ЛЕСНАЯ ВОЙНА ИВАНА ОМЕЛЬЧЕНКО. БЕЛАРУСЬ/ конец 1940-х - 1950-е/ Из воспоминаний участника событий
Андрей ТИСЕЦКИЙ — СЫЩИК от ИСТОРИИ
«Беларуское историко-детективное агентство»
в печатном виде опубликовано в №6(60) 2015г. в журнале «МИЛИЦИЯ БЕЛАРУСИ», С.32-35.
На сегодняшний день совсем мало осталось достойных ветеранов Второй Мировой и первых лет т.н. Холодной войны, которым на самом деле приходилось не раз смотреть смерти в лицо, которые действительно знают «по чем фунт лиха» и могут многое поведать о своей судьбе не заезженными печатными штампами, а конкретными жизненными примерами. Тем ценнее их личные свидетельства о драматических события мировой и отечественной истории.
О заслуженном ветеране полковнике системы МВД в отставке Омельченко Иване Григорьевиче уже не раз писала газета Беларусь Сегодня[1]. Однако, если его биография периода Великой Отечественной войны и первых лет службы в Центральной оккупационной группе войск в Австрии, была освещена достаточно подробно, то основные моменты последующей службы в частях оперативного подчинения МГБ СССР (в последствии переданы в систему МВД), были фактически смазаны, да и отражены неточно. Взяв обстоятельное интервью у Ивана Григорьевича, и подкрепив его архивными материалами, попробую устранить эти недостатки.
Борьба с подпольем и боевиками ОУН-УПА
В конце 1947 полк пограничный войск, в составе которого ветеран нес службу в поделенной союзниками на зоны оккупации Вене, был расформирован, и сержант Омельченко И.Г. был переведен для прохождения дальнейшей службы в 6-ю роту 2-го батальона (штаб находился в Кобрине) 287 стрелкового полка оперативных войск МГБ СССР, расквартированный г.Малорита Брестской области БССР. Задачей подразделения была борьба с антисоветским подпольем и боевиками ОУН — УПА в районе. Криминогенная обстановка тут даже на конец 1940-х — начало 1950-х гг. была сложной. Как вспоминает ветеран, часто приходилось выезжать для проведения войсковых операций, которые оформлялись приказами. Один день в них шел за два дня обычной службы. На практике борьба с оуновцами выглядела следующим образом. Оперативники МГБ неделями и месяцами не вылезали из населенных пунктов, в отношении которых было известно, что там появляются боевики и у них там есть свои люди. Чекисты собирали оперативную информацию, вербовали агентов и доверенных лиц, планировали войсковые операции. После поступления данных о грядущем появлении в конкретных населенных пунктах боевиков УПА, наступала очередь действовать войскам. Блокировался район, делались засады, прочесывалась местность, в ходе чего в сети попадала как агентура оуновцев, так и сами боевики. Нередки были случаи боестолкновений, в ходе которых обе стороны несли потери.
Фото: Малорита, возле казармы. В центре И.Омельченко.
Помимо боевой подготовки из состава батальона выделялась личная охрана руководству района. На этой почве Ивану Григорьевичу, который на то время был уже в звании старшины и временно исполнял должность замполита роты, пришлось как-то круто поговорить с 1-м секретарем райкома. А дело было так. В штаб позвонила секретарша последнего и предупредила о том, что на такой-то день ее непосредственный начальник выезжает по делам в район и, следовательно, нужно заранее будет спланировать организацию боевого охранения. А накануне руководство роты безрезультативно пыталось договориться с 1-м секретарем о выделении из района леса для постройки летней солдатской кухни и оборудования стрельбища. При встрече «нашла коса на камень». Омельченко И.Г. пришлось на повышенных тонах растолковать «партийному товарищу», что войска без него как-нибудь проживут, а вот он без их помощи, учитывая непростую оперативную обстановку в районе – вряд ли. После этого отчаянного демарша, крайне необходимая роте древесина была все же выделена.
Самым значимым событием этого периода службы ветерана стало участие в ликвидации банды Соловья.
Архивная справка
...19 августа 1949 года с территории Украины вышла бандгруппа численностью 6 — 7 человек и сожгла помещение Леликовского сельсовета Дивинского района вместе с хранившимися там документами. После чего ограбила деревенский магазин и скрылась на территории Ратновского района Волынской области…
29 ноября 1950 года. На хуторе Дубровка Ореховского сельсовета Малоритского района в доме местного жителя собрались работники заготовительных организаций «Уполминзага» для обсуждения вопросов выполнения крестьянами района плана по льнозаготовкам. Через окно по сельчанам резанула автоматная очередь. Один из представителей «Уполминзага» получил легкое ранение, а депутат Ореховского сельсовета Иван Луцика был смертельно ранен.
17 декабря 1950–го в Малоритском районе была проведена операция по ликвидации бандгруппы ОУН. Оперативно–войсковой группой убит некто по прозвищу Соловей — главарь так называемого районного провода организации украинских националистов по Шацкому, Заболотьевскому районам Волынской области УССР и белорусской Малоритчине. Последний с 1939 по 1941 год служил в Красной Армии. В начале войны дезертировал. В 43–м оказался в рядах ОУН. С октября 44–го находился в различных формированиях УПА. В 45–м дослужился до районного проводника ОУН. Банда Соловья принимала активное участие в совершении террористических актов в отношении советско–партийного актива, грабежах и разбоях. При ликвидации главаря захвачены автомат ППШ, пистолет ТТ с боеприпасами, большое количество документов и фотографий участников банды...[2].
Согласно воспоминаний Ивана Григорьевича, его личное участие в этой операции выглядело следующим образом. Однажды его вызывает командир роты и говорит: «С хутора Орехово поступила оперативная информация: сегодня на рассвете прибудет диверсионная группа». Старшим был офицер МГБ, он руководил операцией, а Омельченко И.Г. командовал своим подразделением. Бойцы с ходу окружили хутор и «горячими» задержали нелегалов, скрывавшихся в земляном схроне под печкой хаты. Однако самого Соловья среди них не оказалось. Его ликвидировала другая группа.
С ликвидацией районного проводника ОУН, оперативная обстановка на Малоритчине стала нормализовываться и у Омельченко И.Г. появилось возможность получить профильное образование. После 9-ти месяцев учебы в Саратовском военном училище, в 1951г. он возвратился в Беларусь уже офицером.
В этом же году сводная рота 287 стрелкового полка, в которой он ранее нес службу, была переведена в Барановичи, преобразована в батальон, который разместили в здании бывшей тюрьмы. Все нарекания солдат и офицеров по этому поводу, руководством города в расчет не брались. После дезинфекции и перепланировки помещений, помимо солдат тут разместили и офицеров с семьями. Хотя и весьма бедный, если не сказать убогий, быт военных был, с горем по полам, организован.
Неизвестный десант под Любчей (1952г.)
Осенью 1951 года на встрече с министром МГБ БССР руководству батальона в обстановке строгой секретности было доведено, что по сообщениям заграничной разведки в районе г.п.Любань планируется шпионский десант и задачей личного состава батальона будет задержать парашютистов. Также было доведено, что о точном времени операции будет сообщено непосредственно накануне высадки десанта. После этого половина батальона в обстановке такой же строгой секретности выдвинулась в Налибоцкую пущу, в место планируемой высадки, которое находилось на расстоянии 75 км от Барановичей. Там был организован замаскированный лагерь. Построены шалаши, покрытые хвойными ветками, организовано боевое охранение Время высадки десанта неоднократно переносилось, ожидание длилось около полугода. Через три месяца личный состав солдат, задействованных в операции был заменен на тех, кто остался в Барановичах. Следует отметить, что вели они себя крайне осторожно, чтобы их присутствие не было замечено населением. Костры старались не разводить. Питание завозилось в баках на лошадях без повозок в ночное время суток.
Наконец настал час X. В вечернем небе появились пять куполов парашютов. Десантники приземлились очень кучно и, к неудобству «принимающей стороны», произошло это на линии огня между двумя ручными пулеметами, направленными стволами друг на друга в кольце десанта, что мешало пулеметчикам вести огонь в будущем боестолкновении.
На земле оказалось пять крепких, хорошо вооруженных парней в гражданской одежде. У одного из них был чешский пулемет ZB-26/30, у остальных — немецкие «шмайсеры». На окрик: «Сдавайтесь, вы окружены, сопротивление бесполезно!» — по солдатам был открыт плотный огонь и шпионы попытались скрыться. В результате завязавшегося боя был убит десантник-пулеметчик и еще двое из их числа. Двоих удалось взять живыми. С «принимающей стороны" потерь не было. В ходе первого допроса, на котором Омельченко И.Г. также присутствовал, задержанные поначалу вели себя дерзко, на вопросы отвечать не хотели. Однако поостыв, все же стали давать показания. Было выяснено, что старшим у них был пулеметчик, по национальности финн, офицер в звании капитана. При обыске его трупа, под верхней одеждой у него были обнаружены одетые одна на одну безрукавки из плотного целлофана. На верхней, между двумя сломи материала, находились карты: места десантирования и вплоть до Барановичей, где шпионская группы должна была сесть на поезд. Была и еще одна карта — местности на Урале, где начались разработки урановых шахт – конечная цель шпионской группы. Там ее члены должны были осесть и внедриться в организации, занимавшиеся этими разработками для нужд оборонной промышленности СССР. В карманах второй жилетки были пачки советских денег и фальшивые документы.
Подчиненные финна были молодыми беларускими хлопцами, которые в годы войны вступили в молодежную организацию (СБМ), а потом ушли вместе с немцами на Запад. Там их жизнь была очень нелегкой, приходилось с утра до ночи работать на каких-то шахтах. Там же они и поступили в разработку американской разведки. Сначала им предложили дать согласие на сотрудничество. Однако так как в добровольном порядке они не желали, что называется «лезть в пасть льву», то к ним были применены шантаж и методы физического воздействия. После этого беларусы подписали бумаги о согласии стать шпионами. Несколько лет после этого их усиленно обучали и тренировали. К сожалению, Иван Григорьевич не запомнил ни их настоящих, ни вымышленных имен. Документы, что были при парнях, сразу забрали оперативные работники МГБ. Запомнилось только, что один из задержанных был с Пинщины, а второй из Ивьевского района Гродненской области. Один из убитых также был с Пинщины, а второй также с Ивьевского района. Со слов Ивана Григорьевича Омельченко, ненависти к задержанным он не испытывал, а наоборот, после общения с ними появилась даже простая человеческая жалость к этим здоровым, крепким беларуским хлопцам, чья жизнь сложилась таким неудачным образом.
После описанных событий офицеру еще неоднократно приходилось выезжать в леса для ликвидации и вылавливания местных вооруженных нелегалов. Последний раз, с его слов, ему пришлось участвовать в такой войсковой операции во главе полутора взвода солдат, с целью вылавливания каких-то заявивших о себе в криминальном плане бывших дезертиров из Советской Армии в Ивановском районе. Было это летом то ли 1953, то ли уже 1954года. (точно ветеран запамятовал).
Фото: заметка в чекистской газете за 1953 год.
P.S.
На этом собственно лесная война в Беларуси для Ивана Григорьевича Омельченко закончилась. Начались многолетние будни мирной и не очень военной службы во внутренних войсках МВД СССР.
Напоминанием же о рассмотренных событиях ветерану служат две медали «За отличную службу по охране общественного порядка», наградные листы на которые были подписаны 26 февраля 1952г. и 18 сентября 1954г.
Ссылки:
[1]http://www.sb.by/boevoy-prizyv/article/venskiy-vals-polkovnika-omelchenko.html; www.sb.by/obshchestvo/article/frontovye-dorogi-polkovnika-omelchenko.html.
[2]http://www.sb.by/obshchestvo/article/missiya-tovarishcha-rogova.html; www.istpravda.ru/bel/research/4770/.
30 ноября 2015г.
«Беларуское историко-детективное агентство»
в печатном виде опубликовано в №6(60) 2015г. в журнале «МИЛИЦИЯ БЕЛАРУСИ», С.32-35.
На сегодняшний день совсем мало осталось достойных ветеранов Второй Мировой и первых лет т.н. Холодной войны, которым на самом деле приходилось не раз смотреть смерти в лицо, которые действительно знают «по чем фунт лиха» и могут многое поведать о своей судьбе не заезженными печатными штампами, а конкретными жизненными примерами. Тем ценнее их личные свидетельства о драматических события мировой и отечественной истории.
О заслуженном ветеране полковнике системы МВД в отставке Омельченко Иване Григорьевиче уже не раз писала газета Беларусь Сегодня[1]. Однако, если его биография периода Великой Отечественной войны и первых лет службы в Центральной оккупационной группе войск в Австрии, была освещена достаточно подробно, то основные моменты последующей службы в частях оперативного подчинения МГБ СССР (в последствии переданы в систему МВД), были фактически смазаны, да и отражены неточно. Взяв обстоятельное интервью у Ивана Григорьевича, и подкрепив его архивными материалами, попробую устранить эти недостатки.
Борьба с подпольем и боевиками ОУН-УПА
В конце 1947 полк пограничный войск, в составе которого ветеран нес службу в поделенной союзниками на зоны оккупации Вене, был расформирован, и сержант Омельченко И.Г. был переведен для прохождения дальнейшей службы в 6-ю роту 2-го батальона (штаб находился в Кобрине) 287 стрелкового полка оперативных войск МГБ СССР, расквартированный г.Малорита Брестской области БССР. Задачей подразделения была борьба с антисоветским подпольем и боевиками ОУН — УПА в районе. Криминогенная обстановка тут даже на конец 1940-х — начало 1950-х гг. была сложной. Как вспоминает ветеран, часто приходилось выезжать для проведения войсковых операций, которые оформлялись приказами. Один день в них шел за два дня обычной службы. На практике борьба с оуновцами выглядела следующим образом. Оперативники МГБ неделями и месяцами не вылезали из населенных пунктов, в отношении которых было известно, что там появляются боевики и у них там есть свои люди. Чекисты собирали оперативную информацию, вербовали агентов и доверенных лиц, планировали войсковые операции. После поступления данных о грядущем появлении в конкретных населенных пунктах боевиков УПА, наступала очередь действовать войскам. Блокировался район, делались засады, прочесывалась местность, в ходе чего в сети попадала как агентура оуновцев, так и сами боевики. Нередки были случаи боестолкновений, в ходе которых обе стороны несли потери.
Фото: Малорита, возле казармы. В центре И.Омельченко.
Помимо боевой подготовки из состава батальона выделялась личная охрана руководству района. На этой почве Ивану Григорьевичу, который на то время был уже в звании старшины и временно исполнял должность замполита роты, пришлось как-то круто поговорить с 1-м секретарем райкома. А дело было так. В штаб позвонила секретарша последнего и предупредила о том, что на такой-то день ее непосредственный начальник выезжает по делам в район и, следовательно, нужно заранее будет спланировать организацию боевого охранения. А накануне руководство роты безрезультативно пыталось договориться с 1-м секретарем о выделении из района леса для постройки летней солдатской кухни и оборудования стрельбища. При встрече «нашла коса на камень». Омельченко И.Г. пришлось на повышенных тонах растолковать «партийному товарищу», что войска без него как-нибудь проживут, а вот он без их помощи, учитывая непростую оперативную обстановку в районе – вряд ли. После этого отчаянного демарша, крайне необходимая роте древесина была все же выделена.
Самым значимым событием этого периода службы ветерана стало участие в ликвидации банды Соловья.
Архивная справка
...19 августа 1949 года с территории Украины вышла бандгруппа численностью 6 — 7 человек и сожгла помещение Леликовского сельсовета Дивинского района вместе с хранившимися там документами. После чего ограбила деревенский магазин и скрылась на территории Ратновского района Волынской области…
29 ноября 1950 года. На хуторе Дубровка Ореховского сельсовета Малоритского района в доме местного жителя собрались работники заготовительных организаций «Уполминзага» для обсуждения вопросов выполнения крестьянами района плана по льнозаготовкам. Через окно по сельчанам резанула автоматная очередь. Один из представителей «Уполминзага» получил легкое ранение, а депутат Ореховского сельсовета Иван Луцика был смертельно ранен.
17 декабря 1950–го в Малоритском районе была проведена операция по ликвидации бандгруппы ОУН. Оперативно–войсковой группой убит некто по прозвищу Соловей — главарь так называемого районного провода организации украинских националистов по Шацкому, Заболотьевскому районам Волынской области УССР и белорусской Малоритчине. Последний с 1939 по 1941 год служил в Красной Армии. В начале войны дезертировал. В 43–м оказался в рядах ОУН. С октября 44–го находился в различных формированиях УПА. В 45–м дослужился до районного проводника ОУН. Банда Соловья принимала активное участие в совершении террористических актов в отношении советско–партийного актива, грабежах и разбоях. При ликвидации главаря захвачены автомат ППШ, пистолет ТТ с боеприпасами, большое количество документов и фотографий участников банды...[2].
Согласно воспоминаний Ивана Григорьевича, его личное участие в этой операции выглядело следующим образом. Однажды его вызывает командир роты и говорит: «С хутора Орехово поступила оперативная информация: сегодня на рассвете прибудет диверсионная группа». Старшим был офицер МГБ, он руководил операцией, а Омельченко И.Г. командовал своим подразделением. Бойцы с ходу окружили хутор и «горячими» задержали нелегалов, скрывавшихся в земляном схроне под печкой хаты. Однако самого Соловья среди них не оказалось. Его ликвидировала другая группа.
С ликвидацией районного проводника ОУН, оперативная обстановка на Малоритчине стала нормализовываться и у Омельченко И.Г. появилось возможность получить профильное образование. После 9-ти месяцев учебы в Саратовском военном училище, в 1951г. он возвратился в Беларусь уже офицером.
В этом же году сводная рота 287 стрелкового полка, в которой он ранее нес службу, была переведена в Барановичи, преобразована в батальон, который разместили в здании бывшей тюрьмы. Все нарекания солдат и офицеров по этому поводу, руководством города в расчет не брались. После дезинфекции и перепланировки помещений, помимо солдат тут разместили и офицеров с семьями. Хотя и весьма бедный, если не сказать убогий, быт военных был, с горем по полам, организован.
Неизвестный десант под Любчей (1952г.)
Осенью 1951 года на встрече с министром МГБ БССР руководству батальона в обстановке строгой секретности было доведено, что по сообщениям заграничной разведки в районе г.п.Любань планируется шпионский десант и задачей личного состава батальона будет задержать парашютистов. Также было доведено, что о точном времени операции будет сообщено непосредственно накануне высадки десанта. После этого половина батальона в обстановке такой же строгой секретности выдвинулась в Налибоцкую пущу, в место планируемой высадки, которое находилось на расстоянии 75 км от Барановичей. Там был организован замаскированный лагерь. Построены шалаши, покрытые хвойными ветками, организовано боевое охранение Время высадки десанта неоднократно переносилось, ожидание длилось около полугода. Через три месяца личный состав солдат, задействованных в операции был заменен на тех, кто остался в Барановичах. Следует отметить, что вели они себя крайне осторожно, чтобы их присутствие не было замечено населением. Костры старались не разводить. Питание завозилось в баках на лошадях без повозок в ночное время суток.
Наконец настал час X. В вечернем небе появились пять куполов парашютов. Десантники приземлились очень кучно и, к неудобству «принимающей стороны», произошло это на линии огня между двумя ручными пулеметами, направленными стволами друг на друга в кольце десанта, что мешало пулеметчикам вести огонь в будущем боестолкновении.
На земле оказалось пять крепких, хорошо вооруженных парней в гражданской одежде. У одного из них был чешский пулемет ZB-26/30, у остальных — немецкие «шмайсеры». На окрик: «Сдавайтесь, вы окружены, сопротивление бесполезно!» — по солдатам был открыт плотный огонь и шпионы попытались скрыться. В результате завязавшегося боя был убит десантник-пулеметчик и еще двое из их числа. Двоих удалось взять живыми. С «принимающей стороны" потерь не было. В ходе первого допроса, на котором Омельченко И.Г. также присутствовал, задержанные поначалу вели себя дерзко, на вопросы отвечать не хотели. Однако поостыв, все же стали давать показания. Было выяснено, что старшим у них был пулеметчик, по национальности финн, офицер в звании капитана. При обыске его трупа, под верхней одеждой у него были обнаружены одетые одна на одну безрукавки из плотного целлофана. На верхней, между двумя сломи материала, находились карты: места десантирования и вплоть до Барановичей, где шпионская группы должна была сесть на поезд. Была и еще одна карта — местности на Урале, где начались разработки урановых шахт – конечная цель шпионской группы. Там ее члены должны были осесть и внедриться в организации, занимавшиеся этими разработками для нужд оборонной промышленности СССР. В карманах второй жилетки были пачки советских денег и фальшивые документы.
Подчиненные финна были молодыми беларускими хлопцами, которые в годы войны вступили в молодежную организацию (СБМ), а потом ушли вместе с немцами на Запад. Там их жизнь была очень нелегкой, приходилось с утра до ночи работать на каких-то шахтах. Там же они и поступили в разработку американской разведки. Сначала им предложили дать согласие на сотрудничество. Однако так как в добровольном порядке они не желали, что называется «лезть в пасть льву», то к ним были применены шантаж и методы физического воздействия. После этого беларусы подписали бумаги о согласии стать шпионами. Несколько лет после этого их усиленно обучали и тренировали. К сожалению, Иван Григорьевич не запомнил ни их настоящих, ни вымышленных имен. Документы, что были при парнях, сразу забрали оперативные работники МГБ. Запомнилось только, что один из задержанных был с Пинщины, а второй из Ивьевского района Гродненской области. Один из убитых также был с Пинщины, а второй также с Ивьевского района. Со слов Ивана Григорьевича Омельченко, ненависти к задержанным он не испытывал, а наоборот, после общения с ними появилась даже простая человеческая жалость к этим здоровым, крепким беларуским хлопцам, чья жизнь сложилась таким неудачным образом.
После описанных событий офицеру еще неоднократно приходилось выезжать в леса для ликвидации и вылавливания местных вооруженных нелегалов. Последний раз, с его слов, ему пришлось участвовать в такой войсковой операции во главе полутора взвода солдат, с целью вылавливания каких-то заявивших о себе в криминальном плане бывших дезертиров из Советской Армии в Ивановском районе. Было это летом то ли 1953, то ли уже 1954года. (точно ветеран запамятовал).
Фото: заметка в чекистской газете за 1953 год.
P.S.
На этом собственно лесная война в Беларуси для Ивана Григорьевича Омельченко закончилась. Начались многолетние будни мирной и не очень военной службы во внутренних войсках МВД СССР.
Напоминанием же о рассмотренных событиях ветерану служат две медали «За отличную службу по охране общественного порядка», наградные листы на которые были подписаны 26 февраля 1952г. и 18 сентября 1954г.
Ссылки:
[1]http://www.sb.by/boevoy-prizyv/article/venskiy-vals-polkovnika-omelchenko.html; www.sb.by/obshchestvo/article/frontovye-dorogi-polkovnika-omelchenko.html.
[2]http://www.sb.by/obshchestvo/article/missiya-tovarishcha-rogova.html; www.istpravda.ru/bel/research/4770/.
30 ноября 2015г.
11 комментариев
Потому как в ином случае, деятельность подобных образцово-показательных псов МВД подлежала бы суду и как минимум люстрации.
Замечание принимается — нельзя навешивать ярлыки, не владея конкретной информацией лично.
Но известно, что идеологическая фильтрация претендентов на любую высокую должность в СССР была очень жесткой, и даже если человек был искренне предан идеям, старался бороться в первую очередь с бандитизмом, очень мало вероятности, что он никак не был причастен к преступлениям режима. И если так, то лично мне кажется, что даже честная и искренняя служба в роли бездумного исполнителя не дает права называться героем.
О роли и заслугах каждого мы могли бы достоверно судить только после полного открытия и исследования архивов того времени, что увы, пока не светит…
Почему «боевиками»? Не нравится мне это слово, да и сам слог. Фактически полк оперативников ГБ- это был спецполк, причем не советский, а скорее русский, для борьбы с антисоветскими партизанами в Беларуси.