ГОД 1921-й. СЕВЕРО-МИНСКАЯ ГРУППА ПОВСТАНЧЕСКИХ ОТРЯДОВ "ЗЕЛЁНОГО ДУБА" и НСЗРС / Малоизвестные страницы несостоявшегося антисоветского восстания
Андрей ТИСЕЦКИЙ — СЫЩИК от ИСТОРИИ
«Беларуское историко-детективное агентство»
Доработанное на 10.04.2020 г. продолжение статьи «НЕПОКОРНАЯ ИГУМЕНЬЩИНА (1917-1920гг.)/ или „Няхай жыве незалежная радзiма!“ — Your text to link...
»Далi шесць паветау, дзякуй i за гэта".
Янка Купала
Война Польской Республики и РСФСР (1919-1920гг.) закончилась позорным Рижским мирным договором, согласно которого этническая территория Беларуси была поделена между двумя агрессорами, не сумевшими победить друг друга.
Как плевок в лицо, для беларусов было принятие российскими коммунистами решения о создании марионеточного псевдогосударственного образования — БССР, в составе 6 поветов (К слову, в 1941г. гитлеровцы ничего нового не придумали, когда определили административные границы т.н. Беларутении). Однако беларусы, оказавшиеся на советской территории, с таким положением дел не смирились и попытались использовать союз с савинковцами для дальнейшей борьбы за независимость своей родины. Очень ярко это прослеживается на примере Игуменьщины.
Летом 1921г. НСЗРС (Народный союз защиты родины и свободы), возглавляемый эсером Савинковым Б.В., выработал план восстания в тылу советских приграничных армий. Предполагалось захватить железнодорожные узлы и отрезать эти армии от основной территории Советской России, воспользовавшись их рассредоточением вдоль границы, после чего уничтожить. Савинков и его соратники исходили из того, что такая акция побудит к действиям украинские эмигрантские организации под руководством С.Петлюры, контакта с которыми у них не было. Но главный расчет делался на то, что действия НСЗРС вызовут резонансом крестьянские восстания по всей советской России (и Беларуси в том числе — А.Т.)[1].
Однако план так и не был приведен в действие. Тем не менее, в течение сентября – октября 1921г. партизанские отряды НСЗРС вместе с партизанами из беларуской крестьянской партии «Зеленого дуба» атаковали советские исполкомы, железнодорожные станции и другие подобные объекты. Чрезвычайные меры, предпринятые советским командованием еще в июне, позволили к ноябрю разгромить крупные группы партизан. Стабилизация положения отразилась в упразднении 19 ноября 1921г. реввоенсовета Минского района, а в январе 1922г. – Витебского[2].
В рамках рассмотренного выше плана главному боевику Савинкова полковнику Павловскому Сергею Эдуардовичау удалось объединить разрозненные повстанческие отряды на Игуменщине в т.н. «Североминскую группу повстанческих отрядов»[3], которую непосредственно возглавил Лобуков-Катин[4](поручик Кат[5]-А.Т.). Восстание планировалось при взаимодействии с местными отрядами беларуской крестьянской партии «Зеленый дуб»[6]. Штаб повстанцев Минщины находился в лесу около деревни Лочин Игуменского уезда. Знаменательно, что почти за 60 лет до этого, в 1863г. здесь имел место известный бой между объединенными отрядами повстанцев Минской губернии с царскими карательными войсками[7].
По свидетельствам участников, партизанское движение тут имело четко выраженную организации. Территория была поделена на пять районов действия: в первом оперировал отряд под командованием самого полковника С.Э.Павловского. Количественно отряд доходил до 100 человек и контролировал территорию Погорельской, Пуховичской и Якшицкой волостей. Второй район – Клиноцкая и Узденская волости – контролировал поручик Войницкий с отрядом в 16 человек. Третий район, который включал Логойскую, Должанскую, Городецкую и Хуторскую волости, был под наблюдением капитана Тронова и 20 его боевиков. Район под Минском курировал поручик Орлов (будет схвачен в 1923г.[8]). Его штаб находился в лесничестве на реке Ольса. В его подчинении находилось 18 человек. Отряд поручика Михайлова оперировал по всей территории действия, исполняя роль организатора первичных комитетов НСЗРС и небольших местных боевых групп[9].
С главным штабом существовала хорошо отлаженная система связи на местах. Существовала и хорошо отлаженная связь с городами. С могилевскими и гомельскими организациями держали связь поручики Михайлов и Сикорский, Борисова – поручик Орлов и Жилинский. Были свои люди и в красноармейских частях и комитете железной дороги.
Свою деятельность игуменские повстанцы по возможности координировали с атаманами Кулевским (Хведощеней), Давыдовым, Катам (Лобуков-Катин), Жуком, Перекатовым. Вместе с другими партизанскими отрядами захватили станцию Гродянка. 800 пудов соли, взятой в результате операции, раздали крестьянам окружающих деревень.
Быстро появились атаманы из местных. Небольшие боевые группы возглавили Иван Жданович, Михаил Павловский, Язэп Лисовский, Августин Крюковский. Количество боевых отрядов и групп в разное время достигало от 18 до 80[10], что объясняется способностью партизанских образований в зависимости от обстоятельств объединяться и наоборот – рассеиваться.
Фото: мой свояк с Игуменщины Жданович Андрей Михайлович, 1895 г.р., урож. д.Заборье нынешнего Березинского района в годы Первой Мировой войны. Вероятно родственник атамана Ивана Ждановича. На 1937 год — колхозник колхоза «Свобода» (Ну и название для колхоза!). Проживал в пос.Смолевка Березинского района. Арестован 24 августа 1937 года. Осужден Комиссией НКВД СССР и Прокуратуры СССР 17 декабря 1937 года в Минске по ст.ст.64, 68, 72 УК БССР (член к/р орг-ции, к/р агитация) к ВМН. Расстрелян 19 января 1938 года. Реабилитирован 26 октября 1960 года Военным трибуналом БВО.
В июле пошли провалы Минской областной организации, планы, ячейки и списки повстанцев стали известны чекистам. Организация НСЗРС была раскрыта и в Игумене, почти вся руководящая верхушка которого, во главе с военкомом и начальником Игуменского гарнизона Михасем Жилинским, членом и НСЗРС, и белоруской селянской партии «Зеленого дуба», была в комитете Союза. Заговорщики успели разработать и план захвата города. Несмотря на то, что игуменская организация оформилась только в июне 1921г., она успела обрасти «подсобными» ячейками в Клинской (Червеньщина) и Гливинской (Борисовщина/ застенок Лозино)* волостях. Особисты выявили тесную связь игуменских сотрудников с Борисовским военкоматом. В последнем, например, работал эсер Синяков[11]. Следующей жертвой стала организация в Велятичской волости Борисовского уезда, организатором которой был поручик Кат (Лобуков-Катин)**. 22 человека вместе с руководителем, капитаном Зайцевым, были арестованы в местечке Березино[12].
Успело вовремя уйти из Игумена еще до облавы руководство городского подполья в лице Жилинского с женой, В.Замбржицкого и Г.Конопацкого. Однако в результате массовых арестов организация потеряла 30 своих членов[13].
Фото: Я.З.Воронович, уполномоченный Минской губЧК, заместитель начальника уголовного розыска Игуменского уезда.
В ходе операции по захвату штаба повстанцев в лесу возле Лочина, чекисты захватили антисоветскую литературу и документы «Североминской группы повстанческих отрядов». Были обнаружены различные бланки с печатью Игуменского уездного военкомата и подписями военкома Жилинского и другие документы, свидетельствовавшие о связи Жилинского и его заместителя Конопацкого с повстанцами. Но самое главное, в руки красноармейского командования попали списки участников, адреса, явки в городах Беларуси и России[14]. Павловский посчитал за лучшее распустить людей, однако высказал надежду, что ненадолго, и с небольшим отрядом в августе 1921г. ушел через границу в Польшу[15].
Перед угрозой уничтожения временно ушел за кордон на территорию Польши с небольшим отрядом и поручик Кат[16].
Фото: подразделение будущей 2-й Тульской, а с 1923г — 2-й милиционной (Беларуской) дивизии им. М.В.Фрунзе в окрестностях Игуменьщины. Осень 1920-1921гг. В центре с орденом «Красного Знамени» будущий комдив Грибов Сергей Ефимович. Справа от него третий по счету младший командир по фамилии Шершень, родом из Борисовского, или Игуменского уезда.
Как указано в исторической справке на воинское формирование, в означенный период (осень 1920-1921гг.) «по заключение перемирия с Польшей дивизия несла пограничную службу под Минском, ведя борьбу с бандитизмом и ликвидируя контрреволюционные группы в Белоруссии». На фото личный состав еще преимущественно не милиционного (местного) комплектования[17].
Однако действия диверсионных групп продолжались и дальше. Не сложили оружия атаманы И.Жданович, Я.Лисовский, поручик И.Драгун. Из-за границы периодически наведывались Николай и Иван Яскевичи, Виктор Замбржицкий, Августин Круковский и полковник Павловский[18].
Согласно сводки Разведуправления Западного фронта (октябрь 1921г.):
«В Минской губернии временное затишье. Небольшие отделы Жилинского, Жибуля, Броневицкого, Величко, Ходотова – осуществили набеги на мельницы, противостояли сбору налогов. В северной части Игуменского повета активно действует банда Жилинского, которая всосала в себя бандитов организации Ката и Павловского. Возвращение из-за границы в сентябре поветовых руководителей Зайцева, Павловского, Мартело (Иван Мацели) не вызывает усиления движения. Изменения в тактике бандитов: они ведут скрытую подготовительную работу в этом (минском) направлении…»[19].
Сам Кат не долго находился за кордоном и снова вернулся на Игуменщину. В начале января 1922г. на территории уезда были задержаны братья Бересневичи, которые по его заданию пытались пробраться с фальшивыми документами за границу для связи со 2-м отделом польского генштаба. Через некоторое время, в ночь с 17 на 18 января был пойман и сам Лобуков-Катин вместе со своими помощниками Ясевичем, Бабицким, Корзуном и другими. В штабе были изъяты переписка с польским военным руководством, разведывательные сведения, несколько комплектов польского военного обмундирования, подложные документы для получения в советских учреждениях печатей, денег, и другого имущества[20].
Ремарка
Согласно рукописных воспоминаний Сацукевича Александра Васильевича, 1892г.р., урож. с.Гливино Борисовского уезда, участника двух мировых и гражданской войны, члена ВКП(б) с 1919г. (из архива автора – А.Т.)/ он, в качестве командира взвода Борисовского отряда ЧОН (часть особого назначения)(1921-1924гг.) принимал активное участие в ликвидации “банды” в районе конгломерата шляхецких застенков Лозино тогдашней Гливинской волости, а потом Забашевского сельсовета. Это как раз на пограничье с бывшей Игуменьщиной (теперь Рованичским сельсоветом Червеньского района). Есть все основания полагать, что этот отряд — “банда” состоял из членов Гливинской ячейки НСЗРС.
Опять же известно, что Лобуков — Катин (Кат) на самом деле был Гаврилой Кирютиным, уроженцем Ардатовского уезда Нижегородской области России. Судя по всему, из конспиративных соображений взял себе фамилию жены, Антонины Лобуковой, крестьянки из д. Курганы[21] нынешнего Смолевичского района — центром сельсовета, который граничит с Рованичским сельсоветом нынешнего Червеньского района и Гливинским — Борисовского. Т.е. и родина руководителя Северо-Минской группировки повстанческих отрядов НСЗРС Кирютина — Лабукова — Катина — Ката, и местонахождение ее Гливинской ячейки НСЗРС находятся по соседству. И на мой взгляд это совершенно не случайно. За это же говорят и другие, ставшие мне известными, обстоятельства
Так, доподлинно не известно, кто возглавлял Гливинскую ячейку НСЗРС. Однако согласно совокупности имеющихся в моем распоряжении данных, главной кандидатурой на эту роль является Александр Сазонтович Дегтярев, участник Первой Мировой войны, чья мать была из ополяченной беларуской шляхты (девичью фамилию пока установить не удалось – Авт.), а отец (русский, москвич) на начало указанной войны как будто возглавлял Главпочтамт в Варшаве и канул в лету в годы Гражднской войны где-то на просторах Украины, возможно в Николаеве.
Фото: Сазонт Дегтярев в годы Первой Мировой войны.
Фото: жена и дети Сазонта Дегтярева. 1915г.
Сестра матери была замужем за последним управляющим имения землевладельцев Слатвинских в Рованичах Кли(е)мантовичем (возможно в свое время имевшим отношение к восстанию 1863/64гг. – Авт.), которые в настоящее время являются центром сельсовета Червеньского района и граничат с Гливинским сельсоветом Борисовского и Курганским сельсоветом Смолевичского района. Один из братьев Александра, Владимир, также участвовал в войне с германцами (в частности в Нарочанской операции в марте 1916г.) и погиб осенью 1917г. обороняя вместе с юнкерами от большевиков московский Кремль. А одна из их сестер стала женой Ксаверия Ксаверьевича Астровского, правнука прототипа пушкинского разбойника Владимира Дубровского!
Фото: вольноопределяющийся Владимир Дегтярев. Великое Герцогство Финляндское. 1915 год. Первая Мировая война
Фото: подпоручик 235-го Белебеевского полка В.Дегтярев. Верхний ряд стоит третий слева. Накануне Нарочанской наступательной операции весны 1916 года. Первая Мировая война
Собственно малой родиной Астровских являлись не сами Рованичи, а расположенный неподалеку шляхецкий католический застенок Гайдукова Слободка, по соседству с которыми расположены Лозинские застенки и околицы.
В семейном фотоархиве Астровских я обнаружил и несколько интересных фотографий с Александром Дегтяревым.
На одной из них (1919-1920гг.), скорее всего сделанной в Минске, мы видим его в компании неустановленного лица. Оба в френчах. На груди у Александра солдатский знак Георгиевского креста 3ст. с заколкой в виде лаврового венка. Такими крестами награждались младшие офицеры после февральской революции 1917г. с августа месяца и вплоть до октябрьского большевистского переворота по решению солдатских комитетов. На лацкане рукава у Александра мы видим бело-красно-белую нашивку подпоручика БВК (Беларуской войсковой комиссии) – органа по формированию беларуских национальных войсковых частей в составе Войска Польского в 1919-1921гг. А общеизвестно, что БВК была еще и кузницей кадров для боевых партизанских отделов беларуской антисоветской организации “Зеленый Дуб”, действовавших на Игуменьщине совместно с боевыми отделами НСЗРС. Не исключено, что неизвестный на фотографии — Лобуков-Катин!
Вышеозначенная фотография могла быть сделана в 1919 году и за это косвенно говорит следующая фотография из семейного фотоархива Астровских.
Надпись на польском языке на обратной стороне отсылает нас в 16 июля 1919 года в Рованичи. Справа — дочь управляющего имением Мария (Маруся) Климантович. В центре во френче (как и на предыдущем фото Александр Дегтярев с неизвестным) ее «каханы» Василь. По сведениям представителей рода Астровских, после пришествия в 1920-м году на Игуменщину Советов, Мария со свои мужем (судя по имени, беларусом) оказались в Польской Республике. Муж, как-будто, работал в разведке («двуйка», «дифензива»?) и в 1939 году, после раздела Польши между фашистской Германией и коммунистической Россией, был расстрелян в Катыни.
На следующей любительской пожелтевшей фотографии (1918-1920гг.) мы видим Александра Дегтярева (первый справа) сидящим на скамейке в парке в имении Рованичи в Игуменском уезде в окружении дяди – Климантовича, двоюродного брата и еще одного, то ли родного, то ли двоюродного брата.
На следующей, также (как и предыдущая), очень плохо сохранившейся пожелтевшей любительской фотографии мы видим нашего героя (стоит второй слева) в окружении неизвестный мужчин то ли в застенке Гайдукова Слободка, то ли в одном из Лозинских. Судя по одежде, здесь бывшие фронтовики вместе с парубками призывного возраста. Очевидно это и есть члены Гливинской ячейки НСЗРС и “Зеленого Дуба”.
Более подробно о судьбе Александра Сазонтовича Дегтярева (в том числе и из других фотографий) можно будет узнать в продолжении моего исследования судьбы рода Павла Астровского — прототипа пушкинского литературного героя — «Невыдуманная история разбойника Дубровского» — bramaby.com/ls/blog/history/4114.html.
Мать братьев доживала свой век в Рованичах и именно у нее сохранился фотоархив семьи, который потом перешел по наследству ее дочери.
Среди этих фотографий есть одна с изображением неизвестной монашки по поводу личности которой у меня есть интересная версия.
Так, в сообщении советской газеты “Звезда” за 16 июня 1922 года о поимке руководителя Северо-Минской группы отрядов НСЗРС и “Зеленого Дуба” Лобукова-Катина (который, суд по всему возглавлял и Гливинскую ячейку подпольной антисоветской организации) указывалось и то, что он “даже втянул в свою компанию двух молодых монахинь минского женского монастыря – Воронович и Волотовскую” (скорее всего выступали в роли связных – Авт.).
И вот кто-то из них, скорее всего и изображен на указанной выше фотографии. И я больше склонен полагать, что это именно Воронович, которая может иметь отношение к командиру полка легионеров генерала Довбор-Мусницкого Винценту Вороновичи, одному из организаторов восстания жителей Якшицкой и Погорельской волостей Игуменьщины ксендзу Вороновичу или даже к уполномоченному Минской ГубЧК и заместителю начальника уголовного розыска Игуменского уезда Я.З. Вороновичу[20]. А некоторое сходство черт лица с последним налицо!
Нужно быть совершенно близоруким в исследовательском плане, чтобы не пытаться усмотреть в этой цепочке лиц родственные и антисоветские связи!
Ремарка
По данным краеведа с Крупщины Бараули Михаила Адамовича, 1951г.р., урож. д.Гумны, его сосед, Вусик Сергей Варфоломеевич, еще дореволюционного года рождения, рассказывал ему, что в начале 1920-х, 12 их односельчан мужчин ушли в лес. Скрывались с оружием недалеко о деревни. Жены и матери носили им из дома еду.
Следя за последними, особисты «красных» и нашли дорогу в лагерь лесовиков. Их всех схватили и расстреляли. Подтверждали эту историю и другие старожилы Гумнов, которые на время рассматриваемых событий территориально входили в Велятичскую волость Борисовского уезда. Деревня к тому же находилась на пограничье с Игуменским поветом (уездом). Т.е. скорее всего именно указанные 12 человек (а в деревне в основном распространены фамилии Барауля, Синяк, Вусик) и составляли Велятичскую ячейку НСЗРС.
Действовали в то время на Игуменьщине и другие как сугубо антисоветские вооруженные формирования «лесной гвардии», так и уголовные-анархиствующие — местных «соловьев-разбойников».
Из сообщений советской прессы известно, что «10 июля 1921г. со стороны Польши границу пересекла «банда» атамана Аргутинского, которая 13 июля совершила налет на м.Березино (нижнее, на территории Игуменщины). В ходе завязавшейся с местными милиционерами перестрелки, последние были убиты. Были расстреляны комиссар, председатель революционного комитета с женой и около 10 жителей Березино. 22 июля 1921г. в результате боя аргутинцев с отрядом особого назначения налетчики были уничтожены»[22].
В 1921/22 годах в районе Смолевич, Смилович, Игумена (ныне Червень), Марьиной Горки и Шацка действовала банда, во главе которой стоял уроженец Пуховичской волости уголовник-рецидивист Смоляк-Смольский, который с отпетыми головорезами братьями Бровиковыми, дезертиром Мотузом и еще несколькими приспешниками чинили кровавые дела, изощренно запутывая следы. Отсиживались они по кулацким хуторам и в Узлянском лесу близ Руденска в замаскированной и охраняемой землянке. После ограблений бандиты подолгу скрывались, обдумывая новые злодеяния. Грабили и убивали на лесных дорогах, в населенных пунктах, нападали на советские учреждения, магазины, кассы, потребобщества, обозы с ценными грузами.
В августе 1922–го бандиты ограбили в районе Смолевичей — Игумена (Червеня) более 20 крестьян. Они же распространяли провокационные слухи о вреде сельских кооперативов, запугивали бедноту.
Для ликвидации банды НКВД БССР создавал особые пешие и конные группы милиции. Одно время на след врага вышла опергруппа сотрудника угро Кореневского, но преступники ускользнули. А осенью во время налета на Шацк они убили 10 представителей волостного актива, всех учителей школы и медработников, ограбили и подожгли магазин. Тогда тоже скрылись, однако вскоре в лесу между Валерьянами и Уздой милиционеры задержали с подводой награбленных вещей бандита Мотуза. Его доставили в Минск. На допросах он упорно молчал. За дело взялся «подселившийся» в камеру опытный оперативник Фома Андреевич Грибов, которому удалось втемную «расскурутить» Мотуза, внедриться в банду и установить ее основную базу.
В конце 1922 года для ликвидации банды были направлены две опергруппы и кавалерийский взвод под командованием У.Лукашевича. Он окружил логово, но внезапного нападения не получилось. Часовые подняли тревогу, и бандиты успели выскочить из землянки. Яростно отстреливаясь, они пытались вырваться из огненного кольца. Когда в ночной схватке были убиты Смоляк–Смольский и его подручные братья Бровиковы, остальные сдались. В ту же ночь наряд милиции во главе с Грибовым, получившим в бою ранение, арестовал кулака Белостоцкого.
На допросах бандиты вели себя нагло, отрицали обвинения. Но в числе других доказательств было и такое. В шести километрах от Смолевичей банда незадолго до ее ликвидации совершила зверское убийство семьи кустаря Рапопорта. Ворвавшись ночью в дом, преступники потребовали золото. Не получив его, зарубили хозяйку и ее детей, а хозяину после пыток размозжили голову прикладом винтовки. Пока изверги истязали безвинных жертв, на кухне в подпечье пряталась 14–летняя дочь Рапопорта. Когда убийцы, не найдя ничего ценного, ушли, обезумевшая от ужаса девочка прибежала в Смолевичи. Она потом и опознала преступников.
Оставшиеся в живых бандиты во главе с Белостоцким предстали перед советским судом[23].
Фото: Сотрудники уголовного розыска Белоруссии (1923 г.) (пятый слева сидит начальник милиции и уголовного розыска БССР Е.М.Кроль).
Однако не все приверженцы атаман Смоляк -Смольского готовы были простить лицам, причастным к ликвидации его вооруженного формирования.
Так, на одном из заседаний Пуховичской районной прокуратуры было заслушано ходатайство председателя Дричинского сельсовета Скавыша о выдаче ему револьвера, «вследствие угроз ему в связи с раскрытием в районе с/с при его участии бандитов с атаманом Смоляком-Смольским».
Постановили: «Ходатайствовать перед ОГПУ о разрешении тов.Скавышу приобрести и носить револьвер»[24].
Из воспоминаний бывшего заместителя начальника Ляховичского РОМ по политчасти капитана милиции Ивана Березина (из Архива воспоминаний ветеранов милиции Ляховичского РОВД):
«В органах милиции я стал работать с марта 1927 года. Служил рядовым милиционером Пуховичского РОМ Минской области. В районе действовала банда Смольского, сына кулака. Для ее задержания была послана группа в составе старших милиционеров Бельковича, Слижевского и меня. На территории Дричинских хуторов, откуда родом был главарь банды, в лесу наскочили на бандитов, и завязалась перестрелка, в результате которой я был ранен в ногу. Однако продолжил нести службу»[25].
Родственник ли последний Смольский Смоляку-Смольскому пока установить не удалось.
Из сообщений в советской прессе известно, что в 1921г. в Игуменском уезде красноармейским отрядом при помощи местных крестьян были разгромлена «банда» Колосова. И принуждена к сдаче «банда» Чуринца[26].
/Из машинописной рукописи Леонида Петровича Эйсмонта (конца 1920-х – начала 1930-х гг. рождения) «Неперспективные деревни/ Историческая повесть. Посвящается жителям д.Речиборок, Сымоновка, Вилятин (Березинский р-н Минской обл.). Минск, 1995г. (копия из архива одной из родственниц в д.Богушевичи Березинского р-на/С.21/
«Эйсмонт Эмилия переехала в Речиборок из Малой Сымоновки, при сселении хуторов, какое-то время они жили в семье Эйсмонтов. У Эмилии был сын Янусь, 1931г.р., и младшая дочь Янина. Перед войной родился еще один сын по имени Гутя. Он был незаконнорожденным. Муж в это время уже был репатриирован (репрессирован? — Авт.)и расстрелян в городе Минске по обвинению в принадлежности к «банде Абрамовича Петра»».
Большей информации о последнем я не располагаю, поэтому не исключаю также, что он мог атаманствовать и в 1930-е. Абрамовичи в рукописи указаны как одни из старожилов шляхецкой деревни Рачиборок.
Мне удалось разыскать и свидетельства о поимке указанного выше атамана И.Драгуна.
Из воспоминаний Шаи Ицковича Левина, 1888 г.р., урож. м.Холопеничи, одного из первых борисовских милиционеров со времени основания Народной милиции Временного правительства, в том числе с ноября 1923 г. и по 1930-е – уполномоченный по борьбе с бандитизмом УРО.
«В Червенском уезде (Так в тексте. Игуменский уезд был преобразован в Червенский район 17 июля 1925 г.[27]) Минской губернии оперирован известный атаман Драгун (бывший поручик царской армии И.Драгун на 1921 г. был один из полевых командиров Северо-Минской группы повстанческих отрядов НСЗРС и «Зеленого Дуба»[28]), который беспощадно убивал и грабил население Червенского уезда. Расстояние между Червинским и Борисовским уездами (имеются в виду сами города – А.Т.) всего 100 километров. Об этом известном головорезе и о его большой и сильной банде я слыхал.
Однажды вечером он прибыл с бандой в дер.Семеньковичи Червенского уезда (теперь Борисовского района) Минского округа и совершил там много убийств. Это было мне известно от приезжающих крестьян. Но это был не наш уезд и туда выезжали карательные отряды ГПУ Червенского уезда, и он у них считался сильным и неуловимым.
Однажды в воскресенье, хорошо помню, что это было в 1923 году (месяц и число не помню), я переоделся в вольную одежду и пошел на базар. Когда проходил через толчек, где продавали разные вещи, увидел одного гражданина, который продавал дамские золотые часы с длинной золотой цепочкой. Я спросил у него: «Сколько стоят такие часы?» Он мне ответил: «100 рублей».
Мне что-то казалось в нем подозрительным. Откуда у крестьянина могут быть такие часы? Я пригласил его к часовому мастеру, для проверки золотые они, или нет. Он отказался. Тогда я решил действовать прямо. Я ему сказал, что: «Если вы не хотите идти к часовому мастеру, то идемте со мною в Уголовный Розыск». Он очень грубо отказался. Тогда я вынул револьвер и приказал ему идти на два шага вперед и вынуть руки из карманов. Он увидел, что нужно подчиняться и пошел. Я привел его в УРО, где как раз сидел тов.Литорович (начальник Уголовного Розыска), с которым мы стали его обыскивать и нашли за поясом под нижним бельем новенький наган и 7 патронов. Я спросил у этого крестьянина, откуда он. Он показал документ, новенький паспорт, что мне стало опять подозрительным, так как у крестьян вообще редко бывают с собой документы на базаре, и сказал тов. Литоровичу, что если он Червеньского уезда, то он бандит, или пособник бандитов. Потому что я слыхал, что в Червенском уезде сильные банды и, думаю, что документ не его.
Так оно и получилось. Я обратился к крестьянину и предложил ему признаться, так как все равно мы запросим о его личности Червенский уезд. Крестьянин заплакал и сказал: «Раз я попался так нечаянно, я расскажу, кто я. Мне только позорно, что я так легко сдался без боя. Если бы к меня револьвер был в кармане, а не за поясом под нижним бельем, то я уверен, что я бы ушел от вас. Вы, наверное, слышали обо мне. Я известный атаман Драгун, и делайте теперь со мной что хотите, я в ваших руках… [29](далее часть воспоминаний не сохранилась – А.Т.).
Даже в конце 1920-х 1930- е гг. на территории бывшего Игуменского уезда было не спокойно.
Так, согласно воспоминаниям Павла Михайловича Ходыки, который в 1920-х-начале 1930-х годов служил в республиканском аппарате РККМ БССР, а также преподавал стрелковое дело в Минской школе милиции им.Фрунзе, где-то в конце 1920-х – начале 1930-х гг. он был послан на грузовой машине в г.Червень за оружием, изъятым у населения и ликвидированных «банд». В складе находилось более ста винтовок, несколько ручных пулеметов, ящики с патронами, гранатами. При этом машину сопровождало конное подразделение милиции, т.к. в лесу между Червенем и Смиловичами появилась очередная «банда»[30]. Возможно это были хлопцы атамана Холодинского из соседнего с Червеньским Смолевичского района[31], или же речь тут идет о Свиридовиче и его людях.
Из рукописных воспоминаний бывшего милиционера Константина Короля.
Фото: К.Король. 1930-е.
Свиридович
«Служить я начал с октября 1923 года после демобилизации из Красной Армии.
Сначала был принят на должность младшего милиционера Червенским поветовым управлением, в мае следующего года – переведен на такую же должность во второе городское управление г.Минска.
Скоро стал курсантом столичной двухгодичной школы милиции, после окончания которой получил направление в оперативную группу по особым поручениям при Главном управлении милиции БССР, где оказывал помощь в работе отдельным районным отделениям. И вот в мае 1929 года я снова оказался в Червенском районе, и начались там очень интересные моменты собственной биографии – младший агент отдела уголовного розыска, оперуполномоченный.
В то время население сильно беспокоили убийства, поджоги, кражи домашнего скота.
При помощи местного актива разработал операцию по ликвидации вооруженной банды из трех человек, которая действовала в Хуторском сельсовете. За ограбление и убийство хутора Подтомашки мы арестовали их главаря Свиридовича с погоста Полянка, его напарников Дерновича и Маругу из деревни Большая Ганута. У преступников нашли винтовочные обрезы и большое количество патронов. Минский окружной суд приговорил Свиридовича к высшей мере наказания, а других – к десяти годам лишения свободы».
«Осенью 1934 года с соседнего Осиповичского районного отделения милиции уведомили, что ночью на железнодорожной станции Ясень было совершено нападение на военнослужащего, у которого отобрали «наган». Положительных результатов поиска пришлось ждать почти год, когда червеньским сыщикам сообщили, что видели пистолет в руках Воробья с Колодежей. Этот хлопец – опытны преступник, главарь скотокрадов, однако под следствием никогда не был, т.к. у него ничего краденого не находили. Хитреца надо было задерживать только в момент совершения преступления.
Под дождем вместе с активистом Тимофеем Ладутькой сделали на огороде подозреваемого засаду и задержали его, когда возвращался с кражи. При обыске, под его рубахой нашелся «наган», а в карман – много патронов. Воробей признал факт ограбления военного. Он расказал и про своего соучастника Заромца, который ранее сбежал из мест заключения. Задержать «бегуна» пришлось также мне с добровольцами. При конвоировании преступник пробовал сопротивляться; я вынужден был применить оружие и легко ранить рецидивиста в ногу…»[32].
Ремарка
А вот о других аспектах криминала уже со стороны представителей самой советской власти на местах в этот же период времени на территории Червенского района, К.Король скромно умалчивает. Однако о выявленных случаях нарушения «революционной законности печаталось в информационных бюллетенях НКЮ БССР за 1932 год.
В частности, в Червенском районе практиковались аресты граждан за невыход на субботник, другие нарушения. Так, председатель Клиноцкого сельсовета неплательщиков налогов закрывал в холодную церковь на 1-2 дня. Был даже случай, когда этот председатель посадил в холодную церковь члена исполкома за упущения в заготовках. В отношении бесчинствующего чиновника прокуратурой было возбуждено уголовное дело.
В Вайниловичском, Колодежском и некоторых других сельсоветах этого же района была организована «вясковая мiлiцыя». «Яе забяспечылi мандатамi на права аштрафавання i спагнання гэтых штрафау. Гэтыя «мiлiцыянты» атрымлiвалi сталую пенсiю 35-40 руб. у месяц, прысвоiлi сябе форму страявога складу мiлiцыi. Сваiм становiшчам утварылi рад незаконных дзеянняу (iз яцце маемасцi, штрафы i г. д.)»[33].
P.S.
О других антисоветских и уголовных атаманах, действовавших на территории пограничья бывшего Игуменского уезда с Бобруйским и Минским в существовавшем в 1920-е годы Свислочском районе Бобруйского округа читайте в моей исследовательской работе »АТАМАНЫ СВИСЛОЧСКОГО КРАЯ (1920-е гг.) / или Довоенные предшественники атамана-антисоветчика Александра Аношко и др."[34]
Несмотря на беспрецедентные советские репрессии участников антисоветского противостояния в регионе, коммунистическая власть приживалась тут с большим трудом, и очередные репрессивные действия властей, связанные с раскулачиванием, созданием колхозов и сселением хуторов, явились очередным же катализатором вооруженного сопротивления населения антинародным социальным экспериментам. И даже в начале советско-германской войны 1941-1945 гг. имели место элементы этого противостояния, о чем читайте в моей исследовательской работе «ЗАГАДКИ ЧЕРВЕНЬСКОЙ ТРАГЕДИИ / Год 1941-й. „Эвакуация“ тюрем» — bramaby.com/ls/blog/history/4005.html и последующих работах
Ссылки:
[1]ГАРФ. Ф.5866. Оп.1. Д.15. Л.1-2об.; Алексеев Д.Ю. Русская военная эмиграция в Польше в начале 1920-хгг. И Б.В.Савинков/ Военная история России XIX-XXвв. Материалы IV Международной военно-исторической конференции/ Под ред. А.В.Арановича. СПГУТД, ГМГС, С-Пб, 2011, С.11-12.
[2]Мурашко П.Е. Особого назначения… Из истории ЧОН Белоруссии. 1918-1924, Мн., 1979. С.95; Алексеев Д.Ю. Там же. С.12-13.
[3]Мурашко П.Е. Там же. С.89-91.
[4]Борисов И. Операция «Крот» (из сборника «Высокий долг (к 70-летию ВЧК-КГБ). Мн. «Беларусь». 1985. С.50; Хохлов А.Г. Крах антисоветского бандитизма в Белоруссии в 1918-1925 годах. Мн. «Беларусь», С.126.
[5]Стужынаская Н. Беларусь мяцежная/ З гiсторыi антысавецкага супрацiву у 1920-я гг./. Выданне другое пашыранае. Вiльня. «Наша будучыня». С.203.
[6]Там же. С.299.
[7]НА РБ. Ф.295.Оп.1. Д.1538, Л.4-4об.; Восстание в Литве и Белоруссии 1863-1864гг.: Сб. документов/ АН СССР, Ин-т славяноведения и др. – М.; Вроцлав: Наука, 1965, С.434-435; Паустанне 1863-1864 гадоу у Вiцебскай, Магiлеускай i Мiнскай губернях/ Дакументы i матэрыялы Нацыянальнага гiстарычнага архiва Беларусi/. Мн. Выдавец А.М.Вараксiн, 2014г. С.396-397.
[8]Хохлов А.Г. Там же. С.140.
[9]Стужынская Н. Там же. С.300.
[10]Стужынская Н. Там же. С.301
[11]Очерки истории милиции Белорусской ССР. 1917-1987. Мн. «Беларусь». 1987. С.82.
[12]Стужынская.Там же. С.203.
[13]Там же. С.302.
[14]Борисов И. Там же. С.50; Стужынская Н. Там же. С.302.
[15]Стужынская Н. Там же.
[16]Хохлов А.Г. Там же. С.103.
[17]Стужынская Н. Там же. С.302.
[18]ГА РФ. Ф.6990, Оп.1, Д. 12, Л.10; Стужынская Н. Там же. С.304; www.istpravda.ru/bel/reconstructions/884/.
[19]Хохлов А.Г. Там же. С.126…
[20] bramaby.com/ls/blog/history/4167.html; Хохлов А.Г. Там же. Фотографии; Белорусский уголовный розыск 1918-2008 / 90-летию службы посвящается/Составитель Ю.В.Курьянович. Мн. «Друк-С». 2008. С.25.
[21]Нiна Стужынская. Канцлагер у цэнтры Мiнска. Наша Нiва (30) 7 декабря 2015 г. С.17.
[22]»Советская Беларусь», №177, 12.08.1921г.; Призвание служить людям/ Материалы по истории милиции Березинского РОВД 1917-2007/, Мн., ВЭВЭР, 2008, С.12.
[23]Очерки истории милиции Белорусской ССР. 1917-1987. С.98; Алексей Вишневский. «Есть задание внедриться в банду». Беларусь Сегодня. № 17 (25152). Четверг, 26 января 2017; www.sb.by/articles/est-zadanie-vnedritsya-v-bandu.html.
[24]Прокуратура Республики Беларусь. 1922-2007/Прокуратура Минской области/Составители: М.В.Снигирь, С.В.Скарулис. Молодечно, УП «Типография „Победа“. 2007. С.114.
[25]https://www.sb.by/articles/odin-uchastkovyy-protiv-pyati-banditov.html.
[26]ГАМин.О. Ф.35.Оп.1.Д.63.Л.290, 300.
[27]https://ru.wikipedia.org/wiki/Червенский_район.
[28]Стужынская Н. Беларусь мяцежная / З гiсторыi узброенага антысавецкага супрацiву у 1920-я гг. / Выданне другое, пашыранае. Вiльня. «Наша будучыня». 2011. С.300, 302; www.istpravda.ru/bel/reconstructions/884/.
[29]Левин Шая Ицкович. Мои воспоминания. Рукопись (машинопись). Из фондов ГУ «Борисовский государственный объединенный музей».
[30]Хадыка П. Записки солдата. Изд. «Беларусь». Мн. 1971. С.117;
[31][1]Очерки истории милиции Белорусской ССР 1917-1987. Мн. «Беларусь», 1987г. С.100; bramaby.com/ls/blog/history/4033.html.
[32]Шостак С. «На страже». №133-134 за 2 октября 1998г.; Милиция Минской области. История и современность. 1939-1999. Мн. Изд. «Новик». 1999. С.132.
[33]Прокуратура Минской области. История и современность. 1922-2012. Мн. «Адукацыя i выхаванне». С.87.
[34]https://bramaby.com/ls/blog/history/4008.html.
02 мая 2016 года
«Беларуское историко-детективное агентство»
Доработанное на 10.04.2020 г. продолжение статьи «НЕПОКОРНАЯ ИГУМЕНЬЩИНА (1917-1920гг.)/ или „Няхай жыве незалежная радзiма!“ — Your text to link...
»Далi шесць паветау, дзякуй i за гэта".
Янка Купала
Война Польской Республики и РСФСР (1919-1920гг.) закончилась позорным Рижским мирным договором, согласно которого этническая территория Беларуси была поделена между двумя агрессорами, не сумевшими победить друг друга.
Как плевок в лицо, для беларусов было принятие российскими коммунистами решения о создании марионеточного псевдогосударственного образования — БССР, в составе 6 поветов (К слову, в 1941г. гитлеровцы ничего нового не придумали, когда определили административные границы т.н. Беларутении). Однако беларусы, оказавшиеся на советской территории, с таким положением дел не смирились и попытались использовать союз с савинковцами для дальнейшей борьбы за независимость своей родины. Очень ярко это прослеживается на примере Игуменьщины.
Летом 1921г. НСЗРС (Народный союз защиты родины и свободы), возглавляемый эсером Савинковым Б.В., выработал план восстания в тылу советских приграничных армий. Предполагалось захватить железнодорожные узлы и отрезать эти армии от основной территории Советской России, воспользовавшись их рассредоточением вдоль границы, после чего уничтожить. Савинков и его соратники исходили из того, что такая акция побудит к действиям украинские эмигрантские организации под руководством С.Петлюры, контакта с которыми у них не было. Но главный расчет делался на то, что действия НСЗРС вызовут резонансом крестьянские восстания по всей советской России (и Беларуси в том числе — А.Т.)[1].
Однако план так и не был приведен в действие. Тем не менее, в течение сентября – октября 1921г. партизанские отряды НСЗРС вместе с партизанами из беларуской крестьянской партии «Зеленого дуба» атаковали советские исполкомы, железнодорожные станции и другие подобные объекты. Чрезвычайные меры, предпринятые советским командованием еще в июне, позволили к ноябрю разгромить крупные группы партизан. Стабилизация положения отразилась в упразднении 19 ноября 1921г. реввоенсовета Минского района, а в январе 1922г. – Витебского[2].
В рамках рассмотренного выше плана главному боевику Савинкова полковнику Павловскому Сергею Эдуардовичау удалось объединить разрозненные повстанческие отряды на Игуменщине в т.н. «Североминскую группу повстанческих отрядов»[3], которую непосредственно возглавил Лобуков-Катин[4](поручик Кат[5]-А.Т.). Восстание планировалось при взаимодействии с местными отрядами беларуской крестьянской партии «Зеленый дуб»[6]. Штаб повстанцев Минщины находился в лесу около деревни Лочин Игуменского уезда. Знаменательно, что почти за 60 лет до этого, в 1863г. здесь имел место известный бой между объединенными отрядами повстанцев Минской губернии с царскими карательными войсками[7].
По свидетельствам участников, партизанское движение тут имело четко выраженную организации. Территория была поделена на пять районов действия: в первом оперировал отряд под командованием самого полковника С.Э.Павловского. Количественно отряд доходил до 100 человек и контролировал территорию Погорельской, Пуховичской и Якшицкой волостей. Второй район – Клиноцкая и Узденская волости – контролировал поручик Войницкий с отрядом в 16 человек. Третий район, который включал Логойскую, Должанскую, Городецкую и Хуторскую волости, был под наблюдением капитана Тронова и 20 его боевиков. Район под Минском курировал поручик Орлов (будет схвачен в 1923г.[8]). Его штаб находился в лесничестве на реке Ольса. В его подчинении находилось 18 человек. Отряд поручика Михайлова оперировал по всей территории действия, исполняя роль организатора первичных комитетов НСЗРС и небольших местных боевых групп[9].
С главным штабом существовала хорошо отлаженная система связи на местах. Существовала и хорошо отлаженная связь с городами. С могилевскими и гомельскими организациями держали связь поручики Михайлов и Сикорский, Борисова – поручик Орлов и Жилинский. Были свои люди и в красноармейских частях и комитете железной дороги.
Свою деятельность игуменские повстанцы по возможности координировали с атаманами Кулевским (Хведощеней), Давыдовым, Катам (Лобуков-Катин), Жуком, Перекатовым. Вместе с другими партизанскими отрядами захватили станцию Гродянка. 800 пудов соли, взятой в результате операции, раздали крестьянам окружающих деревень.
Быстро появились атаманы из местных. Небольшие боевые группы возглавили Иван Жданович, Михаил Павловский, Язэп Лисовский, Августин Крюковский. Количество боевых отрядов и групп в разное время достигало от 18 до 80[10], что объясняется способностью партизанских образований в зависимости от обстоятельств объединяться и наоборот – рассеиваться.
Фото: мой свояк с Игуменщины Жданович Андрей Михайлович, 1895 г.р., урож. д.Заборье нынешнего Березинского района в годы Первой Мировой войны. Вероятно родственник атамана Ивана Ждановича. На 1937 год — колхозник колхоза «Свобода» (Ну и название для колхоза!). Проживал в пос.Смолевка Березинского района. Арестован 24 августа 1937 года. Осужден Комиссией НКВД СССР и Прокуратуры СССР 17 декабря 1937 года в Минске по ст.ст.64, 68, 72 УК БССР (член к/р орг-ции, к/р агитация) к ВМН. Расстрелян 19 января 1938 года. Реабилитирован 26 октября 1960 года Военным трибуналом БВО.
В июле пошли провалы Минской областной организации, планы, ячейки и списки повстанцев стали известны чекистам. Организация НСЗРС была раскрыта и в Игумене, почти вся руководящая верхушка которого, во главе с военкомом и начальником Игуменского гарнизона Михасем Жилинским, членом и НСЗРС, и белоруской селянской партии «Зеленого дуба», была в комитете Союза. Заговорщики успели разработать и план захвата города. Несмотря на то, что игуменская организация оформилась только в июне 1921г., она успела обрасти «подсобными» ячейками в Клинской (Червеньщина) и Гливинской (Борисовщина/ застенок Лозино)* волостях. Особисты выявили тесную связь игуменских сотрудников с Борисовским военкоматом. В последнем, например, работал эсер Синяков[11]. Следующей жертвой стала организация в Велятичской волости Борисовского уезда, организатором которой был поручик Кат (Лобуков-Катин)**. 22 человека вместе с руководителем, капитаном Зайцевым, были арестованы в местечке Березино[12].
Успело вовремя уйти из Игумена еще до облавы руководство городского подполья в лице Жилинского с женой, В.Замбржицкого и Г.Конопацкого. Однако в результате массовых арестов организация потеряла 30 своих членов[13].
Фото: Я.З.Воронович, уполномоченный Минской губЧК, заместитель начальника уголовного розыска Игуменского уезда.
В ходе операции по захвату штаба повстанцев в лесу возле Лочина, чекисты захватили антисоветскую литературу и документы «Североминской группы повстанческих отрядов». Были обнаружены различные бланки с печатью Игуменского уездного военкомата и подписями военкома Жилинского и другие документы, свидетельствовавшие о связи Жилинского и его заместителя Конопацкого с повстанцами. Но самое главное, в руки красноармейского командования попали списки участников, адреса, явки в городах Беларуси и России[14]. Павловский посчитал за лучшее распустить людей, однако высказал надежду, что ненадолго, и с небольшим отрядом в августе 1921г. ушел через границу в Польшу[15].
Перед угрозой уничтожения временно ушел за кордон на территорию Польши с небольшим отрядом и поручик Кат[16].
Фото: подразделение будущей 2-й Тульской, а с 1923г — 2-й милиционной (Беларуской) дивизии им. М.В.Фрунзе в окрестностях Игуменьщины. Осень 1920-1921гг. В центре с орденом «Красного Знамени» будущий комдив Грибов Сергей Ефимович. Справа от него третий по счету младший командир по фамилии Шершень, родом из Борисовского, или Игуменского уезда.
Как указано в исторической справке на воинское формирование, в означенный период (осень 1920-1921гг.) «по заключение перемирия с Польшей дивизия несла пограничную службу под Минском, ведя борьбу с бандитизмом и ликвидируя контрреволюционные группы в Белоруссии». На фото личный состав еще преимущественно не милиционного (местного) комплектования[17].
Однако действия диверсионных групп продолжались и дальше. Не сложили оружия атаманы И.Жданович, Я.Лисовский, поручик И.Драгун. Из-за границы периодически наведывались Николай и Иван Яскевичи, Виктор Замбржицкий, Августин Круковский и полковник Павловский[18].
Согласно сводки Разведуправления Западного фронта (октябрь 1921г.):
«В Минской губернии временное затишье. Небольшие отделы Жилинского, Жибуля, Броневицкого, Величко, Ходотова – осуществили набеги на мельницы, противостояли сбору налогов. В северной части Игуменского повета активно действует банда Жилинского, которая всосала в себя бандитов организации Ката и Павловского. Возвращение из-за границы в сентябре поветовых руководителей Зайцева, Павловского, Мартело (Иван Мацели) не вызывает усиления движения. Изменения в тактике бандитов: они ведут скрытую подготовительную работу в этом (минском) направлении…»[19].
Сам Кат не долго находился за кордоном и снова вернулся на Игуменщину. В начале января 1922г. на территории уезда были задержаны братья Бересневичи, которые по его заданию пытались пробраться с фальшивыми документами за границу для связи со 2-м отделом польского генштаба. Через некоторое время, в ночь с 17 на 18 января был пойман и сам Лобуков-Катин вместе со своими помощниками Ясевичем, Бабицким, Корзуном и другими. В штабе были изъяты переписка с польским военным руководством, разведывательные сведения, несколько комплектов польского военного обмундирования, подложные документы для получения в советских учреждениях печатей, денег, и другого имущества[20].
Ремарка
Согласно рукописных воспоминаний Сацукевича Александра Васильевича, 1892г.р., урож. с.Гливино Борисовского уезда, участника двух мировых и гражданской войны, члена ВКП(б) с 1919г. (из архива автора – А.Т.)/ он, в качестве командира взвода Борисовского отряда ЧОН (часть особого назначения)(1921-1924гг.) принимал активное участие в ликвидации “банды” в районе конгломерата шляхецких застенков Лозино тогдашней Гливинской волости, а потом Забашевского сельсовета. Это как раз на пограничье с бывшей Игуменьщиной (теперь Рованичским сельсоветом Червеньского района). Есть все основания полагать, что этот отряд — “банда” состоял из членов Гливинской ячейки НСЗРС.
Опять же известно, что Лобуков — Катин (Кат) на самом деле был Гаврилой Кирютиным, уроженцем Ардатовского уезда Нижегородской области России. Судя по всему, из конспиративных соображений взял себе фамилию жены, Антонины Лобуковой, крестьянки из д. Курганы[21] нынешнего Смолевичского района — центром сельсовета, который граничит с Рованичским сельсоветом нынешнего Червеньского района и Гливинским — Борисовского. Т.е. и родина руководителя Северо-Минской группировки повстанческих отрядов НСЗРС Кирютина — Лабукова — Катина — Ката, и местонахождение ее Гливинской ячейки НСЗРС находятся по соседству. И на мой взгляд это совершенно не случайно. За это же говорят и другие, ставшие мне известными, обстоятельства
Так, доподлинно не известно, кто возглавлял Гливинскую ячейку НСЗРС. Однако согласно совокупности имеющихся в моем распоряжении данных, главной кандидатурой на эту роль является Александр Сазонтович Дегтярев, участник Первой Мировой войны, чья мать была из ополяченной беларуской шляхты (девичью фамилию пока установить не удалось – Авт.), а отец (русский, москвич) на начало указанной войны как будто возглавлял Главпочтамт в Варшаве и канул в лету в годы Гражднской войны где-то на просторах Украины, возможно в Николаеве.
Фото: Сазонт Дегтярев в годы Первой Мировой войны.
Фото: жена и дети Сазонта Дегтярева. 1915г.
Сестра матери была замужем за последним управляющим имения землевладельцев Слатвинских в Рованичах Кли(е)мантовичем (возможно в свое время имевшим отношение к восстанию 1863/64гг. – Авт.), которые в настоящее время являются центром сельсовета Червеньского района и граничат с Гливинским сельсоветом Борисовского и Курганским сельсоветом Смолевичского района. Один из братьев Александра, Владимир, также участвовал в войне с германцами (в частности в Нарочанской операции в марте 1916г.) и погиб осенью 1917г. обороняя вместе с юнкерами от большевиков московский Кремль. А одна из их сестер стала женой Ксаверия Ксаверьевича Астровского, правнука прототипа пушкинского разбойника Владимира Дубровского!
Фото: вольноопределяющийся Владимир Дегтярев. Великое Герцогство Финляндское. 1915 год. Первая Мировая война
Фото: подпоручик 235-го Белебеевского полка В.Дегтярев. Верхний ряд стоит третий слева. Накануне Нарочанской наступательной операции весны 1916 года. Первая Мировая война
Собственно малой родиной Астровских являлись не сами Рованичи, а расположенный неподалеку шляхецкий католический застенок Гайдукова Слободка, по соседству с которыми расположены Лозинские застенки и околицы.
В семейном фотоархиве Астровских я обнаружил и несколько интересных фотографий с Александром Дегтяревым.
На одной из них (1919-1920гг.), скорее всего сделанной в Минске, мы видим его в компании неустановленного лица. Оба в френчах. На груди у Александра солдатский знак Георгиевского креста 3ст. с заколкой в виде лаврового венка. Такими крестами награждались младшие офицеры после февральской революции 1917г. с августа месяца и вплоть до октябрьского большевистского переворота по решению солдатских комитетов. На лацкане рукава у Александра мы видим бело-красно-белую нашивку подпоручика БВК (Беларуской войсковой комиссии) – органа по формированию беларуских национальных войсковых частей в составе Войска Польского в 1919-1921гг. А общеизвестно, что БВК была еще и кузницей кадров для боевых партизанских отделов беларуской антисоветской организации “Зеленый Дуб”, действовавших на Игуменьщине совместно с боевыми отделами НСЗРС. Не исключено, что неизвестный на фотографии — Лобуков-Катин!
Вышеозначенная фотография могла быть сделана в 1919 году и за это косвенно говорит следующая фотография из семейного фотоархива Астровских.
Надпись на польском языке на обратной стороне отсылает нас в 16 июля 1919 года в Рованичи. Справа — дочь управляющего имением Мария (Маруся) Климантович. В центре во френче (как и на предыдущем фото Александр Дегтярев с неизвестным) ее «каханы» Василь. По сведениям представителей рода Астровских, после пришествия в 1920-м году на Игуменщину Советов, Мария со свои мужем (судя по имени, беларусом) оказались в Польской Республике. Муж, как-будто, работал в разведке («двуйка», «дифензива»?) и в 1939 году, после раздела Польши между фашистской Германией и коммунистической Россией, был расстрелян в Катыни.
На следующей любительской пожелтевшей фотографии (1918-1920гг.) мы видим Александра Дегтярева (первый справа) сидящим на скамейке в парке в имении Рованичи в Игуменском уезде в окружении дяди – Климантовича, двоюродного брата и еще одного, то ли родного, то ли двоюродного брата.
На следующей, также (как и предыдущая), очень плохо сохранившейся пожелтевшей любительской фотографии мы видим нашего героя (стоит второй слева) в окружении неизвестный мужчин то ли в застенке Гайдукова Слободка, то ли в одном из Лозинских. Судя по одежде, здесь бывшие фронтовики вместе с парубками призывного возраста. Очевидно это и есть члены Гливинской ячейки НСЗРС и “Зеленого Дуба”.
Более подробно о судьбе Александра Сазонтовича Дегтярева (в том числе и из других фотографий) можно будет узнать в продолжении моего исследования судьбы рода Павла Астровского — прототипа пушкинского литературного героя — «Невыдуманная история разбойника Дубровского» — bramaby.com/ls/blog/history/4114.html.
Мать братьев доживала свой век в Рованичах и именно у нее сохранился фотоархив семьи, который потом перешел по наследству ее дочери.
Среди этих фотографий есть одна с изображением неизвестной монашки по поводу личности которой у меня есть интересная версия.
Так, в сообщении советской газеты “Звезда” за 16 июня 1922 года о поимке руководителя Северо-Минской группы отрядов НСЗРС и “Зеленого Дуба” Лобукова-Катина (который, суд по всему возглавлял и Гливинскую ячейку подпольной антисоветской организации) указывалось и то, что он “даже втянул в свою компанию двух молодых монахинь минского женского монастыря – Воронович и Волотовскую” (скорее всего выступали в роли связных – Авт.).
И вот кто-то из них, скорее всего и изображен на указанной выше фотографии. И я больше склонен полагать, что это именно Воронович, которая может иметь отношение к командиру полка легионеров генерала Довбор-Мусницкого Винценту Вороновичи, одному из организаторов восстания жителей Якшицкой и Погорельской волостей Игуменьщины ксендзу Вороновичу или даже к уполномоченному Минской ГубЧК и заместителю начальника уголовного розыска Игуменского уезда Я.З. Вороновичу[20]. А некоторое сходство черт лица с последним налицо!
Нужно быть совершенно близоруким в исследовательском плане, чтобы не пытаться усмотреть в этой цепочке лиц родственные и антисоветские связи!
Ремарка
По данным краеведа с Крупщины Бараули Михаила Адамовича, 1951г.р., урож. д.Гумны, его сосед, Вусик Сергей Варфоломеевич, еще дореволюционного года рождения, рассказывал ему, что в начале 1920-х, 12 их односельчан мужчин ушли в лес. Скрывались с оружием недалеко о деревни. Жены и матери носили им из дома еду.
Следя за последними, особисты «красных» и нашли дорогу в лагерь лесовиков. Их всех схватили и расстреляли. Подтверждали эту историю и другие старожилы Гумнов, которые на время рассматриваемых событий территориально входили в Велятичскую волость Борисовского уезда. Деревня к тому же находилась на пограничье с Игуменским поветом (уездом). Т.е. скорее всего именно указанные 12 человек (а в деревне в основном распространены фамилии Барауля, Синяк, Вусик) и составляли Велятичскую ячейку НСЗРС.
Действовали в то время на Игуменьщине и другие как сугубо антисоветские вооруженные формирования «лесной гвардии», так и уголовные-анархиствующие — местных «соловьев-разбойников».
Аргутинский
Из сообщений советской прессы известно, что «10 июля 1921г. со стороны Польши границу пересекла «банда» атамана Аргутинского, которая 13 июля совершила налет на м.Березино (нижнее, на территории Игуменщины). В ходе завязавшейся с местными милиционерами перестрелки, последние были убиты. Были расстреляны комиссар, председатель революционного комитета с женой и около 10 жителей Березино. 22 июля 1921г. в результате боя аргутинцев с отрядом особого назначения налетчики были уничтожены»[22].
Смоляк-Смольский
В 1921/22 годах в районе Смолевич, Смилович, Игумена (ныне Червень), Марьиной Горки и Шацка действовала банда, во главе которой стоял уроженец Пуховичской волости уголовник-рецидивист Смоляк-Смольский, который с отпетыми головорезами братьями Бровиковыми, дезертиром Мотузом и еще несколькими приспешниками чинили кровавые дела, изощренно запутывая следы. Отсиживались они по кулацким хуторам и в Узлянском лесу близ Руденска в замаскированной и охраняемой землянке. После ограблений бандиты подолгу скрывались, обдумывая новые злодеяния. Грабили и убивали на лесных дорогах, в населенных пунктах, нападали на советские учреждения, магазины, кассы, потребобщества, обозы с ценными грузами.
В августе 1922–го бандиты ограбили в районе Смолевичей — Игумена (Червеня) более 20 крестьян. Они же распространяли провокационные слухи о вреде сельских кооперативов, запугивали бедноту.
Для ликвидации банды НКВД БССР создавал особые пешие и конные группы милиции. Одно время на след врага вышла опергруппа сотрудника угро Кореневского, но преступники ускользнули. А осенью во время налета на Шацк они убили 10 представителей волостного актива, всех учителей школы и медработников, ограбили и подожгли магазин. Тогда тоже скрылись, однако вскоре в лесу между Валерьянами и Уздой милиционеры задержали с подводой награбленных вещей бандита Мотуза. Его доставили в Минск. На допросах он упорно молчал. За дело взялся «подселившийся» в камеру опытный оперативник Фома Андреевич Грибов, которому удалось втемную «расскурутить» Мотуза, внедриться в банду и установить ее основную базу.
В конце 1922 года для ликвидации банды были направлены две опергруппы и кавалерийский взвод под командованием У.Лукашевича. Он окружил логово, но внезапного нападения не получилось. Часовые подняли тревогу, и бандиты успели выскочить из землянки. Яростно отстреливаясь, они пытались вырваться из огненного кольца. Когда в ночной схватке были убиты Смоляк–Смольский и его подручные братья Бровиковы, остальные сдались. В ту же ночь наряд милиции во главе с Грибовым, получившим в бою ранение, арестовал кулака Белостоцкого.
На допросах бандиты вели себя нагло, отрицали обвинения. Но в числе других доказательств было и такое. В шести километрах от Смолевичей банда незадолго до ее ликвидации совершила зверское убийство семьи кустаря Рапопорта. Ворвавшись ночью в дом, преступники потребовали золото. Не получив его, зарубили хозяйку и ее детей, а хозяину после пыток размозжили голову прикладом винтовки. Пока изверги истязали безвинных жертв, на кухне в подпечье пряталась 14–летняя дочь Рапопорта. Когда убийцы, не найдя ничего ценного, ушли, обезумевшая от ужаса девочка прибежала в Смолевичи. Она потом и опознала преступников.
Оставшиеся в живых бандиты во главе с Белостоцким предстали перед советским судом[23].
Фото: Сотрудники уголовного розыска Белоруссии (1923 г.) (пятый слева сидит начальник милиции и уголовного розыска БССР Е.М.Кроль).
Однако не все приверженцы атаман Смоляк -Смольского готовы были простить лицам, причастным к ликвидации его вооруженного формирования.
Так, на одном из заседаний Пуховичской районной прокуратуры было заслушано ходатайство председателя Дричинского сельсовета Скавыша о выдаче ему револьвера, «вследствие угроз ему в связи с раскрытием в районе с/с при его участии бандитов с атаманом Смоляком-Смольским».
Постановили: «Ходатайствовать перед ОГПУ о разрешении тов.Скавышу приобрести и носить револьвер»[24].
Смольский
Из воспоминаний бывшего заместителя начальника Ляховичского РОМ по политчасти капитана милиции Ивана Березина (из Архива воспоминаний ветеранов милиции Ляховичского РОВД):
«В органах милиции я стал работать с марта 1927 года. Служил рядовым милиционером Пуховичского РОМ Минской области. В районе действовала банда Смольского, сына кулака. Для ее задержания была послана группа в составе старших милиционеров Бельковича, Слижевского и меня. На территории Дричинских хуторов, откуда родом был главарь банды, в лесу наскочили на бандитов, и завязалась перестрелка, в результате которой я был ранен в ногу. Однако продолжил нести службу»[25].
Родственник ли последний Смольский Смоляку-Смольскому пока установить не удалось.
Колосов и Чуринец
Из сообщений в советской прессе известно, что в 1921г. в Игуменском уезде красноармейским отрядом при помощи местных крестьян были разгромлена «банда» Колосова. И принуждена к сдаче «банда» Чуринца[26].
Петр Абрамович
/Из машинописной рукописи Леонида Петровича Эйсмонта (конца 1920-х – начала 1930-х гг. рождения) «Неперспективные деревни/ Историческая повесть. Посвящается жителям д.Речиборок, Сымоновка, Вилятин (Березинский р-н Минской обл.). Минск, 1995г. (копия из архива одной из родственниц в д.Богушевичи Березинского р-на/С.21/
«Эйсмонт Эмилия переехала в Речиборок из Малой Сымоновки, при сселении хуторов, какое-то время они жили в семье Эйсмонтов. У Эмилии был сын Янусь, 1931г.р., и младшая дочь Янина. Перед войной родился еще один сын по имени Гутя. Он был незаконнорожденным. Муж в это время уже был репатриирован (репрессирован? — Авт.)и расстрелян в городе Минске по обвинению в принадлежности к «банде Абрамовича Петра»».
Большей информации о последнем я не располагаю, поэтому не исключаю также, что он мог атаманствовать и в 1930-е. Абрамовичи в рукописи указаны как одни из старожилов шляхецкой деревни Рачиборок.
И.Драгун
Мне удалось разыскать и свидетельства о поимке указанного выше атамана И.Драгуна.
Из воспоминаний Шаи Ицковича Левина, 1888 г.р., урож. м.Холопеничи, одного из первых борисовских милиционеров со времени основания Народной милиции Временного правительства, в том числе с ноября 1923 г. и по 1930-е – уполномоченный по борьбе с бандитизмом УРО.
«В Червенском уезде (Так в тексте. Игуменский уезд был преобразован в Червенский район 17 июля 1925 г.[27]) Минской губернии оперирован известный атаман Драгун (бывший поручик царской армии И.Драгун на 1921 г. был один из полевых командиров Северо-Минской группы повстанческих отрядов НСЗРС и «Зеленого Дуба»[28]), который беспощадно убивал и грабил население Червенского уезда. Расстояние между Червинским и Борисовским уездами (имеются в виду сами города – А.Т.) всего 100 километров. Об этом известном головорезе и о его большой и сильной банде я слыхал.
Однажды вечером он прибыл с бандой в дер.Семеньковичи Червенского уезда (теперь Борисовского района) Минского округа и совершил там много убийств. Это было мне известно от приезжающих крестьян. Но это был не наш уезд и туда выезжали карательные отряды ГПУ Червенского уезда, и он у них считался сильным и неуловимым.
Однажды в воскресенье, хорошо помню, что это было в 1923 году (месяц и число не помню), я переоделся в вольную одежду и пошел на базар. Когда проходил через толчек, где продавали разные вещи, увидел одного гражданина, который продавал дамские золотые часы с длинной золотой цепочкой. Я спросил у него: «Сколько стоят такие часы?» Он мне ответил: «100 рублей».
Мне что-то казалось в нем подозрительным. Откуда у крестьянина могут быть такие часы? Я пригласил его к часовому мастеру, для проверки золотые они, или нет. Он отказался. Тогда я решил действовать прямо. Я ему сказал, что: «Если вы не хотите идти к часовому мастеру, то идемте со мною в Уголовный Розыск». Он очень грубо отказался. Тогда я вынул револьвер и приказал ему идти на два шага вперед и вынуть руки из карманов. Он увидел, что нужно подчиняться и пошел. Я привел его в УРО, где как раз сидел тов.Литорович (начальник Уголовного Розыска), с которым мы стали его обыскивать и нашли за поясом под нижним бельем новенький наган и 7 патронов. Я спросил у этого крестьянина, откуда он. Он показал документ, новенький паспорт, что мне стало опять подозрительным, так как у крестьян вообще редко бывают с собой документы на базаре, и сказал тов. Литоровичу, что если он Червеньского уезда, то он бандит, или пособник бандитов. Потому что я слыхал, что в Червенском уезде сильные банды и, думаю, что документ не его.
Так оно и получилось. Я обратился к крестьянину и предложил ему признаться, так как все равно мы запросим о его личности Червенский уезд. Крестьянин заплакал и сказал: «Раз я попался так нечаянно, я расскажу, кто я. Мне только позорно, что я так легко сдался без боя. Если бы к меня револьвер был в кармане, а не за поясом под нижним бельем, то я уверен, что я бы ушел от вас. Вы, наверное, слышали обо мне. Я известный атаман Драгун, и делайте теперь со мной что хотите, я в ваших руках… [29](далее часть воспоминаний не сохранилась – А.Т.).
Даже в конце 1920-х 1930- е гг. на территории бывшего Игуменского уезда было не спокойно.
Так, согласно воспоминаниям Павла Михайловича Ходыки, который в 1920-х-начале 1930-х годов служил в республиканском аппарате РККМ БССР, а также преподавал стрелковое дело в Минской школе милиции им.Фрунзе, где-то в конце 1920-х – начале 1930-х гг. он был послан на грузовой машине в г.Червень за оружием, изъятым у населения и ликвидированных «банд». В складе находилось более ста винтовок, несколько ручных пулеметов, ящики с патронами, гранатами. При этом машину сопровождало конное подразделение милиции, т.к. в лесу между Червенем и Смиловичами появилась очередная «банда»[30]. Возможно это были хлопцы атамана Холодинского из соседнего с Червеньским Смолевичского района[31], или же речь тут идет о Свиридовиче и его людях.
Из рукописных воспоминаний бывшего милиционера Константина Короля.
Фото: К.Король. 1930-е.
Свиридович
«Служить я начал с октября 1923 года после демобилизации из Красной Армии.
Сначала был принят на должность младшего милиционера Червенским поветовым управлением, в мае следующего года – переведен на такую же должность во второе городское управление г.Минска.
Скоро стал курсантом столичной двухгодичной школы милиции, после окончания которой получил направление в оперативную группу по особым поручениям при Главном управлении милиции БССР, где оказывал помощь в работе отдельным районным отделениям. И вот в мае 1929 года я снова оказался в Червенском районе, и начались там очень интересные моменты собственной биографии – младший агент отдела уголовного розыска, оперуполномоченный.
В то время население сильно беспокоили убийства, поджоги, кражи домашнего скота.
При помощи местного актива разработал операцию по ликвидации вооруженной банды из трех человек, которая действовала в Хуторском сельсовете. За ограбление и убийство хутора Подтомашки мы арестовали их главаря Свиридовича с погоста Полянка, его напарников Дерновича и Маругу из деревни Большая Ганута. У преступников нашли винтовочные обрезы и большое количество патронов. Минский окружной суд приговорил Свиридовича к высшей мере наказания, а других – к десяти годам лишения свободы».
Воробей
«Осенью 1934 года с соседнего Осиповичского районного отделения милиции уведомили, что ночью на железнодорожной станции Ясень было совершено нападение на военнослужащего, у которого отобрали «наган». Положительных результатов поиска пришлось ждать почти год, когда червеньским сыщикам сообщили, что видели пистолет в руках Воробья с Колодежей. Этот хлопец – опытны преступник, главарь скотокрадов, однако под следствием никогда не был, т.к. у него ничего краденого не находили. Хитреца надо было задерживать только в момент совершения преступления.
Под дождем вместе с активистом Тимофеем Ладутькой сделали на огороде подозреваемого засаду и задержали его, когда возвращался с кражи. При обыске, под его рубахой нашелся «наган», а в карман – много патронов. Воробей признал факт ограбления военного. Он расказал и про своего соучастника Заромца, который ранее сбежал из мест заключения. Задержать «бегуна» пришлось также мне с добровольцами. При конвоировании преступник пробовал сопротивляться; я вынужден был применить оружие и легко ранить рецидивиста в ногу…»[32].
Ремарка
А вот о других аспектах криминала уже со стороны представителей самой советской власти на местах в этот же период времени на территории Червенского района, К.Король скромно умалчивает. Однако о выявленных случаях нарушения «революционной законности печаталось в информационных бюллетенях НКЮ БССР за 1932 год.
В частности, в Червенском районе практиковались аресты граждан за невыход на субботник, другие нарушения. Так, председатель Клиноцкого сельсовета неплательщиков налогов закрывал в холодную церковь на 1-2 дня. Был даже случай, когда этот председатель посадил в холодную церковь члена исполкома за упущения в заготовках. В отношении бесчинствующего чиновника прокуратурой было возбуждено уголовное дело.
В Вайниловичском, Колодежском и некоторых других сельсоветах этого же района была организована «вясковая мiлiцыя». «Яе забяспечылi мандатамi на права аштрафавання i спагнання гэтых штрафау. Гэтыя «мiлiцыянты» атрымлiвалi сталую пенсiю 35-40 руб. у месяц, прысвоiлi сябе форму страявога складу мiлiцыi. Сваiм становiшчам утварылi рад незаконных дзеянняу (iз яцце маемасцi, штрафы i г. д.)»[33].
P.S.
О других антисоветских и уголовных атаманах, действовавших на территории пограничья бывшего Игуменского уезда с Бобруйским и Минским в существовавшем в 1920-е годы Свислочском районе Бобруйского округа читайте в моей исследовательской работе »АТАМАНЫ СВИСЛОЧСКОГО КРАЯ (1920-е гг.) / или Довоенные предшественники атамана-антисоветчика Александра Аношко и др."[34]P.P.S.
Несмотря на беспрецедентные советские репрессии участников антисоветского противостояния в регионе, коммунистическая власть приживалась тут с большим трудом, и очередные репрессивные действия властей, связанные с раскулачиванием, созданием колхозов и сселением хуторов, явились очередным же катализатором вооруженного сопротивления населения антинародным социальным экспериментам. И даже в начале советско-германской войны 1941-1945 гг. имели место элементы этого противостояния, о чем читайте в моей исследовательской работе «ЗАГАДКИ ЧЕРВЕНЬСКОЙ ТРАГЕДИИ / Год 1941-й. „Эвакуация“ тюрем» — bramaby.com/ls/blog/history/4005.html и последующих работах
Ссылки:
[1]ГАРФ. Ф.5866. Оп.1. Д.15. Л.1-2об.; Алексеев Д.Ю. Русская военная эмиграция в Польше в начале 1920-хгг. И Б.В.Савинков/ Военная история России XIX-XXвв. Материалы IV Международной военно-исторической конференции/ Под ред. А.В.Арановича. СПГУТД, ГМГС, С-Пб, 2011, С.11-12.
[2]Мурашко П.Е. Особого назначения… Из истории ЧОН Белоруссии. 1918-1924, Мн., 1979. С.95; Алексеев Д.Ю. Там же. С.12-13.
[3]Мурашко П.Е. Там же. С.89-91.
[4]Борисов И. Операция «Крот» (из сборника «Высокий долг (к 70-летию ВЧК-КГБ). Мн. «Беларусь». 1985. С.50; Хохлов А.Г. Крах антисоветского бандитизма в Белоруссии в 1918-1925 годах. Мн. «Беларусь», С.126.
[5]Стужынаская Н. Беларусь мяцежная/ З гiсторыi антысавецкага супрацiву у 1920-я гг./. Выданне другое пашыранае. Вiльня. «Наша будучыня». С.203.
[6]Там же. С.299.
[7]НА РБ. Ф.295.Оп.1. Д.1538, Л.4-4об.; Восстание в Литве и Белоруссии 1863-1864гг.: Сб. документов/ АН СССР, Ин-т славяноведения и др. – М.; Вроцлав: Наука, 1965, С.434-435; Паустанне 1863-1864 гадоу у Вiцебскай, Магiлеускай i Мiнскай губернях/ Дакументы i матэрыялы Нацыянальнага гiстарычнага архiва Беларусi/. Мн. Выдавец А.М.Вараксiн, 2014г. С.396-397.
[8]Хохлов А.Г. Там же. С.140.
[9]Стужынская Н. Там же. С.300.
[10]Стужынская Н. Там же. С.301
[11]Очерки истории милиции Белорусской ССР. 1917-1987. Мн. «Беларусь». 1987. С.82.
[12]Стужынская.Там же. С.203.
[13]Там же. С.302.
[14]Борисов И. Там же. С.50; Стужынская Н. Там же. С.302.
[15]Стужынская Н. Там же.
[16]Хохлов А.Г. Там же. С.103.
[17]Стужынская Н. Там же. С.302.
[18]ГА РФ. Ф.6990, Оп.1, Д. 12, Л.10; Стужынская Н. Там же. С.304; www.istpravda.ru/bel/reconstructions/884/.
[19]Хохлов А.Г. Там же. С.126…
[20] bramaby.com/ls/blog/history/4167.html; Хохлов А.Г. Там же. Фотографии; Белорусский уголовный розыск 1918-2008 / 90-летию службы посвящается/Составитель Ю.В.Курьянович. Мн. «Друк-С». 2008. С.25.
[21]Нiна Стужынская. Канцлагер у цэнтры Мiнска. Наша Нiва (30) 7 декабря 2015 г. С.17.
[22]»Советская Беларусь», №177, 12.08.1921г.; Призвание служить людям/ Материалы по истории милиции Березинского РОВД 1917-2007/, Мн., ВЭВЭР, 2008, С.12.
[23]Очерки истории милиции Белорусской ССР. 1917-1987. С.98; Алексей Вишневский. «Есть задание внедриться в банду». Беларусь Сегодня. № 17 (25152). Четверг, 26 января 2017; www.sb.by/articles/est-zadanie-vnedritsya-v-bandu.html.
[24]Прокуратура Республики Беларусь. 1922-2007/Прокуратура Минской области/Составители: М.В.Снигирь, С.В.Скарулис. Молодечно, УП «Типография „Победа“. 2007. С.114.
[25]https://www.sb.by/articles/odin-uchastkovyy-protiv-pyati-banditov.html.
[26]ГАМин.О. Ф.35.Оп.1.Д.63.Л.290, 300.
[27]https://ru.wikipedia.org/wiki/Червенский_район.
[28]Стужынская Н. Беларусь мяцежная / З гiсторыi узброенага антысавецкага супрацiву у 1920-я гг. / Выданне другое, пашыранае. Вiльня. «Наша будучыня». 2011. С.300, 302; www.istpravda.ru/bel/reconstructions/884/.
[29]Левин Шая Ицкович. Мои воспоминания. Рукопись (машинопись). Из фондов ГУ «Борисовский государственный объединенный музей».
[30]Хадыка П. Записки солдата. Изд. «Беларусь». Мн. 1971. С.117;
[31][1]Очерки истории милиции Белорусской ССР 1917-1987. Мн. «Беларусь», 1987г. С.100; bramaby.com/ls/blog/history/4033.html.
[32]Шостак С. «На страже». №133-134 за 2 октября 1998г.; Милиция Минской области. История и современность. 1939-1999. Мн. Изд. «Новик». 1999. С.132.
[33]Прокуратура Минской области. История и современность. 1922-2012. Мн. «Адукацыя i выхаванне». С.87.
[34]https://bramaby.com/ls/blog/history/4008.html.
02 мая 2016 года
0 комментариев