Украина указывает на слабость россии. Но ведет большое сражение от имени Запада, к которому все должны присоединиться – Фрэнсис Фукуяма
ipress.ua/articles/ukraina_vkazuie_na_slabkosti_rosii_ta_vede_velyku_bytvu_vid_imeni_zahodu_do_yakoi_vsi_povynni_doluchytysya__frensis_fukuyama_334948.html
Предлагаем адаптированный перевод статьи известного политического мыслителя и профессора международных отношений Фрэнсиса Фукуямы, опубликованной недавно в издании The Atlantic. Автор усматривает большую угрозу ухода либеральной демократии, если общество не будет защищать ее. Многие люди на Западе, выросшие в мирных, преуспевающих либеральных демократиях, начинают воспринимать их форму правления как должное. В свою очередь, украинцы, опираясь на русский империализм, понимают истинную ценность свободы и ведут большую битву от имени народов Запада, битву, к которой все должны присоединиться.
Украина указывает на слабость россии. Но ведет большое сражение от имени Запада, к которому все должны присоединиться – Фрэнсис Фукуяма
Источник: The Atlantic
За последний год стало очевидным, что в основе будто бы сильных авторитарных государств есть ключевые слабины.
В последнее десятилетие глобальная политика в значительной степени испытывает влияние сильных государств, чьи лидеры не ограничены законом или конституционной системой сдерживаний и противовесов. Россия и Китай утверждают, что либеральная демократия находится в долгосрочном упадке, и что бренд мускулистого авторитарного правительства способен действовать решительно и добиваться поставленных целей. В то время как их демократические соперники ведут дебаты, колеблются и не выполняют своих обещаний. Эти две страны стали авангардом расширенной авторитарной волны, обесценившей демократические победы в мире – от Мьянмы до Туниса, от Венгрии до Сальвадора. Однако за последний год стало очевидным, что в основе этих сильных государств есть значительные слабые места.
Слабые места бывают двух типов. Во-первых, концентрация власти в руках одного лидера на макушке практически гарантирует принятие некачественных решений, а со временем приведет к действительно катастрофическим последствиям. Во-вторых, отсутствие в «сильных» государствах публичных дискуссий и дебатов, а также какого-либо механизма подотчетности означает, что поддержка лидера непрочна и он может ее потерять в любое время.
Источник: twitter.com/peter_horak
Сторонники либеральной демократии не должны подвергаться фатализму, молчаливо принимающему российско-китайскую линию об обязательном упадке таких демократий. Долгосрочный прогресс современных институтов не является ни линейным, ни автоматическим. На протяжении многих лет мы являлись свидетелями огромных сбоев и откатов в прогрессе либеральных и демократических институтов – это и подъемы фашизма и коммунизма в 1930-х годах, и военные перевороты, и нефтяные кризисы 1960-70-х годов. И все же либеральная демократия выстояла и не раз возвращалась, потому что альтернативы ей были слишком плохими. Людям разных культур не нравится жить под диктатурой, и они ценят свою индивидуальную свободу. Ни одно авторитарное правительство не является обществом, которое в долгосрочной перспективе гораздо привлекательнее, чем либеральная демократия, и потому может считаться конечной точкой исторического прогресса. Миллионы убегающих, голосующих ногами, оставляя бедные, коррумпированные или жестокие страны, чтобы жить не в России, Китае или Иране, а на либеральном демократическом Западе, убедительно это демонстрируют.
Философ Гегель придумал фразу «конец истории» для обозначения либерального государства, возникшей в результате Французской революции, как цели или направления, к которому двигался исторический прогресс. На протяжении многих десятилетий марксисты заимствовали эту фразу у Гегеля и утверждали, что подлинным концом истории станет коммунистическая утопия. Когда я написал статью в 1989 и книгу в 1992 году и вынес эту фразу в названия, отметил, что марксистская версия была очевидно ошибочной и что, вероятно, не существует высшей альтернативы либеральной демократии. За последние 15 лет мы стали свидетелями устрашающего разворота прогресса либеральной демократии. Однако неудачи не означают, что основной нарратив ошибочен. Ни одна из предложенных альтернатив не кажется лучше.
Слабы сильных государств ярко продемонстрировала россия. президент Владимир Путин является единственным лицом, которое принимает решение. Даже в бывшем советском союзе существовало политбюро, где секретарь партии должен был проверять политические идеи. Мы видели кадры, где путин сидит со своими министрами обороны и иностранных дел в конце длинного стола из-за страха перед COVID. Он (путин – iPress) был настолько изолирован, что не имел никакого представления о том, насколько сильной стала украинская национальная идентичность за последние годы, или насколько упорное сопротивление спровоцирует его вторжение. Ему не прилагали, насколько глубоко укоренились коррупция и некомпетентность в его собственных вооруженных силах, насколько ужасно работает современное оружие, которое он разработал, или насколько плохо подготовлен его собственный офицерский корпус.
Неглубокая поддержка его режима проявилась, когда 21 сентября он объявил «частичную» мобилизацию, и молодые русские мужчины устремились к границам. Около 700 000 россиян выехали в Грузию, Казахстан, Финляндию и любую другую страну, которая их могла впустить – это гораздо больше, чем было мобилизовано. Тех, кого все же смогли призвать, бросают непосредственно в бой без подготовки или снаряжения, и вот они уже военнопленные или жертвы. Легитимность путина основывалась на общественном договоре, обещавшем гражданам стабильность и определенное процветание в обмен на политическую пассивность. Но режим нарушил это соглашение, и потому ощущает последствия.
Контрнаступление ВСУ. Фото: иллюстративный из открытых источников
Ошибочные решения Путина и его неглубокая поддержка привели к одному из крупнейших стратегических просчетов, имеющихся в нашей памяти. Вместо того, чтобы продемонстрировать свое величие и восстановить свою империю, россия стала глобальным объектом насмешек и испытывает дальнейшие унижения со стороны Украины в ближайшие недели. Вся российская военная позиция на юге Украины, вероятно, терпит крах, и у украинцев есть реальный шанс освободить Крымский полуостров, оккупированный с 2014 года. Эти кардинальные перемены вызвали огромное количество обвинений в Москве. кремль еще жестче расправляется с инакомыслием. Сможет ли сам пути пережить российское военное поражение – этот вопрос открыт.
Что-то подобное, хотя и не столь драматическое, происходило в Китае. Одной из характерных черт китайского авторитаризма в период между реформами Дэн Сяопина в 1978 году и приходом к власти Си Цзиньпина в 2013 году была степень его институционализации. Институции означают, что правители должны следовать правилам и не могут делать все, что им угодно. Коммунистическая партия Китая установила много правил для своих: обязательный пенсионный возраст для партийных кадров, строгие меритократические стандарты подбора и продвижения по службе, и, прежде всего, 10-летний срок пребывания в должности в высшем партийном руководстве. Дэн Сяопин создал систему коллективного руководства именно для того, чтобы избежать доминирования одного одержимого лидера типа Мао Цзэдуна.
Многое из этого было ликвидировано во времена Си Цзиньпина, который на 20-м съезде партии получит благословение своей партии – остаться в должности верховного лидера на третий пятилетний срок. Вместо коллективного руководства Китай перешел к персоналистической системе, в которой ни одно другое должностное лицо не может даже приблизиться к тому, чтобы бросить вызов Си.
Такая концентрация власти в руках одного человека закономерно привела к принятию ложных решений. Партия вмешивается в экономику, тормозя развитие технологического сектора, преследует таких звезд, как Alibaba и Tencent; заставляет китайских фермеров высаживать убыточные культуры в погоне за сельскохозяйственной самодостаточностью; и настаивает на стратегии нулевого уровня заболеваемости COVID-19, которая удерживает важные районы Китая в условиях постоянных карантинных ограничений, что привело к снижению темпов экономического роста страны. Китай не может легко отменить политику нулевого уровня заболеваемости COVID-19, потому что не смог закупить эффективные вакцины, и считает, что значительная часть пожилого населения уязвима к этой болезни. То, что два года назад выглядело как триумфальный успех в борьбе с COVID, превратилось в затяжное поражение.
Все это происходит на фоне провала базовой модели роста Китая, возлагавшейся на крупные государственные инвестиции в недвижимость для поддержки экономики. Основы экономики подсказывают, что это приведет к массовому нерациональному распределению ресурсов. Так и вышло. Зайдите в интернет и поищите «китайские здания подрываемые», и увидите много видео, где огромные жилые комплексы подрываются, потому что нет покупателей и спроса.
Протесты в Иране. Фото: twitter.com/arabnews
Неудачи авторитарных режимов не ограничиваются Китаем. Иран всколыхнул недели протестов после смерти Махсы Амини от рук полиции морали. Иран в ужасающем состоянии: он сталкивается с банковским кризисом, заканчивается вода, наблюдается значительный спад в сельском хозяйстве, Иран борется с разрушительными международными санкциями и изоляцией. Несмотря на свой статус изгоя, у него образованное население, в котором женщины составляют большинство выпускников университетов. И все же во главе режима стоит небольшая группа стариков с социальными установками, устаревшими на несколько поколений. Неудивительно, что сейчас режим сталкивается с величайшим испытанием своей легитимности. А единственная страна, которую квалифицируют как хуже управляемую, – это Венесуэла, где существует диктатура, повлекшая самый большой в мире поток беженцев за последнее десятилетие.
Таким образом, праздновать подъем сильных государств и упадок либеральной демократии – раньше времени. Либеральная демократия, поскольку она распределяет власть и опирается на согласие управляемых, находится в лучшей форме в мире, чем некоторые считают. Несмотря на недавние победы популистских партий в Швеции и Италии, большинство стран Европы все еще пользуются высокой степенью социального консенсуса.
Под вопросом остаются, к сожалению, Соединенные Штаты. Около 30-35% избирателей продолжают верить в ложный нарратив о том, что президентские выборы 2020 года были украдены, а Республиканская партия контролируется последователями Дональда Трампа, и они делают все возможное, чтобы поставить на властные должности по всей стране тех, кто возражает. Эта группа не представляет большинство страны, но, вероятно, вернет себе контроль по меньшей мере над Палатой представителей в ноябре этого года, а может, и над президентством в 2024-м. Предполагаемый лидер партии Трамп все глубже и глубже погружается в конспирологическое безумие и считает, что вернет себе пост президента. Он считает, что страна должна предъявить уголовные обвинения его предшественникам в должности, в том числе уже умершему одному.
Трамп и Орбан в Белом Доме, 2019 г., фото: EPA
Существует тесная связь между успехом сильных государств за границей и популистской политикой внутри страны. Такие политики как Марин Ле Пен и Эрик Земмур во Франции, Виктор Орбан в Венгрии, Маттео Сальвини в Италии и, конечно же, Трамп в США, выражали симпатию к путину. Они видят в нем модель сильного правления, которую хотели бы иметь в своей стране. Он, в свою очередь, надеется, что их восхождение, подъем, ослабит западную поддержку Украины и спасет его неудачную «специальную военную операцию».
Либеральная демократия не вернется, если общество не будет готово бороться за нее. Проблема состоит в том, что многие люди, выросшие в мирных, преуспевающих либеральных демократиях, начинают воспринимать их форму правления как должное. Поскольку они никогда не сталкивались с тиранией в реальности, то представляют себе, что демократически избранные правительства, под которыми они живут, сами являются злыми диктатурами, стремящимися забрать их права, будь то Европейский Союз или администрация в Вашингтоне. Но тут вмешалась действительность. российское вторжение в Украину – это реальная диктатура, пытающаяся раздавить настоящее свободное общество ракетами и танками. И это может служить напоминанием нынешнему поколению о том, что может ожидать и их. Сопротивляясь российскому империализму, украинцы указывают на серьезные слабости, существующие в основе, якобы, сильного государства. Они понимают истинную ценность свободы и ведут великую битву от нашего имени, битву, к которой мы все должны приобщиться.
Предлагаем адаптированный перевод статьи известного политического мыслителя и профессора международных отношений Фрэнсиса Фукуямы, опубликованной недавно в издании The Atlantic. Автор усматривает большую угрозу ухода либеральной демократии, если общество не будет защищать ее. Многие люди на Западе, выросшие в мирных, преуспевающих либеральных демократиях, начинают воспринимать их форму правления как должное. В свою очередь, украинцы, опираясь на русский империализм, понимают истинную ценность свободы и ведут большую битву от имени народов Запада, битву, к которой все должны присоединиться.
Украина указывает на слабость россии. Но ведет большое сражение от имени Запада, к которому все должны присоединиться – Фрэнсис Фукуяма
Источник: The Atlantic
За последний год стало очевидным, что в основе будто бы сильных авторитарных государств есть ключевые слабины.
В последнее десятилетие глобальная политика в значительной степени испытывает влияние сильных государств, чьи лидеры не ограничены законом или конституционной системой сдерживаний и противовесов. Россия и Китай утверждают, что либеральная демократия находится в долгосрочном упадке, и что бренд мускулистого авторитарного правительства способен действовать решительно и добиваться поставленных целей. В то время как их демократические соперники ведут дебаты, колеблются и не выполняют своих обещаний. Эти две страны стали авангардом расширенной авторитарной волны, обесценившей демократические победы в мире – от Мьянмы до Туниса, от Венгрии до Сальвадора. Однако за последний год стало очевидным, что в основе этих сильных государств есть значительные слабые места.
Слабые места бывают двух типов. Во-первых, концентрация власти в руках одного лидера на макушке практически гарантирует принятие некачественных решений, а со временем приведет к действительно катастрофическим последствиям. Во-вторых, отсутствие в «сильных» государствах публичных дискуссий и дебатов, а также какого-либо механизма подотчетности означает, что поддержка лидера непрочна и он может ее потерять в любое время.
Источник: twitter.com/peter_horak
Сторонники либеральной демократии не должны подвергаться фатализму, молчаливо принимающему российско-китайскую линию об обязательном упадке таких демократий. Долгосрочный прогресс современных институтов не является ни линейным, ни автоматическим. На протяжении многих лет мы являлись свидетелями огромных сбоев и откатов в прогрессе либеральных и демократических институтов – это и подъемы фашизма и коммунизма в 1930-х годах, и военные перевороты, и нефтяные кризисы 1960-70-х годов. И все же либеральная демократия выстояла и не раз возвращалась, потому что альтернативы ей были слишком плохими. Людям разных культур не нравится жить под диктатурой, и они ценят свою индивидуальную свободу. Ни одно авторитарное правительство не является обществом, которое в долгосрочной перспективе гораздо привлекательнее, чем либеральная демократия, и потому может считаться конечной точкой исторического прогресса. Миллионы убегающих, голосующих ногами, оставляя бедные, коррумпированные или жестокие страны, чтобы жить не в России, Китае или Иране, а на либеральном демократическом Западе, убедительно это демонстрируют.
Философ Гегель придумал фразу «конец истории» для обозначения либерального государства, возникшей в результате Французской революции, как цели или направления, к которому двигался исторический прогресс. На протяжении многих десятилетий марксисты заимствовали эту фразу у Гегеля и утверждали, что подлинным концом истории станет коммунистическая утопия. Когда я написал статью в 1989 и книгу в 1992 году и вынес эту фразу в названия, отметил, что марксистская версия была очевидно ошибочной и что, вероятно, не существует высшей альтернативы либеральной демократии. За последние 15 лет мы стали свидетелями устрашающего разворота прогресса либеральной демократии. Однако неудачи не означают, что основной нарратив ошибочен. Ни одна из предложенных альтернатив не кажется лучше.
Слабы сильных государств ярко продемонстрировала россия. президент Владимир Путин является единственным лицом, которое принимает решение. Даже в бывшем советском союзе существовало политбюро, где секретарь партии должен был проверять политические идеи. Мы видели кадры, где путин сидит со своими министрами обороны и иностранных дел в конце длинного стола из-за страха перед COVID. Он (путин – iPress) был настолько изолирован, что не имел никакого представления о том, насколько сильной стала украинская национальная идентичность за последние годы, или насколько упорное сопротивление спровоцирует его вторжение. Ему не прилагали, насколько глубоко укоренились коррупция и некомпетентность в его собственных вооруженных силах, насколько ужасно работает современное оружие, которое он разработал, или насколько плохо подготовлен его собственный офицерский корпус.
Неглубокая поддержка его режима проявилась, когда 21 сентября он объявил «частичную» мобилизацию, и молодые русские мужчины устремились к границам. Около 700 000 россиян выехали в Грузию, Казахстан, Финляндию и любую другую страну, которая их могла впустить – это гораздо больше, чем было мобилизовано. Тех, кого все же смогли призвать, бросают непосредственно в бой без подготовки или снаряжения, и вот они уже военнопленные или жертвы. Легитимность путина основывалась на общественном договоре, обещавшем гражданам стабильность и определенное процветание в обмен на политическую пассивность. Но режим нарушил это соглашение, и потому ощущает последствия.
Контрнаступление ВСУ. Фото: иллюстративный из открытых источников
Ошибочные решения Путина и его неглубокая поддержка привели к одному из крупнейших стратегических просчетов, имеющихся в нашей памяти. Вместо того, чтобы продемонстрировать свое величие и восстановить свою империю, россия стала глобальным объектом насмешек и испытывает дальнейшие унижения со стороны Украины в ближайшие недели. Вся российская военная позиция на юге Украины, вероятно, терпит крах, и у украинцев есть реальный шанс освободить Крымский полуостров, оккупированный с 2014 года. Эти кардинальные перемены вызвали огромное количество обвинений в Москве. кремль еще жестче расправляется с инакомыслием. Сможет ли сам пути пережить российское военное поражение – этот вопрос открыт.
Что-то подобное, хотя и не столь драматическое, происходило в Китае. Одной из характерных черт китайского авторитаризма в период между реформами Дэн Сяопина в 1978 году и приходом к власти Си Цзиньпина в 2013 году была степень его институционализации. Институции означают, что правители должны следовать правилам и не могут делать все, что им угодно. Коммунистическая партия Китая установила много правил для своих: обязательный пенсионный возраст для партийных кадров, строгие меритократические стандарты подбора и продвижения по службе, и, прежде всего, 10-летний срок пребывания в должности в высшем партийном руководстве. Дэн Сяопин создал систему коллективного руководства именно для того, чтобы избежать доминирования одного одержимого лидера типа Мао Цзэдуна.
Многое из этого было ликвидировано во времена Си Цзиньпина, который на 20-м съезде партии получит благословение своей партии – остаться в должности верховного лидера на третий пятилетний срок. Вместо коллективного руководства Китай перешел к персоналистической системе, в которой ни одно другое должностное лицо не может даже приблизиться к тому, чтобы бросить вызов Си.
Такая концентрация власти в руках одного человека закономерно привела к принятию ложных решений. Партия вмешивается в экономику, тормозя развитие технологического сектора, преследует таких звезд, как Alibaba и Tencent; заставляет китайских фермеров высаживать убыточные культуры в погоне за сельскохозяйственной самодостаточностью; и настаивает на стратегии нулевого уровня заболеваемости COVID-19, которая удерживает важные районы Китая в условиях постоянных карантинных ограничений, что привело к снижению темпов экономического роста страны. Китай не может легко отменить политику нулевого уровня заболеваемости COVID-19, потому что не смог закупить эффективные вакцины, и считает, что значительная часть пожилого населения уязвима к этой болезни. То, что два года назад выглядело как триумфальный успех в борьбе с COVID, превратилось в затяжное поражение.
Все это происходит на фоне провала базовой модели роста Китая, возлагавшейся на крупные государственные инвестиции в недвижимость для поддержки экономики. Основы экономики подсказывают, что это приведет к массовому нерациональному распределению ресурсов. Так и вышло. Зайдите в интернет и поищите «китайские здания подрываемые», и увидите много видео, где огромные жилые комплексы подрываются, потому что нет покупателей и спроса.
Протесты в Иране. Фото: twitter.com/arabnews
Неудачи авторитарных режимов не ограничиваются Китаем. Иран всколыхнул недели протестов после смерти Махсы Амини от рук полиции морали. Иран в ужасающем состоянии: он сталкивается с банковским кризисом, заканчивается вода, наблюдается значительный спад в сельском хозяйстве, Иран борется с разрушительными международными санкциями и изоляцией. Несмотря на свой статус изгоя, у него образованное население, в котором женщины составляют большинство выпускников университетов. И все же во главе режима стоит небольшая группа стариков с социальными установками, устаревшими на несколько поколений. Неудивительно, что сейчас режим сталкивается с величайшим испытанием своей легитимности. А единственная страна, которую квалифицируют как хуже управляемую, – это Венесуэла, где существует диктатура, повлекшая самый большой в мире поток беженцев за последнее десятилетие.
Таким образом, праздновать подъем сильных государств и упадок либеральной демократии – раньше времени. Либеральная демократия, поскольку она распределяет власть и опирается на согласие управляемых, находится в лучшей форме в мире, чем некоторые считают. Несмотря на недавние победы популистских партий в Швеции и Италии, большинство стран Европы все еще пользуются высокой степенью социального консенсуса.
Под вопросом остаются, к сожалению, Соединенные Штаты. Около 30-35% избирателей продолжают верить в ложный нарратив о том, что президентские выборы 2020 года были украдены, а Республиканская партия контролируется последователями Дональда Трампа, и они делают все возможное, чтобы поставить на властные должности по всей стране тех, кто возражает. Эта группа не представляет большинство страны, но, вероятно, вернет себе контроль по меньшей мере над Палатой представителей в ноябре этого года, а может, и над президентством в 2024-м. Предполагаемый лидер партии Трамп все глубже и глубже погружается в конспирологическое безумие и считает, что вернет себе пост президента. Он считает, что страна должна предъявить уголовные обвинения его предшественникам в должности, в том числе уже умершему одному.
Трамп и Орбан в Белом Доме, 2019 г., фото: EPA
Существует тесная связь между успехом сильных государств за границей и популистской политикой внутри страны. Такие политики как Марин Ле Пен и Эрик Земмур во Франции, Виктор Орбан в Венгрии, Маттео Сальвини в Италии и, конечно же, Трамп в США, выражали симпатию к путину. Они видят в нем модель сильного правления, которую хотели бы иметь в своей стране. Он, в свою очередь, надеется, что их восхождение, подъем, ослабит западную поддержку Украины и спасет его неудачную «специальную военную операцию».
Либеральная демократия не вернется, если общество не будет готово бороться за нее. Проблема состоит в том, что многие люди, выросшие в мирных, преуспевающих либеральных демократиях, начинают воспринимать их форму правления как должное. Поскольку они никогда не сталкивались с тиранией в реальности, то представляют себе, что демократически избранные правительства, под которыми они живут, сами являются злыми диктатурами, стремящимися забрать их права, будь то Европейский Союз или администрация в Вашингтоне. Но тут вмешалась действительность. российское вторжение в Украину – это реальная диктатура, пытающаяся раздавить настоящее свободное общество ракетами и танками. И это может служить напоминанием нынешнему поколению о том, что может ожидать и их. Сопротивляясь российскому империализму, украинцы указывают на серьезные слабости, существующие в основе, якобы, сильного государства. Они понимают истинную ценность свободы и ведут великую битву от нашего имени, битву, к которой мы все должны приобщиться.
20 комментариев
Видимо решать эту проблему принялись те, у кого руки растут с того места, где у них мозги. Результат вполне ожидаемый.
Переговоры надо заслужить©
Какой это год был? В районе 2011-го?
Показали по НТВ «Крёстного батьку». Федеральный канал, не шутки. Ну и всем стало понятно, что вот всё конец Лукашенко, Суздальцев верещал, что ну вот прям завтра власть сменится. Я же говорил!
Напомню, тогда Путин считался типа демократом, а Россия правовым относительно государством.
И тут хуяк, Лукашенко назначают главой ОДКБ.
Ничё, норм, Суздальцев статью написал, уж не помню, чем оправдывал но чего-то блеял: всё идёт по плану.
Я так понимаю «источник, знакомый с ситуацией» не долго думая выдал агентству РИА Новости рецепт пельменя. Кстати о рецептах — моя лента рекомендованных видео от ютуба сейчас выглядит так: «Атамны хлеб у слоіку захоўваецца да 12 месяцаў!», «Хлеб Blackout, пячыце без электрычнасці, з чайнымі агеньчыкамі!»
Ядерный заряд и грязная бомба это совершенно разные вещи. И спутать их невозможно.
Ну почему же, если ядерную бомбу подорвать не как положено, а просто фугасом, то и будет грязная бомба. На небольшой территории. А ваще Несмиян это на 2-х пальцах всё растолковал. Надо быть просто дебилом в 3-м поколении, чтобы нести эту чушь на весь мир. Хотя там уже и 4-е поколение подрастает.
el-murid.livejournal.com/5246995.html
Смысл грязной бомбы именно максимальном радиусе разлёта, чтобы сложно было дезактивировать участок поражения.
Поэтому ядерную бомбу нужно разобрать и собрать новую, грязную. ВВ обложить ядерным материалом и куда-то запустить, тогда в этом есть смысл.
Правда, тоже не особо большой. После 1986-го года системы дезактивации отработаны неплохо.
Типа если ты активный чувак, то ты свалишь, останутся только бараны, которые сами пойдут на убой.
Ни одного уголовного дела за уклонение за период могилизации не заведено (по крайней мере публично). В то время как у нас за повышение цен на булочку якобы реально к уголовке привлекают.
Де тут про цены?
Когда каждый день не до законов.
Лыко добывать и лапти плести разучились то…