ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ/ Фронтовики и партизаны вне закона/ 1944-1955

Андрей ТИСЕЦКИЙ — СЫЩИК от ИСТОРИИ
«Беларуское историко-детективное агентство»

ИСТОРИКО-КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

С дополнениями и изменениями на 25.12.2017 года.


Очень многие, и даже специалисты, заблуждаются, считая вооруженное противостояние с Советской властью в послевоенной Беларуси исключительно прерогативой различных националистических вооруженных формирований, или же безыдейных банд из числа бывших коллаборационистов и простых уголовников. Большую проблему в политическом и криминально — бытовом плане для коммунистического режима в то время представляли также бывшие фронтовики и партизаны, о чем в советское время, по известным причинам, вспоминать не любили.

Опять же в первые послевоенные годы психика многих их тех, кто прошел войну была подвержена военному синдрому (посттравматическое стрессовое расстройство), и далеко не все из них смогли встроиться в мирную жизнь. Свои житейские вопросы и неурядицы они часто пытались решать, как и раньше на войне, с помощью оружия, которого тогда у населения на руках хватало.

О некоторых фактах «недопонимания» победителями послевоенной «политики партии», а также, криминала и вооруженного политического противостояния с их стороны на территории послевоенной Беларуси первого послевоенного десятилетия и будет мой рассказ.

«Не за то воевали!»

Из рукописных воспоминаниях бывшего офицера-фронтовика, а в последствии милиционера Осиповичского РОВД Бобруйской, а потом Могилевской области Михаила Николаевича Хоменка, 1925 г.р.:

«18 июля 1946 года был назначен на должность участкового уполномоченного. Перед тем как я приступил к работе, начальник вызвал меня для беседы, сказал следующее: «Ходи в армейской форме, пока не аттестуют. В городе много вояк, с милицией не дружат…».[1].

Согласно справки (№15) зам.завотделом пропаганды и агитации ЦК КП(б)Б Е.И.Бугаева, руководителя пропагандистской группы ЦК КП(б)Б С.Ф.Соврея о состоянии политической и культурно-просветительской среди населения Минской области (не ранее 1 января 1947г.):

«Из 17 человек Велятичского сельсовета (Борисовский район, соседний с Березинским) 5 коммунистов нигде не работают. 2 члена ВКП(б) братья Юдановы, один бывший партизан, второй служил в армии, сейчас живут дома, занимаются единоличным хозяйством, купили лошадь, выстроили большой новый дом, строят надворные постройки, засеяли не менее 1 гектара приусадебный участок в центре колхоза и в колхозе работать не желают»[2].

Судя по всему, именно за аналогичные условно противоправные деяния родственников бывшего партизана, а потом милиционера Гуриновича Ивана Михайловича, его два года (с 1951 по 1953 гг.) не утверждали в должности начальника Руденского РОМ, ограничивая статусом исполняющего обязанности начальника, в силу поступавших на него по указанному поводу анонимных доносов[3].

В беседе, состоявшейся 07.05.2014г. с жителем г.Жодино Небышинцем Николаем Александровичем, 1942г.р., последний поведал мне, что:

«В детстве в родительском доме в д.Упиревичи Пересадского сельсовета Борисовского района у отца, Небышинца Алексея Петровича, бывшего командира агентурной разведки п/б «Разгром» Минско-Червеньской партизанской зоны по праздникам собирались бывшие партизаны бригады и фронтовики, среди которых были и инвалиды. Выпив, костерили советскую власть и лично Юзика, как они называли Сталина за всю грабительскую политику первых послевоенных лет и тот факт, что подпитываемые в годы войны коммунистами надежды на то, что после войны не будет колхозов, оказались пшиком. Опять же какие-то льготы появились у них только через несколько десятилетий, когда большая часть из них уже поумирала.

Сам батька, Алексей Петрович, в 1948 прятал в подвале от милиции известного в округе Робин Гуда — фальшивомонетчика Ивана Шагойко, бывшего лихого партизанского разведчика п/б «Смерть фашизму», который помогал землякам, кому нужный документ «справить», а горемычным многодетным вдовам и поддельными червонцами собственного изготовления.

Люди на селе пуще чем кого боялись финагентов, от которых прятали скотину, свиней, чтобы не отобрали и не обложили их налогом. Мне самому тогда еще ребенку, мать, завидев издалека финагента, командовала гнать и прятать в лесу поросят. Финагенты же были сытые, красномордые бугаи, любившие выпить на халяву и залезть в постель к деревенским вдовам. Ненавидели их как отпетых полицаев».

Из рукописных воспоминаний Кота Николая Ивановича, 1924г.р., уроженца д.Новоселки Гливинского сельсовета Борисовского района, партизана, фронтовика. После разгрома Гитлеровской Германии их воинскую часть эшелоном отправили на Дальний Восток для войны с Японией. По пути случилась остановка на родине.

«В Борисове мы стояли в воскресенье и народу собралось возле нашего эшелона как на ярмарке, и многие надеялись на встречу с родными и близкими. И я встретил нашего Селедевского Семена со своим сыном, который вез мою семью из партизанской зоны из Потичева в Гливин (после освобождения), и первый его вопрос был, будут ли у нас колхозы. Я сказал, что будут, а они уже были у нас. По его, Селедевского, виду было видно, что он остался недоволен моим ответом».

В сентябре 1945г. окончилась война на Дальнем Востоке и после еще двух лет службы в армии в 1947 году Н.И.Кот в был демобилизован из Манчжурии и вернулся на родину в д.Гливин, где тогда жила его семья.

«Немного отдохнул от длинной дороги и начал думать, как устроиться на работу. Нужно было обязательно иметь паспорт, которого у меня не было, а получить его была большая проблема. Предоставь справку, что тебе правление колхоза разрешает выдать годичный паспорт для поступления на работу в городе. Председатель такой справки не давал, а говорил, чтобы я шел работать в колхоз за пустой трудодень, несмотря на то, что у меня была партизанская справка, в которой указывалось, что местные власти должны были оказывать содействие в трудоустройстве на работу и обеспечивать местожительством. И вообще в то время существовали жесткие сталинские законы.

Например, каждый колхозник обязан был сдать государству со своего приусадебного участка от ста кг картофеля и больше, в зависимости от размера своего участка, без учета количества членов семьи; сдать один раз в году не помню сколько килограмм мяса, и колхозники собирались группой по восемь человек, шли вместе на базар, покупали живую корову и отводили ее на сдачу на мясокомбинат, где в бухгалтерии им выписывали на каждого в отдельности квитанции, что он сдал мясо; потом один раз в год надо было сдать не помню сколько килограмм топленого сливочного масла. Его покупали в городе в магазине, везли домой в деревню и сдавали на молочный пункт. С молочного пункта везли в город на маслозавод, оттуда снова в магазин, и так оно крутилось по кругу все лето.

Следующий налог был на каждое фруктовое дерево в саду, и пошел гулять топор с пилой по фруктовым садам, и большая их часть была уничтожена. И еще колхозники были обязаны сдавать молоко каждый месяц, не помню сколько литров...".

И это все колхозно — коммунистическое «счастье» полагалось помимо фактически бесплатного рабского труда, что можно найти и в воспоминаниях самих совслужащих того периода времени.

Вот выдержка из рукописных воспоминаний Пласконного Степана Илларионовича, 1913г.р., урож. м.Холопеничи Борисовского уезда, последнего командира отряда №4 партизанской бригады «им.Кирова» Борисовско — Бегомльской партизанской зоны, а потом одно время…. начальника райфиотдела по Холопеничскому району Минской области[4]. Предоставим ему слово:

«Великая Отечественная война еще не окончилась. Настало время на освобожденной территории от фашистской оккупации устанавливать мирную жизнь. Решением райкома партии и райисполкома всех партизан поставили на должности. Кого председателями колхозов, с/Советов, а командный состав оставлен в аппарате районного руководства. Сначала тяжело было всем. Все оккупантами разграблено и сожжено, только остались груды пепла на местах многих-многих сел, скота и птицы не было, у колхозников это все оккупанты ограбили. Мужчины все на фронте, остались старики, инвалиды да женщины с детьми. Лошадей было видно изредка одна на всю деревню. Сельхозмашины, орудия сельского хозяйства кое у кого сохранились. Только плуг, или борозна. Так и приходилось колхозникам обрабатывать землю своими личными силами путем коллективной впряжки в плуг и таскать его. Еще хуже дело обстояло с семенным материалом. Все запасы семян у колхозников оккупанты изъяли, а кое-какие израсходованы на свои нужды.

Поэтому партия и совправительство для освобожденных от оккупантов районов предоставило ссуду. Но последнее так далеко и тяжело доставлять на место колхозов от ближайшей железной дороги. Наш Холопеничский район расположен от ближайшей станции Крупки 30 км, а отдельные колхозы от 35 до 60 км. Таким образом пешком колхозники выходили на станцию с мешками, набирали семена и на себе тащили его в свой колхоз. Тяжелое время длилось 1944 и 1945гг., а после немного, после победы над врагом в колхозы стала поступать сельхозтехника и машины. И с этого времени колхозы стали заметно повышать свою экономику.

В то тяжелое время после Великой Отечественной войны мне пришлось работать заведующим райфинотдела.

В целях соблюдения финансового бюджета, утвержденного вышестоящими органами, приходилось работать день и ночь, но результаты были не блестящими. После жестокой войны население района выглядело слабо экономически. Скота было очень мало. На рынке цены на все сельхозпродукты по сравнению с довоенным уровнем выросли в 30 раз. Да и колхозникам особо и сбывать было нечего. А налоги очень большие начислялись на колхозный двор. Все силы бросались на выкачку налога, но он очень медленно продвигался (выделено мною — А.Т.).

В большем приходилось открывать ходатайства перед вышестоящими органами на списание недоимок налога по их несостоятельности на уплату. Таким образом приходилось кочевать из одной деревни во вторую и третью, и т.д…».

Уголовщина

Фото из старого криминалистического альбома Полоцкого ГОМ. Судя по наградным колодкам на пиджаке — вор — участник войны («польски вор», «поляк». Если это, конечно, его награды. Личность не установлена.

Из воспоминаний Владимира Павловича Пекарского, 1919г.р. бывшего партизана, а после изгнания Красной Армией гитлеровских оккупантов одного из первых милиционеров Дзержинского РОВД:

«Вспоминается такой эпизод того времени. В начале 1945 года один из бывших партизан, поругавшись с жителем д.Магилевщина, расстрелял из 10-зарядной винтовки всю его семью. Получив это известие, я стал преследовать виновника происшествия. Вооруженный маузером, я настиг его на территории Рубилковского сельского Совета и, несмотря на яростное сопротивление, задержал. После этого доставил убийцу на место совершения страшного преступления и сдал прибывшей оперативной группе во главе с начальником РОВД П.Ф.Донцовым»[5].






Первые послевоенные фото сотрудников Дзержинского РОМ НКВД

В первые голодные годы после освобождения Беларуси от гитлеровских оккупантов и вплоть по 1951 г. в Бегомльском районе отмечаются многочисленные факты лесного бандитизма. Об этом в частности осенью 2015 г. мне свидетельствовала Пашкевич Зоя Терентьевна, 1945г.р. дочь еще довоенного милиционера и фронтовика Ивончика Терентия Наумовича, который несколько лет по 1951г. занимал должность начальника Бегомльского РОВД. С ее слов, лесные бандиты в основном состояли из бывших т.н. партизан, которые продолжали грабить население и после войны.


Фото: сотрудники Бегомльского РОМ МГБ конец 1940- — нач.1950-х с начальником Ивончиком Т.Н. (сидит 2-й слева).

Согласно воспоминаний бывшего сотрудника уголовного розыска Борисовского ГОВД подполковника милиции в отставке Стрельченка Федора Ивановича, 1936г.р., уроженца д.Холмовка Мстижского сельсовета теперь Борисовского, а тогда Бегомльского района (беседовали в феврале 2016 года) уже после освобождения от гитлеровцев факты вооруженного бандитизма в тех краях отмечались вплоть до начала 1952г. и имели как будто чисто уголовный характер. Действовали разбойники, все больше бывшие партизаны, по 2-3 человека. Были там, в том числе мужики из дд.Броды, Недаль, Тартак. Среди них был и какой-то Игнатович[6].

В 1945 — 1946 годах в Орше не проходило недели без дерзких налетов, ограблений и убийств. Банда Романовича[7], состоявшая из бывших фронтовиков и партизан, была хорошо законспирирована, вооружена, в ней действовала жесткая армейская дисциплина. Искали ее долго. Опытные сотрудники милиции затерялись в пекле войны, а молодые новобранцы не обладали хваткой профессионалов. Вычислили и разоблачили банду в конце 1946 года. 38 человек, входивших в бандформирование, были ликвидированы вместе с главарем[8]. В ходе операции погиб участковый уполномоченный РОМ Садовничий Владимир Степанович[9].

Про одного из разбойников Костюковичского района, бывшего старшего лейтенанта Пелинка (в другом источнике – Пеленко[10]) писал в свое время в одном из своих коротких рассказов «Разбойнiкi» и писатель Иван Чигринов.

С его слов родился бывший фронтовик где-то в д.Забеседье, или же в Гаврилинцы, или же в Шаблях Костюковичского района.

Разбойником стал по своей дурости. А дело было так.

«Поехал старший лейтенант Пелинка с небольшой командой на трех «студебеккерах» на далекие склады за продуктами питания, одеждой и спиртом для своего полка. К этому времени уже выдыхались февральские метели. Мело только по ночам. Поэтому на привалах машины останавливались в деревнях. И в тот раз ночлег был в деревне. Однако теперь солдаты понапивались спирта, который везли в «студебеккерах», можно сказать пировали с местными дамами всю ночь, в том числе, разумеется, что и командир, а когда схватились назавтра ехать, машины во дворах стояли разграбленные. Да так, что мало что под тентом сохранилось… Поиски, украденного в деревне, ничего не дали, даже следы были занесены снегом. В войсковую часть пришлось возвращаться на пустых «студебеккерах». Ну а там – сразу под арест. Пока трибунал рассматривал дело, у Пелинки созрел замысел податься в бега. С ним согласился покинуть часть только один солдат, Дубинка. Остальные подготовились в штрафную роту. Так и ходили они аж сколько лет по Забеседью вдвоем. Пелинка и Дубинка. С автоматами, в военной форме, однако без знаков различия».

Далее писатель приводит случай, когда разбойники заглянули к его семье в дом, Пелинка пообещал, тогда еще подростку, раздобыть для него штаны, однако вскоре был убит.

«А зимой пошли слухи, Пелинка с его подельником словили. Вернее, убили, выставив напоказ в районном центре. Аккурат как когда-то в Гомеле Савицкого. Люди внезапно открыто заговорили. Нашлось много обиженных, якобы Пелинка их ограбил. И уже никто не называл его ни дезертиром, ни разбойником. Только бандитом, вслед за властями.

Выяснилось также, как был уничтожен Пелинка.

Оказывается, где-то за Машевой у него была любовница. Ее вот и взяли в обработку
оперативные органы. Наконец было договорено, что в следующий раз, когда Пелинка со своим подельником ее посетят, она подготовит баню, а потом организует в доме угощение. При этом даже сигналы были обговорены. Женщина должна был выйти из передней половины дома в заднюю, сказав: «Забыла принести луковицу». Ну а оперативные работники доделают все остальное – полоснут из автоматов по ее гостям из засады, точнее из подпечья, куда они залезут заранее. Собственно говоря, по замыслу и вышло. Пелинкова любовница, сказав про луковицу, исчезла за порогом тыльной половины дома, а тем временем из подпечья послышались автоматные очереди…»[11].

Известно также что, в соответствии с разработанным планом ликвидации разбойников, в начале сентября 1946 года в район их предполагаемого появления была направлена оперативная группа Костюковичского райотдела милиции. Долго ища след бандитов, группе все-таки удалось их выследить, но и бандиты заметили сотрудников милиции и устроили им засаду, в которой погибли оперуполномоченный уголовного розыска Алексей Павлович Енютин, начальник паспортного стола Михаил Тимофеевич Листопадов, сержант милиции Дмитрий Филиппович Захаров. Все они были участниками советско-германской войны 1941-1945 гг. В перестрелке также был ранен сержант милиции Василий Дмитриевич Яковлев[12].

Произошло это 7 сентября 1946 года[13].

Судя по всему, ликвидированы были разбойники зимой 1947/1948 гг. Известно также, что только в первом квартале 1947 г. они совершили 18 “преступных актов”[14].

В беседе, состоявшейся в канун 2016 года с бывшим начальником штаба УВД Миноблисполкома подполковником милиции в отставке Дакуко Владимиром Викторовичем, 1936 г.р., урож. д.Кищина Слобода Борисовского района, ветеран службы упомянул один интересный случай, о котором ему, в свою очередь, в свое время поведал бывший начальник отделения ОУР УВД Миноблисполкома Александр Игнатьевич Верещако. А дело было так.

«В 1945 году бывший партизан А.И.Верещако, проработав один год учителем в д.Титва Руденского района, был направлен на работу в милицию в уголовный розыск Борисовского ГОВД. И где-то в это же время на его памяти в Борисове имел место следующий случай. Милиционеры задержали в районе железнодорожного вокзала за совершенное то ли кражи, то ли ограбления одного, или нескольких военных (скорее всего из эшелона, совершившего остановку в Борисове), и поместили в КПЗ.


Фото: здание Борисовского ГОВД начала 1920-х годов постройки


Первый, после освобождения в 1944г. начальник Борисовского РОМ НКВД

Кто-то из их оставшихся на свободе товарищей поднял по тревоге их роту, бойцы которой с оружием в руках окружили здание ГОВД, наставили на окна и двери пулеметы и выставили милиционерам ультиматум, что если их товарища (товарищей) не выпустят на свободу подобру – поздорову, то райотдел милиции будет взят штурмом. При этом были перерезаны телефонные провода, проведенные к отделу милиции, чтобы его сотрудники не смогли вызвать подмогу. Однако один провод замечен не был, и на место инцидента была вызвана гарнизонная комендантская рота, бойцы которой в свою очередь окружили фронтовиков. Только после этого каким-то образом инцидент удалось уладить».

От старожилов Борисова приходилось мне слышать о том, что раненые и покалеченные фронтовики, которые находились на излечении в военном госпитале на окраине города в районе военного городка Лядищи, а также в городской больнице, используемой тогда и под нужды армии, после выписки были фактически оставлены на произвол судьбы, поэтому совершали в городе различные виды хищений, чтобы не умереть с голоду. И процент таких преступлений в конце войны и первые послевоенные годы был высоким.

А в ходе разговора с В.В. Дакуко, поведал мне ветеран милиции и несколько историй, связанных с ранним периодом своей работы в органах на должности участкового инспектора в г.п.Руденск в начале 1960-х годов. Одним из фигурантов был неоднократно судимый после войны бывший лихой партизан Павел Даниловский (агент будущего начальника ОУР УВД Миноблисполкома (1970-1980) В.И.Дылевича, также бывшего партизана).

Подобный вышеуказанному борисовскому случай имел место годом ранее и в столице советской Беларуси. Как свидетельствует в фильме «Партизанский рубеж. Война после парада» из цикла «Обратный отсчет» ОНТ кандидат исторических наук Сергей Третьяк, 1 августа 1944 года в Минске были открыты двухмесячные курсы на 500 человек при ЦК ВКП(б)Б для подготовки работников для освобожденных районов из числа бывшей партизанской молодежи. Курсантов разместили в уцелевшем корпусе Института физкультуры на Комаровке. Кормили их из-рук вон плохо. Разжиться же продуктами питания в голодном Минске было весьма проблемно. Хлеб выдавался по карточкам. Поэтому молодых людей постоянно донимало чувство голода. В конце концов это привело к громкому инциденту.

А дело было так. Двое курсантов пришли на Комаровский рынок обменять на продукты полученное по линии гуманитарной помощи почти новое американское пальто. Спекулянты, с которыми завязался торг, придрались к тому, что у него подрезана подкладка. Возникла стычка, которая переросла в драку. В результате одного из бывших партизан задержала милиция, а второй помчался за подмогой, которая подоспела быстро, так как жили курсанты рядом. Колонна из трехсот человек буквально ворвалась на Комаровку, навела шухер, разогнав спекулянтов, взяла штурмом без единого выстрела отделение милиции, разоружив стражей порядка (тоже, между прочим, бывших партизан) и освободив своего товарища. Из оружейной комнаты было изъято все остальное оружие. Само отделение было полностью разгромлено, после чего курсанты — партизаны возвратились в общежитие, забаррикадировали ворота на территорию учебного корпуса и приготовились к обороне, т.к. сдаваться не собирались, понимая, что по законам военного времени наказание будет жестоким. Через полчаса здание оцепили войска НКВД. О случившемся было доложено руководству БССР. Но там дело решили не придавать огласке, и в конце концов конфликт был замят без репрессий к самим «мятежникам»[15].

Из воспоминаний Константина Важейки, 1914 г.р., жителя г.Слонима, бывшего партизана-разведчика. Записано 26 ноября 1995 г.

«Что я знаю про послевоенных бандитов? Был на Слонимщине атаман Лабович, бывший советский партизан. Его арестовали, однако он сбежал из суда и милиционер застрелил Лабовича уже за городом[16].

Из воспоминаний Владимира Дуная, 1923 г.р… жителя г.Слоним, бывшего совецкого партизана и ветерана милиции. Записано 30 июля 1996 г.

»… Лабовича отравили — снотворного подсыпали «свои люди»..."[17].

Из воспоминаний Елены Салейко, 1922 (в документах 1923) г.р., жительницы д.Нагуевичи Слонимского района. Записано 16 августа 1997 г.

«Бухаревский был в отряде Зайцева начальником разведки. В партизанах его звали „Петя Большой“ и „Петя Чубатый“. Он был 1919 г.р. Время было такое военное. Я его не хотела, однако он меня не отпускал… Как война закончилась, он у меня прятался. Петю испортил Витя-комиссар, который после войны работал большим начальником в Слониме. Он какими-то махинациями занимался и его втянул...»[18].

Из воспоминаний Василия Струповца, 1928 г.р., жителя г.Слонима (умер в 2000 г.). Записано 10 декабря 1995 г.

«Послевоенные партизаны были политическими и были бандиты. Например, Петя Бухаревский, или „Петя Чубатый“, бывший партизан Зайцева (Бухаревский был рядовым, начальником штаба, а после — командиром взвода разведки советского партизанского отряда „им.Пономаренко“ бр. „им.Рокосовского“). Ему же надо было, как и другим бандитам, чтобы даром есть, пить, да чтобы бабы были дармовые. Он и в войну был не политическим, не был им и после войны. На фронт Петя не пошел, снова подался в лес. Банду собирал и тягался около Новой Мыши. Там кого-то научил, чтобы трактор на поле взорвали, после спалили исполком в Новой Мыши. Слышал я, что „Чубатого“ в лесу убили. (На самом деле, он был задержан в конце 1940-х гг. и осужден. В 1970-х жил в Кисловодске)...»[19].

Из воспоминаний Владимира Шундрика, 1929 г.р., жителя г.Слонима (умер в 2002 г.). Записано 30 июля 1996 г.

«После войны пошел в лес бывший партизан (советского) отряда „им.Кирова“ Сергей Калядка. Это был молодой, неженатый хлопец. Организовал группу, которая действовала на границе Гродненской и Брестской областей. Почему пошел в лес? Когда человек привык быть вором с детства, то им и останется. Вот и Калядка пошел, чтобы нажиться...»[20].

В моем личном рабочем архиве находится уже указанное выше рукописное жизнеописание свояка, Кота Владимира Ивановича, 1924 г.р., урож. д.Новоселки Гливинского с/Совета Борисовского района. С лета 1943г. он партизан п/о им.Щерса одноименной бригады, потом боец Красной Армии. Принимал участие в боях с немцами в Литве, Восточной Пруссии, с японцами – в Манчжурии. После демобилизации в 1947г., Владимир Иванович вплоть до выхода на пенсию работал шофером в борисовском райпотребсоюзе. Есть в его записях интересные сведения о послевоенном криминале на Борисовщине, датируемые октябрем 1948 года. А связано это было с тем, что в то время транспортных средств в милиции катастрофически не хватало, и в качестве транспортной поддержки часто привлекались автомашины с водителями райпотребсоюза. Читаем (литературная обработка моя – Т.А.):



«Прошла одна спокойная неделя и опять ЧП в нашей системе райпотребсоюза. Ограблен магазин в д.Новоселки Забашевского сельпо. И меня опять направили в распоряжение милиции, где мы с начальником, капитаном Ла(о)шак и лейтенантом Исаенком Константином отправились в д.Новоселки, где продавцом работал Небышинец Александр Михайлович. Приехав к магазину, мы увидели разбитое и выломанное окно, пустые прилавки, остаток товаров (вилы, лопаты и топоры), и больше ничего. Сторож Колбик в эту ночь отсутствовал, а был он инвалидом 3 группы и обязан был раз в год ездить в Минск для прохождения медкомиссии, т.к. у него была ампутирована одна рука. Комиссию Колбик не успел пройти и заночевал в Минске. (Был такой порядок. Инвалид Отечественной войны с ампутированной рукой должен был каждый год ездить в Минск и убеждать комиссию, что у него за прошедший год не успела вырасти новая рука?!).

Грабителями оказалась группа человек шесть солдат, которые через месяц после трех лет срочной службы собирались демобилизоваться и приехать домой с хорошими подарками для родных. В октябре месяце каждый год из гарнизона в Печах начальство посылало в подшефные колхозы копать бульбу одну автомашину и группу солдат для заготовки овощей для своего гарнизона. Пользуясь бесконтрольностью, они на автомашине „Студебеккер“ и совершили удачную операцию. Милиция долго не могла напасть на след грабителей, но однажды пастух, пасший коров напротив Печанского „Горбатого“ моста в сосоннике, изрытом множеством учебных ровиков — окопов, нашел несколько ярлыков с указанием цены и магазина №8 Забашевского сельпо, о чем заявил в милицию. При обследовании местности, милиция обнаружила три ровика, в ямы которых солдаты выгрузили товары. В один из них было запрятано восемнадцать ящиков водки, в остальные — другой товар. Сверху он был прикрыт кусками фланели из трубки, присыпан землей и тщательно замаскирован мхом. Ровики находились метрах в 20 в стороне от дороги. Около тайника была устроена засада, где круглосуточно дежурили четыре милиционера с автоматами, в ожидании того, что придут, или приедут новые хозяева товара. Около ровиков валялись пар пять дырявых портянок. Солдаты переобувались и, бросив старые, повырезали из фланели новые — цветные в виде кубиков размером с кусочки сахара-рафинада. На следующий день в гарнизоне в Печах было общее построение. У всех проверяли портянки, но фланелевых с расцветкой не обнаружили. Через пару дней после ограбления в Новоселках, по-видимому та же самая группа на автомашине, во второй половине ночи подъехала к магазину в д.Миотча Велятичского сельпо. Человека три соскочили с автомашины и стали освещать фонариком замки. В это время сторож Гайдук был на месте и, спрятавшись за деревом, расположенным на другой стороне улицы, выстрелил из своего ружья вверх. Солдаты быстро попрыгали в машину и уехали через Ухолоду на Борисов. Проезжая через Ухолоду, остановились около магазина, сторожа которого на месте не оказалось. Грабители сорвали замки, проникли в магазин и похитили почти весь ценный товар, после чего поехали по той же самой дороге, идущей в Печи через „Горбатый“ мост и спрятали свою добычу уже в новом месте, метрах в сорока от старого, по другую сторону дороги. Здесь засады не делали и как только обнаружили очередной тайник, то я поехал с милицией за новым товаром, который выгрузил в РОВД. Следующим по очереди был обворован магазин в д.Неманица, где продавцом работал Левданский. Таким тяжелым месяцем оказался октябрь 1948 года».


Фото: печанские солдаты на подхозных работах.<img










Из воспоминаний жителя г.Борисова Граковича Альберта Александровича, 1929 г.р., заслуженного железнодорожника СССР (записано в 2016 году:

«Я после освобождения от немцев Борисова пошел работать на железную дорогу, на нашу Борисовскую дистанцию пути. Наше руководство на День железнодорожника всегда организовывало культурную программу. Так вот в первые послевоенные годы как то всех свободных от работы посадили в поезд, который отвез нас на запасной путь в районе ст. Пролетарская Победа, где на платформе играл оркестр, люди вокруг танцевали а те, кто хотел выпить, кучковались по кустам. Каким-то образом к нам занесло одного офицера из военного городка Печи, который с нашими что-то не поделил. В общем, то ли морду ему набили, то ли прогнали. Он ушел в Печи, там поднял по тревоге своих солдат и привел их на место нашего культурного отдыха. В общем, науськанные офицером, солдаты стали все вокруг все крушить и бить наших мужиков. Меня это минуло, т.к. я с друзьями в это время находился в отдалении. В общем, наделав делов, солдаты со своим командиром ретировались. Поднялась страшная буча, офицера этого с его солдатами собирались судить, но каким то образом инцидент этот военные замяли, а виновника всего сыра-бора перевели служить в другой гарнизон».

В 1950-м году при выезде на железнодорожный вокзал, где разбушевавшиеся пьяные офицеры-армейцы, отправляемые на службу в Германию, устроили пальбу из табельного оружия (а надо отметить, что хранили они пистолеты при себе в нашем регионе вплоть до середины 1950-х), одним из них был ранен начальник ГОВД (1949-1950гг.) Мороз(ов) Федор Спиридонович (по информации сына, 1937.г.р., жителя г.Смолевичи за февраль 2016г.).



Фото: Морозов. Ф.С.

Согласно воспоминаний Замостьяниной Регины Семеновны, жительницы г.Борисова, вдовы бывшего милиционера Борисовского ГОВД Арсения Яковлевича Замостьянина, пришедшего туда на работу в 1953/54гг. (из беседы летом 2015г.), одно из ярких воспоминаний раннего периода службы мужа в милиции было убийство военным из в.г. Лядищи своей жены, или сожительницы с последующим расчленением. Раскрыто было дело значительно позже, т.к. преступление было совершено накануне отъезда военного на новое место службы.

А некоторые старожилы Смолевич помнят, как начиналась хрущовская компания по освоению целины в середине 1950-х. Так вот, когда в районе железнодорожных вокзалов планировалась стоянка эшелонов, с отправленными туда печанскими солдатами, по городу следовала команда, закрыть все торговые объекты вблизи вокзала на запоры, дабы избежать грабежей со стороны служивых.

Отдельно следует отметить историю, рассказанную мне в конце июля 2017 года ветераном Бобруйского ГОВД, бывшим несовершеннолетним партизаном, Сакадынцем Михаилом Федосовичем, 1928 г.р., урож. д.Борки Кировского района Могилевской области:

«Я бывший партизан 539-го отряда 9-й бригады „им.С.М.Кирова“, действовавшей в Кировском районе. А в 100-м отряде Михайлова нашей бригады воевал Быстрицкий Илья, моего батьки крестник, боевой, заслуженный партизан. Когда наши войска немцев турнули, его отправили на фронт, в гаубичную батарею. Так он оттуда дезертировал и подался на родину. Наши бывшие партизаны, которых на должности тогда в районе поставили, его как-то прикрыли и даже сделали председателем колхоза то ли в Скриплице, то ли в Неговле. Так Илья, будучи предколхоза, вместе с еще одним бывшим партизаном (как его звали, уже не помню)занимались вооруженным бандитизмом. Перенимали в лесу женщин, с продуктами, что несли на продажу на базар, или вырученными за них деньгами, и отбирали, угрожая оружием.

В конце-концов Илья этот утянул средь бела дня два мешка зерна у одного старика, а тот и пожаловался в район. Так этот злодей потом пытался оправдываться: „Я думал это не твое, а Василя Сакадынца, что работал учетчиком в колхозе работал“. В общем, когда все прояснилось, загремел Илья Быстрицкий под суд и дали ему 8 лет лагерей, где он и сгинул. Что стало потом с его подельником, мне ничего не известно».

Петя Клыпа

Совсем недавно стала известна и судьба одного из несовершеннолетних защитников Брестской Крепости, воспитанника музвзвода Пети Клыпы.



Попав в плен, вместе с несколькими прорвавшимися из блокады крепости бойцами Красной Армии, он совершает побег, но будучи снова пойман, был отправили на принудительные работы в Германию. Так подросток стал батраком у немецкого крестьянина в Эльзасе. Из неволи его освободили в 1945 году.

Освобожденный Петр Клыпа вернулся в родной Брянск. О защитниках Брестской крепости тогда мало что было известно. А к тому времени, когда писатель Сергей Смирнов, узнавший о Пете Клыпе из рассказов участников обороны, стал разыскивать «советского Гавроша», тот уже сидел в лагере под Магаданом.

Подвела его, как ни странно, верность дружбе. Лева Стотик был школьным товарищем Петра Клыпы, и они близко сошлись после войны.

Гражданин Стотик промышлял спекуляцией и грабежами, сумев втянуть в это дело и своего товарища. Во время грабежей приятель Клыпы не стеснялся пускать в ход нож и пистолет, чему Петр не препятствовал, получая долю от награбленного. Несколько жертв ограблений пострадали, а одного человека Стотик убил.

Ни доносить на товарища, ни являться с повинной Петр Клыпа не стал. Весной 1949 года Клыпу и его подельника Стотика арестовали.

Законы того времени были суровы. За спекуляцию и бандитизм Петр Сергеевич Клыпа получил 25 лет лагерей[21].

От сына бывшего начальника Борисовского ГОВД (1951-1961) Андрея Николаевича Бацанова приходилось мне слышать о том, как бывшие партизаны бригады им. «Щорса» Минско-Червеньской партизанской зоны Сергей Тишковец (Тапэр) и Стефанович, родом то ли из Оздятичского, то ли из Велятичского сельсоветов Борисовского района, в рассматриваемый период времени «бомбанули» 2 магазина в районе, за что и получили после поимки их милицией дважды по 12 лет.

А по информации известного краеведа из Крупского района Минской области Бараули Михаила Адамовича, почерпнутой еще в советское время от бывших борисовских подпольщиков, в последней, из ликвидированных на территории Советского Союза на рубеже 1955/1956 гг. в г.Борисове банде под брендовым тогда названием «Черная Кошка», задержанной сотрудниками милиции в количестве 13 человек[22], были и бывшие советские партизаны.

8 апреля 1946 года от рук бандита в погонах погиб начальник ОУР МВД БССР подполковник милиции Кожемякин М.И.

Шел уже третий час ночи, когда Михаил Леонтьевич вышел из здания МВД. Перешел улицу и оказался во дворе дома, который строился напротив. В темном закоулке машинально переложил в карман пистолет. Тут же его остановил ночной военный патруль. «Ваши документы», — попросил, точнее, потребовал патрульный. Кожемякин представился. Слишком подозрительные: двое в форме, третий — в штатском. Предложил и патрулю предъявить свои документы.

Военнослужащий достал из шинели бумажку и предъявил Кожемякину. Опытным глазом сыщик тут же определил: увольнительная из воинской части — поддельная. Потребовал пройти для выяснения в здание МВД. Не сопротивляясь, патруль подчинился Кожемякину и пошел впереди. Не доходя до здания МВД всего лишь нескольких метров, один из военнослужащих выхватил из-под шинели пистолет и в упор выстрелил в Кожемякина. Выстрел оказался роковым.

К вечеру того же дня бандиты были установлены сотрудниками отдела контрразведки «СМЕРШ» внутренних войск МВД Белорусского округа и арестованы. Преступниками оказались военнослужащие Белорусского полка внутренних войск МВД БССР Матросов и Бурлаков. Третьим сообщником был студент Минского политехнического института Мармуль. При допросе оказалось, что эти трое готовили в ту ночь ограбление одного из польских офицеров, которое не удалось. Очередным объектом стал Кожемякин. Проверка документов явилась только предлогом для совершения ограбления. Оружие Матросов и Бурлаков похитили в воинской части[23].



Довоенное фото М.Л.Кожемякина

Антисоветчина

В августе 1945 г. в Мядельском районе тогдашней Молодеченской области в результате спецоперации Мядельского райотдела НКВД и деятельности агента, завербованного из числа уклонистов от призыва в Красную Армию (НКВД организовало ему побег из-под стражи) был задержан и арестован Франтишек Жук, командир антисоветской вооруженной группы (около 10 человек). Во время боя были убиты и 2 члена группы. Оставшихся в живых возглавил заместитель Жука Лашук Николай Васильевич, бывший партизан и боец Красной Армии, который в начале 1945 года дезертировал из 139-го полка внутренних войск НКВД. Группа насчитывала 5 человек. Проникший в нее ранее агент смог убедить нелегалов, что Жука НКВД сдал Лашук. В результате, 28 августа 1945 года последний был ими расстрелян, а сами они на предложение агента НКВД сдались советским властям[24].

В сентябре 1946 года в Докшицком районе Полоцкой области активно действовала антисоветская группа 43-летнего Станислава Коростика. Он и его люди совершили 15 террористических актов против милиционеров, советских и партийных активистов, членов их семей. В октябре-ноябре 1946 года остатки, потрепанной сотрудниками НКВД, группы совершили рейд в Лидский район Гродненской области. Там они установили контакт с польской группой Михала Дуриса, с которой провели несколько совместных акций. [25].

О том, как была ликвидирован группа Коростика говорится в одном из архивных милицейских документов:

«1 декабря, утром, на хуторе бандпособницы РАК, проживающей на территории Дубровинского сельсовета, Лидского района, чекистско-войсковой группой ГО МВД, по агентурным данным, обнаружена и ликвидирована бандгруппа КОРОСТИКА С. П., в составе 4-х человек, по национальности поляков. В перестрелке, продолжавшейся полтора часа, бандиты убиты. У бандглаваря КОРОСТИКА найдены документы о демобилизации из Войска Польского в звании сержанта, медали «Виртути Милитари» и «Партизану Отечественной войны I степени», а также печать, захваченная бандитами у убитого председателя сельсовета; у бандита КАВАШИНА А. К. обнаружены документ на выезд в Польщу и удостоверение, что он является инструктором-минером Докшицкого райосоавиахима. На месте боестолкновения подобраны: ручной пулемет, автомат, 2 винтовки, 3 гранаты, а также документы, фотокарточки и записи на польском языке о маршрутах следования и действиях бандгруппы. С нашей стороны ранен рядовой ВВ МВД ШИЛЬКО Б. Б. Сообщено товарищу КРУГЛОВУ»[26].

Летом 2016 года житель Борисовского района Яцина Семен Васильевич, 1942г.р., сам родом д.Козяны нынешнего Браславского района (до 1960-го – Видзовского), что на границе с Поставским, поведал мне такую историю.

«По 1946 год в районе Козян оперировала банда некоего атамана Гоги (надо думать, что это был псевдоним). Говорили, что Гога этот был родом откуда-то из России, и сам по национальности русский. Был он, ка будто бывшим майором Красной Армии. Советскую власть он ненавидел люто. Не знаю уж каким образом он встал на путь борьбы с ней, но люди цитировали его слова: «Пока я жив буду – колхозов тут не будет».

Сколько было тех бандитов и откуда они были родом, я точно не знаю. Была у них тайная землянка – схрон километрах в 3 от Козян. Грабили магазины. Когда в окрестных сельсоветах назначали новых председателей – старались убить. Грабили и простых крестьян. Причем если хозяева противились – сжигали хаты. У нас в Козянах против тех разбойников стоял одно время небольшой гарнизон из 10 солдат. Квартировали они в кирпичном здании, в котором потом была почта.

В 1946-м году к нам на облаву пригнали 10 машин солдат. Гогу и его бандитов всех в завязавшемся бою уничтожили. Однако перед этим главарь успел убить лейтенанта, что был с теми солдатами. После этого никаких других бандитов в районе Козян как будто уже не было, а военный гарнизон ликвидировали».

Судя по всему, речь в рассказе идет о банде Черномордова, ликвидированной 4 августа 1946 года. Известно, что при этом погиб милиционер Браславского РОМ НКВД Минов Иван Федорович, бывший партизан, родом из д.Бернаты Шарковщинского района бывшей Полоцкой области[27].

Бывшие...

Отдельно следует отметить бывших сотрудников правоохранительных органов (все больше бывших же партизан и списанных по ранению фронтовиков), а также партийные функционеров, в силу различных причин, ставших на путь преступлений, борьбы с советской властью, или же вооруженного бандитизма. Причем проблема эта отражена и в милицейской историографии советского периода истории.

В одном из ее источников, в частности речь идет о том, что «в те первые послевоенные годы в органы милиции удалось проникнуть некоторым неустойчивым, идейно и нравственно слабо подготовленным, малограмотным, с низкой культурой лицам. Они неудовлетворительно нели службу, нарушали законность. В 1947 году в управлении внутренних дел Бобруйской области были допущены грубые нарушения советских законов, которые обсуждались на заседании Бюро ЦК КП(б) Белоруссии. Большинство нарушений выражалось в незаконном задержании граждан работниками милиции.

Имелись и такие факты нарушений законности, как задержание и водворение в КПЗ лиц без составления протоколов. С другой стороны, отдельные сотрудники, тоже в нарушение закона, проявляли явный либерализм в борьбе с правонарушениями и преступностью. Основной причиной подобных нарушений являлась юридическая неграмотность определенной части сотрудников. Например, некоторые участковые уполномоченные милиции слабо знали основные статьи Конституции СССР, статьи УПК, касавшиеся производства обысков и арестов, плохо усваивали положения и инструкции, регламентировавшие служебно-оперативную деятельность органов и подразделений милиции и каждого отдельного их сотрудника.

Встречались среди сотрудников и лица, морально разложившиеся, вставшие на путь преступлений. Такие случаи имелись в Ружанском райотделе внутренних дел, в управлении МВД Барановичской области и Минска, Радуньском и Каменецком райотделах внутренних дел.

Учитывая факты нарушения дисциплины, законности, а в некоторых местах и преступлений со стороны сотрудников, МВД БССР в апреле 1948 года приняло решение о всесторонней проверке личного состава милиции республики…

Общие выводы, к которым пришла комиссия, свидетельствовали о том, что кадры работников милиции республики в ряде мест все еще были засорены людьми, не внушающими политического доверия (выделено мною — А.Т.), случайно оказавшимися в органах...[28].

Из служебной аттестации начальника ОКР УМВД Барановичской области старшего лейтеннат Пугача С.В. от 14 июля 1949 г. можно узнать, что:

»… За второе полугодие 1948 г. и первое полугодие 1949 г. отделением контрразведки проделана значительная работа по очищению органов МВД от враждебно-чуждого и случайно пробравшегося элемента. За это время арестовано и привлечено к ответственности 22 человека, реализовано дел оперучета 15, уволено из органов МВД по материалам ОКР — 38 человек, что способствовало улучшению авторитета и работоспособности органов МВД области..."[29].

А теперь обратимся к конкретным фактам.

В июне 1946г. произошло чрезвычайное происшествие в Пинской области. 26 июня милиционер Жабчицкого районного отдела МВД Николай Цуба, находясь на охране КПЗ, освободил арестованную участницу Русской освободительной армии Ашкало и вместе с ней, прихватив автомат и винтовку, сбежал в лес. На территории Ленинского района Цуба организовал банду и, как свидетельствуют документы МВД, совершал «грабежи местного населения». К Цубе в лес ушли и другие милиционеры: Павел Ковалевич, который также служил в Жабчицком районном отделе МВД, Адам Жавнерик – милиционер из Ленинского района, Николай Левкович – участковый уполномоченный Ганцевичского районного отдела МВД[30].


Фото: трупы участников «диверсионно-террористической банды» главарей Жовнерик-Цуба. Слева — Жовнерик (главарь), справа боевик Данилевич. Убиты 9 февраля 1949 года][31].

В мае 2014 года у меня состоялся разговор с полковником милиции в отставке, бывшим партизаном Дылевичем Василием Игнатьевичем, 1925 г.р., в 1970-1980 гг. начальником ОУ УВД Миноблисполкома.
Из воспоминаний ветерана:

«После окончания в январе 1946 года первых после освобождения ускоренных офицерских курсов милиции в г.п.Степянка я был направлен на работу в УМ УНКВД Минской области на должность оперуполномоченного уголовного розыска.

Некоторое время был прикомандирован к Червеньскому РОМ. Там пошла череда краж из магазинов сельпо, раскрыть которые никак не удавалось. А коллектив райотдела милиции относился ко мне настороженно, как к засланному казачку и помогать мне, тогда еще совсем желторотому юнцу в сыскном деле, никто не спешил.

И вот как-то я задержался позже всех оперативных сотрудников в отделе, ломая голову какие оперативно-розыскные мероприятия по уголовным делам следует предпринять с моей стороны и вижу, что дед-отделовский конюх, все мнется, как будто что-то хочет мне сказать и не решается. Я завязал с ним разговор, чтобы подвести его к откровенности. В конце концов он рассказал мне, по секрету, о своих подозрениях в отношении совершении преступлений старшим оперуполномоченным РОМ. Накануне нескольких краж из магазинов райпо, тот брал отделовского коня и куда-то уезжал в неизвестных направлениях. Жил на широкую ногу с сожительницей, хотя на зарплату особо не разгуляешься.

В конце концов после новой кражи из магазина в районе д.Волма информация о возможной причастности к кражам сотрудника отдела милиции действительно подтвердилась. В доме его сожительницы был проведен обыск, где было обнаружены многие из похищенных в магазинах товаров.

Как выяснилось в ходе дальнейшего следствия, кражи старший оперуполномоченный совершал вместе с братом своей сожительницы, которые и подбили его пойти «по кривой дорожке»».

Летом 2016 года у меня состоялся разговор с подполковником милиции в отставке, бывшим партизаном Катько Николаем Алексеевичем, 1925 г.р., жителем г.Жодино, который после окончания в г.п.Степянка под Минском первых после освобождения офицерских курсов милиции в 1946-м году, некоторое время был оперуполномоченным ОББ по Молодеченской области (Повторный, уточняющий, разговор состоялся 17 апреля 2017 года).


Фото: Катько Н.А. -справа, и нач. Шарковщинского РОМ. 1947-1949

Из воспоминаний ветерана:

«В Воложине бывший участковый инспектор милиции застрелил мельника(ов) и ушел в лес, где организовал банду человек из 10, которая базировалась в районе д.Бакшты Воложинского же района. В последствии, будучи отовсюду преследуема, она ушла куда-то в Беловежскую пущу (неточно).

А прелюдия событий была такова. У этого участкового была жена-стерва, которая пришла на мельницу со своим зерном и попыталась без очереди его обмолоть. Однако мельник ее хамовато осадил и без всякого уважения как жене офицера милиции сказал полушутя, что если бы она пришла с бутылкой магарыча, то он бы ее обслужил бы по первому разряду без всякой очереди. А так — стой как все. Дома супруга закатила мужу грандиозный скандал, заявив, что он ноль, пустое место, ничего не может, хоть и обличен полномочиями. Накрученный таким образом участковый, в нетрезвом виде и совершил преступление, после чего и стал бандитом».

Oсенью 1948 года в Радошковичском районе возникла группа Винцлавского (или Глинки) в количестве 7 человек. По документам МГБ, она состояла из «местных жителей, дезертиров из школ ФЗО» и действовала преимущественно в трех районах – «Молодеченском, Радошковичском и Ильянском». Винцлавский-Глинка ранее был комсомольским работником.

Группа жгла помещения сельсоветов и кооперативов, убивала партийных активистов. 31 октября 1949 года его окружила оперативная группа МГБ, все боевики погибли в бою, сам Глинка застрелился[32].

Согласно воспоминаний Надежды Тарасенко, 1926 г.р., урож. и жит. д.Козлы Молодеченского района:

«В нашей местности банду возглавил некто Глинка, неуловимый и беспощадный. Правда, в самих Радошковичах Глинку знали, т.к. какое то время он работал там, кажется, вторым или третьим секретарем райкома комсомола. Что произошло, как это сам секретарь райкома пошел в „зеленые“, никто не знал. Может, он бандитом и был, просто на некоторое время влез в доверие. Короче говоря, для нас, Улановских (Улановский сельсовет бывшего Радошковичского района бывшей же Молодеченской области), Глинка стал самим страхом, его налетов мы больше всего боялись»[33].

Со слов же Катько Н.А.: «Какой-то секретарь комсомола из Радошкович ушел в лес и организовал банду после того, как в приехав в сельскую местность пошел на танцы в местный клуб и в ходе завязавшейся с местным хлопцем потасовки убил его. В Красном бандиты убили начальника паспортного стола. (Судя по всему речь идет о начальнике паспортного стола Молодеченского ГОМ Василие Васильевиче Чернове. Был убит в 1949г.)".











Фото: похороны В.В.Чернова в Молодечно.


Ликвидирована же банда была в результате чекистско-войсковой операции взрывом гранаты, которую кто-то из бойцов кинул то ли в вентиляционное отверстие, то ли в люк схрона-землянки, которая в целях маскировки была оборудована под разлапистой елью. От взрыва погибли все трое бандитов, находившихся в убежище».

Судя по всему, речь в рассказе ветерана милиции шла именно о членах группы Винцлавского-Глинки, хотя согласно официальной, чекистской, версии дело обстояло следующим образом:

19 августа 1949 года лейтенант Морыганов вместе с сотрудниками оперативной группы МГБ БССР майора Митина для выполнения оперативного задания выехали в деревню Большие Кошевники. Чекисты беседовали с одним из жителей в его доме, вдруг во дворе залаяла собака. Держа оружие наготове, офицеры вышли в сени, когда дверь с улицы неожиданно открылась и появились два бандита, вооруженные автоматами. В короткой схватке чекисты застрелили одного и тяжело ранили второго нападающего. Лейтенант Морыганов при этом погиб. Услышав выстрелы, остальные члены бандгруппы скрылись. Убитого опознали как Евгения Глинко, главаря банды, совершившей в регионе ряд террористических актов и вооруженных ограблений[34].

Из воспоминаний вышеуказанного Владимира Дуная:

«Был участковый Демидович, который пошел в банду. Это получилось так. У него была красивая жена. И вот она загуляла с каким то офицером, капитаном, или майором. А Демидович был простым участковым… И вот он нарушил закон. Или избил того офицера, или застрелил (точно не помню) и пошел на нелегальное положение. Посылали меня его ловить. Мы вдвоем были, я и милиционер Добриян. А прятался Демидович на хуторах, левей Волчих, туда под Франково… Так было. Пришел он к одному человеку, чтобы побриться. А тот ножом его по горлу ударил, или топором по голове, не помню. Убили его. Озерницкий… из Мыслова… Или такой случай из 1950 года. Финагент один на нелегальном положении был. Его свояк Петр Ракевич решил ему помочь. Обратился к Юзику Филончику, работнику милиции, который замещал Пинчука, начальника этого отдела, который пошел в отпуск. Говорит: „Юзик, давай сделаем, напишем, что он умер тогда и тогда. Поможем хорошему хлопцу.“. Так и сделали, и тот финагент уже, как будто, был мертвым. Это выявилось, и этих двоих выгнали с работы. Нашли и землянку финагента, который один прятался — она была аж в Зельвенском районе. Однако этим занималось МГБ, которому тогда подчинялась милиция...»[35].

Из воспоминаний Аркадия Фридриха, 1923 г.р… жителя г.Слонима, бывшего советского партизана и ветерана милиции. Записано. 9 декабря 1995 г.

"… банды в Слонимском районе были долго. Был в них и бывший партизан и участковый инспектор милиции Демидович. Он в банду подался, а почему, я не знаю. Может ему нравилось? Словили Демидовича..."[36].


Из воспоминаний Владимира Сабилы, 1945 г.р., жителя д.Сивица Сморгонского района. Записано 27 сентября 2003 г.

«Был я тогда еще ребенком — потому не много что знаю. Позже, повзрослев, уточнял некоторые детали. А было вот что: сразу после войны, как начали организовывать колхозы, появилась у нас тут банда, которая была против колхозов. Была она немногочисленной, не то что за Вилией (дер. Рудня, Ардея и др.), там действительно отряды воевали. У нас же пару человек, и быстрей за все были объединены с соседними. Запугивали активистов, жгли колхозные стога… Главными были Крылов, бывший партизан, в бандиты пошел из-за какой-то провинности перед Советами, кажется бульбу украл, и Шимак, участковый, также чем то провинился — перешел к бандитам со свои пистолетом. Да повоевали не долго — 1947-1949. Словили их где-то под Кревом...»[37].

А вот еще одна история — из Копыльского района.

Цвирко — Чайка

Из воспоминаний ветерана Копыльского РОВД Адама Адамовича Перегуда, 1937 г.р.:

«Я в свое время долго работал участковым в сельской местности. В том числе обслуживал д.Якубовичи, откуда знаю подробности истории про бандита Чайку.

Так вот, Чайка — это псевдоним. Фамилия его была Цвирко, а Чайкой назвался от одноименной реки, что течет возле его родной деревней Якубовичи. Был он фронтовиком, ранен в руку и, надо думать, списан по ранению. Поработал немного в милиции. Как-будто был в офицерском звании. По неизвестным мне обстоятельствам был уволен из органов и затаил обиду на власть, встав на путь бандитизма. Грабил магазины. про него в округе широкая поголоска шла.

Был Чайка — Цвирко очень дерзким. Так, рассказывали, что как-то пришел он посреди белого дня в столовую в Копыле, сел никем не опознанный за стол отобедать, а где-то рядом с ним за другим столом только отобедал начальник районной милиции Белько М.Е. Дождавшись, когда тот выйдет из столовой, и сам поев, Чайка присел за стол, где до этого сидел офицер, и на салфетке написал: »Михаил Еремеевич, хотел тебе 100 гр. налить, да ты уже ушел".. шуму потом было… Ходил он по округе один, но были у него и подельники. Действовали они, в частности в Бобовлянском сельсовете.



Фото: слева — начальник Копыльского РО МВД Белько М.Е, справа — Федоров П.И. начальник РО МГБ.



Фото: Бабареко Владимир, Слонимский Леонид В. (ОУР), Станкевич Николай. Сотрудники Копыльского РОМ. 1950г.



Фото: военнослужащие, задействованные в операции по задержанию Цвирко-Чайки. 1949г. д.Гулевичи Копыльского района.

Много шуму наделало убийство Чайкой офицера Советской Армии Черных, родом из д.Зараковцы".

Справка

Черных Георгий Васильевич. На самом деле урож. д. Савичики. Был убит в 1949 году[38].


«А их трое братьев было Черных и все старшие офицеры Советской Армии. Тот шел куда-то по лесу, присел по нужде, а недалеко по своим делам в лесу оказался Чайка. Погоны у армейца были золотистыми, и когда они сверкнули издалека перед глазами бандита, то он подумал, что это милицейская, или чекистская засада, да с сходу и выстрелил, убив того майора. Потом понял, что ошибся, но было уже поздно. Чайка забрал у бездыханного Черных находившийся при нем пистолет, который у него и найдут опера из Бобруйской области, которые его в конце-концов и взяли. Как-будто по суду Чайку потом расстреляли».



Фото: братья Черных. Георгий Васильевич Черных справа.


По воспоминаниям старейшего на лето 2017 года копыльского милиционера Макова Михаила Ивановича, 1925 г.р… уроженца Слутчины, фронтовика, бандита поймали во время очередной магазинной кражи, при этом он пытался шутить: «Да, был чайкой, а оказался вороной». Связанного по рукам и ногам охраняли вчетвером[39].

А старейший сельский участковый инспектор Копыльщины Зинкевич Георгий Никодимович, 1928 г.р., проживающий в д.Гулевичи Копыльского района изложил мне июле 2017 года следующую версию убийства Г.В.Черных:

«Я знал сестру убитого майора Черных, Веру Комаровскую (по мужу), которая работала в Братковичах в магазине. К ней и пошел из Раковцев находившийся на побывке на родине офицер. Шел он туда не один. И вот на лесной дороге в районе Савичей им на пути попался шедший навстречу Чайка. Тот увидев блеск погон на плечах майора, подумал, что это милиция и выстрели в офицера, убив того наповал».

А вот из сохранившихся в семейном архиве рукописных тезисов доклада к 80-летию беларуской милиции бывшего начальника ОУР Несвижского РОВД Марьяна Иосифовича Янчевского (ныне к сожалению уже покойного), бывшего партизана, одного из первых послевоенных милиционеров Несвижского РОМ, следует, что банда Чайки состояла из 7 человек и действовала она в том числе и на Несвижчине.

Уголовники — солдаты

В указанном выше докладе можно найти и такой пункт:

«В сентябре 44-го через ст.Городея проходил воинский эшелон со штрафниками, где во время остановки поезда дезертировало около 30 штрафников (рассказать подробно). Заложники Евграфов и Сергеев.»

Подробности этого инцидента, к сожалению, пока установить не удалось.

Отдельно следует выделить и военнослужащих, бывших уголовников, призванных в Советскую Армию после знаменитой бериевской амнистии 1953 года.

Из биографии Сергея Васильевича Пугача, 1922г.р.: в 1944-1947гг. — заместитель начальника отделения контрразведки «Смерш» УНКВД Гродненской области. Далее была служба в МГБ Барановичской области. В 1953 году С.В.Пугач стал заместителем начальника уголовного розыска УВД Барановичской области. Позже был назначен начальником ОУР области, с 1957 по 1959-й возглавлял городской отдел внутренних дел Барановичей. Далее семь лет был начальником милиции в Бобруйске.

Есть в копилке воспоминаний ветерана такие случаи, которые не забудешь. Возле городского парка Барановичей изнасиловали женщину. Милиционер, без оружия, без подстраховки, приступил к поиску преступников. В это время многие осужденные попали под амнистию после смерти Сталина. Пугач вышел на два батальона, укомплектованных амнистированными, отправленными в армию. Женщина опознала насильников. Однако все только начиналось…

Вдруг налетели человек пятнадцать, что ей «повыдергивают ноги». Пугач открыл окно из помещения, где они находились и впустил потерпевшую. Она вмсте с замначальника розыска пошла в воинскую часть. К счастью, все хорошо закончилось. Но Сергей Васильевич, вспоминая тот случай, вполне понимал, что тогда его просто могли убить.

Пришли однажды к Пугачу с заявлением о том, что на свадьбе в Ляховичском районе на отдыхающих гостей налетела банда солдат и забрала баян. Милиционер отправил сообщившего к начальнику УВД, который на то время был депутатом. Однако круг замкнулся, и начальник вызвал к себе Пугача: «Помоги людям, найди похищенный баян. Звони в любое время, когда разберешься». Сознательный милиционер без устали искал концы, и в три часа ночи ему удалось выявить троих преступников. Баян нашелся на базаре, что находился в конце центральной улицы Ляховичей[40].
Связан с военными и один из самых последних значительных эпизодов борьбы с криминалом в послевоенном Борисове, датируемый 1955 годом.

Так, согласно воспоминаниям бывшего сыщика Борисовского ГОВД Александра Верещако, в ночь с 12 на 13 сентября 1955г. в г.Борисове (в районе нынешней ул.Дымки –А.Т.) был ограблен буфет, изнасилована и убита сторож столовой Е.Самусенко (уходя, бандиты вставили ей, уже убитой, пустую бутылку в промежность – А.Т.). Преступники унесли шоколад, конфеты коньяк, вино «Мускат», папиросы «Казбек» и около шести тысяч рублей. На месте преступления была обнаружена армейская пилотка со штемпелем воинской части. Был найден владелец пилотки. Оказалось, что ее у него кто-то похитил во время маневров.

Для раскрытия преступления была создана опергруппа в составе старшего опера лейтенанта Верещако, начальника ОУР старшего лейтенанта Милешкина, ст. оперуполномоченного 1-го отделения милиции Исаенка К.С. и других сотрудников. Несколько дней напряженного труда дали результат. Была установлена и опрошена единственная свидетельница произошедшей драмы. Женщина возвращалась с ночной смены домой и увидела, как несколько солдат с черными погонами глумились над сторожихой. Боясь возмездия, она не стала об этом заявлять. Дальнейшие мероприятия по установлению убийц проводили совместно с военной прокуратурой и особым отделом Борисовского гарнизона. В процессе работы в стройбате было установлено: рядовой Политиков 12 сентября вечером ушел в самоволку и вернулся только к утру в воинскую часть, но не был за это наказан. На вопросы отвечал сбивчиво и неубедительно. Командование части решило было наложить десять суток гауптвахты на солдата. Для «разборки» Политыкова из УВД был направлен в г.Борисов агент Сокол, переодетый в военную форму. В буфете Борисовского вокзала «вояка» выпил спиртного и поднял дебош, после чего был задержан и доставлен на гауптвахту в камеру к Политыкову. Несколько позже Сокол узнал от солдата о совершенном злодеянии и именах соучастников, которых незамедлительно задержали.

Решено было допросить Политикова по существу совершенного преступления. Перед допросом был подготовлен кабинет в Борисовском отделе милиции, где в углу сложили товарно-материальные ценности, что были украдены в буфете. На допросе задали вопрос: кто из солдат убил сторожа? Политиков долго все отрицал, но затем зашел в кабинет переодетый в военную форму сотрудник и «доложил», что остальные арестованные просятся на допрос «все выложить».

После этого Политиков попросил воды, закурить и начал подробно рассказывать. Ему был задан дополнительный вопрос, где находятся похищенные вещи. Он недвусмысленно указал в угол. Но ему ответили, что это вещи с другой кражи. Политиков покрылся потом и сказал: «Да, вы мня хорошо купили…». Так умом и хитростью оперуполномоченного Александра Верещако была поставлена точка в раскрытии тяжкого преступления, а опергруппе в полном составе приказом МВД СССР объявили благодарность и наградили медалями «За отличную службу по охране общественного порядка»[41].

P.S.

Очень характерным в рассматриваемом плане был Смолевичский район, где в первые послевоенные годы имели место интересные и захватывающие события, главными действующими лицами которых были бывшие партизаны. Но об этом читайте в моих следующих статьях — исследованиях:

«ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ/ ТИМУР ИЗМАИЛОВ – КРЫМСКИЙ ТАТАРИН – БЕЛАРУСКИЙ ПАРТИЗАН — АНТИСОВЕТСКИЙ БАНДИТ» — bramaby.com/ls/blog/history/5900.htmlи

«ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ/ ИВАН ШАГОЙКО – ЛИХОЙ ПАРТИЗАН — ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИК — ПОСЛЕДНИЙ РОБИН ГУД СМОЛЕВИЧСКОГО РАЙОНА».

Приложение: письменное свидетельство одного из первых после освобождения в 1944 г. Барановичского района местных милиционеров





Ссылки:

[1]Георгий Гаевский. Сердце, отданное людям. МИЛИЦИЯ БЕЛАРУСИ. №5(65)2016. С.26.
[2]Минская область в документах и материалах. Вып.2. Возрождение, 1946-1953гг. (составители: Белезяк Н.П., Жиголов Д.М., Ковалевская Л.Э. и др.). Государственный архив Минской области и НАРБ.
[3]Аляксандр Грамыка. I у мiрны час, як на вайн 80-годдзю Смалявiцкай мiлiцыi прысвячаецца/, 2004, С.62-65.
[4]Памяць. Яны праславiлi Крупшчыну. Мн. ПЭЙПИКО. 2008. С.333.
[5]Высоцкий Н.И. Верность служебному долгу/ Посвящается 90-летию образования Дзержинской милиции. Г.Дзержинск. 2008. С.11.
[6]Андрей Тисецкий. Был такой райотдел/ Из истории отделов Милиции ликвидированных районов Беларуси/. Милиция Беларуси. №3(63)2016. С.32; bramaby.com/ls/blog/history/4619.html.
[7]Память/ Сотрудникам органов внутренних дел и военнослужащим внутренних войск МВД Республики Беларусь, погибшим при исполнении служебного и воинского долга Посвящается/Мн., БЕЛТА, 2006, С.116.
[8] www.sb.by/life/article/kriminal-21.html.
[9]Память/ Сотрудникам органов внутренних дел и военнослужащим внутренних войск МВД Республики Беларусь, погибшим при исполнении служебного и воинского долга Посвящается/Мн., БЕЛТА, 2006, С.116.
[10] Ильинский Н. Деятельность органов милиции Белорусской ССР по охране общественного порядка и борьбе с преступностью (1946—1959 гг.). Учебное пособие. — Мн.: МВШ МВД СССР, 1982. С. 21.
[11]Iван Чыгрынау. Разбойнiкi/ Кароткiя апавяданнi/ Лiтаратура i мастацтва. 7 красавiка 1995 года. С.14.
[12]Солдаты Могилевской милиции. УПКП «Могилевская облтипография им.Спиридона Соболя». 2004. С.401.
[13]Память/ Сотрудникам органов внутренних дел и военнослужащим внутренних войск МВД Республики Беларусь, погибшим при исполнении служебного и воинского долга Посвящается. С.48,52,79.
[14]Ильинский Н. Там же. С.21.
[15]http://ont.by/tv/projects/obratniy_otschet//
[16]Сяргей Ерш. Сяргей Лескець. Была вайна.../ З гiсторыi антысавецкага узброенага супрацiву. Беларускi Резыстанс. Менск. 2003; kamunikat.org/usie_knihi.html?pubid=6300.
[17]Там же.
[18]Там же.
[19]Там же.
[20]Там же.
[21]Андрей Сидорчик. Подвиг и преступление героя Бреста. Зигзаги судьбы Петра Клыпы. Аргумента и Факты. 06.05.2014; www.aif.ru/society/history/podvig_i_prestuplenie_geroya_bresta_zigzagi_sudby_petra_klypy; www.realbrest.by/novosti/brestskaja-krepost/podvig-i-prestuplenie-geroja-bresta-zigzag-sudby-petra-klypy.html.
[22]https://bramaby.com/ls/blog/history/4345.html;https://bramaby.com/ls/blog/history/4339.html.
[23]Николай Губский. До последнего вздоха. МИЛИЦИЯ БЕЛАРУСИ. №5(53) за октябрь 2014 года. С.32.
[24]NKWD o polskim podziemiu. 1944 – 1948. Konspiracja polska na Nowogrodczyz’nie
i Grodzien’szczyz’nie. — Warszawa, 1997. С.59.
[25]Там же. С.138-139
[26]ГАРФ.Ф. 9478с. Оп. 1 с. Д. 581. Л.239; lists.historyfoundation.ru/person.php?region=2&id=737.
[27]Память/ Сотрудникам органов внутренних дел и военнослужащим внутренних войск МВД Республики Беларусь, погибшим при исполнении служебного и воинского долга Посвящается/ Мн. БЕЛТА. 2006. С.88.
[28]Очерки истории милиции Белорусской ССР. 1917-1987. Мн. «Беларусь». 1987. С.236.
[29]Солдаты могилевской милиции: научно-популярное издание. Могилев. УПКП «Могилевская облтипография им.Спиридона Соболя». 2004. С.358-359.
[30]НАРБ. Ф.4п, Оп.29, Д.568, Л.73.
[31]alex-brest.livejournal.com/212649.html?thread=1383849.
[32]Максим Петров. Беларуские лесные братья. Дайджест публикаций о беларуской истории ДЕДЫ. Мн. «Харвсест». С.240.
[33]Лiтаратура i Мастацтва. 19 июня 1998 г.; Сяргей Ерш. Сяргей Лескець. Была вайна.../ З гiсторыi антысавецкага узброенага супрацiву;kamunikat.org/usie_knihi.html?pubid=6300.
[34]http://minsk-region.gov.by/data/ukgb/izd-1.doc.
[35]Сяргей Ерш. Сяргей Лескець. Была вайна.../ З гiсторыi антысавецкага узброенага супрацiву; kamunikat.org/usie_knihi.html?pubid=6300.
[36]Там же.
[37]Там же.
[38]Памяць. Капыльскi раен. Мн. «Беларуская навука». 2001. С.313.
[39]Татьяна Ларченко. Военное везение Михаила Макова. На страже. 8 мая 2015 г.; mvd.gov.by/main.aspx?guid=133635.
[40]Ольга Сакута. Выбор полковника Пугача. Милиция Беларуси №2(50) за май 2014г. С.3.
[41][8]Цыбульский К. Сыщик от бога На страже. 1999г.; Белорусский уголовный розыск 1918 – 2008. /Составитель Ю.В.Курьянович/ Мн. Друк-С. 2008. С.153-154.

18 января 2017 года