БЛАГОРОДНЫЕ ЛИЦА РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ МИЛИЦИИ / Из драматической истории образования и становления советских правоохранительных органов в Беларуси
Андрей ТИСЕЦКИЙ — СЫЩИК от ИСТОРИИ
«Беларуское историко-детективное агентство»
К 100-летию революционных событий 1917 года и образования беларуской милиции
В редакции 28 ноября 2021 года
В печатном варианте опубликовано в Борисовской региональной краеведческой газете «Гоман Барысаушчыны» в 4-ех номерах: №2(203) февраль — №5(206) май 2016г.
Вопреки устоявшемуся мнению, среди первых представителей беларуской народно, а потом и рабоче-крестьянской милиции были не только люди, что называется «от сохи» и пролетарии, но и особы «благородного сословия» — дворяне- шляхтичи, а также интеллигенты. Об этом можно судить и на примере Борисовского уезда (повета).
После того как в 1917г. в Петрограде произошла февральская революция, власть в г.Борисове и уезде также перешла в руки Временного правительства, в котором большинство, как известно, имели меньшевики и эсеры.
Первый Совет рабочих депутатов в Борисове возглавил меньшевик Гольдберг Илья Сергеевич. Советом солдатских депутатов руководил эсер Мещеряков Михаил Иванович. Совет крестьянских депутатов образован не был, однако работу среди крестьян проводил председатель Земской управы эсер Павловский Иван Михайлович, уроженец Тумиловичской волости. Председателем земельных комитетов был эсер Солодков Георгий Ильич, уроженец г.Лихвина Калужской губернии России. Членами Земской управы были эсеры Дерван Авраам из д.Бояры Лошницкой волости и Гаврильчик Александр из д.Лошница – бывший член Государственной Думы Российской Империи. Поветовым комиссаром был назначен редактор черносотенской газеты, бывший секретарь царского министра, а на тот момент председатель уездной земской управы Иван Арский. К слову, комиссаром он пробыл всего четыре месяца: под давлением общественности его вынудили отказаться от должности. Временно исполняющим дела (ВИД) поветового комиссара Временного правительства по Борисовскому уезду стал помощник Арского, член городского исполкома прапорщик А.А. Вульфиус.
Об образовании народной милиции можно узнать из машинописных воспоминаний одного из первых борисовских милиционеров Шаи Ицковича Левина, 1888 г.р., хранящихся в фондах ГУ «Борисовский объединенный музей».
«Гор.Борисов Минского округа, где я был в 1917 году, расположен от Москвы 1 сутки езды по железной дороге и весть о свержении царизма дошла до нас почти в тот же день.
Сразу образовались толпы людей и стихийные митинги.
Весь город был в приподнятом настроении. И день то, несмотря на зиму выдался славный. Даже солнышко — редкий гость зимы, бросало свои лучи на землю, на дома и на толпы людей. Радость светилась на лицах людей, чувствовалась в бурных свободных разговорах. Многие даже не понимали еще в чем дело, но поддавались общей радости — свободе.
Я наблюдал такую картину. Народ подходит к будке городового и кто-то говорит: „Будка плачет — нет собаки“.
В этот день в городе не встретишь пьяного, не было драк, краж. Все положительно интересовались произошедшими событиями. Царя нет, пришла свобода!.. Этот день город был без власти, а на следующий собрались рабочие, в числе которых попал и я, и составили самоохрану города для охраны города, граждан и их имущества. Оружия почти не было, а потому, кому дали старую берданку, кому такую же старую кривую саблю, а кому просто палку. Мне же, как старому охраннику попал старый револьвер „Смит и Вессон“ с которым я также стоял на посту. К револьверу было всего 4 патрона.
Такая самоохрана города продолжалась 5 дней, а на шестой вышел указ Временного Правительства о переходе самоохраны в милицию. (В Борисове милиция была образована 10 марта 1917 года А.Т.) Был нам назначен и начальник. Но не из рабочих, а из служащих — Бор(о)даевский (возможно фамилия искажена — А.Т.), бывший помещик.
Фото: первые борисовские „народные“ милиционеры.
»Так прошел почти целый год. В продолжении этого года я продолжал работать в милиции Временного Правительства старшим конным милиционером и состоял членом небольшой подпольной организации, состоящей из рабочих бывшего завода Соломнонова.
Как то вечером ко мне приходит один из товарищей и спрашивает: «Здесь ли проживает тов.Левин?».На мой утвердительный ответ он сказал, что выслан договориться со мной как делегат от большевистского полка о захвате в 3-х дневный срок власти в руки рабочих и крестьян в городе и уезде.
Повторяю, что я работал в борисовской милиции старшим конным милиционером, весь младший состав которой состоял из рабочих и крестьян-бедняков и был на нашей стороне. Все были мною проинструктированы за 5 часов до того времени, когда мы совместно с большевистским полком должны будем захватить власть в руки большевиков, и предупреждены, чтобы все обошлось без кровопролития, что и было сделано. Мы захватили всех членов (земской управы) без единого выстрела, застав врасплох и поместили под сильную охрану. В срочном порядке был избран уездный Исполнительный Комитет Рабочих и Крестьянских депутатов. Большевики взяли власть в свои руки".
Итак, 7 ноября (по нов.ст.) 1917г. в Петрограде произошел большевистский Октябрьский переворот и власть перешла в руки Совета Народных Комиссаров, который состоял из 22 человек, во главе с Владимиром Ильичем Ульяновым (Лениным). 18 ноября 1917г. советская власть победила и в г.Борисове, органы Временного правительства были ликвидированы, а вместо них был избран новый исполком Борисовского уезда во главе с председателем — Бурмистровым Михаилом Степановичем, урож. г.Бугуруслан Самарской губ. (теперь Оренбургская обл.) России, бывшим прапорщиком царской армии и руководителем подпольной большевистской ячейки в 121-м запасном пехотном полку, расквартированном в г.Борисове. Членами исполкома стали Ходасевич Степан Дмитриевич — заместитель председателя, Курников Петр Петрович – заведующий финотделом, Розенблюм Давид Мордухович, заведующий отделом труда, Воротницкий – заведующий отделом управления, Баршай Абрам Иосифович – председатель профбюро, Бененсон Арон Борисович – член коллегии отдела труда, Нелюб(ин)(ов) военный комиссар, Закревский – секретарь. Однако этот исполком просуществовал всего около месяца: после саботажа Льва Давидовича Бронштейна (Троцкого) в Бресте, в феврале 1918г. немцы оккупировали территорию Беларуси аж до самой Орши.
Кто стал первым начальником уже Рабоче-Крестьянской, а не Народной Милиции города Борисова и уезда доподлинно не известно. По некоторым данным это были некто Голуб и Крупенец.
Бурмистрова и Курникова немецкие оккупационные власти арестовали, и они до октября того же 1918г. находились в городской тюрьме. Жене Бурмистрова, еврейке(?) Софье Леонтьевне Морской, с помощью бывшего председателя Совета рабочих депутатов Гольдберга И.С., который в то время являлся Борисовским городским головой, удалось добиться освобождения Михаила Степановича из тюрьмы под залог в 10000 марок.
Большевики вернулись в Борисов 2 декабря 1918г. С ними пришел и М.С.Бурмистров, который снова стал председателем уездного (поветового) Совета рабочих и крестьянских депутатов. На этой должности он работал до июля 1919г., а потом как будто заболел и выехал на лечение в г.Бугуруслан, где жил его отец. А вот участник и свидетель событий того времени Луцкевич Иван Васильевич в своих воспоминаниях пишет, что перед самым приходом в Борисов белополяков (а захватили они его 10 августа 1919г.), ночью Бурмистров исчез неизвестно куда… В Борисов, к слову, как и в революцию, он больше не вернулся. Проживая в России, Михаил Степанович резко сменил карьеру профессионального революционера и большевика на успешную работу в драматическом театре в качестве артиста. Однако это произошло несколько позже, а в то время, со 2 декабря по июль 1919г. и почти до самого прихода в Борисов белополяков в городе действовал большевицкий исполком в таком составе: Бурмистров М.С. – председатель, Ходосевич С.Х. – его заместитель и заведующий земельного отдела. Бененсон А.Б. – председатель уездного Совета народного хозяйства, Баршай А.И. – заведующий отдела социального обеспечения, Матусевич Марк Моисеевич – здравотдела, Сыркин Б.Н. – секретарь, Шлионкий-Громов – председатель ЧК, Гусев Петр, Дашкеви Иван и Василевский Эдуард – комиссары-разведчики Борисовской уездной ЧК, Авсиевич – заведующий продуктового отдела, Вульфиус А.А. – заведующий бюро юстиции, Дубовицкий – заведующий отдела образования, Фингауз Яков – заведующий финотдела. Заведующим отдела управления некоторое время работал Луцкевич Варфаломей Васильевич, секретарем у него был некто Рутковский. Военным комиссаром уезда работал Люциан Бенгер.
9 декабря 1918г. после ухода из Борисова и уезда кайзеровских войск решением Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, созданный ранее отряд рабочей самообороны был преобразован в рабоче-крестьянскую милицию, начальником которой назначили его бывшего командира, а на тот момент, как уже было отмечено выше, заведующего Бюро юстиции Борисовского Совета А.А.Вульфиуса.
По данным потомков, Александр Александрович Вульфиус происходил из обрусевшего немецкого рода (он имел двойное имя, и потому правильней его величать так: Теа Александр Вульффиус). Родился 11 февраля 1883 года в имении Гросс-Борн Иллукстского уезда Курляндской губернии (это недалеко от латвийского города Даугавпилс, бывшего беларуского латгальского Динабурга-Двинска).
Отец, Александр Александрович Вульфиус, был смотрителем уделов в Царском Селе. В 1902 году имел звание титулярного советника.
Мать, Екатерина Владимировна, была родом из обрусевшего литвинского графского рода Соллогубов.
Дед, Владимир Александрович Соллогуб (1813-1882) был весьма известным в свое время беллетристом, приятелем Пушкина, встречался с Гоголем, Лермонтовым, Одоевским, Жуковским.
Прадед по материнской линии, граф Михаил Юрьевич Вильегорский, царедворец и композитор, был другом Гоголя, Карамзина и многих других выдающихся личностей своей эпохи.
Сам А.А.Вульфиус учился в Царскосельской гимназии и на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета. В 1911-1912 годах служил в 116 пехотном Малоярославском полку, который дислоцировался в Риге. Оттуда он был уволен в звании прапорщика.
Далее участвовал в Первой мировой войне, где, по версии потомков, был ранен и в 1916 году оказался в Борисове в команде выздоравливающих. Там встретил Октябрьскую революцию и перешел на ее сторону. Принял активное участие в становлении советской власти на Борисовщине и вошел в историю как первый собственно начальник рабоче-крестьянской милиции Борисовского уезда, если не считать Нелюбова, который с 9 декабря 1917г. до 21 февраля 1918гг. являлся уездным комиссаром внутренних дел Борисовского уезда, с фактическим выполнением функций начальника милиции.
Следует также иметь ввиду, что при немецкой оккупации города с 28 февраля и до 16-19 ноября 1918гг. в Борисове и уезде действовала воссозданная полиция во главе с черносотенцем Кончиком, который в ходе революции 1905г. выдал охранке немало революционеров. После того, как немцы передали властные полномочия воссозданному местному Совету, указанная полиция фактически прекратила свое существование. Полицейские разбежались. Удалось скрыться и Кончику. Однако, в дальнейшем, спустя несколько месяцев он был обнаружен и арестован. Ревтребунал приговорил его к расстрелу.
16 ноября 1918г. состоялось совместное заседание Борисовского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и Совета, организованного немецкими солдатами, на котором постановили организовать отряд рабочей самообороны и выдать для этих целей 90 винтовок. Командование отрядом, в состав которого вошло около 200 человек, возглавили А.В.Вульфиус и политкомиссар Б.Н.Сыркин. В функции отряда входила также задача поддержания правопорядка и защиты населения города и уезда от самоуправства отступающих немецких войск. С этого момента немцы сложили с себя полномочия по организации охраны общественного порядка в городе и уезде.
Фото: Б.Н.Сыркин
Согласно воспоминаниям Б.Н.Сыркина «в последние месяцы оккупации кайзеровскими войсками г.Борисова и уезда (Минская губерния) тут заметно активизировались бандитские и уголовные элементы. Участились кражи, грабежи и даже убийства. Немецкие власти и полиция с этим практически не боролись, а уездный Совет, после приемки 19 ноября 1918г у немцев городской тюрьмы со 137 арестованными, всех их распустил (чем, по моему мнению, сам и создал предпосылки по активизации преступного элемента – А.Т.).
С повторным установлением в уезде Советской власти в ноябре 1918г., остро стал вопрос о ликвидации банд. Эта задача была возложена на бывший отряд самообороны. С мелкими было покончено быстро. Однако в Борисове продолжала действовать крупная банда во главе с атаманом по прозвищу Цыганок. Банда совершала крупные грабежи не только в городе, но и в уезде. Так в местечке Зембин был ограблен и убит местный лавочник.
Банда буквально терроризировала население. Атаман был опытным руководителем, так как она казалась неуловимой. Борисовскому Совету и отряду самообороны пришлось приложить немало усилий для ее ликвидации.
С помощью населения наконец удалось установить, что Цыганок со своими людьми укрывается на одном хуторе на окраине города вблизи Полоцкой улицы. За хутором было установлено наблюдение. Вскоре в штаб отряда пришло донесение о том, что банда там пирует. Отряд немедленно был направлен туда и окружил дом с хозяйственными пристройками. Бандитам было предложено сдастся, но в ответ они открыли стрельбу. Однако ответный огонь самообронцев оказался сильнее. Потеряв трех человек убитыми, бандиты, в том числе Цыганок, сдались.
Как выяснилось в дальнейшем, банда состояла из девяти человек. В живых осталось шестеро. Было решено устроить показательный суд, для чего был создан временный военно-революционный трибунал в составе бывших подпольщиков Петра Гусева, Эдуарда Василевского, а также Александра Вульфиуса. Суд состоялся в рабочем клубе.
В ходе заседания выяснилось, что Цыганок был офицером царской армии в звании штабс-капитана. Он пытался оправдаться тем, что является идейным анархистом-индивидуалистом и горячим приверженцем крупных анархистских деятелей Бакунина и Кропоткина. Тем не менее трибунал приговорил Цыганка к расстрелу за бандитизм и контрреволюционную деятельность, а остальных бандитов к тюремному заключению. Сразу же после окончания суда, приговор был приведен в исполнение».
Фото: один из первых после ухода в декабре 1918г. войск кайзеровской Германии из Борисова и уезда местных милиционеров с характерной красной повязкой на руке.
Фото: а вот так выглядели борисовчане — бывшие офицеры в рассматриваемый период. Примерно так выглядел и Цыганок.
На должности начальника уездной милиции А.А.Вульфиус пробыл не больше месяца. На первом же, после ухода кайзеровских войск, уездном организационном собрании он был назначен на должность городского судьи, а начальником милиции стал Игнатович, его заместителем и начальником милиции самого города Борисова — Александр Адольфович Реут.
Теперь хотелось бы вернуться ко второй, авантюрной, версии появления в Борисове А.А. Вулифиуса, и связанных с ним событий, которые описывает в своих воспоминания Б.Н.Сыркин. Дадим ему слово.
«В сентябре 1918 года во время оккупации Борисова немецкими войсками, к нам прибыл некто Вульфиус, который установил с коммунистами-подпольщиками связь и рассказал о своей биографии. Он оказался юристом, а в царской армии был в чине поручика. Далее Вульфиус сообщил, что, будучи в Советской России в городе Орша, он узнал о нашей подпольной деятельности, и, будучи, сочувствующим большевикам, приехал в Борисов помогать подпольщикам-коммунистам. Говорил он вроде от души, и мы ему поверили. А когда мы организовали отряд самообороны, назначили его командиром. А чтобы следить за ним, за его действиями, политкомиссаром назначили меня /Сыркина/.
В марте 1919г. в Борисов прибыл на переформирование 64 стр.полк, который разместился в Новоборисовских казармах. Мы познакомились с командиром и комиссаром и пообещали им нашу помощь.
Через несколько дней мы узнали, что этот полк собирается с оружием разгромить Борисовский Уком партии и Уисполком всех советских учреждений. Об этом нам сообщили прибывшие к нам коммунисты, проживающие в Новоборисове.
Узнав об этом, мы мобилизовали всех коммунистов и вооружили их. В дом, где помещался Уком партии и Уисполком были вызвана красноармейская рота под командованием военного комиссара Л.Бенгера. Были расставлены пулеметы на крыше и в окнах. Однако организовав оборону, мы стали сомневаться в возможности нападения на нас советской воинской части. Ведь в полку были коммунисты и политработники.
Решено было послать на переговоры Ф.Бурмистрова, меня и Л.Бенгера. Мы сели на повозку и помчались в Новоборисов. Нас приняли весьма неприязненно. Мы воскликнули: «В чем дело, верно ли, что вы надумали пойти против Советской власти. Мы вас разгромим, как подлых контрреволюционеров!». В ответ поднялась шумиха и раздались возгласы:
«Это не мы, а вы контрреволюционеры. Вы буржуи и помещики, обманным путем захватили Советскую власть, чтобы ее уничтожить»!
Мы буквально взбесились. Бурмистров закричал: «Все это ложь и клевета. Мы верные ленинцы. Я член партии с 1917 года. Вот мой партбилет». Указав на нас, он сказал: «А этот товарищ, Сыркин – секретарь уездного комитета партии. А этот товарищ – военный комиссар, утвержденный Советом фронта. Тот, кто внушил ложь про нас, является белогвардейцем. А вы этому негодяю поверили».
Наступила тишина. Комиссар полка стал объяснять, что к ним в полк явился судья по фамилии Вульфиус и рассказал, что все борисовские советские руководители, якобы, являются помещиками и буржуями. Притворившись коммунистами, они захватили всю советскую власть в городе. Их целью, якобы, было сделать Борисов центром находящейся в подполье контрреволюционной организации «Беларуская Рада», чтобы организовать восстание и оторвать Беларусь от Советской России. Вульфиус потребовал провести в полку митинг. На этом митинге он говорил очень красноречиво и предложил немедленно взять оружие и уничтожить «контрреволюционеров». Вульфиус так убедительно говорил, что весь полк был возмущен, и митинг принял решение немедленно выступить и разгромить «борисовскую контру».
Рассказав нам все это, командир полка закончил словами: «Мы допустили большую ошибку и очень рады, что вы вовремя прибыли к нам и разоблачили крупную антисоветскую провокацию». Со всех сторон раздались возмущенные голоса.
Мы предложили комиссару полка немедленно с группой бойцов поехать с нами в Уездный Комитет партии. В Укоме нас встретили коммунисты и среди них мы заметили Вульфиуса. Увидев нас с представителем полка, лицо его исказилось. Он попытался скрыться, но был задержан.
Когда мы рассказали о провокационной деятельности Вульфиуса, то возмущение было такое, что чуть не убили этого провокатора.
Вульфиус был направлен в тюрьму, а мы направились в его квартиру, где провели обыск. В одном из чемоданов был обнаружен портфель с документами, которыми была удостоверена личность и деятельность Вульфиуса.
Выяснилось, что родился он в Петербурге в семье священника. После окончания гимназии, поступил в духовную семинарию. После ее окончания, продолжил учебу на юридическом факультете университета и получил звание юриста. Пару лет он прослужил в царской охранке по борьбе с революционерами. Затем, во время Первой Мировой войны был призван в царскую армию. Служил при штабе, где состоял цензором. Нами был обнаружен документ, в котором командующий армией объявил Вульфиусу благодарность за раскрытие в армии группы солдат-революционеров. Они были казнены, а Вульфиусу присвоили звание штабс-капитана.
В дальнейшем выяснилось, что Вульфиус в период Октябрьской Революции вступил в партию левых эсеров. И когда последние организовали в Москве в июле 1917г. контрреволюционный мятеж, Вульфиус такой же мятеж левых эсеров организовал в г.Орше. Оба эти мятежа потерпели провал, и, спасаясь, Вульфиус бежал в зону оккупации в г.Борисов.
За свою провокацию он был осужден на длительное тюремное заключение».
Трудно теперь судить, насколько вся эта очень «мутная» история от «заезжего» в Борисове еврея Бориса Сыркина, изложенная им в письменном виде лишь в 1988 году в Ленинграде на склоне своих лет, соответствует действительности. В том числе в хронологическом плане, т.к. в № 63 от 12.11.1920г. уездной газеты «Бедняк» сообщалось, что А.А.Вульфиус, выступая перед началом торжественного концерта, посвященного празднованию трехлетия Октябрьской революции, говорил не только о завоеваниях большевиков, но коснулся и музыкального искусства, разъяснив суть произведений, подготовленных участниками местной самодеятельности.
Нет у меня и достоверных данных об участии А.А.Вульфиуса в Оршанском и Сенненском восстании эсеров в августе 1918г., в котором, например, принял участие как командир 2-го Смоленского полка и будущий нарком земледелия БССР С.Прищепов. Тем более под большим вопросом утверждение Б.Сыркина о том, что якобы А.А.Вульфиус являлся еще и организатором этого восстания. Во всем этом еще предстоит разбираться.
Но я не стал бы сбрасывать со счетов этого утверждения, по той простой причине, что буквально накануне указанных автором в своих мемуарах мартовских событий 1919г. в Борисове уже имела место попытка поднятия восстания!
Я имею ввиду известный мятеж около 400 призывников в Красную Армию в том же марте 1919г.
До сих пор доподлинно неизвестны организаторы этого антисоветского выступления. Б.Н.Сыркин в своих мемуарах пишет лишь о том, что были расстреляны «шесть кулаков и белогвардейцев, белогвардейских агентов, затесавшихся в среду мобилизованных». По данным краеведа с Крупщины Бараули Михаила Адамовича, 1951г.р., урож. д.Гумны, его сосед, Вусик Сергей Варфоломеевич, еще дореволюционного года рождения, при жизни рассказывал, что его отец, Варфоломей Вусик, будучи назначенным командиром батальона призывников (не точно, возможно он командовал борисовским караульной ротой, или батальоном, который перешел на сторону восставших – А.Т.), в 1919г. в Борисове подбил их на известное восстание, и возглавил его. Ездил на коне по городу и кричал что-то вроде: «Бей жидов, спасай Россию!». Его заместителем был Герасим Политыко, родом из д.Лютые на Крупщине. После подавления восстания, обоих и многих призывников чекисты расстреляли.
Согласно воспоминаний очевидца событий красноармейца Ивана Тихоновича Лятецкого, 1899г.р., урож. м.Бегомль Борисовского уезда, в последствии генерала Советской Армии, к ним в казарму пришел «бывший офицер царской армии и стал агитировать призывников к контрреволюционному выступлению в Борисове».
Фото: генерал Лятецкий И.Т.
Учитывая же совокупность вышеизложенных обстоятельств, я не стал бы сбрасывать со счетов и возможность того, что этим офицером (или одним из них) мог быть и А.А.Вульфиус, который каким-то чудом не был выявлен подавившими восстание коммунистами и снова инициировал попытку свержения в Борисове Советской власти.
И надо отметить, что Александр Вульфиус на поверку оказался не единственным бывшим начальником отдела беларуской милиции — врагом советской власти. Так, например, известно, что одним из руководителей Горецкого антисоветского восстания 1918 года был бывший начальник Горецкой милиции, известнейший провизор шляхецкого происхождения Казимир Подзерский, производитель знаменитого крема «Метаморфоза», которым пользовалось не одно поколение советских женщин. В 1921 году был ликвидирован «бандит» Павел Калечиц — первый начальник милиции м.Койданово (ныне Дзержинск).
А вот насчет того, почему наш герой оказался на 1920 год на свободе, меня осенила одна удачная, на мой взгляд, мысль, которой я бы и хотел поделиться с читателями.
Итак, 14 августа 1919г. командование 16-й (литовско-беларуской) армии РККА принял (Внимание!) Соллогуб Николай Владимирович. И уж не приходился ли он нашему герою дядей по материнской линии, и сыном его деда, Соллогуб Владимира Александровича, от его второго позднего брака с Варварой Константиновной Аркудинской?! Все указывает на это! На тот же момент командарм являлся чуть ли не самым влиятельным лицом на той территории Беларуси, где размещались его войска с фактически диктаторскими полномочиями.
В этом случае все становится на свои места. Влиятельный дядя (хотя они и одногодки 1883г.р.) вполне мог «реабилитировать» своего «проштрафившегося» племянника, и восстановить его статус. Как раз в тот момент Советская власть, не имея в достаточном количестве резерва опытных боевых командиров, бросила клич бывшим офицерам старой Императорской армии, занявшим нейтральную позицию в гражданской войне: «Все на войну с польскими интервентами»! И многие офицеры, в том числе бывший граф и полковник царской армии Н.В.Сологуб откликнулись на этот призыв, т.к. в данном конкретном случае речь шла не о войне со своим народом и бывшими товарищами по оружию, а с иноземными (пускай и относительно) захватчиками. А под эту марку командарм вполне мог истребовать в войска на поруки и «перевоспитание» А.А.Вульфиуса. А после «искупления вины кровью» и освобождения от белополяков Борисовского уезда, Вульфиусс вернулся в Борисов «белым и пушистым» и, как известно из некоторых источников, занялся частной адвокатской практикой. Да и ключевые уездные чиновники к тому времени уже в основном поменялись, так что упрекать его за старые «грехи» особо было некому.
Далее доподлинно известно, что в 1924 году наш герой женился на Ольге Григорьевне Мазинг, которая учительствовала в д. Лошница (замечу, что в досоветские времена он уже был дважды женат и имел трех дочерей). Но спустя три дня после женитьбы по причине, которая требует выяснения, но которая, на мой взгляд, может быть связана с уголовным процессом по делу антисоветского атамана Георгия (Юрки) Монича, и вызвавшим это резонансом, новоявленный муж был неожиданно арестован и выслан в город Карачев Брянской области РСФСР. По моему мнению, это могло было быть связано с административной «зачисткой» города от «нежелательных старорежимных элементов», который был инициирован властями после окончания процесса над Монием. Не исключаю и возможность того, что А.А.Вульфиус как раз мог представлять в суде интересы фигурантов дела. За мужем последовала и жена, которая родила сына Гарика, но больше жить с Александром Александровичем не пожелала и вернулась в Борисов.
Долго в одиночестве покинутый муж не пребывал и женился в четвертый раз (известно, кстати, что и его дед Владимир Соллогуб, хотя и не был многоженцем, но верностью по отношению к супруге не отличался). Потом начались скитания по стране — работа юрисконсультом сначала на стройках в Магнитогорске, затем в Мариуполе. В 1937 году осел в Комсомольске-на-Амуре. С женой Марией Павловной, в браке с которой находился 22 года и нажил троих детей, расстался и прозябал в одиночестве в рабочем общежитии по ул. Энгельса, барак 24, комната 14. Там он и подошел к финалу жизни, получая рядовую пенсию в размере 210 рублей (в отличие от своего комиссара Б.Н. Сыркина, который имел статус пенсионера союзного значения и проживал в городе на Неве).
Писал в Крым своему сыну от третьего брака Гарри. В своих письмах Александр Александрович жаловался на Марию Павловну, которая запретила детям общаться с отцом. Писал и о своих знаменитых предках. Вспоминал и про Борисов. В письме от 27 июня 1951 года, в частности, сообщал: «Я в Борисове играл решающую роль. Я говорил очень неплохо, так, что народ шел на митинги, зная, что я буду выступать».
Последнее письмо сыну датировано 19 июля 1951 года.
А.А.Вульфиус скончался 10 августа 1951 года, о чем в книге регистрации умерших загса Центрального округа Комсомольска-на-Амуре сделана запись под № 294. Печально окончил свой жизненный путь всеми забытый графский потомок, который оставил свой след не только в истории борисовской милиции, но, в целом, и самого города на Березине.
Фото А.А.Реут с женой.
Фото: А.Реут с женой и детьми.
Александр Адольфович Реут происходил из шляхты Борисовского уезда. По данным потомков так же, как и как и А.А.Вульфиус был дипломированным юристом, окончив в свое время тот же С.-Петербургский университет (и уж не был ли с того времени знаком с последним?). В 1915-1916гг. стажировался в Сорбоне в Париже. Александр сразу и с энтузиазмом принял Советскую власть, что, по информации его потомков, повлекло разрыв семейных связей с одним из братьев, Григорием. Как уже говорилось выше, А.А.Реут был первым начальником советской милиции г.Борисова и заместителем начальника уездной милиции Игнатовича. На этой должности запомнился в связи с беларуским «Батькой Махно» — атаманом Лукашем Семенюком.
Фото: А.А.Реут во Франции. Игра в крокет.
Краткая биографическая справка
Лука Дмитриевич Семени(ю)к(а)(ов), 1880г.р., урож.д.Трояновка Борисовского уезда, из крестьянской семьи. Участник Первой Мировой войны, унтер-офицер. Атаман-повстанец. В марте 1918г. с началом немецкой оккупации Борисовского уезда, создал и возглавил партизанский отряд и в августе 1918г. поднял восстание против оккупантов на территории нынешних Сенненского, Крупского и Борисовского районов. Немцы задушили восстание с помощью большевиков. Осенью 1918г. после ухода германцев крестьяне Холопеничской волости выбрали Л.Семенюка своим военным комисаром…
Портрет Атамана Лукаша Семенюка работы художника Алеся Пушкина
Когда 20 января 1919г. сорвался в Борисове его арест на съезде военкомов, инициированный местными большевиками в связи с тем, что он, по их версии, «предался левацким загибам», и Лукаш Семенюк на взмыленном коне уже приближался к д.Старо-Борисов, «как неожиданно слева, из леса, из-за зембинского поворота, на дорогу завернул конный милицейский отряд, который возвращался из Плещеницкой волости. Они столкнулись нос к носу, и помощник начальника поветовой милиции Александр Реут, который за три дня до этого присутствовал на общем уездном партсобрании, на котором и было принято решение об аресте последнего, хотя и не знал Семенюка лично, однако увидев перед собой разгоряченного конника без шапки, крикнул ему в упор: «Руки вверх, бандит!» — и наставил пистолет. Семенюк и не думал сдаваться. Он сунул правую руку за пазуху теплой венгерки, но выхватить револьвер не успел: Реут его опередил – выстрелил прямо в руку. Один из милиционеров в это же время ранил коня бывшего холопеничского военкома. Семенюка скрутили и доставили в милицию. Его допрашивали начальник милиции Игнатович и военком Л.Бенгер. Семенюк всячески выкручивался, и через неделю его, как особо опасного преступника, отвезли под конвоем в Минскую тюрьму».
Фото: на переднем плане изображена усадьба генерала Калинковского в Дымках, где в то время размещался борисовкий поветовый военкомат, где и должен был произойти арест холопеничского военкома.
Справедливости ради следует отметить, что несмотря на неоднозначное поведение Лукаша Семенюка, в пору его «комиссарства», люди часто искали у него обороны именно от самовольства красноармейских командиров, которые на самом деле руководили делами в округе. Так отряд количеством 250 человек, назначенный в Краснолуцкую волость согласно с оккупационными методами борьбы с бандитизмом, совершил ряд насильственных и незаконных актов в отношении граждан волости. Что по одной из версий и стало причиной ссоры между представителем волостного исполкома и военными командирами, которые и инспирировали арест «зарвавшегося военкома».
Через три месяца после этого газета «Известия Борисовского уездного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» в №99 за 24 апреля 1919г. в заметке «Увольнение от службы» сообщала, что:
«По распоряжению уездного исполкома начальник рабоче-крестьянской охраны (милиции) гор.Борисова Реут увольняется от занимаемой им должности, а на его место назначен начальник рабоче-крестьянской охраны 1 района Семеняко. Отдел управления приступил к чистке и реорганизации уездной и городской рабоче-крестьянской охраны».
Данное увольнение возможно косвенно и подтверждает указанные выше свидетельства Бориса Сыркина в отношении попытки А.А.Вульфиуса авантюрным способом свергнуть в Борисове Советскую власть. Опять же наступление в Беларуси войск белополяков также могло спровоцировать чистку рядов от «польского неблагонадежного элемента» к которому большевики относили шляхту. Да и сторонники бывшего холопеничского военкома могли «помочь».
Но судя по всему милиционер Семеняко оказался родственником своему знаменитому однофамильцу, чья фамилия имела в документах разные варианты: Семенюк, Семеняка, Семеник. Поэтому, возможно, на должности долго и не продержался. Его дальнейшая судьба мне не известна. А вот Александру Реуту, очевидно, удалось доказать, что он беларус, а не поляк, и лоялен к новой власти. Доказательством должно было служить в первую очередь его православное вероисповедание. Именно поэтому его прах и покоится не на католическом кладбище Кальвария, а на православном – Борок, рядом с прахом отца, Адольфа Валериановича, прожившего 59 лет и упокоившегося 23 октября 1904г (по ст.стилю). Последний перешел из католичества в православие буквально за месяц до своей смерти, судя по всему, по мотивам чисто материального порядка, учитывая ограничения в бывшей Российской Империи после восстания 1863-64 гг. и вплоть до 1905 года лиц католического вероисповедания в служебных и имущественных правах. В данном конкретном случае, речь видимо касалась затруднений в передаче детям недвижимого имущества по завещанию.
Запись в актовой книге на Адольфа Реута
Могила Адольфа Реута
Могила А.А.Реута и его дочери Зинаиды, умершей в 1946г.
Для его же сына факта его православного вероисповедания на 1919г. могло хватить, чтобы «товарищи» отмели свои сомнения по поводу вопроса причисления его к полякам, или беларусам (по ненаучному религиозному принципу). Поэтому на август 1919г. помощником начальника уездной милиции вновь упоминается А.А.Реут (о чем ниже), а не Семеняко. Опять же, если моя версия по поводу вмешательства в дела А.А.Вульфиуса Н.В.Сологуба верна, то после своего освобождения, первый начальник уездной милиции мог подставить плечо и своему бывшему коллеге.
Но вернемся к бывшему же военкому Холопеничской волости.
«Пока в тюремной больнице «бандиту» залечили руку, да пока следователи допросили на месте около ста потерпевших и свидетелей, прошло четыре месяца. Дело Семенюка 2-го июля должна была рассматривать выездная сессия губернского революционного трибунала. Однако, когда трибунал приехал в Борисов, то оказалось, что судить некого: Семенюк по дороге из Минской тюрьмы совершил побег».
Согласно воспоминаний Б.Н.Сыркина, его отправку из Минска организовал председатель Борисовской уездной ЧК Шлионский, изменивший свою фамилию на Громов. «Он посадил его (Семенюка) в общий вагон и приставил к нему одного охранника – красноармейца. Семенюку удалось выскочить из вагона. При расследовании выяснилось, что бегству Семенюка способствовало неправильная охрана, так как вместо двух охранников к нему был приставлен один малограмотный, который даже не получил никакого инструктажа.
Уком партии после проведения расследования установил, что Громов использовал свое служебное положение для разврата и выпивок. Выяснилось также, что он был дружен с Семенюком и вместе с ним ранее пьянствовал. Громов был снят с работы и исключен из партии».
По данным же борисовского историка Валерия Раховича, женой Шлионского-Громова была… Вульфиус(?!), родная сестра А.А.Вульфиуса (а у него их было три: Нина, Нелли(Елена) и Екатерина), работавшая врачом в военном госпитале. Как будто была «уличена в спекуляции и взяточничестве в компании со своим мужем-чекистом».
При аресте и обыске у Громова и Вульфиус было обнаружено много продуктов питания и мануфактуры (сотни метров). За эти преступления как будто были расстреляны.
Лично же у меня сложилось впечатление, что все эти свидетельства выглядят как-то натянуто. Уж очень не вяжется в моем понимании образ дворянки и образованной женщины-врача Вульфиус (что на то время было исключительной редкостью) с примитивным стяжательством. Похоже, что это слухи, распространенные самими большевикам. Ведь не секрет, что, дорвавшись до власти, новые «хозяева жизни» из низов общества часто скатывались к тем же «буржуазным порокам», с которыми, как будто, призваны были всеми силами бороться.
Поэтому, разоблачив идейных врагов из своего же окружения, чтобы скрыть кадровые просчеты часто «навешивали» на них «ярлыки», которые им, гражданам нового социального общества, были лично понятны.
А на самом же деле главной виной и Шлионского с женой, и А.А.Вульфиуса, и Л.Д.Семенюка была общность взглядов и убеждений, которые противоречили тому, что претворяли в жизнь большевики.
За то, что Шлионский-Громов был тайным врагом советской власти, помимо случая с Семеником и связей с Вульфиусами, может говорить и еще один случай, приведенный в своих воспоминаниях Б.С.Сыркиным. Предоставим ему слово.
«Как-то сотрудник ЧК на вокзале обратил внимание на одного человека. Это был полный рослый человек с бородой. Он выглядел большим беднягой в рваной одежде и сапогах. По какой-то причине он снял сапог и опять надел его. Сотрудник ЧК Лаптев заметил, что на ноге у него был прекрасный чулок. У Лаптева это вызвало подозрение, ибо такие чулки могли в то время носить лишь богачи. Подозрение вызвали еще некоторые мелочи: бедняга шагал по-военному, а когда Лаптев с ним заговорил, он заметил, что тот говорит весьма элегантно. Лаптев с милиционером задержали этого человека и привели его в ЧК к Громову.
Увидев беднягу, Громов обругал Лаптева, назвав его подозрения глупостью. Однако Лаптев и земеститель Громова настояли обыскать беднягу. При обыске ничего подозрительного у него не нашли. На вопрос, откуда у него такие богатые носки, задержанный ответил, что он их украл. Дальше он объяснил, что на Борисовскую станцию он приехал, чтобы наняться на работу.
После этого Громов снова обругал своих работников за чрезмерную подозрительность и уже повернулся, чтобы уйти из кабинета, как заместитель попросил его еще немного подождать, и велел задержанному снять сапоги. Осмотрев их внимательно, он обнаружил там документы. Оказалось, что «бедняга» — это белогвардейский полковник, посланный к польскому врагу Советской России пану Пилсудскому. Работники ЧК обо всем этом поставили в известность Уком партии, что вызвало сомнение в способности Громова для работы в ЧК».
В силу же приведенных ранее доводов и обстоятельств, логично предположить, что Громов – Шлионский мог быть связан с задержанным офицером и просто всеми силами пытался воспрепятствовать его разоблачению.
Учитывая же тот факт, что А.А.Вульфиус за свои антисоветские действия не был расстрелян и оказался на свободе, у меня есть все основания полагать, что и его сестра (неизвестно правда которая) со своим мужем не были расстреляны, оказались на свободе и затерялись где-нибудь на просторах будущего СССР, или же ушли в эмиграцию. Про их дальнейшую судьбу мне ничего не известно.
Что же касается Л.Семенюка, то его «судили заочно, и, лишив всех гражданских прав, приговорили к расстрелу. Исполком поветового Совдепа через свою газету пообещал 25 тысяч рублей награды тому, кто его убьет, или словит.
А бывший военком, сбежав из-под конвоя, поспешил в свою Краснолуцкую волость, где надеялся найти себе убежище и оборону. Из газеты, которую он выпросил перед побегом у тюремного надзирателя, он знал, что в Краснолуцкой и Холопеничской волостях действует шайка Зарубы (Каменского – А.Т.).
Артамон Заруба (Каменский) был его правой рукой в Холопеничах. Под его крыло и спешил, пробираясь глухими волчьими тропами, Л.Семенюк. А когда добрался туда, то узнал, что Зарубы уже нет в живых.
В конце мая, после того, как в дер.Моисеевщина по приказу атамана были вырезаны две еврейские семьи – Минкова и Школьника, из Борисова прибыл карательный отряд во главе с самим начальником поветовой (уездной) милиции Игнатовичем. Последний окружил деревню Фроловку, где ночевали разбойники, и вчистую разгромил их. Сам атаман Заруба и его несколько бандитов были убиты, четырнадцать взято живыми. Их повезли в Борисов, тут же судили и 1-го июня 1919г. публично расстреляли на Батареях.
Уцелели из зарубинской шайки немногие. Из этих недобитков, а также из других небольших банд и идейных антисоветских групп и отрядов, которые действовали в лесах на севере уезда (повета), Семенюк начал организовывать свою «зеленую армию», объявив «зеленой» Краснолуцкую волость.
Первыми жертвами «зеленого» атамана стали коммунисты и сочувствующие им, советские активисты, кооператоры. 17 июня он подкараулил и напал на зембинских кооператоров и торговцев, которые везли товары из Плещениц. Всех, кто ехал в том обозе, бандиты по-зверски убили, а товары забрали. К трупу одного из убитых Семенюк прикрепил записку, в которой угрожал Бенгеру (который, к слову, сам вскоре чем-то проштрафится перед советской властью и тоже станет лесным «батькой») и заявлял, что будет мстить за всех расстрелянных на Батареях своих братьев. И подписался: «Сенька Кольцов».
В связи с приближением белопольского фронта, Борисов не раз посылал милицейские и красноармейские отряды с пулеметами на ликвидацию семенюковцев. И каждый раз отряд возвращался в город, не встретив никого на своем пути. Дело в том, что атаман, имея везде свои глаза и уши в советских учреждениях и всем уезде, своевременно менял места базирования. 4-го августа 1919г. при возвращении из служебной поездки из местечка Краснолуки, в районе д.Мачулище нынешнего Хотюховского сельсовета Крупского района от одного такого отряда отделился А.А.Реут с четырьмя рядовыми милиционерами, Фелицианом Карловичем Добржицким, Брониславом Ивановичем Радкевичем, Казимиром Игнатьевичем и Францем Викентьевичем Павловичами.
Некролог в уездной газете.
Из книги, изданной к 10-летию беларуской милиции
Фото: похороны А.Реута. Нижняя обезображенная часть лица прикрыта материей.
По информации (или мнению) писателя Рыгора Хацкевича, они попали в засаду именно семенюковцев. После зверских издевательств были убиты и брошены под каким-то мостом, где их тела и нашли. В переписке с одним из потомков Александра Адольфовича, москвичкой Ольгой Волковой, она сообщила мне, что по семейным преданиям был слух, что его специально подставили под засаду. И уж не милиционер ли Семеняко это сделал? Если, конечно, не произошла кадровая рокировка и последний не был направлен в другой отдел милиции, или на фронт. К слову, в имеющихся в моем распоряжении обширных машинописных воспоминаниях бывшего оперуполномоченного ОБХСС Борисовского РОВД (1933-1938) Брижевского Василия Матвеевича, он пишет, что в бытность его учебы в Минской школе милиции (1932/33 гг.) был свидетелем чистки преподавательского состава от бывших эсеров, в числе которых был и некто Семенюк, член ВКП(б), бывший офицер царской армии, преподаватель по военно-строевому делу. В числе других преподавателей он был исключен из коммунистической партии и привлечен к уголовной ответственности. Не исключено, что бывший начальник первого участка милиции Борисовского уезда и преподаватель школы милиции – одно лицо.
Тем не менее и другие потенциальные враги Реута в Борисове имелись.
Так, доподлинно известно, что коммунист Рутковский — бывший секретарь отдела управления исполкома, оказался врагом советской власти: когда 8 августа 1919г. в город Борисов вступили белополяки, он сбежал к ним прямо из вагона отходящего от станции поезда с советскими и партийными работниками. По нему стреляли, однако не попали. В дальнейшем выяснилась, что он был агентом польской разведки. В партию коммунистов пробрался обманным путем. Будучи агентом дефензивы, во время польской оккупации Борисовщины лично исполнял зверские расправы над советскими медицинскими работниками и коммунистами.
Да и уездвоенком Люциан Бенгер, бывший фельдфебель царской армии, а потом красный латышский стрелок, который в некоторых источниках позиционировался как терский казак Андрей Лукьянович Бенгер, тоже оказался тем еще «оборотнем-революционером». В пору нахождения под знаменами большевиков со своим карательным отрядом совершал многодневные рейды по территории уезда, наводя ужас на все местное население. Действовал так же, как и бандиты – грабил, палил, пьянствовал, насиловал и убивал людей без суда и следствия от имени советской власти, чем очень настроил жителей уезда против нее. В конце концов, как коммунист, получил строгий выговор с предупреждением, был снят с должности уезвоенкоммисара и переведен на третьеразрядную должность в местечко Холопеничи. Когда туда по неизвестным причинам через месяц-другой из Борисова прибыли чекисты для его ареста, сбежал от них в лес и организовал довольно крупный антисоветский отряд, или банду. «Погуляв» некоторое время – исчез. По некоторым данным подался на родину в Латвию, где его следы в истории и теряются.
Вдова же милиционера А.А.Реута, Ольга Андреевна, оставшаяся с 4-мя детьми на руках, всю последующую жизнь получала за мужа, погибшего мученической смертью за Советскую Власть, персональную пенсию.
В Борисове возле здания РОВД на мемориальном камне, установленном в память о погибших при исполнении сотрудников отдела, начиная с момента образования милиции, числиться и его фамилия.
Мне удалось отыскать групповое фото борисовских стражей порядка начала 1919гг. В первом ряду в центре – А.А.Реут. Остальные шестеро — неизвестны. Но, может быть, среди них есть и другие погибшие тогда сотрудники.
Разыскал я и могилу А.А.Реута на борисовском кладбище в т.н. районе Борок (надмогильная плита одна на двоих вместе с дочерью, Зинаидой, умершей в 1946г.). Рядом могилы отца и других членов семьи.
9 декабря 2015г. в годовщину образования борисовской милиции, действующие сотрудники и ветераны РОВД почтили память погибшего при исполнении служебного долга милиционера, возложив цветы на его могилу.
Что же касается дальнейшей судьбы атамана Л.Семенюка, то в начале 1920 года в чине капитана он со своим отрядом был зачислен в состав Беларуской Войсковой Комиссии. Газета «Беларускае жыцце» за 9 февраля 1920 года сообщила, что Лукаш Семенюк создал отряд из дезертиров из Красной Армии, которые некоторое время держат власть в Холопеничской, Краснолуцкой и Зачистской волостях. 21 февраля 1920г. группа Семенюка при поддержке отряда польских солдат, перешла границу и лесами, через д.Словч, двинулась на ст.Крупки, с целью разгромить окружное управление милиции (начальник С.Аксючиц), а также захватить и уничтожить склад боеприпасов, который находился на станции. Однако эти планы были заранее раскрыты. Все милиционеры, даже делопроизводители, вооружились. На помощь им прибыл отряд красноармейцев. Около 23 часов ночи поляки и семенюковцы на подходе к станции попали в засаду и в результате короткого боя потеряли больше 40 человек убитыми и ранеными, после чего отступили к линии фронта.
Фото из газеты: 1-й партизанский отряд Лукаша Семеника. Он в центре. По правую руку — атаман Юрка (Георгий) Монич.
А это еще одно известное фото борисовских милиционеров 1919 года (из книги, изданной к 10-летию беларуской милиции).
Однако и там их встретил огонь красноармейцев. Только атаману и еще нескольким человек удалось перебраться за линию фронта живыми. Разбитый большевистской карательной экспедицией, он скрылся со своим отрядом в лесах. Когда польские войска подошли под Борисов, он договорился с их командованием и вывел свой отряд вместе с польским 3-м Уланским полком в тыл большевиков, что ускорило изгнание последних из города. В последние дни ноября, 1919г. по причине эпидемии тифа, которая в нем началась, был снят с фронта и стоял в местечке Смолевичи. Капитан Семенюк получил от польских властей разрешение на вербовку добровольцев. Однако количественный состав его отряда на тот момент неизвестен. В газете была размещена фотография Лукаша Семенюка с отрядом.
Позже, по некоторым сведениям, отряд Семенюка участвовал в т.н. Полесском походе генерала Булак-Балаховича (июль-август 1920г.) и в Слуцком восстании (ноябрь-декабрь 1920г.).
Судя по всему, именно его исчезновение из рассматриваемого региона и могло породить сильно преувеличенные слухи о гибели «батьки», т.к. из материалов разведки штаба Западного фронта Красной Армии от 1 октября 1921г. следует, что на этот момент группировка атамана поделилась на три относительно самостоятельные отряда со своими командирами – Моничем, Северином и собственно Семенюком. «Во время крупных операций, — уточнял источник, — они объединяются».
Нет ясности и о дальнейшей судьбе атамана и его отряда, или банды, уж кому как больше нравится. Одни источники утверждают, что он погиб при переправе через Березину, отступая летом 1920г. с поляками, в ходе наступления Красной Армии на войска Польской Республики. После чего отряд распался. Другие, например Б.Н. Сыркин, что «банда Семенюка вместе с атаманом были уничтожены лишь осенью 1921г.». К последней версии мы еще чуть позже вернемся.
А пока же хочу прояснить ситуацию насчет слухов о том, что Семенюк скрылся в Польше, или же, что кто-то из земляков случайно увидел его в 1930-е годы в Ленинграде. Приходилось мне и такое слышать. Причем в последнем случае, утверждали, что атаман скончался под вымышленными данными где-то в 1980-х годах. Истину про него якобы узнали случайно, обнаружив в квартире архив. Об этом же, якобы писала газета «Известия» где-то в 1996/97гг. Так вот я лично этим слухам не верю. Не таким человеком был Семенюк, чтобы взять и затаится, да еще и в Ленинграде очутиться, обзаведясь второй семьей. Уж кем-кем, а скрытным человеком он точно не был. А просмотрев подшивки «Известия» за указанные годы, никакой статьи про Семеника я там так и не нашел.
П.И.Гущинский
Но вернемся собственно к сотрудникам милиции. Известно, что в 1919-1920 гг. среди борисовских стражей порядка числился и потомок беларуского шляхецкого рода Гущинский Павел Ильич (1895-1950), уроженец г.Минска, участник Первой Мировой войны. На сохранившемся у потомков фото мы видим бравого унтер-офицера 83-го Самурского пехотного полка из числа вольноопределяющихся, кавалера знака георгиевского креста 3 и 4 ст.ст. 17 апреля 1932г. вместе с младшим братом, Григорием Ильичем, 1905г.р., работником страхкассы, он будет осужден на 3 года лишения свободы по делу т.н. Борисовского голодного бунта, когда 7-9 марта 1932г. в городе произошли стихийные волнения населения, возникшие в результате введения Наркомснабом и ЦК КП(б)Б для трудящихся республики новых уменьшенных норм выдачи хлеба по карточкам, что обрекало многих граждан на голодную смерть.
К слову, со стороны борисовской милиции (к ее чести) активного противодействия этим волнениям не было, что отражалось в докладных записках ОГПУ, и в постановлениях райкома:
«Со стороны выставленных на улицы милицейских пикетов отдельными милиционерами не только не принималось мер к успокоению толпы, а, наоборот, имелись случаи призыва к активным действиям. Так, милиционер Прадед, когда ему предложили не допускать расхватывания хлеба, заявил: «Я сам голоден». Другой милиционер, подойдя к толпе женщин, призывал их действовать организованно. Оба арестованы».
По архивным данным, и данным писателя Юрки Витьбича – расстреляны были по этому делу в числе других: дореволюционный городской голова Павловский, ксендз-декан местного костела Моризевич, 5 дореволюционных чинов полиции и два указанных милиционера. В числе снятых со своих должностей районных чиновников были и руководители борисовской милиции Шквор и Либман.
Братья Гущинские же были сосланы в Свирлаг. Вышли на свободу 25 апреля 1934г. В 1956 году были реабилитированы. О службе Павла Ильича в милиции потомки узнали при ознакомлении с материалами уголовного дела.
С.А.Алексеев
Фото: С.А.Алексеев. Либава. До начала 1-й Мировой войны.
А вот уже в нынешней борисовской милиции служит участковый инспектор Сергей Алексеевич Алексеев. Его одноименный прадед был родом из мещан-интеллигентов г.Борисова, участвовал в Первой Мировой войне, на момент Октябрьского переворота имел чин подпоручика, или поручика, принял сторону большевиков.
Из выписки (за 1939г.) его послужного материала на состоящего на учете начсостава запаса в Минском Окружном военном комиссариате БССР (учетная карточка №1459/1363) узнаем, что:
— 4 мая 1918г. назначен на должность начальника отряда Красной гвардии при Городокском УВК;
— 15 августа 1918г. отозван на должность следователя при Городокской Чер.Комиссии (ЧК);
— 13 января 1919г. переведен на должность Народного судьи;
— 14 мая 1919г. избран на Съезд Народных судей ЛитБела членом совета Нар.-Судей;
— 22 сентября 1919г. по ликвидации Сов.Нар._Суда из гор.Минска и ликвидации его в г.Смоленске, отправлен в распоряжение Борисовского Ревкома;
— 25 сентября 1919г. назначен Народным Судьей и Председателем Бюро Нарсудей;
— 15 марта 1920г. мобилизован в ряды Красной Армии. Назначен на должность Помощника Борисовского Уездвоенкома;
— 22 мая 1920г. по телеграмме Витгубвоенкомата на основании наряда Всероссийского Главного Штаба отправлен в распоряжение Штазапа;
— 25 мая 1920г. направлен на фронт против Польши;
— 27 мая 1920г. назначен на должность начальника эксплуатационно-технического отдела связи 18 стр.дивизии;
— 22 августа 1920г. после военных неудач под Варшавой интернировался в месте с частью и конным корпусом Гая в Германию;
— 10 декабря 1920г. возвратился из Германии;
— 20 декабря 1920г. получил месячный отпуск на родину;
— 4 января 1921г. назначен на должность Помощника Борисовского Уездвоенкома;
— 4 июля 1920г. одновременно совмещал должность Коменданта гор.Борисова (приказ по гарнизону №198).
— 10 октября 1921г. согласно предписания Нарвоенкомата Белоруссии от 29 сентября за №368 отправлен в его распоряжение и исключен из списков УВК…
Интересно, что в это же самое время в Борисовском Уездвоенкомате работал эсер Синяков, член подпольной антисоветской организации, НСЗРС (Народный союз защиты родины и свободы), возглавляемой Борисом Савинковым. Синяков имел тесные связи с игуменскими антисоветскими подпольщиками и партизанами. И для меня лично остается открытым вопрос, имел ли к этой организации отношении С.А.Алексеев, или нет (как, впрочем, и А.А.Вульфиус), несмотря на то, что в семейном фотоархиве Алексеевых мне посчастливилось найти групповой снимок «группа ссыльных села Самаровского Тобольской губ. 1908 года марта 10 дня». В центре – рослая фигура Луцкевича Варфоломея Васильевича, 1882 г.р., уроженца д.Люботовщина Борисовского уезда, участника первой русской революции 1905-1907гг. В 1918г. он станет первым начальником Борисовской ЧК. В пору же нахождения его на должности заведующего отделом управления уездного Совета, именно его секретарем и был указанный выше польский шпион Рутковский.
Деятельность же самого С.А.Алексеева, во время нахождения им на должности помощника Уездвоенкома и коменданта г.Борисова по совместительству, была тесно связана с работой милиции. Своим родным он рассказывал, «что после убийства бандитами какого-то Семена (Семеника – А.Т.) одного местного чиновника, или партийного функционера (летом-осенью 1921г. ему отрезали голову и привязали ее к хвосту коня), в район Краснолуцкой волости из Борисова был направлен карательный отряд, который учинили там расправу над бандитами и их семьями. Жестокость красноармейцев (со слов самого Алексеева С.А.) доходила до того, что грудных детей брали за ноги из люльки и разбивали им головы о венцы бревен крестьянских хат». Где-то во второй половине 1920-х годов бывший помощник Уездвоенкома и комендант г.Борисова стал работать в школе военруком. В 1938г. был призван из запаса в ряды РККА. Принимал участие в т.н. Освободительном походе Красной Армии в Западную Беларусь и войне с т.н. «белофинами».
Буквально перед самым началом Великой Отечественной войной был убит неизвестным в районе т.н. «Батарей», в районе моста через Березину, когда ехал на полуторке по школьным хозяйственным делам. То ли остановился подвезти голосовавшего на обочине неизвестного, то ли выстрел произошел из находившегося тогда в районе Батарей густого лесного массива. Точно сейчас уже не известно. Стрелявшего так и не нашли. Однако пошел слух, что это была месть одного из тех «бандитов Семена» из Краснолуцкой волости, за свою уничтоженную семью. Вот такая семейная легенда. А насколько это правда – судить сейчас трудно, т.к. архив Борисовского РОМ НКВД был уничтожен в 1941г.
Тем не менее известно, что в июле 1921г. возле деревни Клен Борисовского уезда (сейчас на территории Хотюховского с/С Крупского района) члены банды Егора Лыткина убили сотрудника милиции Козловского. И уж не эта ли смерть послужила основанием для зачистки «зеленого» района Борисовщины от разбойников и антисоветчиков?
Во-вторых, согласно доклада начальника УРКМ Минской области Чистякова И.Н. в обком КП(б)Б 28.02.1941г. следует, что:
«Значительная часть работником РКМ показала высокие образцы в работе, знание милицейского дела и добросовестного отношения к своим обязанностям, для примера можно привести следующее: милиционеру Борисовского горотдела тов.Курьянову было поручено задержать и доставить в горотдел милиции опасного бандита Гайдаленка, который с оружием в руках боролся против Красной Армии, принимал активное участие в бандитских шайках в 1920-х годах. Бандит Гайдаленок ранее бежал в бывшую Польшу, а в 1940 году появился на территории Борисовского р-на. При выполнении данной задачи милиционер Курьянов проявил смелость и оперативную находчивость, в результате чего бандит был успешно пойман и доставлен в Райотделение.
За проявленную оперативность, находчивость и храбрость тов. Курьянову объявлена благодарность».
(Курьянов — один из братьев милиционеров Филипп (1901(?)г.р., или Петр (1897-1955г.р.)Григорьевичей. По матери двоюродные братья видного беларуского советского деятеля политического Александра Исаковича Хацкевича).
Фото: Курьянов Петр Григорьевич.
Или вот еще одна подходящая личность – Степан Тарасевич. Беларус, крестьянин, уроженец д.Кадолбищи около Осецкого озера. С 1918 по 1920г. был в частях Булак-Балаховича. В 1927г. появился как одиночка в лесах возле своей родной деревни. В 1927г. убил председателя сельсовета местечка Березино (нынешнего Докшицкого р-на), в начале 1930г. – начальника уголовного розыска Бегомльского района Логвинова. Действовал на тот момент Тарасевич в окрестностях местечка Бегомль, Плещениц, Зембина. Гонимый карательными отрядами, он симулировал самоубийство. Заранее приобрел в Борисове на ул.Папанина у цыган подделанный на другое имя паспорт, оставил всю свою (старую) одежду на берегу Березины с запиской: «Осточертела такая жизнь. Тарасевич», переоделся в новую одежду и съехал в Сибирь. Там он пробыл лет пять-шесть и вернулся назад. В 1940г. поджег в д.Волоки колхозный клуб. В этом же году убил в д.Ленч фельдшера – «сексота» НКВД. С началом немецкой оккупации Беларуси Тарасевич вышел из леса и пошел на службу в полицию. В конце 1941г. его убили советские партизаны.
Т.е. после т.н. Освободительного похода Красной Армии в Западную Беларусь, некоторые из ушедших ранее за кордон, или скрывавшихся в других районах СССР бывших антисоветчиков, действительно нелегально возвращались на родину в восточные районы БССР. И один из них, может даже тот же Гайдаленок, или Тарасевич, вполне мог свести счеты с бывшим помощников Уездвоенкома и Комендантом г.Борисова, посчитав его виновным в смерти своих родных и товарищей.
P.S.
Беларуская правоохранительная система зарождалась в тяжелых социальных катаклизмах революции, гражданской и т.н. советско-польской войн, которые порою делили бывших сослуживцев на враждебные лагеря, у каждого из которых была своя правда, и среди которых были как свои герои, так и антигерои. И отнюдь не всегда на стороне большевиков служили только рабочие и крестьяне, и наоборот. Многие же тайно работали: кто на Советскую власть, а кто на ее врагов.
А, например, осенью 1920г. в Борисовском повете (уезде) крестьянство (по официальной версии – бандиты — А.Т.) так враждебно ставилось к новой власти, что исполнительные органы последней считали необходимым арестовывать целые деревни. Массово дезертировали солдаты Борисовского гарнизона. Полностью дезертировал кавалерийский отряд борисовского военкомата, забрав с собой лошадей и оружие. Сбежало также 50% милиционеров, в том числе охрана местной тюрьмы. На местечковых собраниях, например, в Холопеничах, принимались резолюции о самоопределении Беларуси.
Подобная ситуация складывалась и в Минском повете. 15 ноября Военно-революционный комитет ССРБ получил рапорт про положение в нем:
«Население некоторых волостей, узнав про самоопределение Беларуси, не хочет признавать никакой власти кроме несуществующего правительства «Независимой Беларуси» и относится очень враждебно до организованных волостных ревкомов, заявляя, что власть следует выбирать, а не назначать из Москвы».
Во всю эту круговерть людских и политических страстей оказались втянуты и первые беларуские милиционеры и чекисты, среди которых были люди не только пролетарского происхождения, но которые, тем не менее, были частью своего народа и разделили его трагическую судьбу.
Источники:
1.Рыгор Хацкевiч. У прыфрантавой паласе. Неоконченная рукопись. Из фондов Борисовского объединенного музея.
2.Борис Сыркин. Воспоминания. Рукопись (машинопись). 1988 г.Ленинград. Из фондов Борисовской центральной районной библиотеки им. И.Х.Колодеева.
3.Шая Ицкович Левин. Воспоминания. Рукопись. Из фондов Борисовского объединенного музея.
4.Василий Брижевский. Следы пройденного пути. Часть 1. (экземпляр из архива автора – А.Т.)
5.Памяць. Барысау. Барысаускi раен», «Беларуская энцыклапедыя», Мн., 1997.
6.По велению долга/ Очерки и материалы об истории Борисовского ГОВД (1917-2000). Борисов, 2000г.
7.Алег Латышонак. Жаунеры БНР. Iнстытут беларусiстыкi, Беларускае гiстарычнае таварыства, 2009.
8.Юрка Вiцьiч. Антыбальшавiцкiя паустаннi i партызанская барацьба на Беларусi. Вiльня. «Gudas», 2006.
9.Слуцкi збройны чын у дакументах i успамiнах. Мн. «Медысонт», 2006.
10.Ваупшасов С.А. На тревожных перекрестках/ Записки чекиста/. М. Издательство политической литературы. 1988.
11.Анiскевiч Г. Сялянскi атаман Лукаш Семянюк. Гоман Барысаушчыны, №9(89), 2006г.
12.Стужынская Н. Беларусь мяцежная/ З гiсторыi узброенага антысавецкага супрацiву у 1920-я гг./, Мн., изд. Вараксин А.Н., 2012г.
13.Малое Палессе. Гiсторыка-краязнаучы альманах Друцка-Бярэзiнскага Краю. 2009.
14.История милиции Белорусской ССР 1917-1987. Мн. «Беларусь», 1987.
15.Рыгор Хацкевiч. На золку. Мн. «Мастацкая лiтаратура», 1972.
16.Рыгор Хацкевiч. Хмара над лесам. Мн., «Мастацкая лiтаратура», 1980.
17.Наталья Бурмистрова. Путешествие во времени. Тбилиси. ООО Газета «Интрига», 2001г.
18.Васiль Матах, вядучы навуковы супрацоунiк Дзяржаунага архiва Мiнскай вобласцi. Рэпрэсii сталiнiзму, або зноу пра галодны бунт у Барысаве. Борисовские Новости. №21, 22-28 мая 2008г.
19.Раховiч В. Барысаушчына на стыку дзвух эпох. Гоман Барысаушчыны. №7(52)-8(53) 2003г.
20. Анiскевiч Г. Сялянскi атаман Лукаш Семянюк. Гоман Барысаушчыны, №9(89), 2006г.
21.Н.И.Высоцкий. Верность служебному долгу/ посвящается 90летию образования Дзержинской милиции. г.Дзержинск. 2008.
22.Кароткi нарыс гiсторыi мiлiцыi Беларусi. 1917-1927. Менск. 1927.
23.http://tsarselo.ru/yenciklopedija-carskogo-sela/istorija-carskogo-sela-v-licah/vulfiusy.html#.VmRAH9LhDMw.
24. www.rosenbloom.byethost3.com/vulfius/vulfius.html?ckattempt=1.
25. www.buevich.com/press/05042003.html.
26. www.uvd-mo.gov.by/ru-go-rovd/.
27. www.istpravda.ru/bel/research/3061/.
28.https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D1%83%D0%B1,_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
29.https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D1%83%D0%B1,_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87.
30.https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE-%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0.
31.https://ru.wikipedia.org/wiki/16%D1%8F_%D0%B0%D1%80%D0%BC%D0%B8%D1%8F_(%D0%A0%D0%9A%D0%9A%D0%90).
32.Западный фронт РСФСР 1918-1920. Борьба между Россией и Польшей за Белоруссию (fb2) coollib.com/b/302462/read.
33.http://borlib.by/istoriya-borisovschini-sobitiya-i-fakti/borisovskoe-vosstanie-marta-1919-go-noviy-vzglyad2.
34.https://eurobelarus.info/news/society/2017/02/09/n-na-stuzhynskaya-nezalezhnasts-belarus-geta-vyal-k.html.
35.http://edinstvo.by/?cat=92.
«Беларуское историко-детективное агентство»
К 100-летию революционных событий 1917 года и образования беларуской милиции
В редакции 28 ноября 2021 года
В печатном варианте опубликовано в Борисовской региональной краеведческой газете «Гоман Барысаушчыны» в 4-ех номерах: №2(203) февраль — №5(206) май 2016г.
Вопреки устоявшемуся мнению, среди первых представителей беларуской народно, а потом и рабоче-крестьянской милиции были не только люди, что называется «от сохи» и пролетарии, но и особы «благородного сословия» — дворяне- шляхтичи, а также интеллигенты. Об этом можно судить и на примере Борисовского уезда (повета).
Предыстория
После того как в 1917г. в Петрограде произошла февральская революция, власть в г.Борисове и уезде также перешла в руки Временного правительства, в котором большинство, как известно, имели меньшевики и эсеры.
Первый Совет рабочих депутатов в Борисове возглавил меньшевик Гольдберг Илья Сергеевич. Советом солдатских депутатов руководил эсер Мещеряков Михаил Иванович. Совет крестьянских депутатов образован не был, однако работу среди крестьян проводил председатель Земской управы эсер Павловский Иван Михайлович, уроженец Тумиловичской волости. Председателем земельных комитетов был эсер Солодков Георгий Ильич, уроженец г.Лихвина Калужской губернии России. Членами Земской управы были эсеры Дерван Авраам из д.Бояры Лошницкой волости и Гаврильчик Александр из д.Лошница – бывший член Государственной Думы Российской Империи. Поветовым комиссаром был назначен редактор черносотенской газеты, бывший секретарь царского министра, а на тот момент председатель уездной земской управы Иван Арский. К слову, комиссаром он пробыл всего четыре месяца: под давлением общественности его вынудили отказаться от должности. Временно исполняющим дела (ВИД) поветового комиссара Временного правительства по Борисовскому уезду стал помощник Арского, член городского исполкома прапорщик А.А. Вульфиус.
Об образовании народной милиции можно узнать из машинописных воспоминаний одного из первых борисовских милиционеров Шаи Ицковича Левина, 1888 г.р., хранящихся в фондах ГУ «Борисовский объединенный музей».
«Гор.Борисов Минского округа, где я был в 1917 году, расположен от Москвы 1 сутки езды по железной дороге и весть о свержении царизма дошла до нас почти в тот же день.
Сразу образовались толпы людей и стихийные митинги.
Весь город был в приподнятом настроении. И день то, несмотря на зиму выдался славный. Даже солнышко — редкий гость зимы, бросало свои лучи на землю, на дома и на толпы людей. Радость светилась на лицах людей, чувствовалась в бурных свободных разговорах. Многие даже не понимали еще в чем дело, но поддавались общей радости — свободе.
Я наблюдал такую картину. Народ подходит к будке городового и кто-то говорит: „Будка плачет — нет собаки“.
В этот день в городе не встретишь пьяного, не было драк, краж. Все положительно интересовались произошедшими событиями. Царя нет, пришла свобода!.. Этот день город был без власти, а на следующий собрались рабочие, в числе которых попал и я, и составили самоохрану города для охраны города, граждан и их имущества. Оружия почти не было, а потому, кому дали старую берданку, кому такую же старую кривую саблю, а кому просто палку. Мне же, как старому охраннику попал старый револьвер „Смит и Вессон“ с которым я также стоял на посту. К револьверу было всего 4 патрона.
Такая самоохрана города продолжалась 5 дней, а на шестой вышел указ Временного Правительства о переходе самоохраны в милицию. (В Борисове милиция была образована 10 марта 1917 года А.Т.) Был нам назначен и начальник. Но не из рабочих, а из служащих — Бор(о)даевский (возможно фамилия искажена — А.Т.), бывший помещик.
Фото: первые борисовские „народные“ милиционеры.
»Так прошел почти целый год. В продолжении этого года я продолжал работать в милиции Временного Правительства старшим конным милиционером и состоял членом небольшой подпольной организации, состоящей из рабочих бывшего завода Соломнонова.
Как то вечером ко мне приходит один из товарищей и спрашивает: «Здесь ли проживает тов.Левин?».На мой утвердительный ответ он сказал, что выслан договориться со мной как делегат от большевистского полка о захвате в 3-х дневный срок власти в руки рабочих и крестьян в городе и уезде.
Повторяю, что я работал в борисовской милиции старшим конным милиционером, весь младший состав которой состоял из рабочих и крестьян-бедняков и был на нашей стороне. Все были мною проинструктированы за 5 часов до того времени, когда мы совместно с большевистским полком должны будем захватить власть в руки большевиков, и предупреждены, чтобы все обошлось без кровопролития, что и было сделано. Мы захватили всех членов (земской управы) без единого выстрела, застав врасплох и поместили под сильную охрану. В срочном порядке был избран уездный Исполнительный Комитет Рабочих и Крестьянских депутатов. Большевики взяли власть в свои руки".
Итак, 7 ноября (по нов.ст.) 1917г. в Петрограде произошел большевистский Октябрьский переворот и власть перешла в руки Совета Народных Комиссаров, который состоял из 22 человек, во главе с Владимиром Ильичем Ульяновым (Лениным). 18 ноября 1917г. советская власть победила и в г.Борисове, органы Временного правительства были ликвидированы, а вместо них был избран новый исполком Борисовского уезда во главе с председателем — Бурмистровым Михаилом Степановичем, урож. г.Бугуруслан Самарской губ. (теперь Оренбургская обл.) России, бывшим прапорщиком царской армии и руководителем подпольной большевистской ячейки в 121-м запасном пехотном полку, расквартированном в г.Борисове. Членами исполкома стали Ходасевич Степан Дмитриевич — заместитель председателя, Курников Петр Петрович – заведующий финотделом, Розенблюм Давид Мордухович, заведующий отделом труда, Воротницкий – заведующий отделом управления, Баршай Абрам Иосифович – председатель профбюро, Бененсон Арон Борисович – член коллегии отдела труда, Нелюб(ин)(ов) военный комиссар, Закревский – секретарь. Однако этот исполком просуществовал всего около месяца: после саботажа Льва Давидовича Бронштейна (Троцкого) в Бресте, в феврале 1918г. немцы оккупировали территорию Беларуси аж до самой Орши.
Кто стал первым начальником уже Рабоче-Крестьянской, а не Народной Милиции города Борисова и уезда доподлинно не известно. По некоторым данным это были некто Голуб и Крупенец.
Бурмистрова и Курникова немецкие оккупационные власти арестовали, и они до октября того же 1918г. находились в городской тюрьме. Жене Бурмистрова, еврейке(?) Софье Леонтьевне Морской, с помощью бывшего председателя Совета рабочих депутатов Гольдберга И.С., который в то время являлся Борисовским городским головой, удалось добиться освобождения Михаила Степановича из тюрьмы под залог в 10000 марок.
Большевики вернулись в Борисов 2 декабря 1918г. С ними пришел и М.С.Бурмистров, который снова стал председателем уездного (поветового) Совета рабочих и крестьянских депутатов. На этой должности он работал до июля 1919г., а потом как будто заболел и выехал на лечение в г.Бугуруслан, где жил его отец. А вот участник и свидетель событий того времени Луцкевич Иван Васильевич в своих воспоминаниях пишет, что перед самым приходом в Борисов белополяков (а захватили они его 10 августа 1919г.), ночью Бурмистров исчез неизвестно куда… В Борисов, к слову, как и в революцию, он больше не вернулся. Проживая в России, Михаил Степанович резко сменил карьеру профессионального революционера и большевика на успешную работу в драматическом театре в качестве артиста. Однако это произошло несколько позже, а в то время, со 2 декабря по июль 1919г. и почти до самого прихода в Борисов белополяков в городе действовал большевицкий исполком в таком составе: Бурмистров М.С. – председатель, Ходосевич С.Х. – его заместитель и заведующий земельного отдела. Бененсон А.Б. – председатель уездного Совета народного хозяйства, Баршай А.И. – заведующий отдела социального обеспечения, Матусевич Марк Моисеевич – здравотдела, Сыркин Б.Н. – секретарь, Шлионкий-Громов – председатель ЧК, Гусев Петр, Дашкеви Иван и Василевский Эдуард – комиссары-разведчики Борисовской уездной ЧК, Авсиевич – заведующий продуктового отдела, Вульфиус А.А. – заведующий бюро юстиции, Дубовицкий – заведующий отдела образования, Фингауз Яков – заведующий финотдела. Заведующим отдела управления некоторое время работал Луцкевич Варфаломей Васильевич, секретарем у него был некто Рутковский. Военным комиссаром уезда работал Люциан Бенгер.
А.А.Вульфиус
9 декабря 1918г. после ухода из Борисова и уезда кайзеровских войск решением Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, созданный ранее отряд рабочей самообороны был преобразован в рабоче-крестьянскую милицию, начальником которой назначили его бывшего командира, а на тот момент, как уже было отмечено выше, заведующего Бюро юстиции Борисовского Совета А.А.Вульфиуса.
По данным потомков, Александр Александрович Вульфиус происходил из обрусевшего немецкого рода (он имел двойное имя, и потому правильней его величать так: Теа Александр Вульффиус). Родился 11 февраля 1883 года в имении Гросс-Борн Иллукстского уезда Курляндской губернии (это недалеко от латвийского города Даугавпилс, бывшего беларуского латгальского Динабурга-Двинска).
Отец, Александр Александрович Вульфиус, был смотрителем уделов в Царском Селе. В 1902 году имел звание титулярного советника.
Мать, Екатерина Владимировна, была родом из обрусевшего литвинского графского рода Соллогубов.
Дед, Владимир Александрович Соллогуб (1813-1882) был весьма известным в свое время беллетристом, приятелем Пушкина, встречался с Гоголем, Лермонтовым, Одоевским, Жуковским.
Прадед по материнской линии, граф Михаил Юрьевич Вильегорский, царедворец и композитор, был другом Гоголя, Карамзина и многих других выдающихся личностей своей эпохи.
Сам А.А.Вульфиус учился в Царскосельской гимназии и на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета. В 1911-1912 годах служил в 116 пехотном Малоярославском полку, который дислоцировался в Риге. Оттуда он был уволен в звании прапорщика.
Далее участвовал в Первой мировой войне, где, по версии потомков, был ранен и в 1916 году оказался в Борисове в команде выздоравливающих. Там встретил Октябрьскую революцию и перешел на ее сторону. Принял активное участие в становлении советской власти на Борисовщине и вошел в историю как первый собственно начальник рабоче-крестьянской милиции Борисовского уезда, если не считать Нелюбова, который с 9 декабря 1917г. до 21 февраля 1918гг. являлся уездным комиссаром внутренних дел Борисовского уезда, с фактическим выполнением функций начальника милиции.
Следует также иметь ввиду, что при немецкой оккупации города с 28 февраля и до 16-19 ноября 1918гг. в Борисове и уезде действовала воссозданная полиция во главе с черносотенцем Кончиком, который в ходе революции 1905г. выдал охранке немало революционеров. После того, как немцы передали властные полномочия воссозданному местному Совету, указанная полиция фактически прекратила свое существование. Полицейские разбежались. Удалось скрыться и Кончику. Однако, в дальнейшем, спустя несколько месяцев он был обнаружен и арестован. Ревтребунал приговорил его к расстрелу.
16 ноября 1918г. состоялось совместное заседание Борисовского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и Совета, организованного немецкими солдатами, на котором постановили организовать отряд рабочей самообороны и выдать для этих целей 90 винтовок. Командование отрядом, в состав которого вошло около 200 человек, возглавили А.В.Вульфиус и политкомиссар Б.Н.Сыркин. В функции отряда входила также задача поддержания правопорядка и защиты населения города и уезда от самоуправства отступающих немецких войск. С этого момента немцы сложили с себя полномочия по организации охраны общественного порядка в городе и уезде.
Фото: Б.Н.Сыркин
Согласно воспоминаниям Б.Н.Сыркина «в последние месяцы оккупации кайзеровскими войсками г.Борисова и уезда (Минская губерния) тут заметно активизировались бандитские и уголовные элементы. Участились кражи, грабежи и даже убийства. Немецкие власти и полиция с этим практически не боролись, а уездный Совет, после приемки 19 ноября 1918г у немцев городской тюрьмы со 137 арестованными, всех их распустил (чем, по моему мнению, сам и создал предпосылки по активизации преступного элемента – А.Т.).
С повторным установлением в уезде Советской власти в ноябре 1918г., остро стал вопрос о ликвидации банд. Эта задача была возложена на бывший отряд самообороны. С мелкими было покончено быстро. Однако в Борисове продолжала действовать крупная банда во главе с атаманом по прозвищу Цыганок. Банда совершала крупные грабежи не только в городе, но и в уезде. Так в местечке Зембин был ограблен и убит местный лавочник.
Банда буквально терроризировала население. Атаман был опытным руководителем, так как она казалась неуловимой. Борисовскому Совету и отряду самообороны пришлось приложить немало усилий для ее ликвидации.
С помощью населения наконец удалось установить, что Цыганок со своими людьми укрывается на одном хуторе на окраине города вблизи Полоцкой улицы. За хутором было установлено наблюдение. Вскоре в штаб отряда пришло донесение о том, что банда там пирует. Отряд немедленно был направлен туда и окружил дом с хозяйственными пристройками. Бандитам было предложено сдастся, но в ответ они открыли стрельбу. Однако ответный огонь самообронцев оказался сильнее. Потеряв трех человек убитыми, бандиты, в том числе Цыганок, сдались.
Как выяснилось в дальнейшем, банда состояла из девяти человек. В живых осталось шестеро. Было решено устроить показательный суд, для чего был создан временный военно-революционный трибунал в составе бывших подпольщиков Петра Гусева, Эдуарда Василевского, а также Александра Вульфиуса. Суд состоялся в рабочем клубе.
В ходе заседания выяснилось, что Цыганок был офицером царской армии в звании штабс-капитана. Он пытался оправдаться тем, что является идейным анархистом-индивидуалистом и горячим приверженцем крупных анархистских деятелей Бакунина и Кропоткина. Тем не менее трибунал приговорил Цыганка к расстрелу за бандитизм и контрреволюционную деятельность, а остальных бандитов к тюремному заключению. Сразу же после окончания суда, приговор был приведен в исполнение».
Фото: один из первых после ухода в декабре 1918г. войск кайзеровской Германии из Борисова и уезда местных милиционеров с характерной красной повязкой на руке.
Фото: а вот так выглядели борисовчане — бывшие офицеры в рассматриваемый период. Примерно так выглядел и Цыганок.
На должности начальника уездной милиции А.А.Вульфиус пробыл не больше месяца. На первом же, после ухода кайзеровских войск, уездном организационном собрании он был назначен на должность городского судьи, а начальником милиции стал Игнатович, его заместителем и начальником милиции самого города Борисова — Александр Адольфович Реут.
Теперь хотелось бы вернуться ко второй, авантюрной, версии появления в Борисове А.А. Вулифиуса, и связанных с ним событий, которые описывает в своих воспоминания Б.Н.Сыркин. Дадим ему слово.
«В сентябре 1918 года во время оккупации Борисова немецкими войсками, к нам прибыл некто Вульфиус, который установил с коммунистами-подпольщиками связь и рассказал о своей биографии. Он оказался юристом, а в царской армии был в чине поручика. Далее Вульфиус сообщил, что, будучи в Советской России в городе Орша, он узнал о нашей подпольной деятельности, и, будучи, сочувствующим большевикам, приехал в Борисов помогать подпольщикам-коммунистам. Говорил он вроде от души, и мы ему поверили. А когда мы организовали отряд самообороны, назначили его командиром. А чтобы следить за ним, за его действиями, политкомиссаром назначили меня /Сыркина/.
В марте 1919г. в Борисов прибыл на переформирование 64 стр.полк, который разместился в Новоборисовских казармах. Мы познакомились с командиром и комиссаром и пообещали им нашу помощь.
Через несколько дней мы узнали, что этот полк собирается с оружием разгромить Борисовский Уком партии и Уисполком всех советских учреждений. Об этом нам сообщили прибывшие к нам коммунисты, проживающие в Новоборисове.
Узнав об этом, мы мобилизовали всех коммунистов и вооружили их. В дом, где помещался Уком партии и Уисполком были вызвана красноармейская рота под командованием военного комиссара Л.Бенгера. Были расставлены пулеметы на крыше и в окнах. Однако организовав оборону, мы стали сомневаться в возможности нападения на нас советской воинской части. Ведь в полку были коммунисты и политработники.
Решено было послать на переговоры Ф.Бурмистрова, меня и Л.Бенгера. Мы сели на повозку и помчались в Новоборисов. Нас приняли весьма неприязненно. Мы воскликнули: «В чем дело, верно ли, что вы надумали пойти против Советской власти. Мы вас разгромим, как подлых контрреволюционеров!». В ответ поднялась шумиха и раздались возгласы:
«Это не мы, а вы контрреволюционеры. Вы буржуи и помещики, обманным путем захватили Советскую власть, чтобы ее уничтожить»!
Мы буквально взбесились. Бурмистров закричал: «Все это ложь и клевета. Мы верные ленинцы. Я член партии с 1917 года. Вот мой партбилет». Указав на нас, он сказал: «А этот товарищ, Сыркин – секретарь уездного комитета партии. А этот товарищ – военный комиссар, утвержденный Советом фронта. Тот, кто внушил ложь про нас, является белогвардейцем. А вы этому негодяю поверили».
Наступила тишина. Комиссар полка стал объяснять, что к ним в полк явился судья по фамилии Вульфиус и рассказал, что все борисовские советские руководители, якобы, являются помещиками и буржуями. Притворившись коммунистами, они захватили всю советскую власть в городе. Их целью, якобы, было сделать Борисов центром находящейся в подполье контрреволюционной организации «Беларуская Рада», чтобы организовать восстание и оторвать Беларусь от Советской России. Вульфиус потребовал провести в полку митинг. На этом митинге он говорил очень красноречиво и предложил немедленно взять оружие и уничтожить «контрреволюционеров». Вульфиус так убедительно говорил, что весь полк был возмущен, и митинг принял решение немедленно выступить и разгромить «борисовскую контру».
Рассказав нам все это, командир полка закончил словами: «Мы допустили большую ошибку и очень рады, что вы вовремя прибыли к нам и разоблачили крупную антисоветскую провокацию». Со всех сторон раздались возмущенные голоса.
Мы предложили комиссару полка немедленно с группой бойцов поехать с нами в Уездный Комитет партии. В Укоме нас встретили коммунисты и среди них мы заметили Вульфиуса. Увидев нас с представителем полка, лицо его исказилось. Он попытался скрыться, но был задержан.
Когда мы рассказали о провокационной деятельности Вульфиуса, то возмущение было такое, что чуть не убили этого провокатора.
Вульфиус был направлен в тюрьму, а мы направились в его квартиру, где провели обыск. В одном из чемоданов был обнаружен портфель с документами, которыми была удостоверена личность и деятельность Вульфиуса.
Выяснилось, что родился он в Петербурге в семье священника. После окончания гимназии, поступил в духовную семинарию. После ее окончания, продолжил учебу на юридическом факультете университета и получил звание юриста. Пару лет он прослужил в царской охранке по борьбе с революционерами. Затем, во время Первой Мировой войны был призван в царскую армию. Служил при штабе, где состоял цензором. Нами был обнаружен документ, в котором командующий армией объявил Вульфиусу благодарность за раскрытие в армии группы солдат-революционеров. Они были казнены, а Вульфиусу присвоили звание штабс-капитана.
В дальнейшем выяснилось, что Вульфиус в период Октябрьской Революции вступил в партию левых эсеров. И когда последние организовали в Москве в июле 1917г. контрреволюционный мятеж, Вульфиус такой же мятеж левых эсеров организовал в г.Орше. Оба эти мятежа потерпели провал, и, спасаясь, Вульфиус бежал в зону оккупации в г.Борисов.
За свою провокацию он был осужден на длительное тюремное заключение».
Трудно теперь судить, насколько вся эта очень «мутная» история от «заезжего» в Борисове еврея Бориса Сыркина, изложенная им в письменном виде лишь в 1988 году в Ленинграде на склоне своих лет, соответствует действительности. В том числе в хронологическом плане, т.к. в № 63 от 12.11.1920г. уездной газеты «Бедняк» сообщалось, что А.А.Вульфиус, выступая перед началом торжественного концерта, посвященного празднованию трехлетия Октябрьской революции, говорил не только о завоеваниях большевиков, но коснулся и музыкального искусства, разъяснив суть произведений, подготовленных участниками местной самодеятельности.
Нет у меня и достоверных данных об участии А.А.Вульфиуса в Оршанском и Сенненском восстании эсеров в августе 1918г., в котором, например, принял участие как командир 2-го Смоленского полка и будущий нарком земледелия БССР С.Прищепов. Тем более под большим вопросом утверждение Б.Сыркина о том, что якобы А.А.Вульфиус являлся еще и организатором этого восстания. Во всем этом еще предстоит разбираться.
Но я не стал бы сбрасывать со счетов этого утверждения, по той простой причине, что буквально накануне указанных автором в своих мемуарах мартовских событий 1919г. в Борисове уже имела место попытка поднятия восстания!
Я имею ввиду известный мятеж около 400 призывников в Красную Армию в том же марте 1919г.
До сих пор доподлинно неизвестны организаторы этого антисоветского выступления. Б.Н.Сыркин в своих мемуарах пишет лишь о том, что были расстреляны «шесть кулаков и белогвардейцев, белогвардейских агентов, затесавшихся в среду мобилизованных». По данным краеведа с Крупщины Бараули Михаила Адамовича, 1951г.р., урож. д.Гумны, его сосед, Вусик Сергей Варфоломеевич, еще дореволюционного года рождения, при жизни рассказывал, что его отец, Варфоломей Вусик, будучи назначенным командиром батальона призывников (не точно, возможно он командовал борисовским караульной ротой, или батальоном, который перешел на сторону восставших – А.Т.), в 1919г. в Борисове подбил их на известное восстание, и возглавил его. Ездил на коне по городу и кричал что-то вроде: «Бей жидов, спасай Россию!». Его заместителем был Герасим Политыко, родом из д.Лютые на Крупщине. После подавления восстания, обоих и многих призывников чекисты расстреляли.
Согласно воспоминаний очевидца событий красноармейца Ивана Тихоновича Лятецкого, 1899г.р., урож. м.Бегомль Борисовского уезда, в последствии генерала Советской Армии, к ним в казарму пришел «бывший офицер царской армии и стал агитировать призывников к контрреволюционному выступлению в Борисове».
Фото: генерал Лятецкий И.Т.
Учитывая же совокупность вышеизложенных обстоятельств, я не стал бы сбрасывать со счетов и возможность того, что этим офицером (или одним из них) мог быть и А.А.Вульфиус, который каким-то чудом не был выявлен подавившими восстание коммунистами и снова инициировал попытку свержения в Борисове Советской власти.
И надо отметить, что Александр Вульфиус на поверку оказался не единственным бывшим начальником отдела беларуской милиции — врагом советской власти. Так, например, известно, что одним из руководителей Горецкого антисоветского восстания 1918 года был бывший начальник Горецкой милиции, известнейший провизор шляхецкого происхождения Казимир Подзерский, производитель знаменитого крема «Метаморфоза», которым пользовалось не одно поколение советских женщин. В 1921 году был ликвидирован «бандит» Павел Калечиц — первый начальник милиции м.Койданово (ныне Дзержинск).
А вот насчет того, почему наш герой оказался на 1920 год на свободе, меня осенила одна удачная, на мой взгляд, мысль, которой я бы и хотел поделиться с читателями.
Итак, 14 августа 1919г. командование 16-й (литовско-беларуской) армии РККА принял (Внимание!) Соллогуб Николай Владимирович. И уж не приходился ли он нашему герою дядей по материнской линии, и сыном его деда, Соллогуб Владимира Александровича, от его второго позднего брака с Варварой Константиновной Аркудинской?! Все указывает на это! На тот же момент командарм являлся чуть ли не самым влиятельным лицом на той территории Беларуси, где размещались его войска с фактически диктаторскими полномочиями.
В этом случае все становится на свои места. Влиятельный дядя (хотя они и одногодки 1883г.р.) вполне мог «реабилитировать» своего «проштрафившегося» племянника, и восстановить его статус. Как раз в тот момент Советская власть, не имея в достаточном количестве резерва опытных боевых командиров, бросила клич бывшим офицерам старой Императорской армии, занявшим нейтральную позицию в гражданской войне: «Все на войну с польскими интервентами»! И многие офицеры, в том числе бывший граф и полковник царской армии Н.В.Сологуб откликнулись на этот призыв, т.к. в данном конкретном случае речь шла не о войне со своим народом и бывшими товарищами по оружию, а с иноземными (пускай и относительно) захватчиками. А под эту марку командарм вполне мог истребовать в войска на поруки и «перевоспитание» А.А.Вульфиуса. А после «искупления вины кровью» и освобождения от белополяков Борисовского уезда, Вульфиусс вернулся в Борисов «белым и пушистым» и, как известно из некоторых источников, занялся частной адвокатской практикой. Да и ключевые уездные чиновники к тому времени уже в основном поменялись, так что упрекать его за старые «грехи» особо было некому.
Далее доподлинно известно, что в 1924 году наш герой женился на Ольге Григорьевне Мазинг, которая учительствовала в д. Лошница (замечу, что в досоветские времена он уже был дважды женат и имел трех дочерей). Но спустя три дня после женитьбы по причине, которая требует выяснения, но которая, на мой взгляд, может быть связана с уголовным процессом по делу антисоветского атамана Георгия (Юрки) Монича, и вызвавшим это резонансом, новоявленный муж был неожиданно арестован и выслан в город Карачев Брянской области РСФСР. По моему мнению, это могло было быть связано с административной «зачисткой» города от «нежелательных старорежимных элементов», который был инициирован властями после окончания процесса над Монием. Не исключаю и возможность того, что А.А.Вульфиус как раз мог представлять в суде интересы фигурантов дела. За мужем последовала и жена, которая родила сына Гарика, но больше жить с Александром Александровичем не пожелала и вернулась в Борисов.
Долго в одиночестве покинутый муж не пребывал и женился в четвертый раз (известно, кстати, что и его дед Владимир Соллогуб, хотя и не был многоженцем, но верностью по отношению к супруге не отличался). Потом начались скитания по стране — работа юрисконсультом сначала на стройках в Магнитогорске, затем в Мариуполе. В 1937 году осел в Комсомольске-на-Амуре. С женой Марией Павловной, в браке с которой находился 22 года и нажил троих детей, расстался и прозябал в одиночестве в рабочем общежитии по ул. Энгельса, барак 24, комната 14. Там он и подошел к финалу жизни, получая рядовую пенсию в размере 210 рублей (в отличие от своего комиссара Б.Н. Сыркина, который имел статус пенсионера союзного значения и проживал в городе на Неве).
Писал в Крым своему сыну от третьего брака Гарри. В своих письмах Александр Александрович жаловался на Марию Павловну, которая запретила детям общаться с отцом. Писал и о своих знаменитых предках. Вспоминал и про Борисов. В письме от 27 июня 1951 года, в частности, сообщал: «Я в Борисове играл решающую роль. Я говорил очень неплохо, так, что народ шел на митинги, зная, что я буду выступать».
Последнее письмо сыну датировано 19 июля 1951 года.
А.А.Вульфиус скончался 10 августа 1951 года, о чем в книге регистрации умерших загса Центрального округа Комсомольска-на-Амуре сделана запись под № 294. Печально окончил свой жизненный путь всеми забытый графский потомок, который оставил свой след не только в истории борисовской милиции, но, в целом, и самого города на Березине.
А.А.Реут
Фото А.А.Реут с женой.
Фото: А.Реут с женой и детьми.
Александр Адольфович Реут происходил из шляхты Борисовского уезда. По данным потомков так же, как и как и А.А.Вульфиус был дипломированным юристом, окончив в свое время тот же С.-Петербургский университет (и уж не был ли с того времени знаком с последним?). В 1915-1916гг. стажировался в Сорбоне в Париже. Александр сразу и с энтузиазмом принял Советскую власть, что, по информации его потомков, повлекло разрыв семейных связей с одним из братьев, Григорием. Как уже говорилось выше, А.А.Реут был первым начальником советской милиции г.Борисова и заместителем начальника уездной милиции Игнатовича. На этой должности запомнился в связи с беларуским «Батькой Махно» — атаманом Лукашем Семенюком.
Фото: А.А.Реут во Франции. Игра в крокет.
Краткая биографическая справка
Лука Дмитриевич Семени(ю)к(а)(ов), 1880г.р., урож.д.Трояновка Борисовского уезда, из крестьянской семьи. Участник Первой Мировой войны, унтер-офицер. Атаман-повстанец. В марте 1918г. с началом немецкой оккупации Борисовского уезда, создал и возглавил партизанский отряд и в августе 1918г. поднял восстание против оккупантов на территории нынешних Сенненского, Крупского и Борисовского районов. Немцы задушили восстание с помощью большевиков. Осенью 1918г. после ухода германцев крестьяне Холопеничской волости выбрали Л.Семенюка своим военным комисаром…
Портрет Атамана Лукаша Семенюка работы художника Алеся Пушкина
Когда 20 января 1919г. сорвался в Борисове его арест на съезде военкомов, инициированный местными большевиками в связи с тем, что он, по их версии, «предался левацким загибам», и Лукаш Семенюк на взмыленном коне уже приближался к д.Старо-Борисов, «как неожиданно слева, из леса, из-за зембинского поворота, на дорогу завернул конный милицейский отряд, который возвращался из Плещеницкой волости. Они столкнулись нос к носу, и помощник начальника поветовой милиции Александр Реут, который за три дня до этого присутствовал на общем уездном партсобрании, на котором и было принято решение об аресте последнего, хотя и не знал Семенюка лично, однако увидев перед собой разгоряченного конника без шапки, крикнул ему в упор: «Руки вверх, бандит!» — и наставил пистолет. Семенюк и не думал сдаваться. Он сунул правую руку за пазуху теплой венгерки, но выхватить револьвер не успел: Реут его опередил – выстрелил прямо в руку. Один из милиционеров в это же время ранил коня бывшего холопеничского военкома. Семенюка скрутили и доставили в милицию. Его допрашивали начальник милиции Игнатович и военком Л.Бенгер. Семенюк всячески выкручивался, и через неделю его, как особо опасного преступника, отвезли под конвоем в Минскую тюрьму».
Фото: на переднем плане изображена усадьба генерала Калинковского в Дымках, где в то время размещался борисовкий поветовый военкомат, где и должен был произойти арест холопеничского военкома.
Справедливости ради следует отметить, что несмотря на неоднозначное поведение Лукаша Семенюка, в пору его «комиссарства», люди часто искали у него обороны именно от самовольства красноармейских командиров, которые на самом деле руководили делами в округе. Так отряд количеством 250 человек, назначенный в Краснолуцкую волость согласно с оккупационными методами борьбы с бандитизмом, совершил ряд насильственных и незаконных актов в отношении граждан волости. Что по одной из версий и стало причиной ссоры между представителем волостного исполкома и военными командирами, которые и инспирировали арест «зарвавшегося военкома».
Через три месяца после этого газета «Известия Борисовского уездного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» в №99 за 24 апреля 1919г. в заметке «Увольнение от службы» сообщала, что:
«По распоряжению уездного исполкома начальник рабоче-крестьянской охраны (милиции) гор.Борисова Реут увольняется от занимаемой им должности, а на его место назначен начальник рабоче-крестьянской охраны 1 района Семеняко. Отдел управления приступил к чистке и реорганизации уездной и городской рабоче-крестьянской охраны».
Данное увольнение возможно косвенно и подтверждает указанные выше свидетельства Бориса Сыркина в отношении попытки А.А.Вульфиуса авантюрным способом свергнуть в Борисове Советскую власть. Опять же наступление в Беларуси войск белополяков также могло спровоцировать чистку рядов от «польского неблагонадежного элемента» к которому большевики относили шляхту. Да и сторонники бывшего холопеничского военкома могли «помочь».
Но судя по всему милиционер Семеняко оказался родственником своему знаменитому однофамильцу, чья фамилия имела в документах разные варианты: Семенюк, Семеняка, Семеник. Поэтому, возможно, на должности долго и не продержался. Его дальнейшая судьба мне не известна. А вот Александру Реуту, очевидно, удалось доказать, что он беларус, а не поляк, и лоялен к новой власти. Доказательством должно было служить в первую очередь его православное вероисповедание. Именно поэтому его прах и покоится не на католическом кладбище Кальвария, а на православном – Борок, рядом с прахом отца, Адольфа Валериановича, прожившего 59 лет и упокоившегося 23 октября 1904г (по ст.стилю). Последний перешел из католичества в православие буквально за месяц до своей смерти, судя по всему, по мотивам чисто материального порядка, учитывая ограничения в бывшей Российской Империи после восстания 1863-64 гг. и вплоть до 1905 года лиц католического вероисповедания в служебных и имущественных правах. В данном конкретном случае, речь видимо касалась затруднений в передаче детям недвижимого имущества по завещанию.
Запись в актовой книге на Адольфа Реута
Могила Адольфа Реута
Могила А.А.Реута и его дочери Зинаиды, умершей в 1946г.
Для его же сына факта его православного вероисповедания на 1919г. могло хватить, чтобы «товарищи» отмели свои сомнения по поводу вопроса причисления его к полякам, или беларусам (по ненаучному религиозному принципу). Поэтому на август 1919г. помощником начальника уездной милиции вновь упоминается А.А.Реут (о чем ниже), а не Семеняко. Опять же, если моя версия по поводу вмешательства в дела А.А.Вульфиуса Н.В.Сологуба верна, то после своего освобождения, первый начальник уездной милиции мог подставить плечо и своему бывшему коллеге.
Но вернемся к бывшему же военкому Холопеничской волости.
«Пока в тюремной больнице «бандиту» залечили руку, да пока следователи допросили на месте около ста потерпевших и свидетелей, прошло четыре месяца. Дело Семенюка 2-го июля должна была рассматривать выездная сессия губернского революционного трибунала. Однако, когда трибунал приехал в Борисов, то оказалось, что судить некого: Семенюк по дороге из Минской тюрьмы совершил побег».
Согласно воспоминаний Б.Н.Сыркина, его отправку из Минска организовал председатель Борисовской уездной ЧК Шлионский, изменивший свою фамилию на Громов. «Он посадил его (Семенюка) в общий вагон и приставил к нему одного охранника – красноармейца. Семенюку удалось выскочить из вагона. При расследовании выяснилось, что бегству Семенюка способствовало неправильная охрана, так как вместо двух охранников к нему был приставлен один малограмотный, который даже не получил никакого инструктажа.
Уком партии после проведения расследования установил, что Громов использовал свое служебное положение для разврата и выпивок. Выяснилось также, что он был дружен с Семенюком и вместе с ним ранее пьянствовал. Громов был снят с работы и исключен из партии».
По данным же борисовского историка Валерия Раховича, женой Шлионского-Громова была… Вульфиус(?!), родная сестра А.А.Вульфиуса (а у него их было три: Нина, Нелли(Елена) и Екатерина), работавшая врачом в военном госпитале. Как будто была «уличена в спекуляции и взяточничестве в компании со своим мужем-чекистом».
При аресте и обыске у Громова и Вульфиус было обнаружено много продуктов питания и мануфактуры (сотни метров). За эти преступления как будто были расстреляны.
Лично же у меня сложилось впечатление, что все эти свидетельства выглядят как-то натянуто. Уж очень не вяжется в моем понимании образ дворянки и образованной женщины-врача Вульфиус (что на то время было исключительной редкостью) с примитивным стяжательством. Похоже, что это слухи, распространенные самими большевикам. Ведь не секрет, что, дорвавшись до власти, новые «хозяева жизни» из низов общества часто скатывались к тем же «буржуазным порокам», с которыми, как будто, призваны были всеми силами бороться.
Поэтому, разоблачив идейных врагов из своего же окружения, чтобы скрыть кадровые просчеты часто «навешивали» на них «ярлыки», которые им, гражданам нового социального общества, были лично понятны.
А на самом же деле главной виной и Шлионского с женой, и А.А.Вульфиуса, и Л.Д.Семенюка была общность взглядов и убеждений, которые противоречили тому, что претворяли в жизнь большевики.
За то, что Шлионский-Громов был тайным врагом советской власти, помимо случая с Семеником и связей с Вульфиусами, может говорить и еще один случай, приведенный в своих воспоминаниях Б.С.Сыркиным. Предоставим ему слово.
«Как-то сотрудник ЧК на вокзале обратил внимание на одного человека. Это был полный рослый человек с бородой. Он выглядел большим беднягой в рваной одежде и сапогах. По какой-то причине он снял сапог и опять надел его. Сотрудник ЧК Лаптев заметил, что на ноге у него был прекрасный чулок. У Лаптева это вызвало подозрение, ибо такие чулки могли в то время носить лишь богачи. Подозрение вызвали еще некоторые мелочи: бедняга шагал по-военному, а когда Лаптев с ним заговорил, он заметил, что тот говорит весьма элегантно. Лаптев с милиционером задержали этого человека и привели его в ЧК к Громову.
Увидев беднягу, Громов обругал Лаптева, назвав его подозрения глупостью. Однако Лаптев и земеститель Громова настояли обыскать беднягу. При обыске ничего подозрительного у него не нашли. На вопрос, откуда у него такие богатые носки, задержанный ответил, что он их украл. Дальше он объяснил, что на Борисовскую станцию он приехал, чтобы наняться на работу.
После этого Громов снова обругал своих работников за чрезмерную подозрительность и уже повернулся, чтобы уйти из кабинета, как заместитель попросил его еще немного подождать, и велел задержанному снять сапоги. Осмотрев их внимательно, он обнаружил там документы. Оказалось, что «бедняга» — это белогвардейский полковник, посланный к польскому врагу Советской России пану Пилсудскому. Работники ЧК обо всем этом поставили в известность Уком партии, что вызвало сомнение в способности Громова для работы в ЧК».
В силу же приведенных ранее доводов и обстоятельств, логично предположить, что Громов – Шлионский мог быть связан с задержанным офицером и просто всеми силами пытался воспрепятствовать его разоблачению.
Учитывая же тот факт, что А.А.Вульфиус за свои антисоветские действия не был расстрелян и оказался на свободе, у меня есть все основания полагать, что и его сестра (неизвестно правда которая) со своим мужем не были расстреляны, оказались на свободе и затерялись где-нибудь на просторах будущего СССР, или же ушли в эмиграцию. Про их дальнейшую судьбу мне ничего не известно.
Что же касается Л.Семенюка, то его «судили заочно, и, лишив всех гражданских прав, приговорили к расстрелу. Исполком поветового Совдепа через свою газету пообещал 25 тысяч рублей награды тому, кто его убьет, или словит.
А бывший военком, сбежав из-под конвоя, поспешил в свою Краснолуцкую волость, где надеялся найти себе убежище и оборону. Из газеты, которую он выпросил перед побегом у тюремного надзирателя, он знал, что в Краснолуцкой и Холопеничской волостях действует шайка Зарубы (Каменского – А.Т.).
Артамон Заруба (Каменский) был его правой рукой в Холопеничах. Под его крыло и спешил, пробираясь глухими волчьими тропами, Л.Семенюк. А когда добрался туда, то узнал, что Зарубы уже нет в живых.
В конце мая, после того, как в дер.Моисеевщина по приказу атамана были вырезаны две еврейские семьи – Минкова и Школьника, из Борисова прибыл карательный отряд во главе с самим начальником поветовой (уездной) милиции Игнатовичем. Последний окружил деревню Фроловку, где ночевали разбойники, и вчистую разгромил их. Сам атаман Заруба и его несколько бандитов были убиты, четырнадцать взято живыми. Их повезли в Борисов, тут же судили и 1-го июня 1919г. публично расстреляли на Батареях.
Уцелели из зарубинской шайки немногие. Из этих недобитков, а также из других небольших банд и идейных антисоветских групп и отрядов, которые действовали в лесах на севере уезда (повета), Семенюк начал организовывать свою «зеленую армию», объявив «зеленой» Краснолуцкую волость.
Первыми жертвами «зеленого» атамана стали коммунисты и сочувствующие им, советские активисты, кооператоры. 17 июня он подкараулил и напал на зембинских кооператоров и торговцев, которые везли товары из Плещениц. Всех, кто ехал в том обозе, бандиты по-зверски убили, а товары забрали. К трупу одного из убитых Семенюк прикрепил записку, в которой угрожал Бенгеру (который, к слову, сам вскоре чем-то проштрафится перед советской властью и тоже станет лесным «батькой») и заявлял, что будет мстить за всех расстрелянных на Батареях своих братьев. И подписался: «Сенька Кольцов».
В связи с приближением белопольского фронта, Борисов не раз посылал милицейские и красноармейские отряды с пулеметами на ликвидацию семенюковцев. И каждый раз отряд возвращался в город, не встретив никого на своем пути. Дело в том, что атаман, имея везде свои глаза и уши в советских учреждениях и всем уезде, своевременно менял места базирования. 4-го августа 1919г. при возвращении из служебной поездки из местечка Краснолуки, в районе д.Мачулище нынешнего Хотюховского сельсовета Крупского района от одного такого отряда отделился А.А.Реут с четырьмя рядовыми милиционерами, Фелицианом Карловичем Добржицким, Брониславом Ивановичем Радкевичем, Казимиром Игнатьевичем и Францем Викентьевичем Павловичами.
Некролог в уездной газете.
Из книги, изданной к 10-летию беларуской милиции
Фото: похороны А.Реута. Нижняя обезображенная часть лица прикрыта материей.
По информации (или мнению) писателя Рыгора Хацкевича, они попали в засаду именно семенюковцев. После зверских издевательств были убиты и брошены под каким-то мостом, где их тела и нашли. В переписке с одним из потомков Александра Адольфовича, москвичкой Ольгой Волковой, она сообщила мне, что по семейным преданиям был слух, что его специально подставили под засаду. И уж не милиционер ли Семеняко это сделал? Если, конечно, не произошла кадровая рокировка и последний не был направлен в другой отдел милиции, или на фронт. К слову, в имеющихся в моем распоряжении обширных машинописных воспоминаниях бывшего оперуполномоченного ОБХСС Борисовского РОВД (1933-1938) Брижевского Василия Матвеевича, он пишет, что в бытность его учебы в Минской школе милиции (1932/33 гг.) был свидетелем чистки преподавательского состава от бывших эсеров, в числе которых был и некто Семенюк, член ВКП(б), бывший офицер царской армии, преподаватель по военно-строевому делу. В числе других преподавателей он был исключен из коммунистической партии и привлечен к уголовной ответственности. Не исключено, что бывший начальник первого участка милиции Борисовского уезда и преподаватель школы милиции – одно лицо.
Тем не менее и другие потенциальные враги Реута в Борисове имелись.
Так, доподлинно известно, что коммунист Рутковский — бывший секретарь отдела управления исполкома, оказался врагом советской власти: когда 8 августа 1919г. в город Борисов вступили белополяки, он сбежал к ним прямо из вагона отходящего от станции поезда с советскими и партийными работниками. По нему стреляли, однако не попали. В дальнейшем выяснилась, что он был агентом польской разведки. В партию коммунистов пробрался обманным путем. Будучи агентом дефензивы, во время польской оккупации Борисовщины лично исполнял зверские расправы над советскими медицинскими работниками и коммунистами.
Да и уездвоенком Люциан Бенгер, бывший фельдфебель царской армии, а потом красный латышский стрелок, который в некоторых источниках позиционировался как терский казак Андрей Лукьянович Бенгер, тоже оказался тем еще «оборотнем-революционером». В пору нахождения под знаменами большевиков со своим карательным отрядом совершал многодневные рейды по территории уезда, наводя ужас на все местное население. Действовал так же, как и бандиты – грабил, палил, пьянствовал, насиловал и убивал людей без суда и следствия от имени советской власти, чем очень настроил жителей уезда против нее. В конце концов, как коммунист, получил строгий выговор с предупреждением, был снят с должности уезвоенкоммисара и переведен на третьеразрядную должность в местечко Холопеничи. Когда туда по неизвестным причинам через месяц-другой из Борисова прибыли чекисты для его ареста, сбежал от них в лес и организовал довольно крупный антисоветский отряд, или банду. «Погуляв» некоторое время – исчез. По некоторым данным подался на родину в Латвию, где его следы в истории и теряются.
Вдова же милиционера А.А.Реута, Ольга Андреевна, оставшаяся с 4-мя детьми на руках, всю последующую жизнь получала за мужа, погибшего мученической смертью за Советскую Власть, персональную пенсию.
В Борисове возле здания РОВД на мемориальном камне, установленном в память о погибших при исполнении сотрудников отдела, начиная с момента образования милиции, числиться и его фамилия.
Мне удалось отыскать групповое фото борисовских стражей порядка начала 1919гг. В первом ряду в центре – А.А.Реут. Остальные шестеро — неизвестны. Но, может быть, среди них есть и другие погибшие тогда сотрудники.
Разыскал я и могилу А.А.Реута на борисовском кладбище в т.н. районе Борок (надмогильная плита одна на двоих вместе с дочерью, Зинаидой, умершей в 1946г.). Рядом могилы отца и других членов семьи.
9 декабря 2015г. в годовщину образования борисовской милиции, действующие сотрудники и ветераны РОВД почтили память погибшего при исполнении служебного долга милиционера, возложив цветы на его могилу.
Что же касается дальнейшей судьбы атамана Л.Семенюка, то в начале 1920 года в чине капитана он со своим отрядом был зачислен в состав Беларуской Войсковой Комиссии. Газета «Беларускае жыцце» за 9 февраля 1920 года сообщила, что Лукаш Семенюк создал отряд из дезертиров из Красной Армии, которые некоторое время держат власть в Холопеничской, Краснолуцкой и Зачистской волостях. 21 февраля 1920г. группа Семенюка при поддержке отряда польских солдат, перешла границу и лесами, через д.Словч, двинулась на ст.Крупки, с целью разгромить окружное управление милиции (начальник С.Аксючиц), а также захватить и уничтожить склад боеприпасов, который находился на станции. Однако эти планы были заранее раскрыты. Все милиционеры, даже делопроизводители, вооружились. На помощь им прибыл отряд красноармейцев. Около 23 часов ночи поляки и семенюковцы на подходе к станции попали в засаду и в результате короткого боя потеряли больше 40 человек убитыми и ранеными, после чего отступили к линии фронта.
Фото из газеты: 1-й партизанский отряд Лукаша Семеника. Он в центре. По правую руку — атаман Юрка (Георгий) Монич.
А это еще одно известное фото борисовских милиционеров 1919 года (из книги, изданной к 10-летию беларуской милиции).
Однако и там их встретил огонь красноармейцев. Только атаману и еще нескольким человек удалось перебраться за линию фронта живыми. Разбитый большевистской карательной экспедицией, он скрылся со своим отрядом в лесах. Когда польские войска подошли под Борисов, он договорился с их командованием и вывел свой отряд вместе с польским 3-м Уланским полком в тыл большевиков, что ускорило изгнание последних из города. В последние дни ноября, 1919г. по причине эпидемии тифа, которая в нем началась, был снят с фронта и стоял в местечке Смолевичи. Капитан Семенюк получил от польских властей разрешение на вербовку добровольцев. Однако количественный состав его отряда на тот момент неизвестен. В газете была размещена фотография Лукаша Семенюка с отрядом.
Позже, по некоторым сведениям, отряд Семенюка участвовал в т.н. Полесском походе генерала Булак-Балаховича (июль-август 1920г.) и в Слуцком восстании (ноябрь-декабрь 1920г.).
Судя по всему, именно его исчезновение из рассматриваемого региона и могло породить сильно преувеличенные слухи о гибели «батьки», т.к. из материалов разведки штаба Западного фронта Красной Армии от 1 октября 1921г. следует, что на этот момент группировка атамана поделилась на три относительно самостоятельные отряда со своими командирами – Моничем, Северином и собственно Семенюком. «Во время крупных операций, — уточнял источник, — они объединяются».
Нет ясности и о дальнейшей судьбе атамана и его отряда, или банды, уж кому как больше нравится. Одни источники утверждают, что он погиб при переправе через Березину, отступая летом 1920г. с поляками, в ходе наступления Красной Армии на войска Польской Республики. После чего отряд распался. Другие, например Б.Н. Сыркин, что «банда Семенюка вместе с атаманом были уничтожены лишь осенью 1921г.». К последней версии мы еще чуть позже вернемся.
А пока же хочу прояснить ситуацию насчет слухов о том, что Семенюк скрылся в Польше, или же, что кто-то из земляков случайно увидел его в 1930-е годы в Ленинграде. Приходилось мне и такое слышать. Причем в последнем случае, утверждали, что атаман скончался под вымышленными данными где-то в 1980-х годах. Истину про него якобы узнали случайно, обнаружив в квартире архив. Об этом же, якобы писала газета «Известия» где-то в 1996/97гг. Так вот я лично этим слухам не верю. Не таким человеком был Семенюк, чтобы взять и затаится, да еще и в Ленинграде очутиться, обзаведясь второй семьей. Уж кем-кем, а скрытным человеком он точно не был. А просмотрев подшивки «Известия» за указанные годы, никакой статьи про Семеника я там так и не нашел.
П.И.Гущинский
Но вернемся собственно к сотрудникам милиции. Известно, что в 1919-1920 гг. среди борисовских стражей порядка числился и потомок беларуского шляхецкого рода Гущинский Павел Ильич (1895-1950), уроженец г.Минска, участник Первой Мировой войны. На сохранившемся у потомков фото мы видим бравого унтер-офицера 83-го Самурского пехотного полка из числа вольноопределяющихся, кавалера знака георгиевского креста 3 и 4 ст.ст. 17 апреля 1932г. вместе с младшим братом, Григорием Ильичем, 1905г.р., работником страхкассы, он будет осужден на 3 года лишения свободы по делу т.н. Борисовского голодного бунта, когда 7-9 марта 1932г. в городе произошли стихийные волнения населения, возникшие в результате введения Наркомснабом и ЦК КП(б)Б для трудящихся республики новых уменьшенных норм выдачи хлеба по карточкам, что обрекало многих граждан на голодную смерть.
К слову, со стороны борисовской милиции (к ее чести) активного противодействия этим волнениям не было, что отражалось в докладных записках ОГПУ, и в постановлениях райкома:
«Со стороны выставленных на улицы милицейских пикетов отдельными милиционерами не только не принималось мер к успокоению толпы, а, наоборот, имелись случаи призыва к активным действиям. Так, милиционер Прадед, когда ему предложили не допускать расхватывания хлеба, заявил: «Я сам голоден». Другой милиционер, подойдя к толпе женщин, призывал их действовать организованно. Оба арестованы».
По архивным данным, и данным писателя Юрки Витьбича – расстреляны были по этому делу в числе других: дореволюционный городской голова Павловский, ксендз-декан местного костела Моризевич, 5 дореволюционных чинов полиции и два указанных милиционера. В числе снятых со своих должностей районных чиновников были и руководители борисовской милиции Шквор и Либман.
Братья Гущинские же были сосланы в Свирлаг. Вышли на свободу 25 апреля 1934г. В 1956 году были реабилитированы. О службе Павла Ильича в милиции потомки узнали при ознакомлении с материалами уголовного дела.
С.А.Алексеев
Фото: С.А.Алексеев. Либава. До начала 1-й Мировой войны.
А вот уже в нынешней борисовской милиции служит участковый инспектор Сергей Алексеевич Алексеев. Его одноименный прадед был родом из мещан-интеллигентов г.Борисова, участвовал в Первой Мировой войне, на момент Октябрьского переворота имел чин подпоручика, или поручика, принял сторону большевиков.
Из выписки (за 1939г.) его послужного материала на состоящего на учете начсостава запаса в Минском Окружном военном комиссариате БССР (учетная карточка №1459/1363) узнаем, что:
— 4 мая 1918г. назначен на должность начальника отряда Красной гвардии при Городокском УВК;
— 15 августа 1918г. отозван на должность следователя при Городокской Чер.Комиссии (ЧК);
— 13 января 1919г. переведен на должность Народного судьи;
— 14 мая 1919г. избран на Съезд Народных судей ЛитБела членом совета Нар.-Судей;
— 22 сентября 1919г. по ликвидации Сов.Нар._Суда из гор.Минска и ликвидации его в г.Смоленске, отправлен в распоряжение Борисовского Ревкома;
— 25 сентября 1919г. назначен Народным Судьей и Председателем Бюро Нарсудей;
— 15 марта 1920г. мобилизован в ряды Красной Армии. Назначен на должность Помощника Борисовского Уездвоенкома;
— 22 мая 1920г. по телеграмме Витгубвоенкомата на основании наряда Всероссийского Главного Штаба отправлен в распоряжение Штазапа;
— 25 мая 1920г. направлен на фронт против Польши;
— 27 мая 1920г. назначен на должность начальника эксплуатационно-технического отдела связи 18 стр.дивизии;
— 22 августа 1920г. после военных неудач под Варшавой интернировался в месте с частью и конным корпусом Гая в Германию;
— 10 декабря 1920г. возвратился из Германии;
— 20 декабря 1920г. получил месячный отпуск на родину;
— 4 января 1921г. назначен на должность Помощника Борисовского Уездвоенкома;
— 4 июля 1920г. одновременно совмещал должность Коменданта гор.Борисова (приказ по гарнизону №198).
— 10 октября 1921г. согласно предписания Нарвоенкомата Белоруссии от 29 сентября за №368 отправлен в его распоряжение и исключен из списков УВК…
Интересно, что в это же самое время в Борисовском Уездвоенкомате работал эсер Синяков, член подпольной антисоветской организации, НСЗРС (Народный союз защиты родины и свободы), возглавляемой Борисом Савинковым. Синяков имел тесные связи с игуменскими антисоветскими подпольщиками и партизанами. И для меня лично остается открытым вопрос, имел ли к этой организации отношении С.А.Алексеев, или нет (как, впрочем, и А.А.Вульфиус), несмотря на то, что в семейном фотоархиве Алексеевых мне посчастливилось найти групповой снимок «группа ссыльных села Самаровского Тобольской губ. 1908 года марта 10 дня». В центре – рослая фигура Луцкевича Варфоломея Васильевича, 1882 г.р., уроженца д.Люботовщина Борисовского уезда, участника первой русской революции 1905-1907гг. В 1918г. он станет первым начальником Борисовской ЧК. В пору же нахождения его на должности заведующего отделом управления уездного Совета, именно его секретарем и был указанный выше польский шпион Рутковский.
Деятельность же самого С.А.Алексеева, во время нахождения им на должности помощника Уездвоенкома и коменданта г.Борисова по совместительству, была тесно связана с работой милиции. Своим родным он рассказывал, «что после убийства бандитами какого-то Семена (Семеника – А.Т.) одного местного чиновника, или партийного функционера (летом-осенью 1921г. ему отрезали голову и привязали ее к хвосту коня), в район Краснолуцкой волости из Борисова был направлен карательный отряд, который учинили там расправу над бандитами и их семьями. Жестокость красноармейцев (со слов самого Алексеева С.А.) доходила до того, что грудных детей брали за ноги из люльки и разбивали им головы о венцы бревен крестьянских хат». Где-то во второй половине 1920-х годов бывший помощник Уездвоенкома и комендант г.Борисова стал работать в школе военруком. В 1938г. был призван из запаса в ряды РККА. Принимал участие в т.н. Освободительном походе Красной Армии в Западную Беларусь и войне с т.н. «белофинами».
Буквально перед самым началом Великой Отечественной войной был убит неизвестным в районе т.н. «Батарей», в районе моста через Березину, когда ехал на полуторке по школьным хозяйственным делам. То ли остановился подвезти голосовавшего на обочине неизвестного, то ли выстрел произошел из находившегося тогда в районе Батарей густого лесного массива. Точно сейчас уже не известно. Стрелявшего так и не нашли. Однако пошел слух, что это была месть одного из тех «бандитов Семена» из Краснолуцкой волости, за свою уничтоженную семью. Вот такая семейная легенда. А насколько это правда – судить сейчас трудно, т.к. архив Борисовского РОМ НКВД был уничтожен в 1941г.
Тем не менее известно, что в июле 1921г. возле деревни Клен Борисовского уезда (сейчас на территории Хотюховского с/С Крупского района) члены банды Егора Лыткина убили сотрудника милиции Козловского. И уж не эта ли смерть послужила основанием для зачистки «зеленого» района Борисовщины от разбойников и антисоветчиков?
Во-вторых, согласно доклада начальника УРКМ Минской области Чистякова И.Н. в обком КП(б)Б 28.02.1941г. следует, что:
«Значительная часть работником РКМ показала высокие образцы в работе, знание милицейского дела и добросовестного отношения к своим обязанностям, для примера можно привести следующее: милиционеру Борисовского горотдела тов.Курьянову было поручено задержать и доставить в горотдел милиции опасного бандита Гайдаленка, который с оружием в руках боролся против Красной Армии, принимал активное участие в бандитских шайках в 1920-х годах. Бандит Гайдаленок ранее бежал в бывшую Польшу, а в 1940 году появился на территории Борисовского р-на. При выполнении данной задачи милиционер Курьянов проявил смелость и оперативную находчивость, в результате чего бандит был успешно пойман и доставлен в Райотделение.
За проявленную оперативность, находчивость и храбрость тов. Курьянову объявлена благодарность».
(Курьянов — один из братьев милиционеров Филипп (1901(?)г.р., или Петр (1897-1955г.р.)Григорьевичей. По матери двоюродные братья видного беларуского советского деятеля политического Александра Исаковича Хацкевича).
Фото: Курьянов Петр Григорьевич.
Или вот еще одна подходящая личность – Степан Тарасевич. Беларус, крестьянин, уроженец д.Кадолбищи около Осецкого озера. С 1918 по 1920г. был в частях Булак-Балаховича. В 1927г. появился как одиночка в лесах возле своей родной деревни. В 1927г. убил председателя сельсовета местечка Березино (нынешнего Докшицкого р-на), в начале 1930г. – начальника уголовного розыска Бегомльского района Логвинова. Действовал на тот момент Тарасевич в окрестностях местечка Бегомль, Плещениц, Зембина. Гонимый карательными отрядами, он симулировал самоубийство. Заранее приобрел в Борисове на ул.Папанина у цыган подделанный на другое имя паспорт, оставил всю свою (старую) одежду на берегу Березины с запиской: «Осточертела такая жизнь. Тарасевич», переоделся в новую одежду и съехал в Сибирь. Там он пробыл лет пять-шесть и вернулся назад. В 1940г. поджег в д.Волоки колхозный клуб. В этом же году убил в д.Ленч фельдшера – «сексота» НКВД. С началом немецкой оккупации Беларуси Тарасевич вышел из леса и пошел на службу в полицию. В конце 1941г. его убили советские партизаны.
Т.е. после т.н. Освободительного похода Красной Армии в Западную Беларусь, некоторые из ушедших ранее за кордон, или скрывавшихся в других районах СССР бывших антисоветчиков, действительно нелегально возвращались на родину в восточные районы БССР. И один из них, может даже тот же Гайдаленок, или Тарасевич, вполне мог свести счеты с бывшим помощников Уездвоенкома и Комендантом г.Борисова, посчитав его виновным в смерти своих родных и товарищей.
P.S.
Беларуская правоохранительная система зарождалась в тяжелых социальных катаклизмах революции, гражданской и т.н. советско-польской войн, которые порою делили бывших сослуживцев на враждебные лагеря, у каждого из которых была своя правда, и среди которых были как свои герои, так и антигерои. И отнюдь не всегда на стороне большевиков служили только рабочие и крестьяне, и наоборот. Многие же тайно работали: кто на Советскую власть, а кто на ее врагов.
А, например, осенью 1920г. в Борисовском повете (уезде) крестьянство (по официальной версии – бандиты — А.Т.) так враждебно ставилось к новой власти, что исполнительные органы последней считали необходимым арестовывать целые деревни. Массово дезертировали солдаты Борисовского гарнизона. Полностью дезертировал кавалерийский отряд борисовского военкомата, забрав с собой лошадей и оружие. Сбежало также 50% милиционеров, в том числе охрана местной тюрьмы. На местечковых собраниях, например, в Холопеничах, принимались резолюции о самоопределении Беларуси.
Подобная ситуация складывалась и в Минском повете. 15 ноября Военно-революционный комитет ССРБ получил рапорт про положение в нем:
«Население некоторых волостей, узнав про самоопределение Беларуси, не хочет признавать никакой власти кроме несуществующего правительства «Независимой Беларуси» и относится очень враждебно до организованных волостных ревкомов, заявляя, что власть следует выбирать, а не назначать из Москвы».
Во всю эту круговерть людских и политических страстей оказались втянуты и первые беларуские милиционеры и чекисты, среди которых были люди не только пролетарского происхождения, но которые, тем не менее, были частью своего народа и разделили его трагическую судьбу.
Источники:
1.Рыгор Хацкевiч. У прыфрантавой паласе. Неоконченная рукопись. Из фондов Борисовского объединенного музея.
2.Борис Сыркин. Воспоминания. Рукопись (машинопись). 1988 г.Ленинград. Из фондов Борисовской центральной районной библиотеки им. И.Х.Колодеева.
3.Шая Ицкович Левин. Воспоминания. Рукопись. Из фондов Борисовского объединенного музея.
4.Василий Брижевский. Следы пройденного пути. Часть 1. (экземпляр из архива автора – А.Т.)
5.Памяць. Барысау. Барысаускi раен», «Беларуская энцыклапедыя», Мн., 1997.
6.По велению долга/ Очерки и материалы об истории Борисовского ГОВД (1917-2000). Борисов, 2000г.
7.Алег Латышонак. Жаунеры БНР. Iнстытут беларусiстыкi, Беларускае гiстарычнае таварыства, 2009.
8.Юрка Вiцьiч. Антыбальшавiцкiя паустаннi i партызанская барацьба на Беларусi. Вiльня. «Gudas», 2006.
9.Слуцкi збройны чын у дакументах i успамiнах. Мн. «Медысонт», 2006.
10.Ваупшасов С.А. На тревожных перекрестках/ Записки чекиста/. М. Издательство политической литературы. 1988.
11.Анiскевiч Г. Сялянскi атаман Лукаш Семянюк. Гоман Барысаушчыны, №9(89), 2006г.
12.Стужынская Н. Беларусь мяцежная/ З гiсторыi узброенага антысавецкага супрацiву у 1920-я гг./, Мн., изд. Вараксин А.Н., 2012г.
13.Малое Палессе. Гiсторыка-краязнаучы альманах Друцка-Бярэзiнскага Краю. 2009.
14.История милиции Белорусской ССР 1917-1987. Мн. «Беларусь», 1987.
15.Рыгор Хацкевiч. На золку. Мн. «Мастацкая лiтаратура», 1972.
16.Рыгор Хацкевiч. Хмара над лесам. Мн., «Мастацкая лiтаратура», 1980.
17.Наталья Бурмистрова. Путешествие во времени. Тбилиси. ООО Газета «Интрига», 2001г.
18.Васiль Матах, вядучы навуковы супрацоунiк Дзяржаунага архiва Мiнскай вобласцi. Рэпрэсii сталiнiзму, або зноу пра галодны бунт у Барысаве. Борисовские Новости. №21, 22-28 мая 2008г.
19.Раховiч В. Барысаушчына на стыку дзвух эпох. Гоман Барысаушчыны. №7(52)-8(53) 2003г.
20. Анiскевiч Г. Сялянскi атаман Лукаш Семянюк. Гоман Барысаушчыны, №9(89), 2006г.
21.Н.И.Высоцкий. Верность служебному долгу/ посвящается 90летию образования Дзержинской милиции. г.Дзержинск. 2008.
22.Кароткi нарыс гiсторыi мiлiцыi Беларусi. 1917-1927. Менск. 1927.
23.http://tsarselo.ru/yenciklopedija-carskogo-sela/istorija-carskogo-sela-v-licah/vulfiusy.html#.VmRAH9LhDMw.
24. www.rosenbloom.byethost3.com/vulfius/vulfius.html?ckattempt=1.
25. www.buevich.com/press/05042003.html.
26. www.uvd-mo.gov.by/ru-go-rovd/.
27. www.istpravda.ru/bel/research/3061/.
28.https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D1%83%D0%B1,_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
29.https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%BB%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D1%83%D0%B1,_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87.
30.https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE-%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0.
31.https://ru.wikipedia.org/wiki/16%D1%8F_%D0%B0%D1%80%D0%BC%D0%B8%D1%8F_(%D0%A0%D0%9A%D0%9A%D0%90).
32.Западный фронт РСФСР 1918-1920. Борьба между Россией и Польшей за Белоруссию (fb2) coollib.com/b/302462/read.
33.http://borlib.by/istoriya-borisovschini-sobitiya-i-fakti/borisovskoe-vosstanie-marta-1919-go-noviy-vzglyad2.
34.https://eurobelarus.info/news/society/2017/02/09/n-na-stuzhynskaya-nezalezhnasts-belarus-geta-vyal-k.html.
35.http://edinstvo.by/?cat=92.
0 комментариев