Освобождение Херсона и символизм Бахмута
t.me/atomiccherry/519
«Эффект Херсона»
Итак, Херсон.
С самого начала боев за контроль над Правобережьем с политической точки зрения Херсон рассматривался странами, поддерживающими Украину, как своеобразный аналог Эль-Аламейна – установление украинской армией контроля над городом могло ознаменовать коренной перелом в боевых действиях на конкретном ТВД.
Если говорить точнее, то речь шла об освобождении более чем 50% занятых РФ после 24 февраля территорий страны, а также о нанесении поражения наиболее боеспособной части российской армии, сосредоточенных там (костяком правобережной группировки ВС РФ были десантные части, и из города их, конечно, никто просто так выпускать не планировал).
Словом, для ВСУ все выглядело максимально благоприятно, и, естественно, такое событие должно было обернуться (и обернулось) значительной интенсификацией и реструктуризацией военной и экономической помощи со стороны Европы и США, предназначенной для Украины.
Изначально я назвал это явление «эффектом Херсона» именно тогда, 10 ноября, когда можно было увидеть первые результаты окончания битвы за город. Только в тот день, когда российские войска были выведены с правого берега Днепра, Соединенные Штаты, Норвегия и Нидерланды заявили о предоставлении Украине военной поддержки в размере 660 млн долларов, Испания и Болгария объявили о начале тренировочных миссий в интересах украинской армии, а Чехия подписала с Киевом соглашение о создании совместного оборонного кластера.
Ситуация, словом, чрезвычайно благоприятствовала Украине, и «эффект Херсона» перешел в иную плоскость – украинское командование, решившее, что долгожданный перелом наконец был достигнут… начало процесс отвода частей с линии боевого соприкосновения.
Какая-то часть подразделений была отведена на ротацию, а еще более значительная масса личного состава была выведена в Европу для участия в программах переподготовки, слаживания и формирования новых бригад, которые организовали страны блока НАТО. Какое именно количество военнослужащих было отведено, мне достоверно неизвестно – я знаю только то, что их количество превышает 10 тысяч солдат. В общей сложности страны Альянса заявили миссии, которые должны в течение зимнего-весеннего периода повысить квалификацию или подготовить ~55 тысяч украинских военнослужащих (отдельно отмечу, что в ходе определенных событий, которые мы рассмотрим ниже, миссии расширяются). С учетом стратегической обстановки, сложившейся на данный момент, можно выдвинуть оценочные цифры в ~15-17 тыс. выведенных в Европу солдат.
Подобные действия, впрочем, оказались преждевременными и опрометчивыми. Украинское военное командование очевидным образом ошиблось в оценках потери боеспособности российских подразделений, способности накапливать резервы и концентрировать их у линии фронта. Эйфория от взятия Херсона застила глаза и на другой ключевой факт: российские части на правом берегу не потерпели разгрома – они отошли из-за проблем с логистикой (логистика, напомню, объемная наука – она включает в себя не только науку снабжения, но и ротации личного состава).
Совокупность множества факторов привела к тому, что зимняя кампания, которая ожидалась как период всеобщего затишья, началась совершенно иным образом – с Бахмута.
На протяжении последних месяцев Бахмут стал ничем не примечательной точкой на карте боевых действий – никаких существенных подвижек на данном участке фронта не наблюдалось, а сам по себе город потерял как оперативное, так и стратегическое значение в связи с общей остановкой российского наступления в Донбассе.
Тем не менее, российские силы продолжали вести на данном направлении низкоинтенсивные наступательные действия, продолжая постепенно накапливать резервы и концентрировать значительные массы личного состава.
Возможно, бои за населенный пункт так бы и продолжали носить сугубо локальный характер, но в дело вступил фактор, выше обозначенный как «эффект Херсона»; на фоне успехов украинское военное командование лишило себя значительной части резервов, полностью проигнорировав нарастающее давление на Бахмут (игнорировало настолько, что с лета вокруг города не была выстроена сеть укреплений, которая в обычных обстоятельствах является стандартной практикой для ВСУ).
В предыдущие месяцы боевых действий украинская армия достаточно эффективно избегала боев на истощение, используя систему эшелонированной обороны и преимущество в живой силе – в случае нарастания давления на том или ином участке фронта подразделения отступали на следующую линию обороны, тогда как внимание российского генералитета отвлекалось на иные оперативные направления (например, когда в ходе боев за Лисичанско-Северодонецкую агломерацию ВСУ одновременно предпринимали попытки атаковать на Херсонском и Харьковском направлениях – это эффективно оттягивало как внимание, так и силы ВС РФ).
Но с Бахмутом все сложилось иначе: с одной стороны, в текущий момент ВСУ не располагают силами для отвлекающего удара, с другой, после ряда успехов, одержанных в ходе осенней кампании, они не решаются и оставить населенный пункт. Говоря проще, город превратился в средоточие т.н. «психологического символизма» – он не имеет существенного значения с точки зрения военного искусства, но и прекратить бои за него невозможно вследствие завышенных общественных ожиданий (до этого мы могли наблюдать аналогичную картину в ходе боев за о. Змеиный).
Российское командование, напротив, с весеннего периода стремилось создать именно такую ситуацию, в которой украинские войска были бы вынуждены расходовать большое количество ресурсов и живой силы, стремясь удержать некий участок фронта – словом, концептуально речь идет об операции, по духу более соответствующей Первой Мировой войне: о втягивании противника в длительные бои на истощение.
Для понимания вопроса – за последние недели к городу в срочном порядке были переброшены силы 57-й, 65-й механизированных бригад, 95-й ОДШБр, 40-й артиллерийской бригады, 5-й отдельный штурмовой полк ВСУ, 80-я ДШБ, а также части ТрО Днепра. Как несложно догадаться, такая активность связана с тяжелым положением обороняющихся, и именно с боями за данный населенный пункт связаны и последние скандальные высказывания европейских политиков, СМИ и представителей военных ведомств – оборона Бахмута чрезвычайно дорого обходится ВСУ с точки зрения боевых потерь (речь, конечно, не идет о «десятках тысячах убитых», которых так любят смаковать пропагандисты с обеих сторон, но о нескольких тысячах – вполне, и этого достаточно, чтобы вызвать серьезный ажиотаж в Европе).
В условиях наступившего позиционного тупика Бахмут является отправной точкой, которая определит ход ближайших событий. Задуманные командованием ВСУ планы о формировании обновленных и переподготовленных ударных частях определенно будут отложены – ими придется стабилизировать линию фронта сразу по прибытию из тренировочных лагерей стран НАТО, и, соответственно, сам процесс будет отложен как минимум до середины весны.
Бахмут не является (по крайней мере, на данный момент) некой переломной точкой, но он в значительной степени характеризует текущий формат боевых действий.
Мы же тем временем начнем рассматривать, как и почему изменилась структура военно-технической помощи для Украины.
«Эффект Херсона»
Итак, Херсон.
С самого начала боев за контроль над Правобережьем с политической точки зрения Херсон рассматривался странами, поддерживающими Украину, как своеобразный аналог Эль-Аламейна – установление украинской армией контроля над городом могло ознаменовать коренной перелом в боевых действиях на конкретном ТВД.
Если говорить точнее, то речь шла об освобождении более чем 50% занятых РФ после 24 февраля территорий страны, а также о нанесении поражения наиболее боеспособной части российской армии, сосредоточенных там (костяком правобережной группировки ВС РФ были десантные части, и из города их, конечно, никто просто так выпускать не планировал).
Словом, для ВСУ все выглядело максимально благоприятно, и, естественно, такое событие должно было обернуться (и обернулось) значительной интенсификацией и реструктуризацией военной и экономической помощи со стороны Европы и США, предназначенной для Украины.
Изначально я назвал это явление «эффектом Херсона» именно тогда, 10 ноября, когда можно было увидеть первые результаты окончания битвы за город. Только в тот день, когда российские войска были выведены с правого берега Днепра, Соединенные Штаты, Норвегия и Нидерланды заявили о предоставлении Украине военной поддержки в размере 660 млн долларов, Испания и Болгария объявили о начале тренировочных миссий в интересах украинской армии, а Чехия подписала с Киевом соглашение о создании совместного оборонного кластера.
Ситуация, словом, чрезвычайно благоприятствовала Украине, и «эффект Херсона» перешел в иную плоскость – украинское командование, решившее, что долгожданный перелом наконец был достигнут… начало процесс отвода частей с линии боевого соприкосновения.
Какая-то часть подразделений была отведена на ротацию, а еще более значительная масса личного состава была выведена в Европу для участия в программах переподготовки, слаживания и формирования новых бригад, которые организовали страны блока НАТО. Какое именно количество военнослужащих было отведено, мне достоверно неизвестно – я знаю только то, что их количество превышает 10 тысяч солдат. В общей сложности страны Альянса заявили миссии, которые должны в течение зимнего-весеннего периода повысить квалификацию или подготовить ~55 тысяч украинских военнослужащих (отдельно отмечу, что в ходе определенных событий, которые мы рассмотрим ниже, миссии расширяются). С учетом стратегической обстановки, сложившейся на данный момент, можно выдвинуть оценочные цифры в ~15-17 тыс. выведенных в Европу солдат.
Подобные действия, впрочем, оказались преждевременными и опрометчивыми. Украинское военное командование очевидным образом ошиблось в оценках потери боеспособности российских подразделений, способности накапливать резервы и концентрировать их у линии фронта. Эйфория от взятия Херсона застила глаза и на другой ключевой факт: российские части на правом берегу не потерпели разгрома – они отошли из-за проблем с логистикой (логистика, напомню, объемная наука – она включает в себя не только науку снабжения, но и ротации личного состава).
Совокупность множества факторов привела к тому, что зимняя кампания, которая ожидалась как период всеобщего затишья, началась совершенно иным образом – с Бахмута.
На протяжении последних месяцев Бахмут стал ничем не примечательной точкой на карте боевых действий – никаких существенных подвижек на данном участке фронта не наблюдалось, а сам по себе город потерял как оперативное, так и стратегическое значение в связи с общей остановкой российского наступления в Донбассе.
Тем не менее, российские силы продолжали вести на данном направлении низкоинтенсивные наступательные действия, продолжая постепенно накапливать резервы и концентрировать значительные массы личного состава.
Возможно, бои за населенный пункт так бы и продолжали носить сугубо локальный характер, но в дело вступил фактор, выше обозначенный как «эффект Херсона»; на фоне успехов украинское военное командование лишило себя значительной части резервов, полностью проигнорировав нарастающее давление на Бахмут (игнорировало настолько, что с лета вокруг города не была выстроена сеть укреплений, которая в обычных обстоятельствах является стандартной практикой для ВСУ).
В предыдущие месяцы боевых действий украинская армия достаточно эффективно избегала боев на истощение, используя систему эшелонированной обороны и преимущество в живой силе – в случае нарастания давления на том или ином участке фронта подразделения отступали на следующую линию обороны, тогда как внимание российского генералитета отвлекалось на иные оперативные направления (например, когда в ходе боев за Лисичанско-Северодонецкую агломерацию ВСУ одновременно предпринимали попытки атаковать на Херсонском и Харьковском направлениях – это эффективно оттягивало как внимание, так и силы ВС РФ).
Но с Бахмутом все сложилось иначе: с одной стороны, в текущий момент ВСУ не располагают силами для отвлекающего удара, с другой, после ряда успехов, одержанных в ходе осенней кампании, они не решаются и оставить населенный пункт. Говоря проще, город превратился в средоточие т.н. «психологического символизма» – он не имеет существенного значения с точки зрения военного искусства, но и прекратить бои за него невозможно вследствие завышенных общественных ожиданий (до этого мы могли наблюдать аналогичную картину в ходе боев за о. Змеиный).
Российское командование, напротив, с весеннего периода стремилось создать именно такую ситуацию, в которой украинские войска были бы вынуждены расходовать большое количество ресурсов и живой силы, стремясь удержать некий участок фронта – словом, концептуально речь идет об операции, по духу более соответствующей Первой Мировой войне: о втягивании противника в длительные бои на истощение.
Для понимания вопроса – за последние недели к городу в срочном порядке были переброшены силы 57-й, 65-й механизированных бригад, 95-й ОДШБр, 40-й артиллерийской бригады, 5-й отдельный штурмовой полк ВСУ, 80-я ДШБ, а также части ТрО Днепра. Как несложно догадаться, такая активность связана с тяжелым положением обороняющихся, и именно с боями за данный населенный пункт связаны и последние скандальные высказывания европейских политиков, СМИ и представителей военных ведомств – оборона Бахмута чрезвычайно дорого обходится ВСУ с точки зрения боевых потерь (речь, конечно, не идет о «десятках тысячах убитых», которых так любят смаковать пропагандисты с обеих сторон, но о нескольких тысячах – вполне, и этого достаточно, чтобы вызвать серьезный ажиотаж в Европе).
В условиях наступившего позиционного тупика Бахмут является отправной точкой, которая определит ход ближайших событий. Задуманные командованием ВСУ планы о формировании обновленных и переподготовленных ударных частях определенно будут отложены – ими придется стабилизировать линию фронта сразу по прибытию из тренировочных лагерей стран НАТО, и, соответственно, сам процесс будет отложен как минимум до середины весны.
Бахмут не является (по крайней мере, на данный момент) некой переломной точкой, но он в значительной степени характеризует текущий формат боевых действий.
Мы же тем временем начнем рассматривать, как и почему изменилась структура военно-технической помощи для Украины.
1 комментарий
Сайт у них на русском и английском, украинского нет.
Его статьи перепечатывает сайт «Антифашист», у которого есть аккаунты в ВК и ОК, и вообще специфически-русские заголовки.