ЗАГАДКИ ЧЕРВЕНЬСКОЙ ТРАГЕДИИ / Год 1941-й. "Эвакуация" тюрем

Андрей ТИСЕЦКИЙ — СЫЩИК от ИСТОРИИ
«Беларуское историко-детективное агентство»

В редакции 20.01.2018г.



Среди фактов и обстоятельств, которые могли послужить одним из катализаторов антисоветского сопротивления местного населения региона т.н. Малого Полесья (в треугольнике пограничья Минской, Витебской и Могилевских областей) в начальный период советско-германской войны (1941-1945), следует выделить преступления сотрудников НКВД против своего же народа, перед бегством в Россию в результате стремительного продвижения германских войск в глубь территории СССР.

Из оперсводки командира 42 бригады подполковника Ванюкова начальнику Управления Конвойных войск, по состоянию на 5.7.41:
"[...] В ночь с 24 на 25.6.41 конвоем 226 полка в количестве 170 чел. эвакуированы заключенные из всех тюрем г. Минска за реку Березина для отрывки окопов. В пути движения в районе Червень состав конвоя вместе с колонной заключенных подвергся сильной бомбардировке с воздуха, распоряжением начальника тюремного управления НКВД БССР СТЕПАНОВА заключенные за к/р преступления были расстреляны, а остальных распустили. Конвой в полном составе 3.7 возвратился в часть»[1].

Из записки начальника 3-го отделения НКВД указанной выше бригады конвойных войск младшего лейтенанта госбезопасности Компанийца начальнику 3-го отдела НКВД СССР старшему майору госбезопасности Белянову от 11.07.1941г.: «26 июня силами снайперской роты из Минской тюрьмы было эвакуировано около 2000 заключенных, но ввиду систематических нападений на колонну с заключенными под местечком Червень при согласовании с руководством тюрьмы 209 политических заключенных были расстреляны, а заключенные, содержащиеся под стражей за бытовые преступления, освобождены»[2].

Среди убитых в урочищах Цагельня и высокий Стан под Червенем были белорусы, литовцы, поляки, украинцы, русские. Накануне эвакуации, 23 июня, в Минск были переведены заключенные Каунасской тюрьмы. По воспоминаниям выживших, колонна, которую в ночь с 24 на 25 июня погнали из Минска на восток, состояла из 5-6 тысяч человек. Расстреливать их начали еще в Миске[3]. Согласно свидетельств бывшего узника минской внутренней тюрьмы НКВД «американки» Цодика, ее заключенные были расстреляны утром 25 июня в Тростенце – на месте, где немцы позже построят лагерь смерти[4].

По данным чудом выживших, в период 26-27 июня 1941г. возле г.Червень недочеловеки из конвойных войск НКВД расстреляли от более чем одной[5] до чуть ли не более четырех тысяч[6] узников Червеньской, Каунасской и Минской тюрем – жертв необоснованных коммунистических репрессий. По воспоминаниям летувиса Юозаса Тумаса, одного из тех, кому удалось бежать из колонны смертников, в лесу за Червенем их обстреляли неизвестные. Стрелков, возможно, было несколько десятков. Выстрелы вызвали замешательство и растерянность среди конвоиров. Ю.Тумас посчитал стрельбу провокацией самих сотрудников НКВД, затеянной с целью имитации попытки немецких диверсантов-десантников отбить у них заключенных, Это, по его мнению, как-то оправдывало бы необоснованные массовые расстрелы последних[7].
И действительно, ближайший к месту трагедии немецкий десант был высажен где-то в это же самое время в районе рыбхоза «Волма»[8]. Однако, по моему мнению, к инциденту конвоиры могли и не иметь отношение, т.к., во-первых, со слов самого Ю.Тумара, последние были вооружены автоматами, а из леса стреляли из винтовок [9]. Во-вторых, с его же слов, при начавшейся стрельбе конвоиры заняли оборону и отстреливались, а шестеро из них были ранены[10]. Информации о пострадавших от стрельбы среди заключенных участник этих событий не приводит. Поэтому напрашивается вариант того, что младший лейтенант госбезопасности Компаниец в цитируемой выше записке подает частично правдивую информацию по поводу «систематических нападений на колонну», и, возможно, в рассматриваемом конкретном случае это сами местные жители пытались спасти от советских палачей их обреченные жертвы. Оружие же у них могло быть припрятано еще с 1920-х годов. И у меня есть все основания выдвигать такую версию.

Так, в ночь с 25 на 26 июня 1941г. крупный немецкий десант был высажен недалеко от д.Сухая Грядь в соседнем с Червеньским Смолевичском районе. Десант был уничтожен[11]. Трофеи составляли в основном австрийские карабины «Манлихера»[12]. И это как будто говорит в пользу версии НКВД о попытке немецких десантников, высадившихся уже в районе рыбхоза «Волма», и также, судя по всему, в основном вооруженных не пистолетами-пулеметами, отбить заключенных [13]. Но известно, что на вооружении стандартного немецкого стрелкового отделения из 10 человек состояло 7 карабинов, 1 ручной пулемет, 1 пистолет-пулемет и 2 пистолета. В свою очередь на вооружении стрелкового взвода из 49 человек по штату состояло 33 карабина, 4 ручных пулемета, 5 пистолетов-пулеметов, 12 пистолетов и 1 легкий 50-мм миномет[14]. Беларуские диверсанты 1-го Беларуского штурмового взвода, из состава Особого учебного полка Абвера «Бранденбург – 800», перед заброской на территорию БССР в июне 1941г. тремя группами по 7, 10 и 10 человек, соответственно, были вооружены одним пистолетом-пулеметом на группу. А каждый из коммандос получил по пистолету калибром 7,65 мм, финский нож и четыре польские гранаты[15].

Подчеркиваю, что в свидетельствах Ю.Тумаса фигурируют только винтовки. Опять же, следует учитывать тот факт, что действия немецких десантников, будь это на самом деле они, вряд ли носили бы такой нерешительный характер, как в приведенном случае, когда стрелявшие ограничились только кратким огневым контактом. Немецкие коммандос были неплохо вооружены и хорошо обучены, поэтому без труда перестреляли бы «вертухаев» из конвойных войск НКВД, командиры которых при первых же выстрелах трусливо разбежались, оставив своих подчиненных в полной растерянности, один на один со стрелявшими[16].

Для полного же понимания того, что моя версия действительно обоснована, следует сделать краткий экскурс в предвоенную историю Червеньского района, часть бывшего Игуменщинского уезда.
Так в 1920-х годах Игуменщина показала пример упорного и длительного сопротивления новой — старой российской оккупации, уже не царской, а коммунистической. Причина не в последнюю очередь в тогдашнем составе населения этого региона, 60% населения которого составляла шляхта. Ей издревле было свойственно чувство хозяина, несмотря на то тое, что собственный кусок земли она обрабатывала или арендовала. Именно на эту особенность обратили внимание соответствующие органы во время раскулачивания 1931г.[17].

Теперь обратимся к свидетельствам П.Ходыки, который в 1920-х-начале 1930-х годов служил в республиканском аппарате РККМ БССР, а также преподавал стрелковое дело в Минской школе милиции им.Фрунзе. Где-то в конце 1920-х – начале 1930-х гг. он был послан на грузовой машине в г.Червень за оружием, изъятым у населения и ликвидированных «банд». В складе находилось более ста винтовок, несколько ручных пулеметов, ящики с патронами, гранатами. При этом машину сопровождало конное подразделение милиции, т.к. в лесу между Червенем и Смиловичами появилась очередная «банда»[18] (скорее всего во главе атамана Холодинкого –Т.А.). Надо думать, что и на июнь 1941г., припрятанное в свое время оружие, у антисоветски настроенной части населения Червеньщины, еще имелось.



Опять же известно, что германские спецслужбы рассчитывали на то, что в начале войны с Советским Союзом получат поддержку от беларуских «лесных братьев». Свидетельство про существование контакта с ними нашлось в немецком военном архиве. Оказывается, последние имели пароль «Минск», а также знаки различия – на случай встречи с немецкими десантниками, закинутыми в советский тыл[19]. К тому же накануне начала войны абвером были использованы несколько групп беларуских диверсантов, закинутых на самолетах в район Минска и Лиды, а также перешедших границу пешим порядком в районе Ломжи[20]. Такие небольшие группы были обезврежены сотрудниками НКВД и бойцами истребительных отрядов в ближайших от рассматриваемого района местах: в районе д.Яловица – Смолевичского района (конец июня)[21]; в районе г.п.Березино (конец июня)[22].; в г.п.Белыничи (14 июля)[23].

Как пишет в своих неопубликованных воспоминаниях довоенный оперуполномоченный уголовного розыска Борисовского ГОВД (1933-1938) Василий Матвеевич Брижевский (экземпляр из моего личного архива – А.Т.):

«В Борисове немецкие диверсанты, переодетые в форму командиров Красной Армии, по фиктивным документам выводили команды призывников за пределы города и распускали всех по домам. Некоторые такие команды диверсантами были обстреляны для большей паники. Органами госбезопасности и МВД города Борисова часть диверсантов была переловлена. Несколько из них, у которых на теле были обнаружены следы от парашютных лямок, были расстреляны, а остальные из числа задержанных, были заключены в Борисовскую тюрьму для дальнейшего допроса. Но при общей панике и неразберихе, при эвакуации тюрьмы они были освобождены из-под ареста, так как на них не было приговоров народного суда. В городе действовало не менее 20 немецких диверсантов, шпионов, провокаторов, в том числе одетых в гражданскую одежду. Они сеяли среди населения панику, а на краю Борисова рассредоточились и ракетами с белым светом указывали германским войскам в воздухе и на земле огневые точки и места сосредоточения живой силы наших войск, в том числе задействованных в обороне аэродрома. А националист диверсант Федор Еремич, когда наша армия вынуждена была отступать и наши саперы заминировали железнодорожный мост через Березину, перерезал провода, соединенные с взрывателем заряда и электромашинкой. В результате этого фашисты свободно вошли в старую часть города и зашли во фланг частям Красной Армии, оборонявшим город. За эту диверсию Ф.Еремич получил от немцев награду. Но от справедливого возмездия советского правосудия он не ушел. После разгрома фашистов органы госбезопасности привлекли его к ответственности (в том числе за то, что был заместителем бургомистра С.Станкевича, а потом одно время возглавлял городскую управу Борисова), и он по заслугам получил справедливое наказание».

Несмотря на массовые предвоенные «зачистки», сохранились в регионе Малого Полесья и разведывательные связи по линии польского правительства в изгнании. Об этом можно судить на примере русской эмигрантской антисоветской и антинацистской организации Народный Трудовой Союз (НТС).

Так, первыми ее представителями, попавшими на территорию СССР в июле-начале августа 1941г., стали члены т.н. Польского отдела. До осени 1941г. руководителем последнего А.Э.Вюрглером было организовано несколько пунктов перехода бывшей польско-советской границы в районе Брест-Литовска и Катовиц. Сеть была создана не без помощи бывших сотрудников Генштаба польской армии, и провалов на этой границе почти не было. Среди организованных Вюрглером на территории Беларуси явок были, в том числе, и находившиеся в Минске и Борисове[24].

А разгадка червеньского инцидента возможно кроется в делах 1-го Беларуского штурмового взвода.

15 июня 1941г. 7 человек беларуских коммандос из его состава были десантированы на советскую территорию с целью осуществления диверсий на участке железной дороги Барановичи-Столбцы. Однако сразу после приземления группа была замечена советскими военными и обезврежена. Несколько человек было убито в завязавшейся перестрелке, остальные схвачены и переданы в органы НКВД. Имеются свидетельства того, что трое последних как раз и находились в рассматриваемой колонне смертников Минской тюрьмы, двигавшейся по Могилевскому тракту в сторону Червеня: «вели под руки утомленных польских женщин».

19 июня на советскую территорию были закинуты еще две группы по 10 человек в каждой. Одна из них, во главе командира взвода Владимира Качана, была десантирована на расстоянии 25-40 км западнее Минска и, после успешного выполнения задания, соединилась с войсками Верхмата. О судьбе же последней группы и ее членов сведений не имеется. В ней находился и Александр Голос, 01.01.1915г.р., урож. д.Илья Виленского уезда, бывший капрал Войска Польского[25].

Я допускаю, что именно эта последняя группа диверсантов и могла быть причастна к обстрелу конвоиров колонны смертников. Если же им по каким-то своим каналам информации стало известно, что среди заключенных находятся их товарищи, то цель была очевидна – дать им возможность совершить побег.

Свидетельства того, что к инциденту могла быть причастна именно эта группа, в числе которой был и Александр Голос, находятся в воспоминаниях В.М.Брижевского, который по роду своей службы в милиции сталкивался с неким бандитом Голосом. А именно, в 1929г. Василий Матвеевич был назначен на должность Старшего милиционера участка в Петриковском райотделе милиции.

«При получении дел с перепиской по вверенному мне участку, я в первую очередь рассмотрел целую кипу потрепанной секретной переписки на бандита Голоса. В бумагах значилось, что он уроженец Грабовского с/С Петриковского района. В 1920-х годах был судим на большой срок лишения свободы за бандитизм, убийства граждан и своей жены, дважды совершил побег из мест отбытия наказания. Первый раз в Гомельской тюрьме стеклом порезал себе тело в области живота, в результате чего попал в Гомельскую больницу, где находился под охраной сотрудников милиции. Когда тяжелая рана начала заживать, бандит совершил побег через окно больницы, но был пойман и отправлен для отбытия наказания в тюрьму г.Минска. Оттуда он снова бежит и скрывается на родине вместе со своим напарником Губаром. Оба были пойманы моим предшественником милиционером Телешем, однако Голос в очередной раз совершил побег и стал скрывается в лесу на территории Грабовского и Комаричского сельсоветов, где, будучи вооруженный обрезом винтовки, терроризировал население своими преступными действиями».

Зимой 1930г. В.М.Брижевский вместе с секретарем комсомольской ячейки д.Грабов В.Д.Потерайло и парторгом местного колхоза Красницким задержали нелегала у любовницы на хут.Березовка, что в трех километрах от деревни, после чего бандит вновь был осужден к лишению свободы. В августе 1941г. он был замечен уже бывшим тогда милиционером В.М.Брижевским в толпе гражданских лиц в г.Борисове. Неизвестно чем он занимался в годы оккупации, но по данным Василия Матвеевича после окончания Великой Отечественной войны Голос в Борисове топором зарубил колхозницу колхоза «Маяк» Пригородного сельсовета, во второй части дома которой и находилось помещение сельсовета. За это был судим и приговорен к высшей мере наказания – расстрелу.

Логично предположить, что диверсант Александр Голос и очень уж ловкий бандит с одноименной редкой и не местной фамилией, – родственники. В таком случае напрашивается вывод, что появление в Борисове последнего совершенно неслучайно и напрямую может быть связано с деятельностью первого. А услугами такого рода людей с темным криминальным прошлым пользуются любые разведки и спецслужбы мира. Борисовский же район граничит с Червеньским, Березинским и Смолевичским, где, как было указано выше, активно действовали немецкие агенты и диверсанты.

Теперь обратимся к воспоминаниям видного партийного и государственного деятеля БССР Василия Ивановича Козлова.

Так из них можно узнать, что в Червеньском районе на протяжении 1934-1938гг. были сняты (и наверняка репрессированы – А.Т.) три председателя райкома партии и три председателя райисполкома[26]. Сам район считался у партаппаратчиков на плохом счету, т.к. ежегодно заваливал планы хлебопоставок и заготовки мяса, и в Минской области считался самым «отсталым» [27]. После диких хапунов 1937-начала 1938гг., прошедшим как смерч по Червеньщине, 14 июля 1938 года, после формального «голосования», Козлов В.И. приступил к должности первого секретаря райкома партии [28].



Весной 1938-го было опубликовано специальное постановление ЦК компартии Беларуси: как только закончиться сев, переселить хуторян в села и колхозные поселки и провести эту компанию до уборочной. Именно эта разобщенность крестьян, по мнению В.И.Козлова, и была одной из причин отставания района[29]. Надо думать на пути к коммунизму северо-корейского толка. И первое, за что рьяно взялся на новом месте новый первый секретарь райкома партии, так именно за сселение хуторов. Неоценимую помощь в этом ему оказал новый же второй секретарь, также видный в будущем партийный и государственный деятель БССР Роман Наумович Мачульский[30].



Дадим слово автору.

«Эти хутора были для нас сущим бедствием. Обособленная жизнь в лесу, где-то на отшибе, делала многих людей закоренелыми собственниками, чурающимися всего нового… Не всякий решался ехать в дальние глухие хутора: там случались ограбления, а то и дела пострашнее. Лютой ненавистью встречали хуторяне активиста, уполномоченного, селькора, представителя власти. Например, у нас на Червеньщине хуторяне убили председателя Валевачского сельсовета Ярошевича.

Когда пошла сплошная коллективизация, стало ясно, что хутора, точно палка в колесе, тормозят артельную работу.

Какой же в самом деле колхоз, если усадьбы членов артели разбросаны одна от другой?! Людей очень трудно собирать на работу. Пока бригадир обойдет все хаты, скличет народ, объяснит всем задание на день – на дворе уже полдень. На работу хуторяне выходили нехотя, один прикинется больным, второй сошлется на то, что ребенок прихворнул и оставить его не с кем. Поди проверь каждого! Хуторянам – «бирюкам» было выгодно жить особняком. Рядом – хорошие выпасы для скота, а с колхозных полей темной ночкой можно утащить несколько снопов жита, накопать себе картошки. Кроме того мы мечтали о культурной жизни для села – о клубе, хороших школах, детских яслях, электрификации; как же все это воплотить в жизнь при такой разобщенности?!.. Уполномоченные наши разъехались по всем двенадцати сельсоветам… Многие хуторяне упрямо отвергали все доводы, ни за что не хотели переселяться. Кое-где на уполномоченных даже кидались с вилами»[31].

Ой как лукавит В.И.Козлов, утверждая, что сселение хуторов должно было пойти на благо самим хуторянам. На самом же деле власть преследовала только одну цель. А именно, еще большее закабаление крестьян в колхозно-коммунистическое рабство, тотальный контроль над ними, и, в том числе, еще большее «промывание мозгов» в первую очередь молодому поколению сельских тружеников через клубы и школы.

О цене же сселения хуторов можно, в том числе, узнать и из книги «Памяць. Чэрвеньскi раен» в разделе, посвященном жертвам коммунистических репрессий[32].

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, все предпосылки организации в тылу Красной армии в рассматриваемом регионе местных антисоветских повстанческих отрядов и групп на начало Великой Отечественной войны имелись. Организаторами их могли выступать засланные немцами на советскую территорию беларуские диверсанты.

Соорганизатором такого отряда, который обстрелял охрану узников Минской тюрьмы, мог быть и Никифор Онуфриевич Метельский, бывший участник тайной антисоветской организации 1920-х годов на Слутчине, возглавляемой Юркой Листопадом. Отсидев срок в сталинских лагерях, Н.О.Метельский учительствовал в д.Цитва Руденского (ныне Пуховичского) района, который граничит с Червеньским. Во время немецкой оккупации (1941-1944гг.) он станет активистом национального движения в районе, т.к. еще с 1920-х считал необходим организацию беларуских военных формирований, а также, в конце концов, создание национального правительства[33]. Никифор Метельский мог быть членом местной ячейки Беларуской Независимой Партии(БНП), «третей силы» в оккупированной немцами Беларуси и организатором местных партизанских отрядов антинацистской и антикоммунистической направленности[34].

Попав по делу «контрреволюционной нацдемовской организации «листопадовцев» в разработку особого отдела 2-й Минской партизанской бригады (командир С.Иванов), той самой, отряд «им.Кутузова» которой в апреле 1943г. учинил нацистскую резню над ни в чем ни повинным мирным населением в д.Дражно Стародорожского района[35], Н.О.Метельский был схвачен партизанами. Особисты обвинили его в возвращении к контрреволюционной деятельности и в связях с бывшими «листопадовцами». В частности, Метельский восстановил связи с бывшими “листопадовцами” Никалаем Казаком и Михаилом Макареней, “с целью активизации нацдемовской контрреволюционной деятельности, направленной против советской власти и большевизма”. В ходе допроса никого из своих товарищей он не выдал и 06.04.1943г. в районе Руденска был расстрелян[36].

А вот командиром такого повстанческого отряда мог быть Устин Забавский, родом из соседнего с Червеньским Осиповичского района[37].

Однако не исключено, что энкэвэдистов под Червенем обстреляли и местные беларусы-дезертиры из Красной Армии. На такую мысль меня натолкнули воспоминания известного отечественного эмигранта Антона Шукелойца. Последний был арестован сотрудниками НКВД 23.06.1941г. в Ошмянах за «националистическую пропаганду и шпионаж». В результате эвакуации ошмянской тюрьмы НКВД, был вывезен в г.Крупки. Во время налета германской авиации на город сумел убежать[38].



О том, что было дале А.Шукелойц пишет следующее.

«Яшчэ перад Барысавам я трапiу у нейкую веску. Пайшоу пераначаваць. Мяне вельмi добра там прынялi, у хаце паслалi. Я кажу, што у хаце не хачу (бо ж вашэй поуна у мяне, у турме набрауся). Я не хацеу у хаце спаць, кажу, што дайце мне недзе на салому у нейкай стадоле цi нейкай ядрынцы. А яны кажуць: «Не, ты заставайся у хаце. Ты знаешь, што тут у нас. Вось мы уцяклi з «краснай армii» I з аружжам». (Ужо пауцякалi, «красная армiя» развальвалася. I гэтыя хлопцы з гэтай вескi i з суседнiх весак прыйшлi дахаты, як есць; у вайсковай форме, з вiнтоукамi). «I вось, — кажуць, — тут йшчэ бальшавiкi кругом, яны могуць напасцi i на веску, а мы ужо пiльнуем, каб не напалi» [39].

Крупский район, как и Червеньский расположен на востоке Минской области, и, в принципе, аналогичные приведенному в воспоминаниях А.Шукелойца факты могли иметь место и там.

В нашей связи не могу не привести и другие обстоятельства из приведенных выше воспоминаний В.И.Козлова.

Незадолго перед началом войны он был назначен вторым секретарем Минского обкома партии[40]. На последнем заседании его бюро 26 июня 1941г. было решено перевести обком в Червеньский район и уйти в подполье. В ночь (Внимание! – А.Т.) с 26 на 27 июня члены обкома выехали в Червеньский район[41].

Предоставим слово автору воспоминаний.

«В Червене нас встретил второй секретарь райкома товарищ Чесский и провел в лес, к условленному месту. Там уже были сотрудники райкома и работники обкома партии… Вскоре обком получил распоряжение ЦК КП(б)Б переменить местонахождение, а секретарям обкома срочно выехать в район Могилева. Надо было немедленно пробираться в назначенное место, а это было нелегко…»[42].

Итак, сделаем несколько выводов. Члены обкома партии прибыли под Червень в момент совершения преступления сотрудниками НКВД, и не могли не быть свидетелями этого. Можно конечно предположить, что это именно они в темноте могли принять конвоируемую колонну смертников за немецкий десант, и открыть стрельбу. Что, все же маловероятно, в силу того, что велась она именно по конвоирам. А вот за версию с обстрелом последних местным антисоветским активом, и, в том числе, дезертирами из Красной Армии, может говорить и тот факт, что члены Минской обкома партии, не стали задерживаться под Червенем, а «драпанули» под Могилев. Именно «драпанули», страшась возмездия со стороны местного населения за преступления НКВД и свои собственные «перегибы на местах». Иначе как же понимать тот факт, что, прибыв в Могилеве в ЦК КП(б)Б, членам Минского обкома партии было тут же приказано вернуться обратно в соседний с Червеньщиной район г.Березино для организации подпольной работы?![43].

Надо думать, приказ был отдан не без угрозы репрессий, в случае его неисполнения. Но и в Березинском районе обком не задержался, а отступил вместе с войсками[44]. Сам В.И.Козлов, в партийной должности 1-го секретаря подпольного Минского обкома партии, а с июля 1942г. еще и как командир Минского партизанского соединения, до своего убытия в Москву в распоряжение ЦШПД, как и сменивший его Мачульский Р.Н. до августа 1943 года «геройски» просидели на островах в глухих болотах Любаньского района на задворках Минской области (в котором не успел «наследить» до начала войны) практически не имея сведений о том, чем занималась большая часть партизан его соединения.

Об этом можно судить по воспоминаниям инструктора-организатора Минского подпольного обкома партии Николая Федоровича Губского. Согласно свидетельствам последнего, даже на конец 1943 года руководство обкома практически не имело никакой информации о том, чем вообще в реальности занимались партизаны в целом ряде районов области, таких как: Слуцкий, Стародорожский, Пуховичский, Руденский, Минский селький, Червеньский, Смолевичский, Борисовский. А меньше всего информации было о трех последних[45], что позволяло большинству из действовавших тут партизанских формирований буквально до начала 1944г. безнаказанно заниматься имитацией «борьбы с немецко-фашистскими оккупантами и их прислужниками», получая, тем не менее, с «Большой земли» на основании «липовых» отчетов о своих баснословных победах и подвигах, которые реально никто не мог проверить, не заслуженные воинские награды и звания. Реально заставить этих людей воевать с немцами смогли только победы Красной Армии, страх за свою судьбу после очевидного грядущего восстановления советской власти в Беларуси и спецгруппы НКВД с «Большой Земли», одним из основных направлений деятельности которых и была работа по активизации боевой деятельности «партизанского болота».

P.S.

В истории Червеньской трагедии есть еще два пункта, в которых предстоит разбираться.

1.По информации краеведа с Крупщины Михаила Адамовича Бараули, его двоюродный дед, Антон Владимирович Барауля, уроженец д.Гумны Велятичской волости Борисовского уезда, участник русско-японской войны 1904-1905гг., также находился в колоне заключенных-смертников. Чудом ему удалось спастись от неминуемой смерти. Во время гитлеровской оккупации Беларуси проживал в д.Велятичи Борисовского района, а уже после окончания советско-германской войны 1941-1945 гг. «по недосмотру» НКВД не был повторно арестован и умер в преклонном возрасте в Москве, где жил у сына. По жизни был ярым антикоммунистом и, если в разговоре речь заходила про них, любил приговаривать: «Няма на вас чэрцi «Белай свiткi»!». Эту присказку его двоюродный внук не раз слышал в детстве. Уже в более зрелом возрасте после смерти деда Михаил Адамович спросил уже у своего отца, что же эта за «Белая Свитка» такая, на что получил ответ, что эта была местная подпольная антисоветская организация (И уж не ее ли члены под Червенем обстреляли вертухаев из 226 полка конвойных войск НКВД?!).

2.По информации опять же М.А.Бараули в вышеуказанном полку служило много уроженцев Минщины и, в том числе, Крупщины. Известно, что полк в юле 1941г. принимал участие в обороне восточного берега р.Березина в районе м.Березино. По данным Михаила Адамовича, после сдаче частями Красной Армии местечка многие из солдат полка, местных уроженцев, разбежались по окрестным селам и весям. Есть мнение, что часть из них оставляли специально для развертывания в дальнейшем партизанского движения в немецком тылу).

И действительно, впоследствии многие из них влились в ряды просоветских партизанских формирований. А подтвердить, или опровергнуть участие этих людей в Червеньском нелюдстве и многих партизанских преступлениях времен оккупации, вызывавшим ответные факты массовой коллаборации и послевоенного условного бандитизма (о чем имеется мое опубликованное историко-криминологическое исследование[46]), было бы делом само собой разумеющимся.

В свою очередь, используя свои многолетние наработки и общедоступную информацию из электронной ОБД «Мемориал», М.А.Барауля сделал выборку на 67 бойцов 226 полка 42 бригады конвойных войск НКВД СССР из числа призванных на срочную службу из Крупского района и покинувших свою часть в период с 27 июня по 6 июля 1941г., в отношении которых у краеведа имеется информация об их дальнейшей судьбе.

Вот этот список:

1.Авсиевич Иосиф Васильевич, красноармеец, стрелок, 1912 г.р., урож. д.Денисовичи Шинковского с/Совета, пропал без вести;
2.Баравуля Иван Парфенович, красноармеец, стрелок, урож. Д.Гумны, 191г.р., отстал в районе д.(?)(г.п.) Белыничи 27.06.1941г.;
3.Белый Николай Кузьмич, д.Ст.Слобода1912г.р.;
4.Вусик Лазарь Давыдович, д.Н.Сокол, 1919г.р.;
5.Воронович Павел Николаевич, д.Шинки, 1906г.р.;
6.Воронович Иван Владимирович, -//-, 1906г.р.;
7.Вусик Михаил Максимович, д.Пишачи, 1906г.р.;
8.Воробей Александр Ефимович, Ухвальский с/С, 1912гр.;
9.Вергейчик Иван Андреевич, г.Смолевичи (г.Кричев), 1910г.р.;
10.Шмольдин Шмерка Менделеевич, пос.Крупки, 1910г.р.;
11.Гайдук Александр Михайлович, д.Нача, 1910г.р.;
12.Горбачев Владимир Малахович, д.Приямино Начского с/С.;
13.Дудко Иван Владимирович, д.Сомры, 1913г.р., пропал без вести;
14.Драница Василий Николаевич, д.Денисовичи, 1907г.р.;
15.Доморонок Николай Константинович, Шинковский с/С, 1913г.р.;
16.Долгий Василий Григорьевич, д.Остров Начского с/С, 1916г.р.;
17.Кононов Парфен Викторович, г.п.Бобр, 1914г.р.;
18.Клещенок Егор Варфаломеевич, д.Денисовичи, 1905г.р.;
19.Клещенок Алексей Алексеевич, 1905г.р., -//-;
20.Клещенок Владимир Кондратьевич, 1905г.р.,-//-;
21.Козловский Дмитрий Алексеевич, д.Дубовое, 1912г.р.;
22.Куляй Яков Андреевич, Крупки, ул.Н.Советская, 47, 1905г.р.;
23.Князев Петр Леонович, Бобр, 1908г.р.;
24.Клещенок Иван Евсеевич, Денисовичи, 1906г.р.;
25.Кошелев Григорий Иванович, г.Крупки, ул.Советская, 47, ком.отд., 1915г.р.;
26.Кульгавый Григорий Алексеевич, Н.Крупки, 1912г.р.;
27.Колесень Стефан Сергеевич, Н.Крупки, 1912г.р.;
28.Клещенок Алексей Васильевич, Денисовичи, 1907г.р.;
29.Кришталь Иван Филиппович, д.Прудок, 1913г.р.;
30.Карань Владимир Васильевич, Денисовичи, 1913г.р.;
31.Клещенок Владимир Игнатьевич, -//-, 1911г.р.;
32.-//- Михаил Иванович, -//-, 1907г.р.;
33.-//- Иван Васильевич, -//-, 1907г.р.;
34.-//- Александр Варфаломеевич, -//-, 1912г.р.;
35.Ласковец Дмитрий Алексеевич, д.Выдрица, 1906г.р.;
36.Лупеко Иван Александрович, Денисовичи, 1919г.р.;
37.Лускин Меер Абрамович, Крупки, 1913г.р.;
38.Леонович Иван Романович, д.Матошка, 1907г.р.;
39.Мельник Иван Леонович, Выдрица, 1914г.р.;
40.Мацура Григорий Гаврилович, д.Попарное, 1911г.р.;
41.Макаревич Александр Маркиянович, Денисовичи, 1914г.р.;
42.Макаревич Николай Иванович, -//-, 1910г.р.;
43.Мигаль Егор Васильевич, д.Дубовое, 1906г.р.;
44.Неведомский Алексей Григорьевич, д.Попарное, 1913г.р.;
45.Прись Владимир Яковлевич, Выдрица, 1909г.р.;
46.Протасевич Петр Лазаревич, д.Дубовое, 1913г.р.;
47.Протапович Александр Иванович, Бобр, 1911г.р.;
48.Пацина Станислав Петрович, д.Приямино Начского с/С, 1911г.р.;
49.Павлинич Иван Петрович, д.Пышачи, 1911г.р.;
50.Потемкин Иван Васильевич, Попарное,1912г.р.;
51.Реутов Павел Макарович, Денисовичи, 1911г.р.;
52.Роковец Иван Матвеевич, д.Соколовичи, 1917г.р.;
53.Радецкий Николай Михайлович, д.Шинки, 1907г.р.;
54.Синяк Алексей Алексеевич, Выдрица, 1915г.р.;
55.Рогов Андрей Васильевич, д.Хотюхово бывш.Холопеницкого р-на, 1912г.р.;
56.Соковец Василий Илларионович, д.Узнаж, 1907г.р.;
57.Семенов Яков Иванович, Пышачи, 1907г.р.;
58.Трус Василий Романович, д.Гибайловичи, 1914г.р.;
59.Тишковец Владимир Ефимович, д.Колпыница (теперь Колос), 1914г.р.;
60.Титовец Егор Федосович, д.Селище, 1913г.р.;
61.Фисько Павел Алексеевич, д.Игрушка, 1909г.р.;
62.Хвощевский Григорий Кузьмич, Выдрица, 1912г.р.;
63.Фисько Петр Аврамович, -//-, 1912г.р.;
64.Шутько Андрей Яковлевич, -//-, 1907г.р.;
65.Щемель Яков Харитонович, д.Захаровка, 1912г.р.;
66.Юбко Василий Семенович, д.Ст.Сокол, 1905г.р.;
67.Юркевич Илья Васильевич, Денисовичи, 1906г.р.[47];

Объективности ради привожу и официальный документ.

Так, согласно Оперативной сводки временно исполняющего обязанности командира 226 конвойного полка капитана А.В.Долбаносова о боевых действиях полка за период с 26 июня по 1 июля 1941г. гп имя командира 42-й бригады КВ НКВД СССР (не ранее 1 июля 1941г.):

«При совершении маршей необходимо отметить отсутствие натренированности и невтянутости личного состава в марши, и особенно состава пополнения, прибывшего по мобилизации. В результате отстало от полка и не вернулось в полк на сегодня красноармейцев кадра 11 человек, из них нчсостава 2 человека и красноармейцев, призванных из запаса 78 человек, из них начсостава 1 человек»[48].

Т.е. указанные лица вполне могли и дезертировать, не желая проливать и свою кровь за Советы, и чужую — своих же сограждан. А их командир, не желая понести наказание за «расхлябанность» мог и слукавить, придумав в отношении них формулировку «отстали на марше». В любом случае, если люди из списка М.А.Бараули, это лица, о которых идет речь в последнем документе, то в числе 170 лиц конвойной команды, «возвратившихся в полном составе 3.7. 1941г. в часть» их быть не должно.

Тематическое продолжение читайте исследовательской работе «МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ/ национально ориентированное антинацистское подполье и партизаны в регионе Малого Палесья (1941-1944) — Your text to link...

Ссылки:

[1]РГВА, Ф. 40, Оп. 1, Д. 188, л. 133; mihail-shahin.livejournal.com/232055.html, allin777.livejournal.com/15212.html.
[2]Матох В. Живые и мертвые. Аналитическая газета «Секретные исследования», №2(163) за январь 2008г., С.10.
[3]Там же.
[4]Майсеня А. Тростенец. Забыть не дано. М. «Беларусь», 1989, С.203-213.
[5]Станкевич-Янущак И.Марш смерти. Эвакуация заключенных из Минска в Червень. 24-27.06.1941/Памяць. Чэрвеньскi раен. Мн. БЕЛТА. 2000. С.151.; Матох.В. Там же.
[6]Памяць. Чэрвеньскi раен. Там же; Шарков А.А. Уголовно-исполнительная система МВД Республики Беларусь. 90 лет. М. „Позитив-центр“ 2010.С.43.
[7]Тумас Ю. Дорога в Червень. Вильнус-Минск, 1999. С.55-79.
[8]Иваненко П. В. родных местах. Изд. «Беларусь». Мн. 1971. С.7.
[9]Тумас Ю. Там же.
[10]Там же.
[11]Очерки истории милиции Беларусской ССР 1917-1987. Мн. «Беларусь». 1987. С.155; Василий Зеленский. Таинственный треугольник. Мн. «Беларусь». 1986. С.4.
[12]В.Зеленский. Там же.
[13]Иваненко П. В. Там же.
[14]Исаев А.В. Десять мифов Второй мировой./Военная литературы (Исследования). Гл.4. Автоматчики. Штамп. /http://militera.lib/ru/research/isaev_av2/04.html; Верхмат. Стрелковая рота с (Schuetzenkompanie c) Штат №131с от 01.02.1941г. (K.St.N.131c (01/02/1941)) /http://army.armor.kiev.ua/hist/rota-131c.shtml.
[15]Юры Грыбоускi. Першы беларускi штурмавы звяз/ Беларускi Рэзыстанс, №1(2) за 2005г.; kamunikat.org/halounaja.html?pubid=5843.
[16]Тумас Ю. Там же.
[17]Стужынская Н. Беларусь мяцежная./З гiсторыi антысавецкага супрацiву у 1920-я гг../Вiльня. Наша будучыня. 2011, С.296.
[18]Хадыка П. Записки солдата. Изд. «Беларусь». Мн. 1971. С.117.
[19]Новыя факты пра дзейнасць i лесы беларускiх камандас /Беларускi Рэзыстанс, 2008, №1 (5), б.143-148.
[20]Jerzy Grzybowski. Pogon miedzy orlem bialym? Swastyka i Czerwona Gwiazda/ Bialoruski ruch nipodlrglosciowy w latach 1939-1956. Warszawa. 2011. S.114, 115.
[21]Зеленский В. Таинственный треугольник. Мн. «Беларусь». 1986. С.4-6.
[22]Тимошенко И.О. Солдаты милиции. Изд. «Беларусь». Мн. 1976. С.13, 14.]
[23]Очерки истории милиции Беларусской ССР 1917-1987. Мн. «Беларусь». 1987. С.160.
[24]Чуев С. Проклятые солдаты /Предатели на стороне III рейха/. М. «Яуза». «Эксмо». 2004. С.253, 258.
[25]Юры Грыбоускi. Першы беларускi штурмавы звяз/ Беларускi Рэзыстанс, №1(2) за 2005г.; kamunikat.org/halounaja.html?pubid=5843.
[26]Козлов В.И. Верен до конца. Изд. Политической литературы. М.1973, С.135-136.
[27]Там же. С.136.
[28]Там же. С.138-141.
[29]Там же. С.152.
[30]Там же. С.151.
[31]Там же. С.151-152.
[32]Ахвяры беспадстауных палiтычных рэпресiй 1920-1940-х гадоу. Памяць. Чэрвеньскi раен. Мн., БЕЛТА. 2000, С.155-184.
[33]НАРБ. Ф. 3500. Оп.2. Д.46. Л. 96; Там же. Д.51. Л.31; Ерш С. «Лепш я загiну, але iншых ня выдам…». VERITAS /Бюлетэнь БГА «Ветэраны Адраджэньня». №1 за 2003г.; Арлоу У. Iмены свабоды. Радые Свабодная Эуропа/Радые Свабода/, 2007, С.270-271.
[34]Там же;
www.istpravda.ru/bel/research/11264/; www.istpravda.ru/bel/research/11265/.
[35]Кроу i попел Дражна. Мн. Вдавец В.Хурсiк, Выд.2. 2006. 116 с. iл.
[36]НАРБ. Ф. 3500. Оп.2. Д.46. Л. 96; Там же. Д.51. Л.31; Ерш С. «Лепш я загiну, але iншых ня выдам…». VERITAS /Бюлетэнь БГА «Ветэраны Адраджэньня». №1 за 2003г.; Арлоу У. Iмены свабоды. Радые Свабодная Эуропа/Радые Свабода/, 2007, С.270-271.
[37]https://bramaby.com/ls/blog/history/6781.html.
[38]Пазняк З. Гутаркi з Антонам Шукелойцем. – Варшава-Вiльня, 2003. С.51-53.
[39] Там же.
[40]Козлов В.И. Верен до конца. С.187.
[41]Там же. С.195.
[42]Там же. С.196-197.
[43]Там же.С.198.
[44]Там же.С.201.
[45] Губский Н.Ф. Незабываемое. Изд. «Беларусь». Мн. 1976. С.105, 106.
[46]Андрей Тисецкий. Ликвидация по-белорусски/ Запiсы таварыства аматарау беларускай гiсторыi iмя Вацлава Ластоускага/ Выпуск 5. Рыга. Iнстытут беларускай гiсторыi i культуры. 2015, С.106-131.
[47]https://obd-memorial.ru/html/index.html.
[48]РГВА. Ф.38052. Оп.1. Д.6. Л.37об.; Память. Внутренние войска МВД Республики Беларусь/ Историко-документальная хроника/ Под общей редакцией полковника В.Г.Рожнева/ М. „ФУАинформ. 2008. С.140.

10 января 2016г.