ИЗВЕСТНЫЙ / НЕИЗВЕСТНЫЙ БЕЛАРУСКИЙ АНТИСОВЕТСКИЙ АТАМАН ЮРКА МОНИЧ
Андрей ТИСЕЦКИЙ — СЫЩИК от ИСТОРИИ
«Беларуское историко-детективное агентство»
В редакции 18.07.2017 года
Доработанное. В печатном виде опубликовано в издании «Атаманщина» и «партизанщина» в Гражданской войне: идеология, военное участие, кадры. Сборник статей и материалов / Под ред. А.В. Посадского. – М.: АИРО–ХХI. 2015. – 856 с. + 20 с. илл., С.785-791. www.airo-xxi.ru/izdanija2015/2014-lr--lr---.
Работая по теме истории антисоветского сопротивления и криминала в восточной части Беларуси, я не мог обойти вниманием и знаковой для первой половины 1920-х годов фигуры антисоветского атамана Георгия (Юрки) Монича.
Портрет атамана Монича работы художника Алеся Пушкина
/из рукописных воспоминаний Шаи Ицковича Левина, 1888г.р., урож.м.Холопеничи Борисовского уезда, одного из первых борисовских милиционеров (храниться в фондах ГУ «Борисовский объединенный музей»(Минская обл. РБ)/
«Однажды я получил сведения, что вокруг местечка Холопеничи начала пошаливать банда из кулацких сынков, которая связалась с бандой Монича. В прошлом это был белогвардейский офицер, в последнее время он работал учителем в дер.Жаберичи. Монич был ростом выше среднего, плотного телосложения, темно-русый, лицо продолговатое. По словам крестьян, он часто менял внешность, то отпускал бороду, то брился, то переодевался в крестьянское платье. По слухам, этот атаман был неуловим. Его банда главным образом нападала на госучреждения, убивала активистов и ответработников, а также грабила на дорогах.
Как уполномоченный по борьбе с бандитизмом я во главе небольшого отряда милиционеров немедленно выехал в Холопеничи. Приехали мы к вечеру. Не успели расположиться и расставить караулы, как начали идти местные жители с жалобами о том, что «нет жизни от белогвардейских банд». За пять дней пребывания в Холопеничах я выяснил, что вместе с Моничем действует банда другого атамана – Лыт(к)ина (Егора), сына хуторянина, проживающего на хуторе Шея Жаберичского сельсовета. Лыт(к)ин был среднего роста, красивый, круглолицый, одетый в темно-синий костюм, желтые туфли и рубашку – косоворотку с поясом. Таким он мне запомнился в то время, когда его схватили. При нем тогда была гармошка-двухрядка и револьвер (В июле 1921г. возле деревни Клен Борисовского уезда члены банды Егора Лыткина убили сотрудника милиции Козловского[1]).
Я с отрядом продолжал находиться в Холопеничах. Однажды ко мне пришел один из жителей и сказал, что может указать местопребывание Монича. Якобы атаман и еще пять вооруженных пособников укрываются в шалаше в лесу в 15 км от Холопенич. Это место между деревней Жаберичи и хутором Шея называлось Жаберичские болота. Я с отрядом, причем красноармейцы были переодеты в крестьянскую одежду, направились туда. Почти сутки мы блуждали по лесам, пока, наконец, часам к 9 утра не вышли к ручью. По рассказу крестьянина, недалеко должен быть лагерь бандитов. Действительно, вскоре мы обратили внимание на молодой березняк с неестественно желтой листвой.
Оказалось, что молодыми березками были замаскированы шалаши. Но на месте стоянки мы нашли только теплый еще пепел, разбросанные остатки пищи. Бандиты, видимо заметив нас, успели скрыться. После этого атаман Монич бесчинствовал еще несколько лет. Его банда пустила под откос скорый поезд между станциями Крупки и Бобр и ограбила пассажиров. Вскоре после этого происшествия из Москвы прибыл отряд сотрудников ГПУ во главе с Мартыновым. Несмотря на то, что Монич и его пособники имели поддержку и укрытие у зажиточных крестьян, вскоре они были поодиночке и группами выловлены и арестованы, за исключением самого атамана. Выездная комиссия Минского окружного суда провела открытый судебный процесс. Некоторые были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу, остальные – к разным срокам заключения. Примерно через пять месяцев сотрудники ГПУ Беларуси вышли и на самого атамана, но Монич был убит одним из местных жителей.
После этого оставалась последняя банда — братьев Сумольцевых из д.Мачулище. Их было трудно поймать, поскольку их укрывали кулаки, но в конце концов и этот последний очаг контрреволюции был ликвидирован. Вот в таких трудных условиях и крепла советская власть в Беларуси».
В начале 2000-х годов одному моему старшему товарищу-краеведу из г.Борисова какой-то сельский житель передал старинное групповое фото, размером где-то с половину листа А4, на паспарту. Фотография находилась не в лучшем состоянии, пожелтевшая, значительно потрепанная, со сгибами на углах, с остатками прилипшей старой газеты с тыльной стороны, «обсиженная» мухами. Видно было, что хранили ее где-то на чердаке, среди разного хлама, что и подтверждал ее обладатель. Был он родом из какой-то деревни, то ли Крупского, то ли ближайших к нему деревень Борисовского района. С его слов, фотографию эту, датированную 1920-х годами, нашел случайно, в старой дедовой хате. Кто на ней изображен, он не знает. Там была запечатлена группа из нескольких десятков мужчин с оружием: винтовками, пистолетами, гранатами на поясе. На переднем плане лежали несколько хлопцев с английскими пулеметами «льюис». Некоторые лица были четко различимы, некоторые практически сливались с желтизной фотокарточки. На обратной стороне химическим карандашем было написано «Отряд Монича». А также едва читались некоторые фамилии изображенных. Раритет мой товарищ то взял, однако потом, учитывая то, что лично для него он интереса не представлял, обменял с пачкой других исторических фотографий на какой-то другой коллекционный материал. К сожалению, с кем обменялся, он запамятовал. Было это в Минском клубе железнодорожников, где собираются местные и заезжие коллекционеры. И я не теряю надежду, что указанная фотография все-таки не будет утрачена для исследователей отечественной истории, и рано, или поздно где-нибудь да всплывет.
А вот другая старинная фотография все-таки попала в нужные руки – мои. Осенью 2014г. я обнаружил ее в семейном фотоархиве одного старого деда в глухой деревеньке Борисовского района. На групповом фото 1914г. на паспарту размером больше листа А4 изображена группа выпускников и преподавателей Ново-Борисовского высшего училища (считай та же церковно-приходская школа, только городская). Среди простых городских хлопцев выделяется фигура молодого преподавателя – будущего знаменитого атамана. Пожалуй, это его последнее предвоенное фото. А потом будет фронт, 2 георгиевских креста за солдатскую доблесть[2], офицерские погоны, борьба с большевиками и громкое имя. Но все это еще для него впереди.
Фото: выпуск Ново-Борисовского высшего начального училища. 1914 год. Георгий Монич стоит в третьем ряду снизу третий слева среди выпускников
Газета «Беларусь» за 3 декабря 1919г.(ежедневное издание национально-демократического направления, которое период польской оккупации Минска фактически являлось печатным органом Рады БНР) сообщила (пер. с бел. мой – А.Т.):
Партизанский отряд поручика Г.Монича и БВК
«Начальник штаба беларуского партизанского отряда поручик Г.Монич обратился в БВК (беларуская войсковая комиссия – орган по формированию беларуских частей в польской армии в 1919-1921гг. – А.Т.) с обращением, что он со своим партизанским отрядом хочет перейти под командование Беларуского военного командования для борьбы с большевиками и освобождения из-под их гнета части Беларуси. БВК постановляет выслать в отряд поручика Монича для выяснения положения на месте члена Комиссии капитана (Франца — А.Т.) Кушеля».
Оригинальное расцвеченное фото: 1-й партизанский отряд БВК. В центре атаман Лукаш Семенюк. По правую руку в белой папахе(2-й ряд) — Георгий (Юрка) Монич. Д.Великое Стахово Борисовского уезда. 1919 г.
Фото: опять того же периода. Только здесь партизаны Л.Семеника (Ю.Монич во втором ряду по правую руку от него)вместе с солдатами польской армии. Д.Великое Стахово Борисовского уезда. 1919 г.
Из воспоминаний Отто, ветерана войны РСФСР и Польской Республики 1919-1920гг., Второй Мировой войны:
«В начале осени 1919 г. наш батальон (465-го стрелкового полка Красной Армии) был поднят по тревоге и направлен в Столбцы на ликвидацию бандитизма. В то время население терроризировала банда Семенюка, которая была вооружена и держала связь с белопольским командованием. До нашего прихода в Столбцах находился эскадрон красных конников из донских казаков, сторонников советской власти. Три конника из эскадрона поехали в одну из деревень (теперь не помню ее название), чтобы собрать фураж для лошадей. С фуражом возвращались через лес в Столбцы. Недалеко от деревни на них напали бандиты. Двух красных казаков схватили и замучили, только одному удалось убежать.
Когда об этом узнал командир нашего батальона, он направил в ту деревню отряд красноармейцев. Задача заключалась в том, чтобы выявить бандитов и доставить виновных в варварском убийстве красных конников в штаб батальона. Запуганные бандитами крестьяне молчали. Однако кропотливая разъяснительная работа красноармейцев подействовала. Отряду были выданы несколько лиц, которые прятались в деревне и, как выяснилось позже, являлись членами банды Семенюка.
В процессе боевых операций против банды и детального расследования дела по убийству красных конников, были установлены виновные. Их постигла справедливая революционная кара»[3].
Имеются доказательства того, что отряд Г.Монича являлся структурным подразделением тайной политической организации «Беларуская крестьянская партия «Зеленый дуб». Статут организации датирован ноябрем 1922г., а последнее обнаруженное исследователями упоминание о его существовании относится к 1932г.[4].
Будучи не менее яркой фигурой чем Лукаш Семенюк, Юрка Монич интеллектуально превосходил своего земляка, а некоторое время и вышестоящего командира. Будучи на 10 лет его моложе (1890 г.р.[5], тем не менее имел за плечами учительскую семинарию, а на плечах офицерские погоны. К тому же, как будто (?) успел повоевать в Корниловском ударном полку у барона Врангеля[6].
На 1921г. «по сведениям зарубежного отдела ВЧК (ИНОВЧК)… территория ССРБ (в границах 6 поветов, которые ей оставили большевики, и что повторили немецкие нацисты в 1941г. – А.Т.) была поделена между тремя знаменитыми партизанами Моничем, Вишневским и Короткевичем, которые, видно, являются окружными атаманами»[7].
В ночь на 24 апреля 1921г. партизанский отряд под руководством Монича, увеличившийся за счет примкнувших к нему крестьян до 100 человек, ворвался в местечко Крайск Борисовского повета. Первым был убит постовой милиционер, который все же успел предупредить об опасности двумя выстрелами. Милицейский отряд, который состоял из 8 человек, не мог противостоять превосходившим по численности моничевцам, был окружен и уничтожен. Нападавшие, кроме этого ограбили семь домов, убили троих и ранили пятерых жителей, после чего отошли на польскую территорию[8].
Однако уже 7 августа 1921г. газета «Звязда» сообщила, что Монич со своим отрядом, состоящим сплошь из бывших балаховцев, попал в засаду у д. Вторая Студенка, понес большие потери и чудом спасся с небольшой частью своих бойцов. Произошло это благодаря удачно проведенной чекистами операции с оперативной игрой и внедрением в ряды партизан своего сотрудника Яна Крикмана[9].
Поэтому, судя по информации советской разведки, на должности руководителя партизанского зонального объединения его и сменил атаман Тимох Хведощеня.
Последний, в своем рапорте, адресованном 2-му отделу Польского генштаба сообщал, что моничевцы действуют изолированно на свой страх и риск, «руководствуясь главным образом антибольшевистскими убеждениями». Он, однако, отметил, что связь с Лукашем Семенюком Монич никогда не прерывал[10].
Возможно именно эта, с большего, изолированность от руководящего центра «Зеленого Дуба» и польских агентурных сетей и позволила ему продержаться значительно долго.
Тем не менее отряды Рабцевича, Кветинского, Клещенка, Козловского и других группировались вокруг «бандитского ядра», как писали чекисты, имея в виду отряд Монича[11].
Что касается основного состава отряда Монича, то его ядро составляло около 50 человек, спаянных крепкой дружбой. На одном месте они не сидели, а постоянно передвигались из одного места на другое.
Монич, как и Семенюк, в своей борьбе в первую очередь опирался на своих односельчан и людей из окружающих деревень. Сам обходил деревни вдоль железной дороги, агитировал крестьян, не пропускал возможности поговорить с людьми на свадьбах и кирмашах. На весну 1924 года он планировал крестьянское восстание, за «восстановление независимой Беларуси… За созыв Учредительного собрания, против власти пастухов"[12].
Пик активности атамана пришелся на 1923г.
Так на очередную годовщину Октябрьского Переворота Монич со своими 17 бойцами совершил налет на Холопеничи. Обезоружили комсомольцев в клубе, наделали шума не все Холопеничи, ограбили местного зажиточного еврея Арона Цадака[13].
Но самое громкое дело атамана было конечно ограбление поезда, и не просто поезда, а международного экспресса, в котором находились члены дипломатических представительств ряда европейских государств. Это уже был даже не плевок, а оплеуха Советской власти.
Согласно рапорта уполномоченного Особой группы ОГПУ СССР по борьбе с бандитизмом товарища Пржибытко (правописание оригинала):
«10 октября в 10 часов 55 минут вечера скорый поезд Минск — Москва, следуя полным ходом на перегоне Крупки — Бобр, на 582 й версте, налетев на рельсовое повреждение, потерпел крушение. Однако не сильно отразившееся на самом составе поезда и без человеческих жертв. Тем не менее произошел разрыв поезда, и один из вагонов оказался упавшим на бок.
И в то же время остановленный поезд был окружен неизвестными, вооруженными винтовками, револьверами и гранатами, которые начали грабить пассажиров. Один из грабителей — интеллигентного вида (черный, высокого роста, одетый в черную кожаную тужурку), вошедший в международный вагон и обратившийся в очень вежливой форме к едущим иностранным миссиям, имел разговор с военным атташе — польским полковником. И, посмотрев предъявленный ему паспорт, громко сказал, что нельзя грабить этих. В разговоре с полковником на польском языке сказал, что есть и ваши партизаны у нас.
В международном вагоне были ограблены все пассажиры-иностранцы, австрийские и итальянские представители. Кроме разных ценностей, взятых грабителями, [отобраны] 2.200 итальянских лир нового выпуска на тонкой бумаге банкнотами в 100 и 500 лир. После ограбления бандиты собрались по свистку и скрылись. В остальных вагонах поезда у пассажиров отбирали платье, деньги, ценности.
Высланный отряд для розыска и поимки бандитов [шел] по следам, оставленным брошенными бутылками от портвейна, взятого во время ограбления вагона-ресторана, железнодорожного фонаря, коробки от папирос английского образца, полушубками и разными частями одежды, [брошенными], очевидно, после переодевания в награбленное.
Следы вели к деревне Денисовичи и далее на хутор Еленки. 10 ноября были получены сведения сотрудников Особой группы, что банда, оперировавшая в районе Оршанского и Борисовского уездов, совершившая ограбление поезда, состояла из местных жителей и главаря Монича Егора.
Банда перед ограблением 10 октября весь день пьянствовала на хуторе Жевняк: играли на граммофоне под видом милиции по сбору продналога. Банда находилась у гражданина Бинкиса Ивана, жителя хутора. Он показал, что утром, 10 октября сего года к нему пришли 12 человек вооруженных, назвали себя оршанской милицией, потребовали самогонки, распили ее и играли на граммофоне. После их ухода к нему прибежал гражданин из соседнего хутора и сказал, что его ограбили»[14].
Борисовский исследователь Валерий Рахович в 2008 году, на анализе свидетельских показаний участников налета и потерпевших из материалов дела, на мой взгляд, вполне убедительно доказал причастность к акции польской военной разведки «двуйки». А именно, акция была спланирована в целях подрыва политического имиджа Советской России на фоне вызванного реформами НЭПа экономического подъема. Одновременно через ехавших в экспрессе польских офицеров Моничу была передана крупная сумма в советских рублях на партизанские нужды[15].
После этой акции участь атамана и его людей была предречена. Их ликвидация стала уже делом чети советских чекистов.
Фото мертвого атамана Монича из книги, изданной к 10-летию милиции БССР.
Тем не менее даже после разгрома основной части отряда в 1923г., Юрка Монич продолжал быть костью в горле Советской власти.
Так 26 апреля 1924г. газета «Звязда» сообщала:
В медвежьих углах
Оказывается, что на шестом году Советской власти есть такие медвежьи углы, для которых слово Советы – пустой звук, хотя там и в ходу разные титулы, как председатель сельсовета и секретарь. Одним таким углом является деревня Волковыск Борисовского уезда. По словам свидетеля Кислякова, молодого старообрядца, власть в их деревне имели те, кто выставлял револьвер. А потому, говорит, когда пришли к нам Монич с ребятами и назвали себя милицией, им поверили».
То, что крестьяне зачастую не различали бандитов и милицию, вообще не понимали слова «милиция», — представляется совершенно очевидным. Для них это были просто вооруженные люди в такой же, как и бандитов полувоенной одежде, которые приходили обычно за тем, чтобы взять что-либо силой.
Хотелось бы отметить еще один аспект деятельности атамана. Так, в феврале 1924 года свидетели на суде рассказывали, что в Борисовском уезде в отношениях населения с бандитами практиковалась так называемая поденщина. «Поденщик», обычный крестьянин, сам приходил к главарю банды и просился на какое-нибудь «дело» — чтобы поправить материальное положение. К бандитскому ремеслу нередко обращались, когда нужно было построить дом, купить корову, сыграть свадьбу….
И подтверждение этому находятся в народной памяти до сих пор.
Из письма мне от 13 февраля 2015г. любителя родной истории Валерия Николаенко, пенсионера из Толочинского р-на Витебской обл.(пер. с бел. мой – А.Т.)
«…Про Монича (я так думаю что про него) рассказывала мне мать. По ее словам в начале 20-х годов какие-то люди за ст.Бобр (относительно ст.Славное) остановили поезд, забрали все богатство из него и скрылись. Среди тех людей были и мужики из д.Куликовки (сейчас не существует) –деревня от Славного за Автюхами. Потом сотрудники НКВД (так в тексте. На самом деле тогда еще ОГПУ – А.Т.) их забрали. На 01.01.1925 г в застенке Куликовка было 13 хат (в 1924г. -7 хат, 60 жителей) Из 13 хат в 8 жили Пименовы».
А мой старший товарищ по цеху краеведов из Крупского р-на, Алехнович Андрей Петрович, сам родом из Холопенич, как-то рассказывал, что его дед при своей жизни показывал ему старую ржавую косу, которую он бережно хранил, говоря, при этом, что это «моничева коса». При этом легенда ее была такая. Как-то моничевцы ограбили государственный обоз с разной мануфактурой, в котором целый воз был таких вот металлических лезвий для кос. Так эти косы, которые по тем временам были большим дефицитом, партизаны раздали окрестным крестьянам.
P.S.
Кто именно убил Юрку Монича, доподлинно не известно. Существует несколько версий и противоречививых источников. Согласно одного из них, это сделал сын лесника из д.Радица, когда атаман спал в гумне в своей родной деревне Малые Жаберичи. «Говорили, что во время Второй Мировой войны крестьяне в буквальном смысле разорвали на куски убийцу атамана»[16]. Сейчас уже практически невозможно проверить насколько это соответствует действительности, однако с великой долей уверенности можно думать, что действительно могло быть и так.
А «тайна золота Юрки Монича» из международного экспресса до сих пор не дает спать спокойно целой армии копателей и исследователей отечественной истории [17].
Фото: памятный крест, установленный крупкими краеведами на месте предполагаемой гибели атамана Монича.
Источники:
[1]Очерки истории милиции Белорусской ССР. 1917-1987. С.112.
[2]Борисов Илья. Бумеранг. Сб-к «Высокий долг/ к 70-летию ВЧК-КГБ/», М. «Беларусь», 1985г., С.56.
[3]Памяць. Стаубцоускi раен. Мн. «Беларуская энцыклапедыя». 2004. С.191-192.
[4]Касинская Анна, Крапивин Сергей. Ограбление поезда. Народная газета, 27-29 сентября 1997, С.12; Стужынская Н. Там же.С.356-363.
[5]Малое Палессе. Гiсторыка-краязнаучы альманах Друцка-Бярэзiнскага Краю. 2009. С.77.
[6]НАРБ. Ф750, Оп.3. Д.196. Л.353.; Борисов И.С… Бумеранг.//»Неман». 1981. №8. С.149; Стужынская Н. Там же. С. 274; Крапивин Сергей; Поручик Монич и локомотив истории. Белорусская военная газета. 10.10.2013г.; vsr.mil.by/2013/10/10/poruchik-georgij-monich-i-lokomotiv-istorii/.
[7]НАРБ. Ф.4. Оп.1. Д.283. Л.152, 166; Стужинская Н. Там же. С.276.
[8]По велению долга/ Очерки и материалы об истории Борисовского ГОВД (1917-2000)/ под редакцией подполковника милиции Ю.А.Лукашева/, Борисов, 2000, С.6-7, Хохлов А.Г. Крах антисоветского бандитизма в Белоруссии в 1918-1925 годах. Мн., Изд. «Беларусь», С.82.
[9]Борисов И.С. Бумеранг/ из сборника «Высокий долг»/ к 70-летию ВЧК-КГБ, Мн., «Беларусь», 1985, С.56-59.
[10]Joanna Januszewska-Juriewicz/ Raport atamana Tymoteusza Chwiedosceni dotyczacy dzialnosci partyzanckiej na terenit Bialorusi sowiecdoszceni dotyczacy dzialnosci partyzanckiej na terenit Bialorusi sowieckij w okresie 10 – 29 czerwca 1921r.//Bialoruskie Zesryty Historyscne, z.14. Bialostok. 2000, s. 228-229; Стужинская Н. Там же. С. 277-278.
[11]Стужинская Н. Там же.С.278.
[12]Там же. С.287-289; Звязда, за 26 февраля 1924г.
[13]Там же. С.292-293.
[14]http://vsr.mil.by/2013/10/10/poruchik-georgij-monich-i-lokomotiv-istorii/. Касинская Анна, Крапивин Сергей. Ограбление поезда «Народная газета», 27-29 сентября 1997г.
[15]Раховiч Валеры. Цi варта шукаць золата Юркi Монiча. «Гоман Барысаушчыны», №2(107), февраль 2008г.
[16]Вiцьбiч Юрка. Там же. С.198.
[17] Раховiч Валеры. Там же. Он же. Там же. «Лес каштоунасцей залатога цягнiка», №9(78), сентябрь 2005г.; Петрушенко Николай. Тайны золота Юрки Монича. «Витебский Курьер» за 02.02.2015г.; vkurier.by/14989.
15 марта 2016г.
«Беларуское историко-детективное агентство»
В редакции 18.07.2017 года
Доработанное. В печатном виде опубликовано в издании «Атаманщина» и «партизанщина» в Гражданской войне: идеология, военное участие, кадры. Сборник статей и материалов / Под ред. А.В. Посадского. – М.: АИРО–ХХI. 2015. – 856 с. + 20 с. илл., С.785-791. www.airo-xxi.ru/izdanija2015/2014-lr--lr---.
Работая по теме истории антисоветского сопротивления и криминала в восточной части Беларуси, я не мог обойти вниманием и знаковой для первой половины 1920-х годов фигуры антисоветского атамана Георгия (Юрки) Монича.
Портрет атамана Монича работы художника Алеся Пушкина
/из рукописных воспоминаний Шаи Ицковича Левина, 1888г.р., урож.м.Холопеничи Борисовского уезда, одного из первых борисовских милиционеров (храниться в фондах ГУ «Борисовский объединенный музей»(Минская обл. РБ)/
«Однажды я получил сведения, что вокруг местечка Холопеничи начала пошаливать банда из кулацких сынков, которая связалась с бандой Монича. В прошлом это был белогвардейский офицер, в последнее время он работал учителем в дер.Жаберичи. Монич был ростом выше среднего, плотного телосложения, темно-русый, лицо продолговатое. По словам крестьян, он часто менял внешность, то отпускал бороду, то брился, то переодевался в крестьянское платье. По слухам, этот атаман был неуловим. Его банда главным образом нападала на госучреждения, убивала активистов и ответработников, а также грабила на дорогах.
Как уполномоченный по борьбе с бандитизмом я во главе небольшого отряда милиционеров немедленно выехал в Холопеничи. Приехали мы к вечеру. Не успели расположиться и расставить караулы, как начали идти местные жители с жалобами о том, что «нет жизни от белогвардейских банд». За пять дней пребывания в Холопеничах я выяснил, что вместе с Моничем действует банда другого атамана – Лыт(к)ина (Егора), сына хуторянина, проживающего на хуторе Шея Жаберичского сельсовета. Лыт(к)ин был среднего роста, красивый, круглолицый, одетый в темно-синий костюм, желтые туфли и рубашку – косоворотку с поясом. Таким он мне запомнился в то время, когда его схватили. При нем тогда была гармошка-двухрядка и револьвер (В июле 1921г. возле деревни Клен Борисовского уезда члены банды Егора Лыткина убили сотрудника милиции Козловского[1]).
Я с отрядом продолжал находиться в Холопеничах. Однажды ко мне пришел один из жителей и сказал, что может указать местопребывание Монича. Якобы атаман и еще пять вооруженных пособников укрываются в шалаше в лесу в 15 км от Холопенич. Это место между деревней Жаберичи и хутором Шея называлось Жаберичские болота. Я с отрядом, причем красноармейцы были переодеты в крестьянскую одежду, направились туда. Почти сутки мы блуждали по лесам, пока, наконец, часам к 9 утра не вышли к ручью. По рассказу крестьянина, недалеко должен быть лагерь бандитов. Действительно, вскоре мы обратили внимание на молодой березняк с неестественно желтой листвой.
Оказалось, что молодыми березками были замаскированы шалаши. Но на месте стоянки мы нашли только теплый еще пепел, разбросанные остатки пищи. Бандиты, видимо заметив нас, успели скрыться. После этого атаман Монич бесчинствовал еще несколько лет. Его банда пустила под откос скорый поезд между станциями Крупки и Бобр и ограбила пассажиров. Вскоре после этого происшествия из Москвы прибыл отряд сотрудников ГПУ во главе с Мартыновым. Несмотря на то, что Монич и его пособники имели поддержку и укрытие у зажиточных крестьян, вскоре они были поодиночке и группами выловлены и арестованы, за исключением самого атамана. Выездная комиссия Минского окружного суда провела открытый судебный процесс. Некоторые были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу, остальные – к разным срокам заключения. Примерно через пять месяцев сотрудники ГПУ Беларуси вышли и на самого атамана, но Монич был убит одним из местных жителей.
После этого оставалась последняя банда — братьев Сумольцевых из д.Мачулище. Их было трудно поймать, поскольку их укрывали кулаки, но в конце концов и этот последний очаг контрреволюции был ликвидирован. Вот в таких трудных условиях и крепла советская власть в Беларуси».
В начале 2000-х годов одному моему старшему товарищу-краеведу из г.Борисова какой-то сельский житель передал старинное групповое фото, размером где-то с половину листа А4, на паспарту. Фотография находилась не в лучшем состоянии, пожелтевшая, значительно потрепанная, со сгибами на углах, с остатками прилипшей старой газеты с тыльной стороны, «обсиженная» мухами. Видно было, что хранили ее где-то на чердаке, среди разного хлама, что и подтверждал ее обладатель. Был он родом из какой-то деревни, то ли Крупского, то ли ближайших к нему деревень Борисовского района. С его слов, фотографию эту, датированную 1920-х годами, нашел случайно, в старой дедовой хате. Кто на ней изображен, он не знает. Там была запечатлена группа из нескольких десятков мужчин с оружием: винтовками, пистолетами, гранатами на поясе. На переднем плане лежали несколько хлопцев с английскими пулеметами «льюис». Некоторые лица были четко различимы, некоторые практически сливались с желтизной фотокарточки. На обратной стороне химическим карандашем было написано «Отряд Монича». А также едва читались некоторые фамилии изображенных. Раритет мой товарищ то взял, однако потом, учитывая то, что лично для него он интереса не представлял, обменял с пачкой других исторических фотографий на какой-то другой коллекционный материал. К сожалению, с кем обменялся, он запамятовал. Было это в Минском клубе железнодорожников, где собираются местные и заезжие коллекционеры. И я не теряю надежду, что указанная фотография все-таки не будет утрачена для исследователей отечественной истории, и рано, или поздно где-нибудь да всплывет.
А вот другая старинная фотография все-таки попала в нужные руки – мои. Осенью 2014г. я обнаружил ее в семейном фотоархиве одного старого деда в глухой деревеньке Борисовского района. На групповом фото 1914г. на паспарту размером больше листа А4 изображена группа выпускников и преподавателей Ново-Борисовского высшего училища (считай та же церковно-приходская школа, только городская). Среди простых городских хлопцев выделяется фигура молодого преподавателя – будущего знаменитого атамана. Пожалуй, это его последнее предвоенное фото. А потом будет фронт, 2 георгиевских креста за солдатскую доблесть[2], офицерские погоны, борьба с большевиками и громкое имя. Но все это еще для него впереди.
Фото: выпуск Ново-Борисовского высшего начального училища. 1914 год. Георгий Монич стоит в третьем ряду снизу третий слева среди выпускников
Газета «Беларусь» за 3 декабря 1919г.(ежедневное издание национально-демократического направления, которое период польской оккупации Минска фактически являлось печатным органом Рады БНР) сообщила (пер. с бел. мой – А.Т.):
Партизанский отряд поручика Г.Монича и БВК
«Начальник штаба беларуского партизанского отряда поручик Г.Монич обратился в БВК (беларуская войсковая комиссия – орган по формированию беларуских частей в польской армии в 1919-1921гг. – А.Т.) с обращением, что он со своим партизанским отрядом хочет перейти под командование Беларуского военного командования для борьбы с большевиками и освобождения из-под их гнета части Беларуси. БВК постановляет выслать в отряд поручика Монича для выяснения положения на месте члена Комиссии капитана (Франца — А.Т.) Кушеля».
Оригинальное расцвеченное фото: 1-й партизанский отряд БВК. В центре атаман Лукаш Семенюк. По правую руку в белой папахе(2-й ряд) — Георгий (Юрка) Монич. Д.Великое Стахово Борисовского уезда. 1919 г.
Фото: опять того же периода. Только здесь партизаны Л.Семеника (Ю.Монич во втором ряду по правую руку от него)вместе с солдатами польской армии. Д.Великое Стахово Борисовского уезда. 1919 г.
Из воспоминаний Отто, ветерана войны РСФСР и Польской Республики 1919-1920гг., Второй Мировой войны:
«В начале осени 1919 г. наш батальон (465-го стрелкового полка Красной Армии) был поднят по тревоге и направлен в Столбцы на ликвидацию бандитизма. В то время население терроризировала банда Семенюка, которая была вооружена и держала связь с белопольским командованием. До нашего прихода в Столбцах находился эскадрон красных конников из донских казаков, сторонников советской власти. Три конника из эскадрона поехали в одну из деревень (теперь не помню ее название), чтобы собрать фураж для лошадей. С фуражом возвращались через лес в Столбцы. Недалеко от деревни на них напали бандиты. Двух красных казаков схватили и замучили, только одному удалось убежать.
Когда об этом узнал командир нашего батальона, он направил в ту деревню отряд красноармейцев. Задача заключалась в том, чтобы выявить бандитов и доставить виновных в варварском убийстве красных конников в штаб батальона. Запуганные бандитами крестьяне молчали. Однако кропотливая разъяснительная работа красноармейцев подействовала. Отряду были выданы несколько лиц, которые прятались в деревне и, как выяснилось позже, являлись членами банды Семенюка.
В процессе боевых операций против банды и детального расследования дела по убийству красных конников, были установлены виновные. Их постигла справедливая революционная кара»[3].
Имеются доказательства того, что отряд Г.Монича являлся структурным подразделением тайной политической организации «Беларуская крестьянская партия «Зеленый дуб». Статут организации датирован ноябрем 1922г., а последнее обнаруженное исследователями упоминание о его существовании относится к 1932г.[4].
Будучи не менее яркой фигурой чем Лукаш Семенюк, Юрка Монич интеллектуально превосходил своего земляка, а некоторое время и вышестоящего командира. Будучи на 10 лет его моложе (1890 г.р.[5], тем не менее имел за плечами учительскую семинарию, а на плечах офицерские погоны. К тому же, как будто (?) успел повоевать в Корниловском ударном полку у барона Врангеля[6].
На 1921г. «по сведениям зарубежного отдела ВЧК (ИНОВЧК)… территория ССРБ (в границах 6 поветов, которые ей оставили большевики, и что повторили немецкие нацисты в 1941г. – А.Т.) была поделена между тремя знаменитыми партизанами Моничем, Вишневским и Короткевичем, которые, видно, являются окружными атаманами»[7].
В ночь на 24 апреля 1921г. партизанский отряд под руководством Монича, увеличившийся за счет примкнувших к нему крестьян до 100 человек, ворвался в местечко Крайск Борисовского повета. Первым был убит постовой милиционер, который все же успел предупредить об опасности двумя выстрелами. Милицейский отряд, который состоял из 8 человек, не мог противостоять превосходившим по численности моничевцам, был окружен и уничтожен. Нападавшие, кроме этого ограбили семь домов, убили троих и ранили пятерых жителей, после чего отошли на польскую территорию[8].
Однако уже 7 августа 1921г. газета «Звязда» сообщила, что Монич со своим отрядом, состоящим сплошь из бывших балаховцев, попал в засаду у д. Вторая Студенка, понес большие потери и чудом спасся с небольшой частью своих бойцов. Произошло это благодаря удачно проведенной чекистами операции с оперативной игрой и внедрением в ряды партизан своего сотрудника Яна Крикмана[9].
Поэтому, судя по информации советской разведки, на должности руководителя партизанского зонального объединения его и сменил атаман Тимох Хведощеня.
Последний, в своем рапорте, адресованном 2-му отделу Польского генштаба сообщал, что моничевцы действуют изолированно на свой страх и риск, «руководствуясь главным образом антибольшевистскими убеждениями». Он, однако, отметил, что связь с Лукашем Семенюком Монич никогда не прерывал[10].
Возможно именно эта, с большего, изолированность от руководящего центра «Зеленого Дуба» и польских агентурных сетей и позволила ему продержаться значительно долго.
Тем не менее отряды Рабцевича, Кветинского, Клещенка, Козловского и других группировались вокруг «бандитского ядра», как писали чекисты, имея в виду отряд Монича[11].
Что касается основного состава отряда Монича, то его ядро составляло около 50 человек, спаянных крепкой дружбой. На одном месте они не сидели, а постоянно передвигались из одного места на другое.
Монич, как и Семенюк, в своей борьбе в первую очередь опирался на своих односельчан и людей из окружающих деревень. Сам обходил деревни вдоль железной дороги, агитировал крестьян, не пропускал возможности поговорить с людьми на свадьбах и кирмашах. На весну 1924 года он планировал крестьянское восстание, за «восстановление независимой Беларуси… За созыв Учредительного собрания, против власти пастухов"[12].
Пик активности атамана пришелся на 1923г.
Так на очередную годовщину Октябрьского Переворота Монич со своими 17 бойцами совершил налет на Холопеничи. Обезоружили комсомольцев в клубе, наделали шума не все Холопеничи, ограбили местного зажиточного еврея Арона Цадака[13].
Но самое громкое дело атамана было конечно ограбление поезда, и не просто поезда, а международного экспресса, в котором находились члены дипломатических представительств ряда европейских государств. Это уже был даже не плевок, а оплеуха Советской власти.
Согласно рапорта уполномоченного Особой группы ОГПУ СССР по борьбе с бандитизмом товарища Пржибытко (правописание оригинала):
«10 октября в 10 часов 55 минут вечера скорый поезд Минск — Москва, следуя полным ходом на перегоне Крупки — Бобр, на 582 й версте, налетев на рельсовое повреждение, потерпел крушение. Однако не сильно отразившееся на самом составе поезда и без человеческих жертв. Тем не менее произошел разрыв поезда, и один из вагонов оказался упавшим на бок.
И в то же время остановленный поезд был окружен неизвестными, вооруженными винтовками, револьверами и гранатами, которые начали грабить пассажиров. Один из грабителей — интеллигентного вида (черный, высокого роста, одетый в черную кожаную тужурку), вошедший в международный вагон и обратившийся в очень вежливой форме к едущим иностранным миссиям, имел разговор с военным атташе — польским полковником. И, посмотрев предъявленный ему паспорт, громко сказал, что нельзя грабить этих. В разговоре с полковником на польском языке сказал, что есть и ваши партизаны у нас.
В международном вагоне были ограблены все пассажиры-иностранцы, австрийские и итальянские представители. Кроме разных ценностей, взятых грабителями, [отобраны] 2.200 итальянских лир нового выпуска на тонкой бумаге банкнотами в 100 и 500 лир. После ограбления бандиты собрались по свистку и скрылись. В остальных вагонах поезда у пассажиров отбирали платье, деньги, ценности.
Высланный отряд для розыска и поимки бандитов [шел] по следам, оставленным брошенными бутылками от портвейна, взятого во время ограбления вагона-ресторана, железнодорожного фонаря, коробки от папирос английского образца, полушубками и разными частями одежды, [брошенными], очевидно, после переодевания в награбленное.
Следы вели к деревне Денисовичи и далее на хутор Еленки. 10 ноября были получены сведения сотрудников Особой группы, что банда, оперировавшая в районе Оршанского и Борисовского уездов, совершившая ограбление поезда, состояла из местных жителей и главаря Монича Егора.
Банда перед ограблением 10 октября весь день пьянствовала на хуторе Жевняк: играли на граммофоне под видом милиции по сбору продналога. Банда находилась у гражданина Бинкиса Ивана, жителя хутора. Он показал, что утром, 10 октября сего года к нему пришли 12 человек вооруженных, назвали себя оршанской милицией, потребовали самогонки, распили ее и играли на граммофоне. После их ухода к нему прибежал гражданин из соседнего хутора и сказал, что его ограбили»[14].
Борисовский исследователь Валерий Рахович в 2008 году, на анализе свидетельских показаний участников налета и потерпевших из материалов дела, на мой взгляд, вполне убедительно доказал причастность к акции польской военной разведки «двуйки». А именно, акция была спланирована в целях подрыва политического имиджа Советской России на фоне вызванного реформами НЭПа экономического подъема. Одновременно через ехавших в экспрессе польских офицеров Моничу была передана крупная сумма в советских рублях на партизанские нужды[15].
После этой акции участь атамана и его людей была предречена. Их ликвидация стала уже делом чети советских чекистов.
Фото мертвого атамана Монича из книги, изданной к 10-летию милиции БССР.
Тем не менее даже после разгрома основной части отряда в 1923г., Юрка Монич продолжал быть костью в горле Советской власти.
Так 26 апреля 1924г. газета «Звязда» сообщала:
В медвежьих углах
Оказывается, что на шестом году Советской власти есть такие медвежьи углы, для которых слово Советы – пустой звук, хотя там и в ходу разные титулы, как председатель сельсовета и секретарь. Одним таким углом является деревня Волковыск Борисовского уезда. По словам свидетеля Кислякова, молодого старообрядца, власть в их деревне имели те, кто выставлял револьвер. А потому, говорит, когда пришли к нам Монич с ребятами и назвали себя милицией, им поверили».
То, что крестьяне зачастую не различали бандитов и милицию, вообще не понимали слова «милиция», — представляется совершенно очевидным. Для них это были просто вооруженные люди в такой же, как и бандитов полувоенной одежде, которые приходили обычно за тем, чтобы взять что-либо силой.
Хотелось бы отметить еще один аспект деятельности атамана. Так, в феврале 1924 года свидетели на суде рассказывали, что в Борисовском уезде в отношениях населения с бандитами практиковалась так называемая поденщина. «Поденщик», обычный крестьянин, сам приходил к главарю банды и просился на какое-нибудь «дело» — чтобы поправить материальное положение. К бандитскому ремеслу нередко обращались, когда нужно было построить дом, купить корову, сыграть свадьбу….
И подтверждение этому находятся в народной памяти до сих пор.
Из письма мне от 13 февраля 2015г. любителя родной истории Валерия Николаенко, пенсионера из Толочинского р-на Витебской обл.(пер. с бел. мой – А.Т.)
«…Про Монича (я так думаю что про него) рассказывала мне мать. По ее словам в начале 20-х годов какие-то люди за ст.Бобр (относительно ст.Славное) остановили поезд, забрали все богатство из него и скрылись. Среди тех людей были и мужики из д.Куликовки (сейчас не существует) –деревня от Славного за Автюхами. Потом сотрудники НКВД (так в тексте. На самом деле тогда еще ОГПУ – А.Т.) их забрали. На 01.01.1925 г в застенке Куликовка было 13 хат (в 1924г. -7 хат, 60 жителей) Из 13 хат в 8 жили Пименовы».
А мой старший товарищ по цеху краеведов из Крупского р-на, Алехнович Андрей Петрович, сам родом из Холопенич, как-то рассказывал, что его дед при своей жизни показывал ему старую ржавую косу, которую он бережно хранил, говоря, при этом, что это «моничева коса». При этом легенда ее была такая. Как-то моничевцы ограбили государственный обоз с разной мануфактурой, в котором целый воз был таких вот металлических лезвий для кос. Так эти косы, которые по тем временам были большим дефицитом, партизаны раздали окрестным крестьянам.
P.S.
Кто именно убил Юрку Монича, доподлинно не известно. Существует несколько версий и противоречививых источников. Согласно одного из них, это сделал сын лесника из д.Радица, когда атаман спал в гумне в своей родной деревне Малые Жаберичи. «Говорили, что во время Второй Мировой войны крестьяне в буквальном смысле разорвали на куски убийцу атамана»[16]. Сейчас уже практически невозможно проверить насколько это соответствует действительности, однако с великой долей уверенности можно думать, что действительно могло быть и так.
А «тайна золота Юрки Монича» из международного экспресса до сих пор не дает спать спокойно целой армии копателей и исследователей отечественной истории [17].
Фото: памятный крест, установленный крупкими краеведами на месте предполагаемой гибели атамана Монича.
Источники:
[1]Очерки истории милиции Белорусской ССР. 1917-1987. С.112.
[2]Борисов Илья. Бумеранг. Сб-к «Высокий долг/ к 70-летию ВЧК-КГБ/», М. «Беларусь», 1985г., С.56.
[3]Памяць. Стаубцоускi раен. Мн. «Беларуская энцыклапедыя». 2004. С.191-192.
[4]Касинская Анна, Крапивин Сергей. Ограбление поезда. Народная газета, 27-29 сентября 1997, С.12; Стужынская Н. Там же.С.356-363.
[5]Малое Палессе. Гiсторыка-краязнаучы альманах Друцка-Бярэзiнскага Краю. 2009. С.77.
[6]НАРБ. Ф750, Оп.3. Д.196. Л.353.; Борисов И.С… Бумеранг.//»Неман». 1981. №8. С.149; Стужынская Н. Там же. С. 274; Крапивин Сергей; Поручик Монич и локомотив истории. Белорусская военная газета. 10.10.2013г.; vsr.mil.by/2013/10/10/poruchik-georgij-monich-i-lokomotiv-istorii/.
[7]НАРБ. Ф.4. Оп.1. Д.283. Л.152, 166; Стужинская Н. Там же. С.276.
[8]По велению долга/ Очерки и материалы об истории Борисовского ГОВД (1917-2000)/ под редакцией подполковника милиции Ю.А.Лукашева/, Борисов, 2000, С.6-7, Хохлов А.Г. Крах антисоветского бандитизма в Белоруссии в 1918-1925 годах. Мн., Изд. «Беларусь», С.82.
[9]Борисов И.С. Бумеранг/ из сборника «Высокий долг»/ к 70-летию ВЧК-КГБ, Мн., «Беларусь», 1985, С.56-59.
[10]Joanna Januszewska-Juriewicz/ Raport atamana Tymoteusza Chwiedosceni dotyczacy dzialnosci partyzanckiej na terenit Bialorusi sowiecdoszceni dotyczacy dzialnosci partyzanckiej na terenit Bialorusi sowieckij w okresie 10 – 29 czerwca 1921r.//Bialoruskie Zesryty Historyscne, z.14. Bialostok. 2000, s. 228-229; Стужинская Н. Там же. С. 277-278.
[11]Стужинская Н. Там же.С.278.
[12]Там же. С.287-289; Звязда, за 26 февраля 1924г.
[13]Там же. С.292-293.
[14]http://vsr.mil.by/2013/10/10/poruchik-georgij-monich-i-lokomotiv-istorii/. Касинская Анна, Крапивин Сергей. Ограбление поезда «Народная газета», 27-29 сентября 1997г.
[15]Раховiч Валеры. Цi варта шукаць золата Юркi Монiча. «Гоман Барысаушчыны», №2(107), февраль 2008г.
[16]Вiцьбiч Юрка. Там же. С.198.
[17] Раховiч Валеры. Там же. Он же. Там же. «Лес каштоунасцей залатога цягнiка», №9(78), сентябрь 2005г.; Петрушенко Николай. Тайны золота Юрки Монича. «Витебский Курьер» за 02.02.2015г.; vkurier.by/14989.
15 марта 2016г.
2 комментария
перебор просто инфы.