История борисовского бандита революционной эпохи Петра Толстыко (Беглеца)
Андрей ТИСЕЦКИЙ — СЫЩИК от ИСТОРИИ
«Беларуское историко-детективное агентство»
2 октября 2016г.
Печатный вариант опубликован в №11(212) за ноябрь 2016 года краеведческой газеты «Гоман Барысаушчыны».
Октябрьский переворот 1917г. родил в бывшей Российской Империи Великую Смуту. На территории Беларуси она имела свои особенности: война Польской Республики и РСФСР 1918-1920гг., антисоветские восстания и атаманщина, красный террор на селе и ответное противостояние крестьян. Атаманов больших да малых отрядов и групп на территории той части Беларуси, что послужила костяком БССР, начиная с 1918г., были десятки. Еще больше было действовавших по одиночке боевиков-нелегалов. Про некоторых из них имеются только краткие упоминания в специальной литературе. Про большинство же знают единицы, причем не обязательно даже специалистов. Лихое время родило лихую вольницу — деятельность этих людей, как и в любом другом партизанском движении (например, советском антинацистском в годы ВОВ) хоть и носило антисоветский характер, но с изрядной примесью банальной уголовщины и анархизма. Поэтому однозначно положительно, или отрицательно оценивать их деятельность не получиться. Гражданская война – грязное дело для всех из противоборствующих сторон. Причем каждая из них в своей пропаганде всячески пытается представить себя с наилучшей стороны, а своих противников – с наихудшей. А последнее слово, безусловно, остается за победителями. Поэтому для объективной оценки некоторых личностей не хватает разноплановой информации, т.к. общедоступная в основном черпается из выхолощенных мемуаров представителей советского актива, ветеранов ее правоохранительных органов и спецслужб, а также источников тенденциозной советской историографии. Поэтому для данного рода исследований большую ценность представляют неопубликованные воспоминания из семейных архивов, семейные предания, устные неофициозные воспоминания участников событий, и их потомков. Одно из таких свидетельств я и представляю на суд читателей.
/Из воспоминаний Дивина Петра Антоновича, 1934г.г. урож. и жит. д.Оздятичи, записанных автором со слов Дивина Василия Яковлевича 1955г.р., бывшего сельского участкового инспектора милиции (записано мною, А.Т., в 2014г.)/
Фото: Дивин В.Я. в период работы в советской милиции.
Мой крестный, Дивин П.А. не раз рассказывал мне следующую историю. У его бабушки был брат Петр Толстыко, родом из д.Клыпенка Велятичской волости Борисовского уезда. Был он из простых крестьян, участвовал в Первой Мировой войне, дослужился до офицера. Потом, то ли пошел служить в Красную Армию, а из нее дезертировал, то ли будучи призван, уклонился от мобилизации (скорее всего в результате известного бунта борисовских призывников в 1919г. – А.Т.). После этого местные стали звать его Беглецом. Было это на самой заре Советской власти. У П.Толстыко был целый арсенал оружия: карабин, или обрез, наганы, гранаты. Ходил он по околицам Клыпенки и соседних деревень со своим оружием, опоясанный пулеметными лентами с винтовочными патронами крест-накрест. Говорили, что Беглец был как заговоренный. Мог так глянуть на противника, что у того при нажатии на спусковой крючок винтовки, или пистолета, следовала осечка. Может и приукрашивали что люди, однако, когда большая группа первых ещё милиционеров прибыла в Клыпенку, с целью его поимки, и вступила с ним в перестрелку, то то-ли действительно магия сработала, то-ли патроны у них были с отсыревшим порохом и капсюлями, однако на самом деле пошли одни осечки. Так гнал Беглец этих горе-вояк чуть не до самых Велятич. Улептывали от него — только пятки сверкали.
Кормился Петр Толстыко за счет местного населения. При этом не просил, а брал то, что ему надо было, сам. Приходил к хозяевам и говорил: «Мне баню растопить, обстирать, накормить, самогона на стол поставить». А это не всем крестьянам, естественно, нравилось. Так вот один уважаемый в Клыпенке человек, кузнец и мастер на все руки Толстыко Сергей, по уличному Берков, (в других вариациях этого рассказа: Цеховой Петр Исакович; Дивин Михаил Васильевич(уличное прозвище — Лядовец)) сговорился с милицией о том, что уведомит их при появлении в деревне Беглеца, и отдал им для дела припрятанную цинку хороших винтовочных патронов, т.к. с боеприпасами у них было туго. И вот в один из вечеров, когда Беглец «на веселе» выходил из одной крестьянской хаты, милиционеры его уже ждали, и открыли по нему стрельбу. Беглец стал убегать, попробовал пролезть через щель в заборе, чтобы скрыться, однако, зацепился одеждой, или пулеметной лентой за доску, замешкался и был застрелен. Родственники его, узнав про такое, в страхе попрятались, т.к. боялись кровной мести. Милиционеры же привезли тело Беглеца на кладбище для самоубийц на краю д.Велятичи, где при советской власти после ВОВ до недавнего времени находился колхозный гараж. Там, возле большого валуна, вырыли могилу, кинули туда его тело, закопали и сдвинули на могилу тот валун, чтобы родственники не смогли выкопать и перезахоронить тело на кладбище для умерших нормальной смертью. Так милиционеры расквитались с бандитом за свой недавний позор".
Фото: борисовская уездная милиция 1919 года (из книги, изданной к 10-летию беларуской милиции)
«Гулял» Беглец не долго. Жену его звали Полина, по-уличному Полька. Была она родом из д.Мурово нынешнего Березинского района. Была у него и дочь, Надя. Вышла она замуж за хлопца из д.Гумны, по фамилии то ли Синяк, то ли Барауля.
P.S.
На данный момент никаких других дополнительных сведений о Беглеце, в том числе в литературе, а также от уроженцев д.Клыпенка Борисовского района по фамилии Толстыко, обнаружить не удалось. Однако, предположительно, Пётр Толстыко был фактическим руководителем созданной поручиком Катом (Лобуков-Катин) в Велятичской волости ячейки Северо-Минской группы повстанческих отрядов НСЗРС и «Зелёного Дуба», разгромленных накануне планировавшегося в 1921 году антисоветского восстания на территории ССРБ, о чём идёт речь в моей исследовательской работе «ГОД 1921-й. СЕВЕРО-МИНСКАЯ ГРУППА ПОВСТАНЧЕСКИХ ОТРЯДОВ „ЗЕЛЁНОГО ДУБА“ и НСЗРС / Малоизвестные страницы несостоявшегося антисоветского восстания» —
Your text to link...
«Беларуское историко-детективное агентство»
2 октября 2016г.
Печатный вариант опубликован в №11(212) за ноябрь 2016 года краеведческой газеты «Гоман Барысаушчыны».
Октябрьский переворот 1917г. родил в бывшей Российской Империи Великую Смуту. На территории Беларуси она имела свои особенности: война Польской Республики и РСФСР 1918-1920гг., антисоветские восстания и атаманщина, красный террор на селе и ответное противостояние крестьян. Атаманов больших да малых отрядов и групп на территории той части Беларуси, что послужила костяком БССР, начиная с 1918г., были десятки. Еще больше было действовавших по одиночке боевиков-нелегалов. Про некоторых из них имеются только краткие упоминания в специальной литературе. Про большинство же знают единицы, причем не обязательно даже специалистов. Лихое время родило лихую вольницу — деятельность этих людей, как и в любом другом партизанском движении (например, советском антинацистском в годы ВОВ) хоть и носило антисоветский характер, но с изрядной примесью банальной уголовщины и анархизма. Поэтому однозначно положительно, или отрицательно оценивать их деятельность не получиться. Гражданская война – грязное дело для всех из противоборствующих сторон. Причем каждая из них в своей пропаганде всячески пытается представить себя с наилучшей стороны, а своих противников – с наихудшей. А последнее слово, безусловно, остается за победителями. Поэтому для объективной оценки некоторых личностей не хватает разноплановой информации, т.к. общедоступная в основном черпается из выхолощенных мемуаров представителей советского актива, ветеранов ее правоохранительных органов и спецслужб, а также источников тенденциозной советской историографии. Поэтому для данного рода исследований большую ценность представляют неопубликованные воспоминания из семейных архивов, семейные предания, устные неофициозные воспоминания участников событий, и их потомков. Одно из таких свидетельств я и представляю на суд читателей.
/Из воспоминаний Дивина Петра Антоновича, 1934г.г. урож. и жит. д.Оздятичи, записанных автором со слов Дивина Василия Яковлевича 1955г.р., бывшего сельского участкового инспектора милиции (записано мною, А.Т., в 2014г.)/
Фото: Дивин В.Я. в период работы в советской милиции.
Мой крестный, Дивин П.А. не раз рассказывал мне следующую историю. У его бабушки был брат Петр Толстыко, родом из д.Клыпенка Велятичской волости Борисовского уезда. Был он из простых крестьян, участвовал в Первой Мировой войне, дослужился до офицера. Потом, то ли пошел служить в Красную Армию, а из нее дезертировал, то ли будучи призван, уклонился от мобилизации (скорее всего в результате известного бунта борисовских призывников в 1919г. – А.Т.). После этого местные стали звать его Беглецом. Было это на самой заре Советской власти. У П.Толстыко был целый арсенал оружия: карабин, или обрез, наганы, гранаты. Ходил он по околицам Клыпенки и соседних деревень со своим оружием, опоясанный пулеметными лентами с винтовочными патронами крест-накрест. Говорили, что Беглец был как заговоренный. Мог так глянуть на противника, что у того при нажатии на спусковой крючок винтовки, или пистолета, следовала осечка. Может и приукрашивали что люди, однако, когда большая группа первых ещё милиционеров прибыла в Клыпенку, с целью его поимки, и вступила с ним в перестрелку, то то-ли действительно магия сработала, то-ли патроны у них были с отсыревшим порохом и капсюлями, однако на самом деле пошли одни осечки. Так гнал Беглец этих горе-вояк чуть не до самых Велятич. Улептывали от него — только пятки сверкали.
Кормился Петр Толстыко за счет местного населения. При этом не просил, а брал то, что ему надо было, сам. Приходил к хозяевам и говорил: «Мне баню растопить, обстирать, накормить, самогона на стол поставить». А это не всем крестьянам, естественно, нравилось. Так вот один уважаемый в Клыпенке человек, кузнец и мастер на все руки Толстыко Сергей, по уличному Берков, (в других вариациях этого рассказа: Цеховой Петр Исакович; Дивин Михаил Васильевич(уличное прозвище — Лядовец)) сговорился с милицией о том, что уведомит их при появлении в деревне Беглеца, и отдал им для дела припрятанную цинку хороших винтовочных патронов, т.к. с боеприпасами у них было туго. И вот в один из вечеров, когда Беглец «на веселе» выходил из одной крестьянской хаты, милиционеры его уже ждали, и открыли по нему стрельбу. Беглец стал убегать, попробовал пролезть через щель в заборе, чтобы скрыться, однако, зацепился одеждой, или пулеметной лентой за доску, замешкался и был застрелен. Родственники его, узнав про такое, в страхе попрятались, т.к. боялись кровной мести. Милиционеры же привезли тело Беглеца на кладбище для самоубийц на краю д.Велятичи, где при советской власти после ВОВ до недавнего времени находился колхозный гараж. Там, возле большого валуна, вырыли могилу, кинули туда его тело, закопали и сдвинули на могилу тот валун, чтобы родственники не смогли выкопать и перезахоронить тело на кладбище для умерших нормальной смертью. Так милиционеры расквитались с бандитом за свой недавний позор".
Фото: борисовская уездная милиция 1919 года (из книги, изданной к 10-летию беларуской милиции)
«Гулял» Беглец не долго. Жену его звали Полина, по-уличному Полька. Была она родом из д.Мурово нынешнего Березинского района. Была у него и дочь, Надя. Вышла она замуж за хлопца из д.Гумны, по фамилии то ли Синяк, то ли Барауля.
P.S.
На данный момент никаких других дополнительных сведений о Беглеце, в том числе в литературе, а также от уроженцев д.Клыпенка Борисовского района по фамилии Толстыко, обнаружить не удалось. Однако, предположительно, Пётр Толстыко был фактическим руководителем созданной поручиком Катом (Лобуков-Катин) в Велятичской волости ячейки Северо-Минской группы повстанческих отрядов НСЗРС и «Зелёного Дуба», разгромленных накануне планировавшегося в 1921 году антисоветского восстания на территории ССРБ, о чём идёт речь в моей исследовательской работе «ГОД 1921-й. СЕВЕРО-МИНСКАЯ ГРУППА ПОВСТАНЧЕСКИХ ОТРЯДОВ „ЗЕЛЁНОГО ДУБА“ и НСЗРС / Малоизвестные страницы несостоявшегося антисоветского восстания» —
Your text to link...
3 комментария
а савецкі характар — гэта і банальная угалоўшчына з бандытызмам і тэрор на дзяржаўным узроўні, і маральнае растленне праз тое, што чалавек прымушаны цярпець несправядлівасьць пры жыцці і паміраць моўчкі — каб дзеці не ведалі мярзотных небяспечных таямніц і маглі быць нармальнымі савецкімі жвачнымі — і каб сёньня былі не нацыяй, а папуляцыяй.
«Ён маўчаў» — маўчаў таму, што і сам заплямлены ўдзелам у злачынстве.
Народныя — бо родам адсюль? Бальшавіцкія міліцыянеры — першыя, яшчэ народныя. Праз 20 год з хвосцікам усё будуць рабіць заежджыя «латышы».