поймали возле родной деревни и он понес заслуженное наказание[19].
По сведениям же краеведа М.А.Бараули, у Малашкевича была замаскированная земляка в лесу. Поймав, земляки, совершили над ним самосуд.
Из воспоминаний Синяка Николая Кузьмича, 1930 г.р., уроженца и жителя д.Гумны (записаномною летом 2014 г.):
«Среди тех, кто в окрестных лесах после войны скрывался, помню, что была группа в урочище Городечанка. Человек 7-11 их было. Был там главным такой Барбен, что-ли.
Вторая группа была возле Великого Болота. Шугут там такой был и, кажется, Маляревич.
Была еще третья группа из трех человек. Мельник там был какой-то из д.Михеевичи (Березинский район. Этого застрелили, когда он из дома что-то тянул. ».
IV.
Из воспоминаний Синяка Николая Васильевича, 1940 г.р., уроженца и жителя д. Клыпенка Борисовского района (записано мной 31 марта 2019 г.):
«Первые послевоенные годы были в нашей стороне смутные. В окрестных лесах сидели бандиты — бывшие полицаи. Грабили по ночам. Сделают, например, подкоп под овечником, вытащат овцу, тут же рядом ей брюхо вскроют, кишки оставят, а тушу унесут. Как будто волки уволокли. Скотину в лапти обували и уводили. Магазины сельпо грабили. У нас в Клыпенке такой магазин был в доме Демьяна Лаворчика. Батьку его звали Никифором. Хорошо помню этого бородатого деда. В районе Лавницы видел я как-то уже много лет спустя полуразрушенную землянку бандитов, метра 2x2. В районе Маталыги в землянках они на островах по болоту скрывались. Был среди них и такой Павловец из Яблоньки. Он уже после лет 15 под печью у себя дома прятался. Поэтому и звали его все – Запечник. Помню, как в конце 1940-х – нач. 1950-х гг. у нас квартировали 6 милиционеров, что ловили тех бандитов.


Из Колок помню таких бандитов Абисинца (кличка) Федю и Ясеницкого. Абисинец любил просто так в своей деревне стрелять на улице из пистолета, а как-то из автомата просто так убил старого деда Игната Цехового, буквально перерезав его автоматной очередью. Рассказывали, что как-то Абисинец с Ясеницким на коне поехали за речку (Березина) и где-то под Семеньковичами, или Черневичами уворовали готовый сруб. Где-то в той стороне полез Абисинец в хлев, украсть корову, или свинью, и получил от хозяина шомпола в сраку.
А средь белого дня грабили крестьян т.н. агенты. Эти были уже от государства. Помню, жила у нас такая Ксеня Дивина и был у нее очень умный поросенок Мишка. Как увидит Ксеня агента, так и командует Мишке прятаться. Он и рад стараться».
Приходилось мне слышать и о том, как бывшие партизаны бригады им. «Щорса» Минско-Червеньской партизанской зоны Сергей Тишковец (Тапэр) и Стефанович, родом то ли Оздятичского, то ли из Велятичского сельсоветов Борисовского района, в рассматриваемый период времени «бомбанули» 2 магазина, за что и получили после поимки их милицией дважды по 12 лет. Было это уже при начальнике Борисовского ГОВД Бацанове Андрее Николаевиче (1951-1961), еще до образования в 1954 году отдельного райотдела милиции.
Среди жителей г.Борисова и района еще в начале 1950-х ходила присказка:
«Станция Приямино – держи карман правильно, минуту простой – держи карман пустой».

А на дороге в лесном массиве возле расположенной рядом со станцией деревней Бояры соседнего с Велятичским Лошницкого сельсовета Борисовского района местные «соловьи – разбойники» перенимали и грабили пассажиров пригородного поезда. Конец этому был положен только в первой половине 1950-х.
Из рассказа сына оперуполномоченного Калеко Ф.С., 1929г.р., жителя г.Борисова(записано мной в феврале 2016г.):
««Отец был уроженцем д.Зачистье Борисовского района, 1904г.р. В борисовскую милицию пришел работать в 1927г. В начале войны ушел на фронт, где был командиром инженерно-минной роты при 1-й танковой армии. Дошел до Берлина и вернулся домой где-то зимой 1945/46 гг. Сразу же снова пошел работать в милицию. Мы в то время жили в старом городе. Из послевоенных дел помню историю с бандитом по фамилии Ажеренок, или Азаренок (точно не помню), на время рассматриваемых событий лет 20-30 от роду. Где-то в конце 1940-х — начале 1950-х он несколько раз звонил по телефону в милицию и сообщал о том, что в районе военного городка Печи ограбление магазина, а когда вся милиция направлялась туда, спокойно грабил магазины в противоположной стороне – в Старом Города. Для поимки Ажеренка/Азаренка приезжали даже сыщики из Минска, однако поймать его так и не смогли. Тогда отец вместе с еще довоенным участковым-фронтовиком Алексеем Ивановичем Можейко сделали засаду, спрятавшись в чулане барака на перекрестке улиц Лопатина и Урицкого, где бандит появлялся. Ждали долго, но таки дождались и скрутили лихого бандита.

Фото: участковый уполномоченный 1-го (Староборисовского) отделения милиции Борисовского ГОМ А.И.Можейко
Где-то в 1946г. мы с отцом как-то на возу поехали за дровами в сторону д.Неманица. Проезжая по деревне, отец велел мне остановить лошадь, а сам зашел в одну хату. Увидев отца, хозяин позвал нас в гости, поставил на стол бутылку и закуску. Взрослые сели и стали вспоминать былое. Как я понял из разговора, отец задерживал хозяина дома где-то в первые годы своей работы в милиции в районе своей родной деревни Зачистье и того осудили, но он уже успел отсидеть и выйти на свободу. Запала в память одна фраза, сказанная хозяином моему отцу: «А ведь если бы ты, Степанович, догнал меня на пол часа раньше, я бы тебя из своего обреза застрелил».
Обстоятельства последнего дела так и остались для меня неизвестными, так как из разговора двух взрослых я понял мало, а потом отец мне больше ничего не объяснял»…
Вспоминал отец и про тот случай, когда он нашел корову, которую злоумышленники украли в д.Погодица, уведя со двора, обув в лапти".
Интересно, что знаменитый рэкет, который нам известен по 1990-м, имел место на Борисовщине и в первые послевоенные годы. Так бывший начальник криминальной милиции Борисовского ГОВД Константин Семенович Исаенок, в свое время вспоминал, что жители западных областей республики наезжали тогда в наши края закупать одежду и другие товары. На обратном пути в Зембинском направлении останавливались на ночлег на берегу р.Гайна. Немало пришлось потрудиться милиции, чтобы вскрыть группу тростеницких недорослей (д. Б. и М.Тростеница), которые были не прочь погреть руки на чужом «бизнесе»[20].
Из рассказа Згирского Евгения Михайловича, 1961 г.р., жителя д.Брили Борисовского района (записано в феврале 2020 г.):
«Все знают про про то, что в районе наших Брилей и Студенки Наполеон со своей армией переправлялся через Березину в 1812 году. А вот про то, что в первые послевоенные годы у нас тут орудовали вооруженные бандиты, кого спроси — никто не знает. Банда была человек 6-8. Были там хлопцы из Тростеницы и кто-то из Бытчи. Ни имен, ни фамилий, ни кличек я их не знаю. Днем работали в колхозе, а по ночам разбойничали. Местные люди ходили тогда за бывшую границу с Польшей в Долгиново покупать скот, т.к. там еще не было колхозов. А с той стороны ходили крестяне к нам на рынок в Борисов продавать свою сельхозпродукцию. Вот наши разбройники этих людей и грабили. Мой дед, Згирский Николай Николаевич, в 1944-м году был призван в ряды РККА и брал Кенигсберг. После войны долго не служил, т.к. был уже солидного возраста и демобилизовавшись вернулся на родину в Брили. И вот как-то он с одной женщиной повез в Бытчу на мельницу зерно на обмолот. И на пути его переняли бандиты. женщину порезали и она, упав на землю, претварилась мертвой, что ее и спасло. А деду так всадили нож в спину, что его конец вылез из груди. И дед с ножом в теле бросился бежать в сторону Брылей и каким-то чудом добрался до дома. Все думали, чтос такой раной он не выживет. Однако выжил!
А вот как погорели те бандиты.
Один крестьянин с Западной Беларуси ехал в Борисов на рынок. И остановился в Тростянице (Большой, или Малой?) воды попить. Зашел в один дом и вдруг увидел там характерный нож своего брата, которого раньше в нашем районе ограбили. Ничего не сказав по этому поводу хозяевам, мужик тот поехал в Борисов в милицию и все им рассказал. После этого наших разбойников и побрали. Рассказывала бабуля, что потом нашли у них во дворах скрытые сховища, где хранилось много всякого награбленного добра. Продукты питания и вещи всякие.
Одному из тех бандитов потом на зоне зеки вырезали язык за стукачество.

Фото: Сотрудники Староборисовского(2-го) отделения Борисовского ГОМ, которое до 1954 года обслуживало рассматриваемую часть района. Сер. 1950-х. 1-й ряд 4-й слева — опер. Багрицевич Ф.М., 2-й ряд 1-й лева опер. Исаенок К.С., 2-й — Давидович Г.И.


Фото: один из первых послевоенных милиционеров Староборисовского(2-го) отделения Борисовского ГОМ старшина Кригин Купрей Ермолаевич. Из числа довоенных борисовских милиционеров.

Фото: один из первых с 1944 года участковый по сельской местности Борисовского ГОМ Бутвиловский, из числа бывших партизан

На входе в Староборисовское (2-е) отделение Борисовского ГОМ. Слева -Шаковец М.Т. Конец 1940-х, нач… 1950-х гг.

Фото: внутри Староборисовского (2-го) отделения милиции Борисовского ГОМ. Справа -Шаковец М.Т. Конец 1940-х, нач… 1950-х гг.

Фото: В Староборисове. Слева — милиционер Шаковец М.Т. Конец 1940-х, нач. 1950-х гг.


Фото: одно из немногих многоэтажных каменных зданий послевоенного Ст.Борисова

Фото: вид на Староборисов в районе т.н. Батарей и старого деревянного пешеходного моста через Березину. 1950-е гг.
Была еще одна банда в районе Плещениц. Тоже путников грабили. Так тех словили на живца. Приманкой служил обоз, который вели женщины, сотрудницы КГБ (тогда НКГБ, или МГБ — А.Т.), переодетые под простых крестьянок.
Ремарка
В 2016 году в разговоре с одним старожилом г.п.Плещеницы, на вопрос, были ли у них после войны в окрестностях какие-нибудь бандиты, тот упомянул некую вооруженную группу Абляка из трех человек, которая никому не подчинялась. Правда на уточняющие вопросы, были ли это просто какие-то „зеленые“ партизаны, или банда, вразумительного ответа, к сожалению, мне получить не удалось.

Фото: здание гостиницы в бывшем райцентре Плещеницы. 2-я пол.1940-х, нач. 1950-х гг.

Фото: административное здание в бывшем райцентре Плещеницы. 2-я пол.1940-х, нач. 1950-х гг.

Фото: начальник Плещеницкого РОМ Лазаренко Степан Яковлевич (1948-1952), впоследствии заемститель по политчасти начальника Борисовского РОМ Бацанова А.Н.

Фото: Милиционеры Плещеницкого РОМ Мосар М.И. и Шипенок В.Т. на фоне полуразрушенного здания не сохранившейся до наших дней православной церкви в Плещеницах. Конец 1940-х гг.


Фото: Сотрудники Плещеницкого РОМ во дворе райотдела. Сер. 1950-х гг.
Из воспоминаний Почетного жителя г.Борисова Дятко Томаша Антоновича, 1924 г.р., ветерана ВОВ, фронтовика, заслуженого работника сельского хозяйства (записан омной весной 2019 года):
»В начале 1945 года я был комиссован из рядов Красной Армии после третьего ранения и вернулся на родину, где стал работать бригадиром в колхозе «Маяк Коммунизма Пригородного сельсовета. Время тогда было голодное. Хватало всяких случаев криминала.
Был случай, когда милиция ликвидировала банду, состоявшую из хлопцев — жителей д.Тростеница. Где-то в районе Бегомля, который тогда был райцентром, они перенимали на дороге тех, кто ходил за старую границу (до 1939 года) в западные районы республики покупать скот, лошадей. Бандиты были вооружены. Ходила молва, что кому-то, кто сопротивлялся грабежу, они даже вырезали язык».
В первые голодные годы после освобождения Беларуси от гитлеровских оккупантов и вплоть по 1951г. в Бегомльском районе (в который тогда входили и часть нынешнего Борисовского района) отмечаются многочисленные факты лесного бандитизма. Об этом в частности осенью 2015г. мне свидетельствовала Пашкевич Зоя Терентьевна, 1945г.р. дочь еще довоенного милиционера и фронтовика Ивончика Терентия Наумовича, который несколько лет по 1951г. занимал должность начальника Бегомльского РОМ. С ее слов, лесные бандиты в основном состояли из бывших т.н. партизан, которые продолжали грабить население и после войны. Отдел милиции находился в здании бывшей кирпичной тюрьмы. На втором этаже была квартира семьи Ивончиков, а под ними, на первом — КПЗ. Когда заключенные хотели есть, они стучали по потолку, давая о себе знать домочадцам милицейского начальника. Штат райотдела был небольшим – порядка 10 человек.
Согласно воспоминаний бывшего сотрудника уголовного розыска Борисовского ГОВД подполковника милиции в отставке Стрельченка Федора Ивановича, 1935г.р., уроженца д.Холмовка Мстижского сельсовета теперь Борисовского, а тогда Бегомльского района (беседовали в феврале 2016 года) уже после освобождения от гитлеровцев факты вооруженного бандитизма в тех краях отмечались вплоть до начала 1952г. и имели как будто чисто уголовный характер. Действовали разбойники по 2-3 человека. Были там, в том числе мужики из дд.Броды, Недаль, Тартак. Среди них был и какой-то Игнатович.

Фото: начальник Бегомльского РОМ Ивончик Т.Н.

Фото: сотрудники Бегомльского РОМ. Конец 1940-х — нач.1950-х. 1-й ряд 2-й слева сидит Ивончик Т.Н.
Из воспоминаний уроженцы и жителя д.Небышино бывшего Бегомльского, а теперь Докшицкого района Бычко Михаила Николаевича, 1930 (факт.1929)г.р. (Записано мной 21.08.2017г.):
«Где-то в 1945/1946гг. в нашем краю района в лесу между дд. Небышино и Осовы одно время скрывалась какая-то банда. Как-то мы с батькой и еще одним дядькой Мируком шли по опушке леса в районе нашего Небышино. И вот я немного поотстал от них, и вижу сидит незнакомый мужик в военной форме. Он у меня попросил закурить и я пошел дальше за взрослыми. А в этот же день был ограблен и убит директор местной школы Шелов, который ее восстанавливал. Говорили, что, якобы он должен был принести из райцентра (Бегомль) зарплату учителям, но не получил, а бандиты думали, что он будет при деньгах. Помню, что был случай, когда бандиты переняли и ограбили какую-то автомашину. Помню, как в лесу нашли двух убитых женщин, которые делали подсочку. Вроде бы бандиты куда-то потом ушли из наших мест».

Фото: коллектив РО МГБ Бегомльского района (1947-1954гг.) В центре начальник отделения — Бочаров. Справа — Борисов Петр Тихонович. Слева — секретарь..

Фото: милиционеры, чекисты и руководство Бегомльского района. 1946-1954гг.
Согласно свидетельств бывшего сотрудника Борисовского ГОВД Станкевича Николая Владимировчича, 1937г.р., где-то в 1950(?) году на его родине в районе д.Трояновка теперь Борисовского, а тогда Холопеничского района, молодой тогда участковый инспектор милиции Орленок Леонид Васильевич, 1928г.р., пришедший на работу в РОМ в 1949-1950гг. после демобилизации из Советской Армии, задержал вооруженного бандита Лазуко, ранив последнего в перестрелке в плечо и шею.
А вот послевоенный фельдъегерь (начальник Холопеничского отделения спецсвязи) Николай Семенович Гацуро, 1925 г.р., бывший партизан отряда «За победу» п/б «им.Кирова», а в послевоенные годы фельдъегерь Холопеничского районного узла спецсвязи (нходился в подчинении начальника РО НКВД/МГБ), 05.01.2017 года свидетельствовал автору этих строк о том, что Лазуко взяли в районе д.Черная Лоза Краснолуцкого сельсовета нынешнего Чашницкого района. А в операции по его поимке принимал участие тогда еще помощник оперуполномоченного Дмитрий Гаврилович Авласенко, в последствии — последний начальник РОМ ликвидированного в 1960 г. Холопеничского района, в который входили и сельсоветы, отошедшие потом к Борисовском району.

Фото: Гацуро Н.С.

Фото: он же.

Фото: в Холопеничском районе. Гацуро Н.С. стоит в центре.

Фото: Гацуро Н.С. справа в Холопеничском районе






Фото: Авласенко Д.Г. 1950 г.

Скан: номер ведомственной газеты с Авласенко Д.Г. в рубрике «Доска почета».
Судя по всему, именно про дела Лазуко свидетельствовал в середине 1990-х годов крупскому краеведу, родом из м.Холопеничи, Алехновичу Андрею Петровичу тогда уже старик лет 85 от роду по фамилии Семеник, уроженец и житель Трояновки (и уж не родственник ли антисоветского атамана Лукаша Семеника?) рассказывая, что как раз в указанное время на деревьях у лесной дороги возле указанной деревни крестьяне (где-то в течение лета) нашли несколько рукописных антисоветских листовок на беларуской мове, суть содержания которых сводилась к лозунгам: «Не плацiце падаткi!» и «Смерць камунiстым!»
Не исключено, что делом рук Лазуко являлось убийство довоенного участкового Косточко, который вернувшись то ли из партизан, то ли с фронта стал организовывать работу одного из сельсоветов района. Был убит то ли в 1944-м, то ли в 1949-м гг. И уж не обстоятельства ли его убийства описаны в свидетельствах некоторых старожилов Холопеничкого района. А именно, они вспоминали, что как будто в первые послевоенные годы один ответственный советский служащий или милиционер ехал по лесной дороге на телеге и был перенят бандитами.
Его убили, отрезали голову и привязали ее к хвосту коня, который в таком виде и пришел в деревню, или сами Холопеничи.

Фото: участковый уполномоченный Холопеничского РОМ Орленок Л.В. за рулем мотоцикла. 2-я пол. 1950-х гг.

Фото: сотрудники Холопеничского РОМ. 1947/48гг. 1-й ряд 1-й слева Вышедко. 1-й справа во 2-м ряду стоит Авхимович Н.И.


Совместное фото начальника РО МГБ, сотрудников РОМ и районного фельдъегеря, чья жена была секретарем в РО МГБ.


Фото: в период 1949/55 гг. начальником Холопеничского РО НКВД-МГБ являлся А.А.Пудовников, а замом по милиции у него был Сорокин Владимир Павлович. Пудовникова сменил Яков Можейко. Водителем в РО МГБ в то время был Зябкин.
Из воспоминаний Юшкевич (Микуленок) Антонины Борисовны, 1939 г.р., урож. д.Дуброво Лепельского района, жительницы д.Углы Борисовского района. Записано мной в ноябре 2015 г.:
«Мама мне моя рассказывала, что после войны ходила у нас в округе (сельсоветы прилегавшие к Бегомльскому, Борисовскому и Холопеничскому районам — А.Т.) на Лепельщине банда таких Громов. Были в ней и другие, но их фамилии я уже и не помню. Сами Громы были с хутора Громовщина. Грабили местное население и людей, что ходили через Гурбу за солью в Польшу (имеется ввиду административные районы, которые до сентября 1939 года входили в состав Польской Республики — А.Т.). Через Увязок была прямая дорога на Польшу. Лосицкий такой из Гурбы как-то от этих бандитов пострадал. А с Громами был связан Кисель Александр, наш местный. Его потом где-то в 1945 г. (или немного позже) арестовали и в тюрьму посадили за то, что взял у бандитов кусок мяса от украденной и разделанной ими телушки, а милиция ту свеженину и нашла. Как и когда тех бандитов половили, да сколько их всего было, я уже не помню".
Из рассказа Павловца Николая Евгеньевича, 1960 г.р., уроженца и жителя д.Маталыга (записано мной 31 марта 2019 г.):
«Старую Маталыгу немцы в 1942 году почти всю по людям выбили и спалили за связь с партизанами. Теперь деревня в другом месте стоит. Рядом есть такое болотистое место — Прусянне, где после войны в землянках прятались бывшие полицаи. И в лесу, километрах в 3-х от Велятичей, куда я в детстве в школу ходил, тогда случайно одну такую замаскированную землянку мне повезло найти. С друзьями ее восстановили, и была она у нас чем-то вроде клуба. Зимой мы туда ходили, вместо школы. Как все говорили – «в партизаны». Была там печка-буржуйка, а также сохранившиеся от старых хозяев алюминиевые котелки, ложки».
Из рассказа Грук Владимира Владимировича (прозвище — Шунейка), 1952 г.р., уроженца д.Велятичи, жителя д.Клыпенка (записано мной 31 марта 2019 г.):
«Если взять те Велятичи, то там при немцах через одного в полиции были. Только те и не были, кого еще до войны в Красную Армию призвали служить, да молодежь, которую туда уже после освобождения подгребли. Да и в 1944-м многих полицаев в Красную Армию забрали служить. Кто из них на фронте не погиб, тех потом после войны посадили. А многие велятичские полицаи, как наши немцев турнули, стали скрываться в округе. Знаю был такой Ильюшонок по-уличному – «Бадека». Была у него в лесу землянка. Собирал он грибы, ягоды. Сам очень рукастый был. Все умел делать. Жена к нему тайно ходила, так он ей все это отдавал, а она выдавала, как будто сама насобирала. После амнистии он с оружием вышел из леса и новую хату себе отстроил за велятичской школой, в которую я в детстве ходил. Помню, как в 1960-е эту хату кто-то поджег. Так при мне Бадека заскочил с улицы в дом за иконой, а за ней у него был спрятан пистолет. Я его сам видел. Сына Бадеки звали Володей. Это был страшный злодюга. Он заснуть не мог, чего-нибудь не украв, так сам у себя шапку крал. Залезет в дом через окно, возьмет ее, через окно вылезет и зайдет уже через двери. Только после этого засыпал.
Были в лесу за Маталыгой такие велятичские Секачи (это по-уличному, с 3-го поселка, Павловцы – с 11-го поселка, беженцы (в смысле из тех, что уходили с немцами в 1943-1944 г. со Смоленщины, Брянщины и Витебщины).
На Колковском болоте (д.Колки)сидели в землянках такие Галузы, Ильюшонки, Павловцы. Всего человек девять».
Из воспоминаний Лучины Виктора Николаевича, 1938 г.р., уроженца д.Новоселье Березинского района, жителя д.Клыпенка — Борисовского. Записано мною 31 марта 2019 г.:
«Помню как то давно нашли замаскированную землянку возле Велятичей, километра х в 3-х от моста у 11-го поселка. Были там какие-то ложки, вилки, чугуны».
В первые послевоенные годы оперуполномоченным ОББ (отел по борьбе с бандитизмом) по району являлся бывший офицер СМЕРШа Мосевнин Кузьма Федорович, 1923 г.р., сам выходец из России.

Жену он себе взял как-раз из «бандитского» региона Борисовщины. В свое время она так охарактеризовала то время: «при немцах было тяжело. Днем грабили полицаи, ночью – партизаны. А как немцев Красная Армия турнула, еще хуже стало. Мужиков почти всех на фронт забрали, жилось голодно, а вместо партизан, по ночам уже бывшие полицаи нас грабили». После ликвидации ОББ в конце 1940-х гг., Мосевнина К.Ф. перевели служить в милицию Чечено-Ингушской АССР РСФСР.
В 1948-1949 гг. ОББ МВД по Минской области руководил Морозов Федор Спиридонович, 1902 г.р., уроженец Рогачевского района Гомельской области, последний предвоенный начальник Борисовского ГОМ[19].

Из воспоминаний сына, Морозова Геннадия Федоровича, 1937 г.р., жителя г.п. Смолевичи (записано в 2016 г.):
«В то время мы жили в Минске. Помню, как однажды мы с мамой провожали отца на железнодорожный вокзал в командировку куда-то в сторону Борисов-Крупки. Отец был с вещмешком и автоматом. Провожали, как на войну».
V.
Из рапорта за 1950 г. начальника Крупского РОМ МГБ ст.лейтенанта милиции Зуева П.Д. на вышестоящее руководство в отношении своего заместителя по милиции лейтенанта Пыжа на привлечение его к дисциплинарной ответственности:
«… в 1948 году из д.Гибайловичи был выслан на спецпоселение власовец Трус. Последний сбежал и длительное время скрывался у себя дома. Пыж, имея у себя ориентировки о розыске и задержании Труса, всячески скрывал его…»[21].
Из воспоминаний Козловой М.С., 1928 г.р., жительницы г.Крупки:
«На улице Калинина жил Пшеничников, начальник МГБ. Рядом с ним находилось здание МГБ. На всю площадь здания под ним подвал высотой выше человеческого роста. Теперь в этом доме живут Каминские. Люди говорили, что каждую ночь «черный ворон» привозил людей. Назавтра толпились матери, жены около этого здания, приносили поесть для своих детей и мужей. Особенно много было людей со стороны Ухвалы. Через два-три дня людей вывозили неизвестно куда. Говорили –расстреливать. Пока был начальником Пшеничников, на людей не смотрел даже и не здоровался, даже с соседями. Когда перестал быть начальником, уже нормально себя вел с людьми»[22].

Фото: Начальник тюрьмы г.Борисова возле служебного ЗИС-5. Конец 1940-х гг.

Фото: Возле тюрьмы г.Борисова. Конец 1940-х. гг. Водитель служебного ЗИС-5 — В.Ф.Кудаленкин
Из воспоминаний Шевцовой (Пшеничниковой) Аллы Васильевны:
«Когда мой отец возглавил Крупский райотдел государственной безопасности, мне было около 6 лет.
Детская память хорошо запечатлела отдельные эпизоды. Помню, что отец почти все время отдавал себя работе. Он только на минутку забегал домой что-то перекусить — и снова в райотдел. По некоторых репликах взрослых, выходило, что положение в районе было очень сложное. Прошло несколько лет после войны, и в лесах еще скрывались бандиты. В частности, довольно большая группа действовала около деревни Выдрица. И вот зимой мы услышали, что их разгромили и словленных бандитов везут в Крупки. Райотдел КГБ (тогда МГБ – А.Т.) находился почти напротив нашего дома и поэтому мы с утра сидели около окон, чтобы увидеть настоящих бандитов. Наконец к райотделу подъехало несколько конных санных повозок. Из них сначала слезли милиционеры с ружьями, а потом по одному стали подымать связанных людей. Их было трое. Всех их повели в здание. Это была последняя банда в районе…»[23].



Фото: Михаил Кривцов, один из милиционеров Крупского РОМ 1950-х гг., принимавших участие в рассматриваемых событиях
Справка
Пшеничников Владимир Федорович, 1911 г.р., урож. д.Плотово Алтайского Края России. В 1944-1950 гг. – начальник Дубровенского райотдела НКГБ/ МГБ Витебской области. В 1950-1954 гг. – начальник Крупского РО МГБ. В 1954-1974 гг. – начальник Крупской, а после ее ликвидации — Борисовской межрайонной инспекции исправительных работ Борисовского РОВД. Ушел на пенсию в звании майора милиции. Умер в 1991 году[24].


Из копии запроса Пшеничникова В.Ф. в УВД Миноблисполкома (исх. №451 от 28.IV.1971 г.)
«В январе месяце 1952 года, будучи начальником Крупского РО МГБ, нами была ликвидирована вооруженная нелегальная группа из числа бывших полицейских Трусова, Шведа и других.
За успешное выполнение задания приказом начальника по Минской области мне и другим работникам была объявлена благодарность и выдана денежная премия…».
Выписка на копии запроса (вх. №12/634 от 17.V.1971 г.):
Приказ УМГБ №013 от 22.XII.1951 г.
Объявлена благодарность с выдачей денежного вознаграждения в сумме 800 руб… «За безупречное выполнение служебного долга».

Следы организованного антисоветского подполья и деятельности западных разведок
I.Не имея прямого доступа к архивам КГБ, очень сложно выявить маркеры, по которым можно делать однозначные выводы о том, что некоторая часть вооруженных нелегалов рассматриваемого региона могла быть подготовлена немецкими спецслужбами для организации и развертывания повстанческо-диверсионной деятельности в тылу Красной Армии, а в последствии быть связана с беларускими эмигрантскими антисоветскими центрами и западными разведками. И тем не менее, по некоторым косвенным документальным и устным свидетельствам можно прийти именно к таким выводам.
Во многом же предпосылки послевоенного антисоветского противостояния в регионе были заложены еще в период гитлеровской оккупации Беларуси.
Так в моих предыдущих исследованиях я отразил эпизоды и хронологию антисоветского противостояния в регионе в межвоенный период[25]. На удивление, коммунистические репрессии затронули здесь местное население в значительно меньшей степени, чем, например, в северных районах Крупщины, что сохранило тут протестный потенциал, который выразился в активной коллаборации в период гитлеровской оккупации, основанной на упразднении колхозов, возрождении частнособственнических сельских хозяйств, и неприятии зарождавшегося прокоммунистического партизанского движения значительной частью местного населения.
Активную работу по декоммунизации региона проводили здесь и западные беларусы. Так, по свидетельствам известного послевоенного деятеля беларуской диаспоры за рубежом Ивана Косяка, к членам подпольной ПБН (Партия беларуских националистов), потом БНП, которые по факту занимали различные должности в созданной гитлеровскими оккупантами коллаборационистской администрации, в Борисове относились Станислав Станкевич, племянник руководителя партии Яна (Янки) Станкевича (в разное время — бургомистр района, города, школьный инспектор[26]), а также Борис Щорс (начальник полиции ее последнего состава[27])[28].

Фото: Ст.Станкевич
Согласно показаниям бывшего полицая Михаила Грука (4 апреля 1947 года), в конце июля 1941 года в канцелярию волостной управы Старой Мётчи приехал бургомистр Станкевич, чтобы создать Мётчанскую волостную полицию: «Бургомистр района Станкевич после предварительной идеологической обработки в антисоветском духе сказал, что немецкая армия с Советским Союзом скоро покончит навсегда и советской власти больше никогда не будет». Станкевич предложил Груку поступить на службу в полицию и назначил других полицаев, которые впоследствии участвовали в расстрелах мирных граждан[29].
Известно также, что начальником полиции в д.Выдрица Ст.Станкевич назначил своего родственника (племянника?). 11 сентября 1942 года, в результате боевой операции по разгрому гарнизона советскими партизанами, последний был взят в плен, допрошен и расстрелян[30].
Имеются ведения и о том, что осенью 1942 г. Ст.Станкевич принял активное участие в переводе мужчин предназначенной карателями к уничтожению д.Гумны из партизанской самообороны в антипартизанскую, чтобы сохранить им и их семьям жизнь[31].
Все это согласуется с его позицией, изложенной под литературным псевдонимом „Язэп Каранеускi“ в №1 (апрель) 1946 г. журнала „Ruch“, издававшемся в Западной Германии:
»Беларуская национальная деятельность(в годы гитлеровской оккупации Беларуси — А.Т.) должна была раздвоиться и пойти двумя путями: один путь был подпольной работы с целью подрыва как немецкой так и антибеларуской большевистской деятельности, осуществления вооруженной партизанской борьбы с немцами и большевистскими бандами, вторым был путь легальной работы, прикрывать подполье, оборонять народ от физического уничтожения и в любой форме мобилизовать и взращивать национальные силы для будущих событий.
Это раздвоение национальной деятельности было только внешним, т.к. фактически между легальной и подпольной деятельностью существовало полное согласование, а часто личности, которые занимали официальное положение, были одновременно активными участниками и руководителями подпольной работы"[32].
Согласно одного из источников историографии, в Велятичах была открыта школа полиции, где одновременно обучалось до 50 человек[33]. Однако местные старожилы утверждают, что школа эта находилась не в самих Велятичах, а в соседней д.Сморки (переименованы в Зоричи). По некоторым данным, здесь обучалось в основном местные беларуские полицейские, а также из числа беженцев со Смоленщины. В самих Велятичах как-будто размещалась немецкая разведшкола, или разведкурсы (которые могли прикрываться школой полиции).
Из рассказов Дивина Василия Яковлевича, 1955 г.р., уроженца и жителя д.Оздятичи, подполковника милиции в отставке, бывшего сельского участкового (записано мной в мае 2019 г.):

Фото: Дивин В.Я. 1980-е гг.
«Перед войной в Велятичах был летний лагерь борисовского танкового училища. Размещался он в районе старого лесничества. Я об этом знаю от бывшего такого курсанта по фамилии Шарашкин, сам родом из России. Когда началась война, то их, 175 курсантов отправили пешком на ближайшую станцию Приямино, где посадили на эшелон и отправили на восток. Они потом в обороне Москвы принимали участие. Шарашкин тот потом после войны в наши края вернулся и осел тут. Женился местной девушке, с которой еще до войны познакомился.
А на 6-м поселке в Велятичах до войны квартировала летная часть. Голубые петлицы у них были. был там аэродром на котором базировались какие-то „кукурузники“. Всего летчиков и обслуживающего персонала человек 100 было.
А в годы оккупации на этой базе в велятичском полицейском гарнизоне немцами была организована разведшкола. Курсантам присваивали звание унтеров их забрасывали как в советский тыл, так и использовали против местных партизан. Готовили и малолетних фронтовых разведчиков из пацанов лет 10-15. Этих брали в основном из беспризорников, а также из семей смоленских беженцев, что с отступавшими в 1943-м году немцами ушли. Завлекали их фактически едой. Слышал я в свое время от стариков рассказы, как такие пацаны, вооруженные вальтером, или парабеллумом выпускались в окрестные леса, где они при встрече с одиночными партизанами, или малыми группами, их отстреливали. Был как-то разговор, что уже поле того, как немцев турнули, ходили они ставить мины на железную дорогу под Приямино и Крупки.
Были в велятичской разведшколе и наши местные. Старики, особенно велятичские (из семей бывших полицаев) на эти темы после войны очень не любили разговаривать. Так что конкретных примеров знаю немного.
Так, окончил разведшколу оздятичский хлопец Лысковец Михаил Семенович, по уличному „Болботун“, 1925 г.р., после войны нераскрытым оставался до 1965 года. В Венгрии он был ранен и немецкие врачи удалили ему почку. Работал на родине в д.Оздятичи в колхозе. Стал бригадиром полеводческой бригады и членом КПСС. Кто-то то из местных как-то листал фотоальбом его сестры и случайно обнаружил групповое фото курсантов школы, в немецкой форме и автоматами. Среди них был и Михаил. Фото это стащили и показали председателю колхоза Войтеховичу, а тот сообщил в КГБ. При обыске в доме у Михаила Лысковца нашли еще одно его небольшое портретное фото в немецкой форме. После разоблачения, он, однако, судим не был. Наверное конкретных фактов его преступлений у органов не нашлось, а за само сотрудничество с немцами он был амнистирован. С партии его, естественно, исключили, а с бригадирства сняли. Этого я сам хорошо помню. Он тогда очки носил и когда нервничал, снимал их и дужку жевал. Был я как-то по малолетству свидетелем его ссоры с колхозным бухгалтером. Это уже было после разоблачения. Из-за чего они там поссорились, я уже не знаю, но бухгалтер уже порывался полезть в драку, а другие мужики его удерживали от опрометчивого поступка. Диалог тогда был примерно следующего содержания:
— (бухгалтер) Сейчас как долбану тебе!
— (Лысковец — очень спокойно так) Только попробуй. Сам знаешь, что будет.
— (бухгалтер) Как возьму сейчас лом, да как огрею!
— (мужики) Не дури! Он же тренированный. Ты только замахнешься, а потом вместе с этим ломом будешь в воздухе сальто раза три крутить!
До драки тогда так и не дошло».

Послевоенное портретное фото: Лысковец М.С. с женой. Детей у них не было.
«Вторым был такой Мельник по кличке Дарданела, родом из д.Велятичи. В Венгрии был ранен и остался без ноги. Был осужден, а после отбытия наказания вернулся на родину.
Был еще такой Кэбен. Родом из д.Яблонька. Это кличка. Тот был задержан, осужден и на родину уже не вернулся.
Тут один у нас был 1927 года рождения. Сам из Смоленских беженцев. Недавно умер. Так его старший брат, 1923 г.р., как-будто в полиции был, а сам он подростком прошел велятичскую разведшколу. Потом работали в колхозе. Это мне в свое время Дарданела рассказывал».
По моему мнению, к подготовке баз(ы) и контингента для развертывания антисоветского партизанского движения в регионе в 1944 году имел прямое отношение именно указанный выше Борис Щорс.
Так, доподлинно известно, что он сам проводил обучение на борисовских курсах немецкой тайной полевой полицией (ГФП), которые размещались по ул.Стеклозаводской и готовили разведчиков и диверсантов. Первый набор — 25 курсантов — был осуществлен 5 ноября 1942 года. Они проходили обучение до 1 декабря этого же года, т.е. чуть больше трех недель.
Значительная часть будущих агентов была завербована из числа артистов «Беларуского народного дома» (БНД) крупным резидентом-вербовщиком Антоном Руденко (директор БНД, после войны осужден на 15 лет).
Подготовка агентов велась по двум основным направлениям — разведка и террор. Программу террора (методы ликвидации личным оружием, рукопашный бой)преподавал Щорс.Разведывательное отделение (маскировка, сбор разведданных, поведение в партизанском отряде)курировал Антон Руденко. Также преподавалось черчение и топография. Занятия проходили ежедневно по два часа в вечернее время.Обучение, помимо мужчин, проходили женщины; среди курсантов были и евреи. После окончания курсов всех агентов отправили работать по своим специальностям, а через некоторое время стали избирательно привлекать к операциям.
Известно, что очередной набор слушателей на курсы ГФП состоялся 5 сентября 1943 года. Агенты получили задание уйти в расположение в расположение партизанских бригад «им.Щорса» и «Разгром», проникнуть в соединения и провести тщательную разведку и по возможности совершить диверсии против комсостава.
Во второй половине 1943-го — начале 1944-го гг. в партизанском отряде им.Ворошилова была разоблачена группа террористов (7 человек), подготовленная Борисовской ГФП[34].
В нашей связи имеет значение тот факт, что отряд «им.Ворошилова» п/б «им.Щорса» как раз и оперировал в рассматриваемом регионе лесных массивов на пограничье трех районов, а его командир, Юданов Феодосий Вавилович, сам был родом из д. Сморки-Зоричи. А уже после изгнания войсками Красной Армии гитлеровских оккупантов с территории Беларуси в этих лесных массивах оперировали уже другие партизан — антисоветские, вместе с разномастной лесной бандитской вольницей.
Интересный факт приводит в своих воспоминаниях, датированный 21.10.1974 года Гаевский Владимир Наумович, 1926 г.р., уроженец и житель д.Замужанье Лошницкого Борисовского района, который, как член антифашистского подполья, в марте 1944 года был арестован и в июне, накануне освобождения Борисова, был перемещен из Борисовской тюрьмы в концентрационный лагерь на бумажной фабрике «Профинтерн». Предоставим ему слово (орфография и пунктуация сохранены):
«… 28 июня 1944 года с утра эсэсовцы с полицейскими из бараков начали выводить заключенных по 10-15 человек на площадь лагеря и в пьяном виде расстреливали, о чем узнали заключенные и бросились организованно с криком «ура» на эсэсовцев с полицейскими. Враги по заключенным открыли огонь с винтовок и пулеметов. Но один из полицейских мне не известный убил немецкого пулеметчика, хотел повернуть пулемет на эсэсовцев, но был убит вражеской пулей и повалился на пулемет. Пулемет замолчал. Эсэсовцы с полицейскими бросились в панику и замешательство, заключенные в этот момент бросились бежать из лагеря в разные стороны через проволоку, а также я бежал с площади лагеря назад в барак, где спрятался под пол барака и замаскировался там».

Не исключено, что погибший полицейский был членом борисовской ячейки БНП, возглавляемой Борисом Щорсом.
II.
В одном из чекистских спецдонесений, касающихся послевоенной Минщины, читаем следующее:
«Мы разрыли схрон «Черта», и его удалось вытащить живым, «Авдей» застрелился. В схроне мы обнаружили библиотеку, пишущую машинку, 7 единиц оружия и много разных вещей, принадлежащих «Белому» и его охране. «Черт» нам рассказал, что около Бережан недалеко от села Рай в схроне в двойной крыше должен быть «Сирень», и мы немедленно выехали на машине комбата, но в этом схроне «Белого» не было, там был его адъютант «Финн» и окружная проводница Марыся. Будучи у нас в спецгруппе, «Черт» мне рассказал, что в лесу недалеко от села Лесники, Борисовский район, он знает место, где в определенное время (по средам) собираются большие главари»[35].
Лесники – это другое название деревни Прудище, расположенной недалеко от г.Борисова на территории нынешнего Пригородного сельсовета.
Краевед из г.Борисова Владимир Кищенко в 2015 году рассказал мне историю, связанную с его отцом, Владимиром Леонтьевичем Кищенко, 31.12.1927 г.р., урож. села Шаровка Богодуховского района Харьковской области УССР.
Так, 16 февраля 1943 в процессе развития наступления Советской Армии, начатого после Сталинградской битвы, Харьков был освобожден силами Воронежского фронта в ходе Харьковской наступательной операции 2.02.-3.03.1943 года. Однако контрнаступление немецких войск в марте 1943 года привело к повторной сдаче города верхмату (15 марта; 16 марта). Боясь быть вывезенным в Германию, В.Л.Кищенко ушел вместе с отступившими частями Красной армии. Не имея при себе никаких документов, парень был задержан сотрудниками этапно-заградительной комендатуры и, т.к. имел высокий рост и выглядел старше своих лет, то был отправлен на фронт в 375 СД. Был сначала стрелком, потом снайпером. Участвовал в Курской битве. В августе 1943 участвовал в Харьковско-Белгородской наступательной операции, в ходе которой Харьков был окончательно освобожден. В этой операции Кищенко В.Л. был повторно легко ранен.
После освобождения всей области, отпросился у своего комбата в краткосрочный отпуск и съездил на малую родину, где получил в сельсовете заверенную печатью копию свидетельства о рождении, из которой следовало, что он еще несовершеннолетний. По этой справке был демобилизован. За полгода участия в войне был награжден двумя медалями «За боевые заслуги» и орденом «Красной звезды». Год был командиром ястребков в своем селе. Вылавливали бывших полицейских, сотрудников немецкой гражданской администрации, немцев, дезертиров, скрывавшихся в большом Шаровском лесном массиве. Ястребки также собирали и реквизировали по округе оружие.
В 1945 г. В.Л.Кищенко поступил в Харьковское танковое гвардейское училище, которое закончил в 1949 году. Был отправлен служить в Беларусь, в г.Борисов, в.г.Лядище, командиром танкового взвода.

Фото: В.Л.Кищенко. Еще курсант
В ночь на новый 1950 год Кищенко В.Л., сменившись с караула, встал на лыжи и пошел встречать Новый Год и свой День рождения в д.Бытча к невесте. Примерно в 22-23 часа в районе современного городского Елисеевского кладбища, со стороны д.Б.Стахово перед ним из леса внезапно показались трое мужчин, подозрительной внешности.
А надо отметить, что в то тяжелое послевоенное время в военной одежде ходила больше половины страны, а погоны на плечах лейтенанта Кищенко были припорошены снегом. Поэтому незнакомцы не успели распознать в нем командира Советской Армии, офицеры которой в Беларуси, вплоть до середины 1950-х, годов табельное оружие имели на постоянном ношении.
Моментально оценив ситуацию и, будучи ориентированным соответствующими органами о наличии в регионе антисоветских групп, а также понимая, что в ночное время простые граждане шастать по лесу не будут, лейтенант, воспользовавшись заминкой, вызванной замешательством неизвестных от внезапности встречи, выхватил из кобуры пистолет ТТ и открыл по ним стрельбу. Двое упали как подкошенные, третий скрылся в лесу.
В.Л.Кищенко, не став задерживаться на месте, продолжил следовать в д.Бытча, куда прибыл буквально за 20 минут до боя кремлевских курантов, обвестивших гражданам страны советов начало нового 1950 года.
Отпраздновав в семье невесты это событие, утром 1-го января военный по сельсоветскому телефону позвонил в свою в/ч и сообщил «о нападении неизвестными на советского офицера». В дальнейшем, давая объяснение сотрудникам МГБ, ему стало известно, что трое из так и оставшихся для него неизвестными мужчин, были в годы войны полицейскими, или какими – то еще коллаборационистами, были вооружены, хотя оружия он сразу и не заметил. Одного из них он убил, другого ранил. Вроде бы обоих живых чекисты задержали. На построении воинской части лейтенанту В.Л.Кищенко была объявлена благодарность.
В этой, некогда рассказанной мне истории, интересно еще и следующее. Инцидент с офицером произошел недалеко от указанной выше д.Лесники — Прудище, где «в определенное время (по средам) собираются большие главари». И хотя ночь с 31.12.1949 на 01.01.1950 гг. пришлась с субботы на воскресенье, а не на середину недели, вполне вероятно, что трое нелегалов спешили на новогоднюю встречу представителей антисоветских вооруженных групп, действовавших в рассматриваемом регионе в послевоенные годы.

Довольно распространенная среди представителей послевоенной беларуской эмиграции скаутская открытка на мотив антисоветского партизанского движения в послевоенной Беларуси. Отпечатана примерно в 1947 г. в г.Ватенштедте (Зап.Германия).
К слову, в отличие от западных регионов Беларуси в рассматриваемом пограничье трех районов лесные разбойники и антисоветские партизаны целенаправленно представителей власти не отстреливали.
В мае 2014 года у меня состоялась беседа с В.И.Дылевичем, 1925 г.р., бывшим советским партизаном, полковником милиции в отставке, старейшим ветераном УВД Миноблиспокома и руководителем его отделения уголовного розыска в 1970-1980гг. Сам Василий Игнатьевич в 1947-1948 гг. являлся офицером ОББ и был прикомандирован к Березинскому РОМ. Однако работал он по «банде Аношко» в другом «очаге послевоенного бандитизма» на пограничье с Кличевским и Белыничским районами.
Со слов ветерана, в рассматриваемом мною в данной статье регионе в то время погиб какой-то майор милиции. Однако документальное подтверждение я нашел только по факту гибели участкового уполномоченного Крупского РОМ Лученка Тимофея Даниловича: «Погиб 25.09.1946 г. в бою с бандитами»[36].
А в д.Студенка Пригородного сельсовета Борисовского района находится могила Иванова Петра Ивановича, который до войны проживал на ст.Набелги Дрегельского района Ленинградской области РСФСР, старшины МВД БССР, который погиб 06.08.1946 г.[37] за полтора месяца до гибели Лученка Т.Д. недалеко от д.Лесники – Прудище. Подробности неизвестны.

Фото: Фото сотрудники Борисовского ГОМ. В центре — начальник отдела милиции Головатенко Михаил Порфирьевич. Октябрь 1947 — август 1949гг.

Фото: То же.
III.
Летом 1948 г. беларуская эмигрантская газета «Бацькаушчына», издававшаяся в Западной Германии, в одной своей статье, основанной на интервью с вернувшимся из советского плена из БССР немецким солдатом, писала, в том числе, что (пер. с бел. мой — Авт.:
«Партизанщина последнее время притихла, однако еще зимой (1947/1948 гг.) была очень сильной и действовала очень широко. В районе Борисов — Радошковичи, несколько сел были на протяжении около месяца во власти какого-то командира партизан Соколовича, который, как говорили, прислан вами туда через американцев».
В феврале 1948 года эти партизаны были вытеснены оттуда с привлечением войсковых частей. «Партизаны распространяют свои воззвания и однажды я видел небольшую газету партизан»[38].
Дыма, как говорится, без огня не бывает.
Из воспоминаний Кришталя Михаила Алексеевича, 1925 г.р., урож. д.Прудок Выдрицкого сельсовета Крупского района, жителя г.Борисова (записано мной в 2011 г.)
«Мой свояк, брат сестры, Алешкевич Герасим Алексеевич, был 1926 г.р., сам родом из д.Каменичи Бобруйского района, воевал с немцами, имел награды, был ранен в ногу и голову. В 1946 году демобилизовался из Красной Армии и вернулся домой в Беларусь. Пошел на работу в Борисовскую милицию, в уголовный розыск. А у меня на родине, в районе Выдрицкого и Ухвальского сельсоветов Крупского районов, а также ближайших к ним сельсоветах Борисовского района (Велятичский, Оздятичский, Метчанский) после войны в лесах скрывались бандиты, бывшие полицаи. Так вот Герасим участвовал в операции по их ликвидации.
Дело было так. Его под чужими документами поселили у моей родственницы Коба (по мужу) Ольги Демьяновны в д.Сморки (теперь Зоричи) Велятичского сельсовета (по некоторым данным, ее муж служил в полиции, потом воевал с немцами в Красной Армии и отсидел в лагерях 10 лет за коллаборацию).
Герасим установил, где были тайные землянки тех лесных бандитов в районе лесного массива возле Сморок и милиция провела операцию по ликвидации банды и задержанию ее членов. А всего их было человек 12-16.
В тех тайных землянках был обнаружен большой запас продовольствия, которого хватило бы им еще где-то на год, а также оружия, боеприпасов к нему и всякого разного добра. Был это, кажется 1948 год. А Герасима Алешкевича потом перевели в Червеньский РОВД на должность начальника уголовного розыска, с которой он и ушел на пенсию в 1967 году по состоянию здоровья».

Фото: Г.А.Алешкевич (в центре).
Вероятно, именно об этой операции идет речь в одном из чекистских спецдонесений, касающихся послевоенной Минщины:
«Мы на заре неожиданно окружили хату, где был схрон, четверо бандитов были в хате, двое в схроне, которые были в хате стали отстреливаться из пулемета и автоматов. Мы их всех перебили, схрон забросали гранатами, где тоже убили двоих — хату сожгли, из спецгруппы был тяжело ранен сержант Ковалев. Когда «Руслан» сказал, чтобы его охрана по одному выходили из схрона, то я приказал связать полицая «Крота», «Березу» и «Звиря», а также вязать выходящих по одному бандитов.
Уже рассветало, когда этих четырех схватили, то «Береза» и «Крот» вырвались, бросились бежать, их моментально убили, «Звиря» связали. Бандиты, которые (были) в схроне, выстрелов не слышали, из схрона по одному вылезли и были перевязаны. Тогда мы взяли 4 автомата, 3 пистолета, 1 руч.пулемет и 4 винтовки. Один из задержанных шести бандитов, клички я его не помню, нам показал схрон, где сидела охрана «Звиря», 5 человек, которые из схрона выйти отказались, мы их подушили дымом, и также он показал схрон в лесу»[39].
Из содержания этого несколько сумбурного документа выходит, что всего было ликвидировано и задержано до 17 «лесных братьев», т.е. вполне вероятно, что речь тут идет именно о тех самых «бандитах», о которых свидетельствует выше Кришталь М.А. и справочное издание «Антысвецкiя рухi на Беларусi 1944-1956».

Напутственное письмо демобилизованному из 287-го полка оперативных войск МГБ СССР (в/ч 3214) Михаилу Молчану, принимавшему непосредственное участие боевых операциях по ликвидации антисоветских партизанских и уголовных вооруженных формирований на послевоенной Минщине.

Фото: солдаты 287-го полка НКВД/МГБ в засаде
Опять же, по данным В.В.Демидаса, 1940 г.р., подполковника милиции в отставке, жителя г.Крупки и историографа Крупского РОВД, в 1948 году была ликвидирована банда Решетника (фамилия велятичская), которая действовала в районе д.Выдрица[40], бывшей ранее центром сельского совета, соседнего с Велятичским сельсоветом Борисовского района. А на условной линии Выдрица – Велятичи как раз-таки и находятся деревни Миговщина Малое Городно, между которыми также базировались местные вооруженных антисоветских партизаны, или бандиты (уж кому как больше нравится). Касаемо личности Решетника и подробностей ликвидации, Виктор Владимирович мне ничего пояснить не смог. Информацию он получил много лет назад от давно умерших послевоенных сотрудников крупской милиции.
Ремарка
Летом 2014 года в офис компании, в которой я тогда работал, заглянул по работе Евгений Сергеевич Решетник. Услышав эту фамилию, я спросил у него, не из Велятич ли он родом. Оказалось, что так. Но батька его был фронтовиком и к указанному выше атаману отношения не имеет. Демобилизовавшись, вернулся в родную деревню и был назначен бригадиром в местный колхоз. Так вот, бывшие полицаи из леса спалили как-то ночью колхозные скирды сена, а батьку потом местные власти «назначили» виноватым, в результате чего он был осужден на 2 года лишения свободы. А бандитов тех милиция потом погоняла и они, якобы, ушли в Заповедник (березинский биосферный) на Лепельщине. За атамана у них, возможно, был некто Волк (распространенное в Велятичах прозвище).
Известно, что при отступлении немецких войск из Беларуси абвер активно проводил работу по оставлению своих шпионов и диверсантов для подрывной деятельности и использования их для развертывания вооруженной антисоветской повстанческой деятельности. В этих целях абвер создавал специальные тайные склады с оружием, боеприпасами и продуктами питания[41]
Следует отметить, что при своем отступлении абвер практиковал оставление и небольших по численности групп диверсантов и террористов. Для организации диверсий в тылу советских войск при «Абверкоманде 203» дислоцировавшейся частично в Минске, было налажено производство закамуфлированных взрывных устройств. Часть их изготавливалась в виде консервных банок и пакетов с пищевыми концентратами (суп гороховый, пюре и т.д.), взрывчатка упаковывалась в противогазные сумки советского производства и вещевые мешки.
После освобождения территории Беларуси от оккупантов абвер продолжал действовать в тылу Красной Армии. Например, в июле 1944 г. с варшавского аэродрома на территорию республики ежедневно забрасывались небольшие группы шпионов и диверсантов. В их числе в район железнодорожной станции Крупки в Минскую область 28 июля 1944 г. забрасывались диверсанты из «Абверкоманды 203» во главе с Николаем Федченко. Для того, чтобы обезопасить своих агентов от быстрого захвата, им выдавались документы, свидетельствовавшие о том, что группа красноармейцев осуществляет сбор трофейных документов и оружия[42].
По информации беларуского исследователя Сергея Ерша, на территории республики немцами для организации и развертывания повстанческо-диверсионной и шпионской деятельности по линии организации «Черного Кота» были построены 15 тайных бункеров, укомплектованных большими запасами продовольствия, оружия, боеприпасами и другим. Основные из них находились под Каменцом, Пинском, Новогрудком и Борисовом.
«Бункер строили из бетона и закладывали на 2-2,5 метра в глубину под землю, — вспоминает бывший немецкий военный, участник подготовки сети бункеров на территории Западной Беларуси. -Системы вентиляции отводились на 20-25 метров от бункера. Обычно в бункере было несколько комнат, хранилище для оружия и продуктов»[43].
Однако последнее свидетельство, применительно к рассматриваемому региону, вызывает сомнения, т.к. в собранных мною материалах речь идет о деревянных землянках-схронах. При возведении оборонительных рубежей правобережья реки Березины в прилегающих сельсоветах Борисовского и Березинского районов весной – летом 1944 года, немцами также, в основном устанавливались ДЗОТы и бронебункеры.
IV.
Обратимся к архивным партизанским разведывательным донесениям.
Штаб Командиру бригады им.Щорса
П.о. «Большевик»
27.4.44 г.
По уточненным данным войсковой агентурной разведки и показаний бежавшего из лагеря военнопленного (Рябинище) Михальченко Василия Семеновича – установлено:
1. Первая линия сплошной траншеи, глубиною 1,2 м и шириною 2 м, полностью прорыта по правому берегу р.Березина, на участке Снуя – Гливин, причем в болотистых местах, как например на участке р.Рова – д.Новоселки, траншея оборудована путем разболачивания участка и земляной насыпи высотою до 1,2 м.
Впереди траншеи на всем ее протяжении в удалении 3-5 м, через промежутки 100-200 м сооружены пулеметные окопы, соединенные траншеей ходами сообщения.
Даваемые ранее данные о наличии перед траншеей ДЗОТов не подтверждаются.
На участке Белино-Гливин установлены столбы для устройства проволочного заграждения в один кол.
Сзади траншеи, на всем ее протяжении, в удалении 5-10 м., через промежутки 200-300 м сооружены убежища, глубиною 3-4 м. до уровня земли, имея три наката, толщиною каждый 25-30 см. Убежища также соединены с траншеей ходами сообщения.
На участке Белино-Новоселки установлены 6 бронебункеров и на участке Нивки – Осово – 4 бронебункера.
Все десять бронебункеров малого типа, высота бункера ок. 2 м, вместимость только 2 человека, цилиндрической формы, имеющий в задней части отверстия для пролазывания человека, и в передней части амбразуру для стрельбы из пулемета. Толщина брони 1,5 см.
На ю.в. д.Новоселки и на опушке леса, что 600 м ю.в. д.Пески установлено по одному большому бронебункеру.
Параллельно первой траншейной линии на участке д.Нивки – Гливин отрыта вторая сплошная траншея, того же размера, что и первая, имеющая на том же удалении, через такие же промежутки, как и первая – пулеметные окопы. На участке Снуя – Нивки спроецирована и уже протрассирована продолжение второй траншеи. Удаление второй траншеи от первой 200-250 м.
В районе лесного массива «Рябинище» установлен гарнизон противника численностью 120-150 чел. немцев и 10 полицейских. Здесь же лагерь военнопленных…[44].
… 6. Состояние мостов:
Мосты на участках Нивки-Осово р.Сыч, Белино-Новоселки через р.Рова, Черневичи – свх.Палелюм через р.Чапа, Черневичи-Мурово через С… ль (неразб.), а также мосты на большаке через Черневичи – Шабыньки вновь отремонтированы, пригодны для движения артиллерии и танков.
Вновь построен мост через р.Березина в районе Мурово – Чернявка, допускающий движение артиллерии и танков[45].
Штаб Штаб бригу
Им.Щорса
6.04.44г.
Разведсводка
По агентурным данным на 6.04.44 г.
По правобережью р.Березины в р-не от д.Мурово до устья р, Уша противник производит оборонительные работы фронтового значения.
От дороги, идущей с д.Черневич на м.Черневку через д.Мурово-Замок-Снуя включительно, закончена постройка 28-ми бомбоубежищ размер которых: ширина 3 мет., длина 4,5 метр., глубина 5 метр. С накатом 5 рядов бревен с земляной насыпью.
Толщина потолка 3,3 метра, тщательно замаскированы на уровне поверхности земли, расстояние бомбоубежищ от 20 до 75 метров.
Между собой все бомбоубежища соединены открытыми траншеями, стенки которых оплетены лозой. От траншей отведены пулеметные гнезда около каждого бомбоубежища.
300-400 метр. Южнее Мурова на поле производится подвозка лесоматериала и земляные работы не установлено какие сооружения.
От д.Снуя до устья р.Уша в сосновом лесу 1,5-2 км от берега р.Березины, производятся бомбоубежища и траншеи такого же типа, а также прорубливается лес для сектора обстрела по направлению от берега р.Березина шириной до 25 метр.
На левом берегу р.Уша до 1-го км от Устья производится постройка землянок для жилища военнопленных и рабочих команд, а также на этом участке через р.Уша начали строить мост с м.Черневка сюда привезли механизированный лесопильный станок, на строительство землянок и моста в основном заняты нацмены, прибывшие с Новоселок, на линию оборонительных работ мирных жителей не пускают[46].
Легенда к схеме №1
1. Схема составлена с карты 36 г. листы 35-70, №35-72.
В глубину обороны 40-50 метров от траншей и 50-100 метров по фронту сооружены убежища, соединенные ходами сообщения с общей траншеей.
Убежища с накатом бревен 4-5 рядов с земляной насыпью на уровне с земной поверхностью[47].
Легенда
К схеме укреплений противника по правобережью р.Березина на участке Борисов-Бродец (по состоянию на 1.06.44 года) (ДОТы, ДЗОТы, бронебункера (малые и большие)).
Сзади траншеи на всем ее протяжении в удалении 40-50 м через промежутки 100-200 м сооружены бомбоубежищи, рассчитанные на 10-12 чел. Каждое. Убежища имеют накат бревен в 4-5 рядов с промежутками земли между накатами бревен и сверху и соединены с траншеей ходами сообщения. Вход в убежище с тыльной стороны. В местах более удобных для наблюдателей оборудованы …[48].
Участок Жорновка – Белино
III. а./ На участке Новоселки-Осов параллельно первой траншейной линии в тылу на расстоянии 250-300 м отрыта вторая (запасная) траншея таких же размеров как и первая, имеющая впереди на том же удалении и через такие же промежутки пулеметные окопы, в передней стенке блиндажей и в тылу траншей бомбоубежищи.
б./ На участке Лысуха-Жорновка параллельно первой траншейной линии в тылу на расстоянии 300-400 м одна от другой отрыты вторые (запасные) траншеи.; размер траншей, расположение пулеметных окопов, блиндажей и бомбоубежищ такие же, как и в передней траншее.
в./ На участках: Борисов-Новоселки, Осов-Лысуха и Березино-Бродец линия для второй (запасной) траншеи полностью протрассирована. В некоторых местах начаты работы по открытию траншеи и сооружению бомбоубежищ…
[49].
д.Черневка – деревянный мост (восстановленный на месте сожженного при отступлении частями Красной Армии)[50].
Штаб п/о Победа Командиру п/бр им Щорса
…5.44 г.
Рапорт
По показаниям военнопленного Селина Ивана Семенов. Из лагеря в/п д.Осово противник построил в своей оборонительной полосе по р.Березина два подземных склада очевидно артиллерийские. Эти склады соединены между собой и с главной траншеей подземными ходами сообщения. Глубина складов 8 метров. Расстояние от первой линии траншеи 200-250 метров. Расположены в 1 км от д.Пески по дороге на д.Семеньковичи. Работают на этом строительстве отобранные военнопленные и немцы.
Приложение: схема расположения складов.
Ком-р отряда лейтенант Рабкевич
Военком отряда мл.политрук
Нач.штаба Барауля[51].

V.
В начале 2017 года, собирая материалы по истории Новосадской колонии, я вышел на дочь указанного выше Зуева П.Д., жительницу ст.Новосады Лукашевич Инну Павловну. С ее слов, фамилия отца изначально была Зуй. Переделали ее перед войной, когда он учился в Киевской Академии (сельскохозяйственной? – А.Т.). Зуй Павел Дмитриевич был 1919 г.р., уроженец Узденского района Минской области, в годы войны служил в СМЕРШе. После работы в Крупках с 1954 и по 1957 год, был дознавателем в Смолевичском РОМ, а после, до выхода на пенсию, работал начальником оперчасти УЖ 15/14 ст.Новосады. От характерных оспин на лице, заключенные называли его «шилом бритый» и уважали за справедливость и неподкупность. В семейном кругу он отрицательно высказывался против Сталина и всей его политики. Из подслушанных же в детстве разговорах взрослых, дочь запомнила также, что на Крупщине в районе Выдрицкого и Ухвальского сельсоветов отец ловил банду какого-то «Черного Кота».
Несколько ранее, дочь послевоенного замполита новосадской колонии, Прохорова Василия Романовича — Светлана Васильевна, рассказала мне про случай, когда ее отец ехал на мотоцикле и в районе т.н. Черного ручья (оврага) за д.Большая Ухолода (в районе д.Добрицкое) его обстреляли из леса неизвестные.

За то, что это были именно местные «лесные братья», а не простые лесные разбойники говорят и свидетельства, поведанные мне в 2017 году журналистом, жителем ст.Коханово Толочинского района полковником МО и депутатом ВС СССР последнего созыва, Петрушенко Николаем Семеновичем, 1950 г.р. Супруга Николая Семеновича родом из д.Завалы Метчанского сельсовета Борисовского района. На ее малой родине тоже после войны «промышляли» местные лесные нелегалы. Перенимали возле того самого Черного ручья местных крестьян, что ходили в Борисов на базар продавать продукты питания и скотину, или же возвращались домой с деньгами, да купленной «мануфактурой», и грабили. Говорили люди, что была эта банда «Черного кота».
Вспоминается и посещение в 2016 году бывшего замполита ИК 15/14 ст. Новосады, полковника внутренней службы МВД СССР в отставке, ветерана советско-германской войны Всеволода Устиновича Юрчени, 1926 г.р. При разговоре присутствовала его молодая жена, 1943 г.р., уроженка д.Ярцевка Метчанского сельсовета, девичья фамилия которой была Лукашевич. Имя и отчество, к сожалению, не запомнил. Так вот, слово-за слово, и коснулись темы послевоенных борисовских события. И вот хозяйка мне и выдает, что да, ходила, дескать, в их краях аж до 1954 года банда по лесам. Действовала от Борисова до Крупщины и от Черневки до Новосад. Причем в недалекой от Ярцевки деревне Завалы их местные жители поддерживали, а вот уже в соседнем Добрицком – нет.
С рассматриваемыми событиями пересекается и история побега осужденных из Новосадской колонии в 1952 (1953?) году.
Из воспоминаний Жавнера Николая Илларионовича, 1933 г.р., урож. д.Б.Осово Крупского района, жителя г.Борисова, одного из первых инспекторов ОГАИ Борисовского ГОВД (записано мной в 2016 г.):
«В 1951/1952 гг. я служил срочную службу в конвойных войсках МГБ. Охранял колонию для лиц с небольшими сроками наказания до 5 лет (бытовиков). В 1953 году, в результате известной бериевской амнистии, нашу колонию расформировали, а меня направили дослуживать в Новосадскую колонию, где оставались сидеть различные изменники родины. Так вот накануне моего перевода тут имел место громкий побег. Бежало человек 10 заключенных, среди которых был бывший начальник полиции где-то на Гомельщине(?) по фамилии Гройлов. Для побега использовали грузовик, который на территории зоны ремонтировали осужденные. Гройлов сел з руль, а остальные, прихватив из расположения барака подушки, расположились в кузове. На всем ходу грузовик врезался о въездные ворота зоны и заглох. В результате тарана был поврежден радиатор. Однако беглецы, воспользовавшись замешательством администрации, ринулись в проем, образовавшийся от удара машины между двумя створками ворот, и разбежались в разные стороны. По тревоге была поднята конвойная рота и милиционеры местного ГОМа. Всех беглецов, исключая Гройлова, выловили значительно быстро и на территории Борисовского района. А Гройлова поймали несколько позднее в Велятичах. Он там прятался на чердаке одного дома и уже был вооружен пистолетом. Надо думать, появился он тут благодаря связям с осужденными из числа местных жителей. Местный участковый милиционер знал про то, что у него скрывается в деревне беглец, однако побоялся его сам задерживать.
Заключенные колонии смеялись с администрации, говорили, что в жизнь они Гройлова не поймают. Те в свою очередь заявляли, что: «словим и вам предъявим для обозрения», что и произошло».

Фото: Жавнер Н.И. (2-й слева). 1953 г. ст.Новосады.
Из воспоминаний майора внутренней службы в отставке Ляшенко Сергея Даниловича, 1930 г.р., урож. д.Талька Пуховичского района, жителя ст.Новосады Борисовского района (записано в 2016 году):

«В 1952 году, когда я служил проводником служебных собак в в/ч 7404 конвойных войск МГБ СССР при колонии УЖ15/2 ст.Новосады (потом стала ИК 14/15), оттуда был совершен побег. Бежали 6 заключенных во главе с бывшим начальником полиции Быховского района Гройловым. Побег совершили, пойдя на таран въездных ворот в лагерь на студебеккере, ремонтом которого они занимались. Грузовик протаранил двустворчатые ворота, однако не выехал – заглох, т.к. был поврежден радиатор. Тем не менее, беглецы устремились в образовавшийся проем. Стоявший на посту часовой Попов открыл по ним стрельбу и одного успел ранить. Заключенный еще смог добрести до станции, где спрятался в бане. Там его задержали. А через месяц другой подстрелили и привезли Гройлова. У него на родине военнослужащими внутренних войск производился поиск. В деревне, откуда он был родом, квартировали солдаты. В местах возможного проникновения в населенный пункт были организованы засады. В одной из них вблизи деревни, где до войны жил Гройлов, находились старшина и сержант, которые вечером в вечернее время засекли, как человек, похожий по ориентировке на разыскиваемого, залез на ночевку в стоявший в поле их зрения стог сена. Сразу его задерживать не стали. Решили сделать это утром. И вот вылезает беглец из стога, а ему внезапно команда: «Стоять, руки вверх!» Однако Гройлов а это был он, из-за спины стал стрелять из пистолета и одного ранил, а другого застрелил. Выстрелы услышали на второй ближайшей оперточке, где был проводник с собакой. В итоге беглец был настигнут, ранен в обе ноги и сильно покусан собакой.
Помню, как его привезли в Новосады в автозаке, занесли в клуб, куда пригнали заключенных, в основном бывших полицаев и других, кто немцам служил, которые после побега бахвалились, что Гройлова поймать нам в жизни не удастся. И вот лежит он весь в лохмотьях и крови, а зеки отнекиваются, дескать не Гройлов это. А кто – непонятно. Так закончился этот побег…
… Хотя сидели у нас не только бывшие полицаи и всякий зброд, что с немцами в оккупацию якшался. Были среди зэка и невиновные. Помню молодых офицеров-лейтенантов из Ленинграда. Так посадили их только за то, что в компании один из них сказал: «Вот жизнь у нас теперь: выпить есть за что, а закусить нечего». Кто-то стуканул особистам и ребята были осуждены как «клеветники на советскую власть».
… Сначала в зоне были и женщины, но их всех в 1951-м вывезли. Оставили только Машалович, которая сидела за совершение бытового преступления».

Фото: конвойный дивизион Новосадского лагеря.
Справка
До 1956 года места лишения свободы, за исключением тюрем, охраняли не внутренние войска, а военизированная охрана мест заключения, которая комплектовалась по найму. В военное время конвойные части обслуживали судебные учреждения, конвоировали осужденных и военнопленных, осуществляли наружную охрану тюрем, лагерей и госпиталей со спецконтингентом (военнослужащими, вышедшими из окружения или бежавшими из плена[52].
В послевоенные годы в конвойной команде Новосадского лагеря было много местных крестьян, отслуживших срочную службу в Советской Армии и фронтовиков, для которых эта работа была значительно более лучшей альтернативой колхозному рабству. По этой же причине многие военнослужащие конвойной роты Носоадского лагеря оставались тут работать уже в конвойном дивизионе

Фото: сидит слева Метельский Николай Митрофанович, фронтовик-кавалерист, старшина конвойной роты Новосадского лагеря в окуржении сослуживцев. 1946 г.

Фото: за козлами справа пилит дрова вожатый служебных собак Николай Сманцер. Конец 1940-х — нач. 1950-х гг.

Фото: в засаде

Фото: на входе в Новосадский лагерь.

Фото: на входе в клуб Новосадского лагеря




Фото: военнослужащие роты в/ч 7404 конвойных войск МГБ внешней охраны Новосадского лагеря. 1946 — нач. 1950-х гг.

Фото: секретчик в/ч 7404 роты конвойных войск МВД СССР старшина Дорожко Петр Тарасович. 1-я пол. 1950-х гг.



Фото: конвойный дивизион внутренней охраны Носовадского лагеря на занятиях по строевому делу



Фото: спортивная подготовка военнослужащих конвойной роты

Фото: оггневая подготовка — теоретическая часть


Фото: самодеятельность

Фото: партийное собрание сотрудников новосадского лагеря

Фото: за внешним периметром колючей проволоки. Слева — конвоир Хаджи Н.И.

Фото: он же.

Фото: его супруга, Хаджи (Панковец) Зинаида Николаевна, из числа аттестованных сотрудников лагеря, работавшая там с 1944 го по 1951 г., во время нахождения там женского контингента осужденных

Фото: обычная новосадская жизнь за пределами зоны

Фото: слева военнослужащий конвойной роты Василий Панковец

Фото: он же

Фото: проводник служебных собак Алесиевич В.М.

Фото: Хацкевич Владимир Филиппович, с 1946 по 1947 гг. — комвзвода (конвойного дивизиона Новосадского лагеря)ОЛИ АЦ УИТЛК МВД БССР, 1947-1951 гг. — старшина дивизиона.
Ремарка
К слову, по той же самой причины, по которой местные крестьяне охотно шли на работу в конвойный дивизион Новосадского лагеря, как альтернативу рабскому труду в колхозах, с начала коллективизации они также активно записывались на работу и в борисовскую пожарную охрану, которая в советское время входила в структуру НКВД/МВД и на местах подчинялась начальникам ГОМ/РОМ. Применительно к Борисову, как правило, это были жители близлежащих к городу деревень. В перерывах между суточными дежурствами, такие пожарные — крестьяне (а платили им не много)улучшали свое благосостояние различными отхожими промыслами.

Фото: БДПО 1944-1945. 1-й ряд в центре сидит его Кудаленкин Фома Иванович

Фото: БДПО 1955. 1-й ряд 4-й слева сидит его начальник Мойкин

Фото: БДПО 1955. 1-й ряд 4-й слева сидит его начальник Мойкин

Фото: начальник караула Борисовского БДПО Шандрук С.В.





Депо Крупской ГПК лето 1954г. Рапорт отдает нач. Шупеня Леонид Ананьевич. Рядом с ним зам. Бабицкий Н.Ю.

Крупская ГПК. Лето 1954г. Сидят 1-й р. в центре нач. Шупеня Леонид Ананьевич, справа Бабицкий Николай Юльянович. 2-й р. справа — Седнев Василий Федорович, 3-й р. справа Пригожаев Иван Евдокимович

Крупские пожарные на входе в депо. Лето 1954г. 1-й слева Попков Николай Максимович, 2-й шофер Лизуро Валентин, 3-й сапожников, 4-й начкар Попков Николай Максимович
VI.
В одной из публикаций беларусского исследователя послевоенного антисоветского Сопротивления Сергея Ерша, со ссылкой на довольно редкое эмигрантское издание “Дакуманты і Факты. Архіў Беларускага Нацыянальнага Вызвольнага Руху”, а конкретно на №4 «ДiФ» за ноябрь-декабрь 1954 г., приводен следующий документ подпольного антисоветского издания — “Клічы да 25 Сакавіка” беларускіх партызанаў»:
“1. ХАЙ ЖЫВЕ 35-годзьдзе БЕЛАРУСКАЕ НАРОДНАЕ РЭСПУБЛІКІ!
2. Брацкае прывітаньне ўсім Беларусам на акупаванай Бацькаўшчыне і на далёкай чужыне, якія змагаюцца за вольную, самабытную і непадзельную Беларускую Народную Рэспубліку!
3. Браты на ўсім вольным сьвеце! Адмаскоўвайце і расчыняйце ганебныя пляны і дзеяньне Масквы на нашай Бацькаўшчыне! Пашырайце і ўмацоўвайце змаганьне ўсіх народаў з маскоўскім ненажэрным імпэрыялізмам, які імкнецца падгарнуць пад сваё дзікае панаваньне ўвесь сьвет.
4. ХАЙ ЖЫВЕ НЕЗЛАВІМЫ, НЕПЕРАМОЖНЫ КАМАНДЗІР ЗМАГАЮЧЫХСЯ БЕЛАРУСКІХ ПАРТЫЗАНАЎ ГЕНЭРАЛ ВІТУШКА!
5. Слава непасрэдным змагарам з маскоўскім акупантам — беларускім непераможным партызанам — лепшым сынам і дачкам паярэмленага сяньня народу!
6. Сяляне, работнікі, інтэлігенцыя і моладзь Беларусі, рабіце ўсё магчымае, каб перашкаджаць калёнізацыі і маскалізацыі нашага Краю!
7. Беларускія эмігранты! Пакіньце сваркі і звадкі за нездабытыя пасады і тытулы. Паглыбляйце веды і практыку па ўсіх галінах жыцьця — аснову хуткай і грунтоўнай адбудовы Краю па вызваленьні, аснову будучага дабрабыту зьнемагаючага ў барацьбе Народу і Радзімы.
8. Калгасьнікі і калгасьніцы, работнікі МТС і спэцыялістыя, сабатуйце, дзе толькі магчыма і як магчыма, вымаганьні накінутае на вас прымусам гаспадарчае сыстэмы — якая вядзе вас да концаў, голаду і сьмерці.
9. Беларускія навукоўцы і пісьменьнікі! Рабіце навуку, тэхніку і красную пісьменнасьць нашай Радзімы багацейшымі досьледамі і вынаходамі нацыянальнымі ў аснове, павышайце ступені свайго майстэрства, удасканальцеся, дайце нашаму змучанаму народу ідэёвыя, высакамастацкія працы і творы. Працуйце для вольнай ад бальшавікоў будучыні, а не для маскоўскага акупанта.
10. Настаўнікі і настаўніцы! Дайце нашым дзецям добрыя веды і гарачае каханьне свае Радзімы. Узгадуйце нашую моладзь беларускімі патрыётамі, актыўнымі змагарамі за волю і лепшую долю свайго Народу!
11. Беларускі! На вас ляжыць адказнасьць за патрыятызм нашых дзяцей. Гадуйце зь ім адданых змагароў супраць маскоўскіх акупантаў!
12. Хай жыве нашая моладзь — авангард змагароў за вольную, незалежную і непадзельную Беларускую Народную Рэспубліку, верны заступнік змагаючыхся беларускіх непераможных партызанаў.
13. Юнакі і юначкі! Няўтомна набывайце веды па ўсіх навуках, культуры і мастацтву і тэхніцы. Будзьце сьмелымі і вытрывалымі ўсіх цяжкасьцяў. Самаахвярна дапамагайце змагарам-партызанам у барацьбе за волю і долю. Гатоўцеся стаць заўсёды ў нашыя шэрагі, а калі трэба і заступіць наш[а]е месца.
14. Партызаны і партызанкі! Будзьце і надалей першымі змагарамі за волю, самабытнасьць і дабрабыт нашага Народу і Радзімы.
15. Хай жыве вольная і незалежная Беларуская Народная Рэспубліка — аснова і зарука нашага лепшага жыцьця, нашае культуры і дабрабыту жыхароў Беларусі!
Галоўны Штаб
Дзеючых Беларускіх Партызанаў
Апэратыўны Аддзел
Лясьнікі, люты 1953 г.”[53].
Беларуские эмигрантские издания того периода очень часто печатали недостоверную и гипертрофированную информацию. Такие публикации я уже приводил в своих предыдущих исследованиях[54].
Но если исходить из того, что этот текст не являлся, выражаясь современным языком, фейковым документом, а воззвание действительно было нелегально отпечатано на территории БССР, то не исключено, что «Аператыуны Аддзел Ляснiкi» — это последние антисоветские партизаны, а по сути вооруженные нелегалы, в рассматриваемом регионе. Деревня Лесники, как и некая газета «Лесовик», как будто издаваемая на базе «Борисовского партизанского отряда», может говорить именно за это. Как и приводимые выше свидетельства того, что последние немногочисленная «банда» в регионе действовала до (по) 1954 год(а).
Однако, примеры нестандартного не бытового криминала в регионе известны и во второй половине 1950-х гг.
Так, в областной газете «Мiнская прауда» №144(475) за 22 июля 1956 года в статье «Мiхаiл Шчучко — выдатнiк мiлiцыi», рассказывалось об участковом уполномоченном Борисовского РОМ, обслуживавшем прилегающие к Холопеничскому району сельсоветы Борисовского района (Новоселковский и Зачистский) Михаиле Викентьевиче Щучко:
"… Селета дзякуючы iнiцыятыве i пiльнасцi, якую праявiу Шчучко, iзаляван ад грамадства грабежнiк Русакоу, злоулен спекулянт, якi прыкрывауся формай i пасведчаннем следчага пракуратуры...".

Фото: М.В.Щучко. 1963-1965 гг.

В начале 1957 годах произошла серия краж скота и зерна в колхозе «Большевик» Начского сельского совета и имени «Красного Знамени» Ухвальского сельсовета Крупского района.
Благодаря оперативности и знанию дела лейтенантом Цыпушкиным все преступления были раскрыты, за что ему и оперативной группе объявлена благодарность[55].


Фото: Сотрудники Крупского РОМ 1940-1950-х гг.(ст.оперуполномоченный уголовного розыска Куприянов (слева) и участковый уполномоченный Швайбович), принимавшие участие в ликвидации антисоветских и уголовных вооруженных групп и бандитов-одиночек в районе.
На это же период, по воспоминаниям дочери бывшего участкового уполномоченного Холопеничского РОМ Авхимовича Н.И., 1953г.р., приходится одно из ее первых детских воспоминаний, а именно в 1956/57гг. а районе д.Хотюхово, где тогда проживала семья, приезжало много военных и милиции. Как будто кого-то ловили.

Фото: Авхимович Н.И. справа. первые послевоенные годы.

Фото: Авхимович Н.И. на коне Орлике на фоне памятника отмене крепостного права в Холопеничах. 1950-е гг.

Фото: сотрудники Холопеничского РОМ на входе в Успенскую церковь в Холопеничах. Крайний с слева в нижнем ряду стоит начальник райотдела Барковский В.Т. Сер.1950-х гг.
VII.
За то, что какая-то часть местных «лесовиков» в регионе могла иметь контакты с западными спецслужбами, которые переняли разведывательные связи гитлеровской разведки, может говорить и нижеприведенные персоналии отдельных репрессированных (в процессе чекистской зачистки) в начале 1950-х лиц, уроженцев Крупского и Березинского районов:
— Вакун Вера Андреевна, 1926 г.р., урож. и жит. д.Новохросты Крупского района. Из крестьянской семьи. Получила начальное образование. Трудилась на личном подворье. Арестована 15.09.1950 г. Осуждена 26.05.1951 г. согласно ст.58-1а УК РСФСР как подозреваемая в причастности к американской агентуре к 10 годам концлагеря. Наказание отбывала в Ангарлаге. Освобождена в 1956 г. Дальнейшая судьба неизвестна. Личное дело хранится в архиве КГБ РБ (№7096-с)[56].
— Новохрост Евгения Иосифовна, 1927 г.р., урож. д.Новохросты Крупского района. Из крестьянской семьи. Имела неоконченное среднее образование. Жила в Минске на ул.Автодоровской, д.3-а. Работала рабочей Учдорстрой-5 ст.Минск. Арестована 03.02.1950 г. Осуждена 11.04.1950 г. согласно ст.63-1 УК БССР за то, что «в 1945 была завербована для проведения враждебной работы против СССР», на 25 лет концлагеря и 5 лет поражения в правах. Наказание отбывала в Дубровлаге МВД СССР. 23.09.1954 г. решением военного трибунала БВО приговор от 11.04.1950 г. изменен: ст.63-1 переквалифицирована на ст.72-а, срок наказания: 10 лет концлагеря с поражением в правах. Дальнейшая судьба неизвестна. Реабилитирована военной коллегией Верховного суда СССР 19.03.1955 г. Личное дело хранится в архиве КГБ РБ (№12192-с)[57].
— Жуков Павел Михайлович, 1927 г.р., урож. д.Селище Крупского р-на. Из крестьянской семьи. Имел неоконченное среднее образование. Рядовой в/ч 10073 (329-й отдельный радиодивизион ОСНАЗ[58]). Арестован 15.02.1950 г. в Крупском районе. Осужден 05.06.1950 г. согласно ст.63-1 УК БССР за измену родине на 25 лет концлагерей. Наказание отбывал на Сахалине и Чукотке. Освобожден 10.02.1955 г. Дальнейшая судьба неизвестна. Реабилитирован 30.12.1965 г. Личное дело хранится в архиве КГБ РБ (№19391-С)[59].
— Красовский Евгений Трифанович, 1926 г.р., урож. д.Дмитровичи Березинского района Минской области. Шляхецких корней. Родственники живут в Крупском районе. Начальное образование. Кандидат в члены ВКП(б). Жил в г.Москва на ул.Марии Расковой, д.20, кв.29. Служил сотрудником МГБ СССР. Арестован 19.12.1950 г. Осужден к ВМН. Расстрелян и похоронен на Донском кладбище в Москве. Реабилитирован 18.01.1991 г.[60].

И хотя трое, из приведенного списка лиц, были в разное время реабилитированы, но это может быть лишь последствием некачественной работы сотрудников МГБ, которые проводили оперативные мероприятия и вели следственные дела по ним, добиваясь признательных показаний методами, в последствии признанными незаконными.
Вопрос же причастности указанных лиц к подпольной антисоветской деятельности, для меня лично остается открытым.
Интересен и еще один случай, который возможно напрямую связан с рассматриваемыми событиями.
Из воспоминаний жителя г.Борисова Пацеева Григория Михайловича, 1924 г.р., урож. д.Панское Крупского района, участника ВОВ, фронтовика (записано мной летом 2019 года):
«В марте 1947 года я был демобилизован из рядов Советской Армии и прибыл домой на родину. Сразу пошел работать секретарем в народный суд. Многих тогда судили, давали большие сроки за сотрудничество с немецкими оккупантами. Я обстановку в оккупации не знал, для меня все это было тяжело. К тому же мне даже местные намекали, что за такую мою работу со мной запросто могут свести счеты кто-нибудь из числа родственников и друзей осужденных. В общем, проработал я в суде не долго и перешел на должность инструктора ОСОВИАХИМа. Председателем был Михаил Дащинский, фронтовик. Эта работа мне была больше по душе. Потом мене переманил 1-й секретарь райкома партии Шутко, предложив должность 2-го секретаря райкома комсомола.
А потом, где-то в конце 1940-х — начале 1950-х гг. произошел такой случай. Вызвали в местный РО МГБ заведующего районного отдела физкультуры и спорта. Фамилию я его запамятовал. Так вот, вызвали его под каким-то умышленным предлогом и арестовали. Поползли слухи, что якобы с кем-то еще он убил человека в Минске, а потом по поддельным документам очутился в Крупках на руководящей должности, предоставив поддельный же аттестат об окончании физкультурного техникума. Что с этим человеком потом стало, мне неизвестно. Но меня перевели на его должность. Поработал я на ней недолго и перевелся на должность учителея физкультуры в среднюю школу д.Ухвала, откуда где-то через пол года переехал жить в 1952-м году в г.Борисов.

Фото: г.п. Крупки. На заднем плане — бывшая усадьба Святских. 1950-е гг.
Среди тех, кто скрылся от справедливого возмездия за свои преступления в годы оккупации был мой земляк из д.Панское Генчик Вася — заядлый полицай. По слухам перебрался куда-то на Урал, где, наверное, и умер».
В силу же того обстоятельства, что суд над бывшим завотделом физкультуры и спорта Крупского района состоялся не в самих Крупках, а время его ареста как раз пришлось на время ареста указанных выше лиц, можно допустить, что слухи о его криминальном прошлом были запущены самими сотрудниками МГБ, с целью скрыть настоящие причины ареста, которые могут лежать в плоскости политического противостояния в регионе Малого Полесья, а также тайной войны разведок.
Но это пока лишь моя исследовательская версия.
P.S.
Рассмотренные в данном исследовании события, во многом являлись продолжением социального и национального противостояния местного населения с советской властью, которое имело место в 1920-е – 1930-е годы. Активизатором новой волны этого конфликта стала советско-германская война и немецкая оккупация 1941-1944 гг., в результате чего беларусы вновь, как уже не раз бывало в нашей отечественной истории, оказались по разные стороны баррикад.
С послевоенной ликвидацией антисоветских партизан и бандитских групп в регионе эта история, однако, не заканчиваться. Отдельного сюжета требует жизнеописание Владимира Вергейчика, который держался обособленно от местных антисоветчиков и простых бандитов и нелегалов, а сдался властям только после амнистии политическим заключенным 1955 года.
Об этом будет моя следующая исследовательская работа «ЛЕГЕНДА ИЗ ОЗДЯТИЧЕЙ / или Владимир Вергейчик – последний беларуский Робин Гуд» — Your text to link....
О послевоенном криминале в самом «белорусском Палермо» — г.Борисове, а также о доли совершаемого тогда криминала со стороны военнослужащих местного гарнизона, можно найти информацию в моих предыдущих исследованиях:
— «ЛИКВИДАЦИЯ ПО-БОРИСОВСКИ /из Хроники послевоенного криминала в городе Борисове и районе (1944/45-1956гг.)»- Your text to link...;
— «Время «ЧЕРНЫХ КОШЕК» или Главный беларуский бандитский бренд Советской эпохи» —
Your text to link...;
— «ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ/ Фронтовики и партизаны вне закона/ 1944-1955» —
Your text to link.....
Ну и о тематических событиях, имевших место в рассматриваемый период времени в соседнем с Борисовским Смолевичском районе, читайте в моих исследовательских работах:
— «ПО СЛЕДАМ ДИВЕРСАНТОВ ДАЛЬВИЦА/ или Белые пятна операции „БЕРЕЗИНА“ — Your text to link...;
— »ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ/ Тимур Измаилов — крымский татарин — беларуский партизан — антисоветский бандит" —
Your text to link...
— «ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ / Послевоенные бандиты Смолевиччины. Из хроники событий 1945-1950 — х гг.» — Your text to link...
— «ДРУЖИНИН/ Борисовский «оборотень в погонах» был случайно изобличен уже будучи пенсионером МВД БССР» — Your text to link...
P.P.S.
На стыке десятилетий по Борисовскому району прокатилась волна из 6-8 дерзких краж в сельских магазинах СЕЛЬПО, напомнив старым милиционерам и местному населению лихие послевоенные годы.
Как выяснилось в последствии, это было делом рук банды из трех человек, возглавляемой неким Белым, родом откуда-то из-под д.Велятичи.
По воспоминаниям подполковника милиции в отставке, Федора Ивановича Стрельченка, 1936 г.р., урож. Борисовского района, который осенью 1960-го прибыл из Школы проводников служебных собак в г.Нальчике в чине мл. лейтенанта в Борисовский ГОМ для дальнейшего прохождения службы, он, вместе с опергруппой в составе ст. оперуполномоченного Н.Гончарика, оперуполномоченного В.Хацкевича и участкового Ф.Кульшы, выбывали в д.Велятичи для задержания главаря банды. Как будто искали его в старой заброшенной хате на краю деревни. Сначала был арестован сам Белый, а в ходе дальнейших оперативно-поисковых мероприятий и два его подельника. Среди обворованный ими магазинов был и расположенный в районе Дома Отдыха за д.Гливино.

Фото: оперуполномоченный ОУР Борисовского ГОМ Ф.И. Стрельченок. Нач. 1960-х

Фото: опера ОУР Борисовского ГОМ. Слева-направо: Стрельченок Ф.И., Карпиевич В.А., Шутов Е., Хацкевич В. Сер. 2-я пол. 1960-х.

Фото: г.Борисов, выезд на место происшествия. Справа — следователь Борисовского ГОМ Зарембо С.В., в центре — оперуполномоченный Музыкантов А.Д.

Фото: оперуполномоченный ОУР Борисовского ГОМ Н.Гончарик. Нач. 1960-х

Фото: УИМ Борисовского ГОМ/РОМ Ф.Кульша. Нач. 1960-х гг.

Фото: автозак Борисовского ГОМ/ГОВД. 1960-е гг.
Сканы приводимых машинописных свидетельств:










Ссылки:
[1]http://www.slounik.org/32030.html.
[2]Демидас В.В. Дорогами отцов/ очерки о милиции Крупщины/ Крупки, 2010г., С.27; krupki.gov.by/ru/krupskij-rovd-i-gai/istoriya.
[3]Там же.
[4]Василий Матох. Лесные братья/«Живем весело, но банды еще водятся». БелГазета. №15 (534) 17 апреля 2006 г.; www.belgazeta.by/ru/2006_04_17/arhiv/11535/;
bramaby.com/ls/blog/bel/4543.html.
[5]http://istmat.info/node/36440/
[6]Очерки истории милиции Белорусской ССР 1917-1987. Мн. «Беларусь», 1987. C.290.
[7]Минская область в документах и материалах. Вып.2. Возрождение, 1946-1953 гг./ Составители: Белезяк Н.П., Жигалов Д.М., Ковалевская Л.Э. и др. / Мн. Государственный архив Минской области, НАРБ. 2009; Малое Палессе /Гiсторыка-краязнаучы альманах друцка-бярэзiнскага краю. Крупкi. 2010. С.155-157.
[8]Там же. С.159-160.
[9]Там же. С.161-162.
[10]Там же. С.166.
[11]Там же. С.167-170.
[12]Там же. С.171-172.
[13]Андрэй Аляхновiч (аутар-укладальнiк). Хронiка палiтычнага тэрору / Крупскi рэгiен / Малое Палессе / Друцка-Бярэзiнскi край. Крупкi. 2014. С.475.
[14] Там же; krupki.gov.by/ru/krupskij-rovd-i-gai/istoriya.
[15]Призвание служить людям (Отдел внутренних дел Березинского райисполкома)» Мн. ВЭВЭР 2008/ под редакцией А.И.Казюка/. С.33.
[16]https://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=63924966&p=1;
obd-memorial.ru/html/info.htm?id=63924966&p=2;
obd-memorial.ru/html/info.htm?id=63924966&p=3;
obd-memorial.ru/html/info.htm?id=63924966&p=4.
[17]https://bramaby.com/ls/blog/history/4077.html.
[18]http://podvignaroda.ru/?#id=1518366804&tab=navDetailManUbil.
[19]Жунин С.Г. От Днепра до Буга. Мн. Изд. «Беларусь». 1974. С.101-106.
[20]Громыко А.С. Профессия – быть на страже /Очерки о милиции/ Смолевичи. 2014. С.22.
[21]Скарулис С.В. Прокуратура Минской области. 1922-2007. – Молодечно. 2007. С.221-224; Андрэй Аляхновiч (аутар-укладальнiк). Хронiка палiтычнага тэрору / Крупскi рэгiен / 2014. С.438-439.
[22]Там же. С.478-479.
[23]Памяць / Яны праславiлi Крупшчыну. Мн. «ПЭЙПИКО». 2008. C.510. Андрэй Аляхновiч (аутар-укладальнiк). Там же. С.478.
[24]Памяць / Яны праславiлi Крупшчыну. Там же.
[25]https://bramaby.com/ls/blog/history/4173.html; bramaby.com/ls/blog/history/4055.html; bramaby.com/ls/blog/history/5259.html; bramaby.com/ls/blog/history/9407.html.
[26]Раховiч В. Барысаушчына пад нямецкай акупацыяй. «Гоман Барысаушчыны», №11(56)-12(57) за 2003 год, 1(58), 6(63), 8(85) за 2004 год; rosenbloom.info/rahovich/ra_1.html.
[27]Сяргей Ерш. Вяртанне БНП / Асобы i дакументы Беларускай Незалежнiцкай партыi/ Менск-Слонiм. Архiу найноушае гiсторыi. 1998. С.84.
[28]Язэп Найдзюк, Iван Касяк. Беларусь учора i сяння. Мн. «Навука i тэхнiка». 1993. С.299.
[29]ЦА КГБ РБ, у/д 2174, т. 2, л. 606–607; Олег Лицкевич. Станислав Станкевич – убить в себе бургомистра. «Беларуская Думка». Декабрь 2009. С.76; beldumka.belta.by/isfiles/000167_422444.pdf.
[30]Одинцов А.И. Непокоренная Березина. М. Изд. ДОСААФ СССР. 1985. С.114-128; Памяць. Крупскi раен. Мн. «Беларуская энцыклапедыя». 1999. С.194, 225.
[31]https://bramaby.com/ls/blog/history/6553.html.
[32]Сяргей Ерш. Чытач сам разбярэцца, хто мае рацыю. Часопіс ARCHE №3(230, 2002. С.29; arche.by/authors/1662.
[33]Раховiч Наталля, дырэктар Барысаускага аб яднанага музея. Дыслакацыя нямецкiх органау на тэрыторыi г.Барысава i Барысаускага раена. Гоман Барысаушчыны, №6-8 (135-138), 2010. С.8.
[34]Святослав Кулинок. Правда о «Сатурнах»: немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы в Борисове в годы Великой Отечественной войны. Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. №1(12)2018г. С.45-46; cyberleninka.ru/article/v/pravda-o-saturnah-nemetskie-razvedyvatelno-diversionnye-shkoly-i-kursy-v-borisove-v-gody-velikoy-otechestvennoy-voyny.
[35]https://docviewer.yandex.ru/view/326057093/?*=%2F%2BUZvyFR%2B6s0zSMNoVqeHXkY3jl7InVybCI6InlhLWJyb3dzZXI6Ly80RFQxdVhFUFJySlJYbFVGb2V3cnVFeldxNVJLeVZxX1V2OXprSTZFaTFiVHlRMmpBRG9qZUtFSVotUEFOeWlhNUVVY1FucTZrV050MjVWOTVLWGRBNFRlZ2Y5Q0JTM3hXS092cFZwN0s4Y2YySC1MeFdpMjFkV3dqZWhIUUZRRGp0TlhlTE9MSGpILTVGVmNTMkpuUEE9PT9zaWduPVkxcUl4SjZOMHNhTVdUTUdsalF6RXE4LTJTZTFmUW96dzJjYzV0dEpRMGM9IiwidGl0bGUiOiJpemQtMS5kb2MiLCJ1aWQiOiIzMjYwNTcwOTMiLCJ5dSI6IjQ3NTM0OTU2MDE0NjE3NDA2MDciLCJub2lmcmFtZSI6ZmFsc2UsInRzIjoxNTU0NjIyOTcwMDE5fQ%3D%3D.
[36]Книга Память участковых инспекторов милиции. Минск. Полиграфический центр МВД Республики Беларусь. 2013. С.88.
[37]Памяць. Барысау. Барысаускi раен. Мн. «Беларуская Энцыклапедыя». 1997. С.511.
[38]Як у раi. «Бацькаушчына» №22(25) за 27 июня 1948 г. С.4.
[39]https://docviewer.yandex.ru/view/326057093/?*=%2F%2BUZvyFR%2B6s0zSMNoVqeHXkY3jl7InVybCI6InlhLWJyb3dzZXI6Ly80RFQxdVhFUFJySlJYbFVGb2V3cnVFeldxNVJLeVZxX1V2OXprSTZFaTFiVHlRMmpBRG9qZUtFSVotUEFOeWlhNUVVY1FucTZrV050MjVWOTVLWGRBNFRlZ2Y5Q0JTM3hXS092cFZwN0s4Y2YySC1MeFdpMjFkV3dqZWhIUUZRRGp0TlhlTE9MSGpILTVGVmNTMkpuUEE9PT9zaWduPVkxcUl4SjZOMHNhTVdUTUdsalF6RXE4LTJTZTFmUW96dzJjYzV0dEpRMGM9IiwidGl0bGUiOiJpemQtMS5kb2MiLCJ1aWQiOiIzMjYwNTcwOTMiLCJ5dSI6IjQ3NTM0OTU2MDE0NjE3NDA2MDciLCJub2lmcmFtZSI6ZmFsc2UsInRzIjoxNTU0NjIyOTcwMDE5fQ%3D%3D.
[40]Демидас В.В. Дорогами отцов/ очерки о милиции Крупщины/ Крупки, 2010г., С.27; krupki.gov.by/ru/krupskij-rovd-i-gai/istoriya.
[41]Соловьев А.К. Они действовали под разными псевдонимами. Мн. «Навука i тэхнiка». 1994. С.34.
[42]Там же.
[43]Ёрш С., С. Горбік. Беларускі Супраціў. — Львоў, 2006. С.
[44]НАРБ. Ф.1405. Оп.1. Д.1998. Л.3-4.
[45]Там же. Л.6.
[46]Там же. Л.276.
[47]Там же. Л.7.
[48]Там же. Л.160 (об.).
[49]Там же. Л.162, 162 (об.).
[50]Там же. Л. 163.
[51]Там же. Л.47.
[52]Внутренние войска МВД Республики Беларусь /История и современность/ Под общей редакцией В.Н.Рожнева/ Мн. «ФУАинформ». 2006. С.66
[53]http://www.jivebelarus.net/history/new-history/postwar-resist.html; old.belcollegium.org/lekcyji/historyja/02jorsz.htm.
[54]https://bramaby.com/ls/blog/history/7631.html; bramaby.com/ls/blog/history/10405.html.
[55]Демидас В.В. Дорогами отцов. С.30.
[56]Андрэй Аляхновiч (аутар-укладальнiк). Хронiка палiтычнага тэрору / Крупскi рэгiен / С.440.
[57]http://www.vif2ne.org/forum/0/arhprint/928639;
www.forum.antique-photos.com/topic/1338-номера-воинских-частей-ссср/.
[58]Андрэй Аляхновiч. (аутар-укладальнiк). Там же. С.442.
[59]Там же. С.441; yandex.by/search/text=красовский%20евгений%20трофимович%20осужден%20фото&clid=2091867&win=239&rdrnd=884613&lr=157&redircnt=1555349659.1.
[60]Там же.
15 апреля 2019 года
Андрей ТИСЕЦКИЙ
1 комментарий
А шо гэта там загрэйзалі, у паказаннях Навумавіча — перад «до 100 грм хлеба»? Цікава шылы з такога тырчаць — камуна наступае, а гэтых падпольшчыкаў бульбай кормяць, хлеб даюць. А чаму не прымусілі роў выкапаць? Напэўна, мо таму, што не было у іх такой завядзёнкі, а? Ну, а чым яшчэ такія паводзіны растлумачыць?