Поражения в Украине рождают борьбу за власть в России. Как закончится русско-украинская война?
texty.org.ua/articles/107920/porazky-v-ukrayini-porodzhuyut-borotbu-za-vladu-v-rosiyi-yak-zakinchytsya-rosijsko-ukrayinska-vijna/
Сначала никто не мог даже вообразить, что российско-украинская война вообще начнется. Но она началась. А сейчас никто не может вообразить, как она закончится. Однако она все-таки закончится. Тексты перевели статью историка и писателя Тимоти Снайдера о том, что, скорее всего, произойдет вместо ядерного апокалипсиса.
В своем максимальном проявлении война – это политика. Победа Украины на поле боя важна потому, что Украина оказывает давление на российскую политику. Тираны типа Путина вызывают определенное благоговение, потому что они создают впечатление, будто могут делать все, что вздумается. Это, конечно, неправда – их режимы удивительно непрочны. Война закончится, когда украинские военные победы изменят российскую политическую реальность. Этот процесс, на мой взгляд, уже начался.
sunfl.jpg
Заблудьте о ядерном грибе
Украинцы, признать это, оказались удивительно искусными воинами. Они осуществили ряд оборонительных, а теперь и наступательных операций, которые некоторые назвали бы примерами из учебника. Но правда в том, что эти учебники еще предстоит написать. А когда они будут созданы, украинская кампания обеспечит для них примеры. Они сделали это с поразительным спокойствием и невозмутимостью, несмотря на то, что их враг совершает ужасные преступления и открыто призывает к уничтожению украинцев как нации.
Однако именно сейчас есть определенная сложность в понимании, как Украина одержит победу – даже если украинцы сейчас наступают. Причина в том, что наше воображение находится в ловушке единственного и скорее маловероятного варианта – война закончится ядерным взрывом. Я считаю, что мы так сильно зафиксированы на этом сценарии, потому что у нас нет других вариантов. И этот единственный выглядит как завершение войны.
Образ ядерного гриба как финала истории создает тревогу и затрудняет четкое мышление. Сосредоточение на этом сценарии, а не на более вероятных, мешает нам замечать происходящее на самом деле и готовиться к более вероятным сценариям будущего. Без сомнений, нам никогда не следует терять видение того, как украинская победа улучшит мир, в котором мы живем.
Но как нам до нее дойти? Есть несколько возможных путей окончания войны. Я предложу только один возможный сценарий, который может возникнуть в течение нескольких недель или месяцев. Конечно, есть и другие. Впрочем, важно направить наши мысли к более вероятным вариантам. Сценарий, который я здесь предлагаю, состоит в том, что поражение России в конвенционной войне против Украины будет постепенно переходить в борьбу за власть в самой России, что в то же время потребует вывести российские войска из Украины. Это, говоря с исторических позиций, очень известная последовательность событий.
Но прежде чем я ее опишу, необходимо сначала убрать ядерный «белый шум». Когда мы говорим о ядерной войне в широком обобщенном контексте, то представляем, что российско-украинская война – это и о нас. Мы чувствуем себя жертвами. Говорим о наших страхах и тревогах. Пишем хайповые заглавия о конце света. Но эта война почти наверняка не завершится обменом ядерными ударами. Государства, имеющие ядерное оружие, с 1954 г. воевали и проигрывали в этих войнах, не применяя атомную бомбу. Ядерные государства с позором ушли из стран типа Вьетнама и Афганистана, но не использовали своего ядерного потенциала.
Честно говоря, есть определенный соблазн ментально поддаться ядерному шантажу. Как только возникает тема ядерной войны, она кажется очень важной, и нас это угнетает и преследует. Именно до этого состояния хочет довести нас Путин с его расплывчатыми аллюзиями по поводу ядерного оружия. Как только мы на это подвергаемся, то сами начинаем представлять угрозы, которых Россия действительно не делает. И беремся говорить о капитуляции Украины только чтобы снять с себя ощущаемое психологическое давление.
Но это значит, что мы вместо Путина совершаем его работу, помогаем ему избежать катастрофы, которую он сам и сотворил. Он проигрывает неядерную войну, которую начал. Он надеется, что упоминания ядерного оружия удержат демократические страны от поставок оружия в Украину и обеспечат ему достаточно времени, чтобы подготовить российские резервы, появление которых на поле боя может сдержать украинское наступление. Он, вероятно, ошибается, что это может сработать, но риторическая эскалация – один из немногих оставшихся у него трюков.
И как я вскоре объясню, поддаться ядерному шантажу отнюдь не означает, что неядерная война в Украине закончится. Вместо этого это сделает вероятнее ядерные войны в будущем. Уступки перед ядерным шантажистом учат ему, что такая угроза дает ему то, чего он хочет, и это гарантирует появление дальнейших ядерных сценариев. Это учит других диктаторов, будущих потенциальных шантажистов, что все, что им нужно – это ядерное оружие и агрессивное поведение. И тогда они получат все, что они хотят. Это означает рост ядерных конфронтаций. И это будет склонять всех к убеждению, что единственный способ защититься – иметь ядерное оружие, что будет означать его глобальное распространение.
МЫ НАЧИНАЕМ ГОВОРИТЬ О КАПИТУЛЯЦИИ УКРАИНЫ ТОЛЬКО ЧТОБЫ СНЯТЬ С СЕБЯ ОЩУЩАЕМОЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ДАВЛЕНИЕ.
Теперь существующая ядерная угроза направлена не на нас – она направлена против украинцев. Они на протяжении семи месяцев сопротивляются ядерному шантажу. И если они на это способны, то мы способны и подавно. Когда мощные российские политические фигуры, такие как лидер Чечни Рамзан Кадыров, говорят о ядерном применении, они подразумевают Украину. Но это никак не означает, что так закончится война. Кадыров также заявляет, что отправляет сыновей-подростков на войну в Украину. Это как же, чтобы они могли получить облучение от российского ядерного оружия?
Россия заявляет, что мобилизует сотни тысяч новых военнослужащих. Дела идут не очень, но даже в таком случае неужели Путин решился бы на политический риск полномасштабной мобилизации и отправил бы российских парней в Украину, а потом взорвал бы где-нибудь рядом с ними ядерную бомбу? Мораль россиян уже представляет серьезную проблему. Похоже, что более полумиллиона российских мужчин уже сбежали из страны, чтобы их не отправили в Украину. И ситуации не поможет, когда россияне будут чувствовать, что их мобилизовали, чтобы послать в зону грядущего взрыва ядерных боеприпасов. И должного защитного снаряжения у них нет. Многие мобилизованные не имеют снаряжения и для обычной войны.
Россия только что объявила часть восточной и южной Украины своими. Это, конечно, смехотворно. Но действительно ли Москва применит ядерное оружие на территориях, которые оно считает российскими, убьет и облучит людей, которых оно объявило гражданами России – и гражданских, и военных? Это может быть. Но очень маловероятно.
И даже если это произойдет, это не завершит войны. По крайней мере, не завершит российской победой. Пока в своих рассуждениях я не упоминал сдерживающий фактор: ожидание, что использование ядерного оружия запустит мощный ответ других стран. У американцев было несколько месяцев на обдумывание и, думаю, они свою реакцию на ядерную атаку уже просчитали. Уверен, что она уничтожит русские вооруженные силы и опозорит Путина лично. Другая, более косвенная форма сдерживания – это четкое осознание, что применение ядерного оружия приведет к полной потере Путиным и Россией поддержки, которая у них еще есть в мире.
Интересно, решится ли Россия риск транспортировать ядерное оружие до или даже вблизи Украины, учитывая точность украинской дальнобойной артиллерии, российскую дырявую логистику и способность украинцев захватывать оружие, которое Россия ввезла на их территорию. Трудно преувеличить неспособность России контролировать свои военные ресурсы. Да, россияне могут вместо этого применить ракету, но некоторые из их ракет падают, а еще больше ракет сбивают. Российские самолеты разбиваются, их уничтожают в воздухе – дошло до того, что их авианалеты стали редкостью и привлекают негативное внимание.
Предположение, что Россия действительно хочет взорвать тактический ядерный заряд в Украине и действительно сможет это сделать, отнюдь не означает, что это создаст решительную военную смену. Нет больших кластеров с украинскими войсками или техникой, которые могут стать мишенью, потому что Украина ведет децентрализованную войну. Если будет взрыв, она и дальше будет сопротивляться. Украинцы заявляли об этом месяцами и нет оснований им не верить.
Есть также проблема мотива. Путин хочет, чтобы мы испытывали своеобразное сочувствие к его ситуации, а это сам по себе очень подозрительный шаг. Но что из его заявлений стоит доверия? Мы говорим: «Путина прижали к стене. Что он теперь будет делать?» И вот так мы приходим к разговору о ядерном оружии: Путин заставляет нас верить в то, что якобы происходит в его собственном психологическом пространстве. Однако это только чувство, а не реальный мотив.
Если бы только эмоции, происходящие от ощущения поражения, мотивировали бы применить ядерное оружие, это уже случилось бы. А этого не вышло. Мало ли что может быть позорнее поражения России под Киевом в первый месяц войны. Разгром в Харьковской области тоже был шоком. В то время, когда я пишу эту статью, украинцы достигают военных успехов в регионах, которые Путин объявил навеки русскими во время гигантской телевизионной церемонии; официальный российский ответ на эти успехи заключался в заявлениях, что его границы не определены. Реакция России на более мощную силу – это отступление.
ВЫЖИВАНИЕ РЕЖИМА ЗАВИСЕЛО ОТ ДВУХ ПРЕДПОСЫЛОК: ПРОИСХОДЯЩЕЕ В ТЕЛЕВИЗОРЕ ВАЖНЕЕ ПРОИСХОДЯЩЕГО В РЕАЛЬНОСТИ. А ТАКЖЕ ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ ЗА ГРАНИЦЕЙ, ВАЖНЕЕ ТОГО, ЧТО ПРОИСХОДИТ ДОМА
Так что посмотрим придирчивее на позицию Путина. Российские войска не «прижаты к стене» в Украине: они могут безопасно отступить к России. Метафора «стена» тоже не очень помогает представить, где он находится. Более похоже, что вокруг него «передвинула мебель» – и теперь ему нужно заново среди них сориентироваться.
Читайте также:
Тимоти Снайдер: Если бы украинцы не воевали, мир был бы гораздо темнее
Читайте также:
Тимоти Снайдер: Не дайте Путину схватить Украину
Читайте также:
Тимоти Снайдер назвал 10 причин, почему победа Украины в войне важна для человечества
У Путина неустойчивая почва
То, что Путин совершил в Украине, изменило его позицию в Москве – и изменило к худшему. Впрочем, из этого не следует, что он «должен» выиграть войну в Украине, что бы это ни означало («может», по логике, идет впереди «должен»). Удержать власть в Москве – вот что для него важно, и это не обязательно означает подвергнуть себя новым рискам в Украине. Как только (и если) Путин поймет, что война проиграна, он начнет менять свои мысли по поводу своей позиции дома.
Летом эта позиция была проще. До недавнего времени, возможно, до сентябрьской речи с объявлением мобилизации, он мог просто объявить через СМИ о победе, и большинство россиян было бы этим удовлетворено. Впрочем, сейчас он привел свою дурацкую войну к точке, где даже российское информационное пространство начинает трескаться. Россияне стали беспокоиться о войне, ибо озабочены мобилизацией (как свидетельствуют социологические опросы). И сейчас их телевизионные пропагандисты признают, что российские войска отступают. Так что в отличие от первых шести месяцев войны Путин не может просто провозгласить, что все хорошо, и закрыть вопрос. Он должен сделать что-нибудь другое.
Под ногами Путина неустойчивая почва. Его политическая карьера базировалась на использовании контролируемых медиа, превращавших зарубежную политику в успокаивающий спектакль. Иными словами, выживание режима зависело от двух предпосылок: то, что происходит в телевизоре, важнее того, что происходит в реальности. А также то, что происходит за границей, важнее того, что происходит дома. Мне кажется, что эти принципы уже бездействуют. После мобилизации разница между положением дел на дому и за рубежом была разрушена. После проигранных сражений разница между телевизором и реальностью стала слабее. Реальность начинает весить больше, чем телевизор, и Россия начинает иметь большее значение, чем Украина.
Возник раскол и между российскими элитами, и среди общественного мнения в России – и сейчас он становится заметным на телевидении. Некоторые считают, что война – это святое дело, и его можно выиграть, если покатятся головы виновных, потому что тогда вожди начнут вести себя достойно и еще больше людей и боевой техники отправятся на фронт. Среди этих людей есть военные блоггеры, которые действительно находятся на фронте, и их голоса начинают преобладать. Это ловушка для Путина, потому что он и так устремляет на войну все, что имеет. А такие высказывания выставляют его слабым. Другие люди полагают, что война была ошибкой. Такие заявления выставляют Путина дураком. И это лишь самые основные из ряда противоречивых взглядов, перед которыми стал Путин, и его позиция уязвима и ослаблена.
Если война в другой стране ослабляет твою позицию, и если эту войну невозможно выиграть, лучше прекратить ее сегодня, а не завтра. Я подозреваю, что Путин еще не осознал этого. Впрочем, он зашел слишком далеко, чтобы понять, что ему приходится действовать в реальном мире. Хотя пока он не делал правильный выбор.
Мобилизация была худшим выбором в обоих смыслах: слишком масштабная, чтобы отчуждать собственное население, и слишком мала и, что самое главное, слишком поздно проведена, чтобы это повлияло на что-то перед началом зимы. Это, возможно, результат компромисса, показывающий, что Путин не правит единолично. Путин пытается командовать войсками в Украине. Его неудачи делают его уязвимым к критике (пока косвенной). Но Путин, похоже, находится в тупике: если сейчас закончить войну без изменения контекста, это усугубит некоторых его критиков. А поскольку фактор мобилизации уже применен, у него осталось мало способов задуть большую силу. Как же будет меняться контекст?
Политика возвращается в Россию
Он меняется сам собой. Путина загнала в ловушку событие, которое должно было разворачиваться в телевизоре и в отдаленных местах, а приобрело немедленную политическую форму внутри самой России. Две массивные политические фигуры, Рамзан Кадыров и Евгений Пригожин, грубо раскритиковали русское высшее военное командование. Исходя из того, что всем известно, что на самом деле командиром является Путин, это повлекло за собой ссоры. Кремль прямо отреагировал на упреки Кадырова, а армейская пропаганда показала командира, которого тот раскритиковал с войсками на поле боя.
И я не считаю случайным совпадением, что и Кадыров, и Пригожин имеют что-то вроде частных армий. Кадыров, где факт диктатор Чечни, имеет собственное войско. Он был направлен в Украину, где кадыровцы, как мы видели, специализировались на терроризировании гражданских и съемке роликов для тиктока. После объявления принудительной мобилизации в России в сентябре Кадыров объявил, что никто из Чечни не будет мобилизован. Можно сделать вывод, что он бережет своих бойцов для чего-то другого.
Пригожин является лидером темной структуры наемников под названием Вагнер, и в этой роли он стал заметнее (также он ответственен за Агентство по исследованию интернета, которое было одним из участников гибридной войны против Украины в 2014-м и кибервойны против Британии и США в 2016-м ). Вагнер привлекался к ряду попыток изменить режимы, включая кровавые чистки российских марионеточных правительств в Луганской и Донецкой областях и попытки убить Владимира Зеленского в начале войны. Без сомнения, это делалось по приказу Путина. Но это нездоровые навыки.
Именно сейчас Вагнер возглавляет ежедневные попытки России наступать в районе Бахмута Донецкой области, которые действительно ничего не дают. Вагнер, похоже, не очень активен в зонах украинского наступления – это важнее. Вчера сайт Gulagu.net сообщил, что вагнеровец подстрелил российского офицера, который должен указывать на то, что дела там плохие. Будет ли чрезмерным предположением считать, что Пригожин бережет своих ценных бойцов и оставшегося снаряжения? Он открыто рекрутировал российских заключенных на войну в Украине в составе Вагнера. Я рискую предположить, что он посылает их на смерть и сохраняет более ценных людей и снаряжения, которые могут пригодиться в одной из его других сделок.
Пригожин и Кадыров призывают к интенсификации войны и высмеивают высшее русское военное командование в наиболее агрессивных интонациях, которые только возможны. Но в то же время они хранят своих бойцов. Это тоже похоже на ловушку. Когда они критикуют способ ведения войны, ослабляют информационный контроль Путина: заставляют его взять на себя ответственность и отстраняются сами и так делают его позицию еще более уязвимой. Они предлагают ему победить в войне, в которой сами уже не пытаются одержать победу.
Согласно общей логике, которую я описываю, эти конкуренты постараются сохранить свои боевые подразделения – либо ради защиты личных интересов во время непредсказуемых времен, либо для участия в игре в Москве. Если это действительно действующая ситуация, вскоре все привлеченные стороны почувствуют, что глупо держать свои войска в далекой Украине или в этом случае ежедневно посылать их на смерть. Как только кто-нибудь поймет, что другой бережет бойцов, то тратить собственных станет бессмысленно.
В определенный момент эта логика распространится и на российскую армию. Как отметил Лоуренс Фридман, если армия хочет играть роль в российской политике или престиж в российском обществе, ее командиры имеют стимул отступить, пока у них еще есть подразделения для командования. А если Путин хочет оставаться у власти, то дискредитированная или деморализованная армия отнюдь не в его интересах.
ПУТИНУ НЕ НУЖНЫ БУДУТ ПРИЧИНЫ, ЧТОБЫ ВЫЙТИ ИЗ УКРАИНЫ, ПОТОМУ ЧТО ОН БУДЕТ ЭТО ДЕЛАТЬ РАДИ СОБСТВЕННОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ВЫЖИВАНИЯ
Мобилизация начинает выглядеть так, будто ее острие направлено не туда: действительно ли смысл посылать тысячи неподготовленных и неоснащенных бойцов туда, где, как им известно, они обречены? Конечно, Путин исходит из того, что мобилизованные солдаты либо погибнут, либо победят. Но если вместо этого они убегут с поля боя, то превратятся в опасную группу. И, возможно, она будет готова к новому лидеру.
И вот так мы видим вероятный сценарий окончания войны. Война – это форма политики, и русский режим изменяется вследствие поражений. Украина одерживает победы, и соответственно происходят все новые движения в обратном направлении: российское телевидение стало признавать реальность, а война в Украине превращается в борьбу за власть в России. В такой борьбе нет смысла держать вооруженных приспешников далеко в Украине, если их полезнее иметь в России: не обязательно в вооруженном конфликте, хотя этого нельзя полностью исключить, но для сдерживания других и защиты себя. Для всех привлеченных сторон поражение в Украине может быть плохим, но поражение в России способно стать еще хуже.
Логика ситуации будет способствовать тем, кто осознает все это быстрее всего и сможет сохранить управление и осуществить передислокацию. Как только начнутся каскадные процессы, не будет смысла для кого-либо из российских действующих лиц держать войска в Украине. Опять же это не означает, что в самой России начнутся вооруженные столкновения. Речь идет о том, что нестабильность, созданная войной в Украине, придет в Россию
. И российские лидеры, которые захотят воспользоваться этой нестабильностью или защититься от нее, будут желать, чтобы их силовые центры были вблизи Москвы. Что, конечно, будет очень хорошо для Украины и мира.
Если именно это произойдет, Путину не нужны будут причины выйти из Украины, потому что он будет делать это ради собственного политического выживания. Несмотря на все его личные склонности к странным представлениям об Украине, я считаю, что его склонность к власти сильнее. Если описанный мной сценарий начнет разворачиваться, нам не нужно будет волноваться за вещи, за которые мы склонны волноваться сейчас: что думает Путин о войне и будут ли россияне разочарованы проигрышем. Во время внутренней борьбы за власть в России и Путин, и россияне будут заниматься совсем другим. Вместо войны у них начнутся неотложные проблемы. Иногда ты меняешь тему, а иногда тема меняет тебя.
Конечно, все это очень сложно предположить, особенно в деталях. Возможны и другие варианты. Но линия развития, которую я здесь обсуждаю, не просто лучше, а вероятнее сценариев ядерного апокалипсиса, которыми нас пугают. Об этом стоит поразмыслить и к этому также целесообразно готовиться.
Сначала никто не мог даже вообразить, что российско-украинская война вообще начнется. Но она началась. А сейчас никто не может вообразить, как она закончится. Однако она все-таки закончится. Тексты перевели статью историка и писателя Тимоти Снайдера о том, что, скорее всего, произойдет вместо ядерного апокалипсиса.
В своем максимальном проявлении война – это политика. Победа Украины на поле боя важна потому, что Украина оказывает давление на российскую политику. Тираны типа Путина вызывают определенное благоговение, потому что они создают впечатление, будто могут делать все, что вздумается. Это, конечно, неправда – их режимы удивительно непрочны. Война закончится, когда украинские военные победы изменят российскую политическую реальность. Этот процесс, на мой взгляд, уже начался.
sunfl.jpg
Заблудьте о ядерном грибе
Украинцы, признать это, оказались удивительно искусными воинами. Они осуществили ряд оборонительных, а теперь и наступательных операций, которые некоторые назвали бы примерами из учебника. Но правда в том, что эти учебники еще предстоит написать. А когда они будут созданы, украинская кампания обеспечит для них примеры. Они сделали это с поразительным спокойствием и невозмутимостью, несмотря на то, что их враг совершает ужасные преступления и открыто призывает к уничтожению украинцев как нации.
Однако именно сейчас есть определенная сложность в понимании, как Украина одержит победу – даже если украинцы сейчас наступают. Причина в том, что наше воображение находится в ловушке единственного и скорее маловероятного варианта – война закончится ядерным взрывом. Я считаю, что мы так сильно зафиксированы на этом сценарии, потому что у нас нет других вариантов. И этот единственный выглядит как завершение войны.
Образ ядерного гриба как финала истории создает тревогу и затрудняет четкое мышление. Сосредоточение на этом сценарии, а не на более вероятных, мешает нам замечать происходящее на самом деле и готовиться к более вероятным сценариям будущего. Без сомнений, нам никогда не следует терять видение того, как украинская победа улучшит мир, в котором мы живем.
Но как нам до нее дойти? Есть несколько возможных путей окончания войны. Я предложу только один возможный сценарий, который может возникнуть в течение нескольких недель или месяцев. Конечно, есть и другие. Впрочем, важно направить наши мысли к более вероятным вариантам. Сценарий, который я здесь предлагаю, состоит в том, что поражение России в конвенционной войне против Украины будет постепенно переходить в борьбу за власть в самой России, что в то же время потребует вывести российские войска из Украины. Это, говоря с исторических позиций, очень известная последовательность событий.
Но прежде чем я ее опишу, необходимо сначала убрать ядерный «белый шум». Когда мы говорим о ядерной войне в широком обобщенном контексте, то представляем, что российско-украинская война – это и о нас. Мы чувствуем себя жертвами. Говорим о наших страхах и тревогах. Пишем хайповые заглавия о конце света. Но эта война почти наверняка не завершится обменом ядерными ударами. Государства, имеющие ядерное оружие, с 1954 г. воевали и проигрывали в этих войнах, не применяя атомную бомбу. Ядерные государства с позором ушли из стран типа Вьетнама и Афганистана, но не использовали своего ядерного потенциала.
Честно говоря, есть определенный соблазн ментально поддаться ядерному шантажу. Как только возникает тема ядерной войны, она кажется очень важной, и нас это угнетает и преследует. Именно до этого состояния хочет довести нас Путин с его расплывчатыми аллюзиями по поводу ядерного оружия. Как только мы на это подвергаемся, то сами начинаем представлять угрозы, которых Россия действительно не делает. И беремся говорить о капитуляции Украины только чтобы снять с себя ощущаемое психологическое давление.
Но это значит, что мы вместо Путина совершаем его работу, помогаем ему избежать катастрофы, которую он сам и сотворил. Он проигрывает неядерную войну, которую начал. Он надеется, что упоминания ядерного оружия удержат демократические страны от поставок оружия в Украину и обеспечат ему достаточно времени, чтобы подготовить российские резервы, появление которых на поле боя может сдержать украинское наступление. Он, вероятно, ошибается, что это может сработать, но риторическая эскалация – один из немногих оставшихся у него трюков.
И как я вскоре объясню, поддаться ядерному шантажу отнюдь не означает, что неядерная война в Украине закончится. Вместо этого это сделает вероятнее ядерные войны в будущем. Уступки перед ядерным шантажистом учат ему, что такая угроза дает ему то, чего он хочет, и это гарантирует появление дальнейших ядерных сценариев. Это учит других диктаторов, будущих потенциальных шантажистов, что все, что им нужно – это ядерное оружие и агрессивное поведение. И тогда они получат все, что они хотят. Это означает рост ядерных конфронтаций. И это будет склонять всех к убеждению, что единственный способ защититься – иметь ядерное оружие, что будет означать его глобальное распространение.
МЫ НАЧИНАЕМ ГОВОРИТЬ О КАПИТУЛЯЦИИ УКРАИНЫ ТОЛЬКО ЧТОБЫ СНЯТЬ С СЕБЯ ОЩУЩАЕМОЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ДАВЛЕНИЕ.
Теперь существующая ядерная угроза направлена не на нас – она направлена против украинцев. Они на протяжении семи месяцев сопротивляются ядерному шантажу. И если они на это способны, то мы способны и подавно. Когда мощные российские политические фигуры, такие как лидер Чечни Рамзан Кадыров, говорят о ядерном применении, они подразумевают Украину. Но это никак не означает, что так закончится война. Кадыров также заявляет, что отправляет сыновей-подростков на войну в Украину. Это как же, чтобы они могли получить облучение от российского ядерного оружия?
Россия заявляет, что мобилизует сотни тысяч новых военнослужащих. Дела идут не очень, но даже в таком случае неужели Путин решился бы на политический риск полномасштабной мобилизации и отправил бы российских парней в Украину, а потом взорвал бы где-нибудь рядом с ними ядерную бомбу? Мораль россиян уже представляет серьезную проблему. Похоже, что более полумиллиона российских мужчин уже сбежали из страны, чтобы их не отправили в Украину. И ситуации не поможет, когда россияне будут чувствовать, что их мобилизовали, чтобы послать в зону грядущего взрыва ядерных боеприпасов. И должного защитного снаряжения у них нет. Многие мобилизованные не имеют снаряжения и для обычной войны.
Россия только что объявила часть восточной и южной Украины своими. Это, конечно, смехотворно. Но действительно ли Москва применит ядерное оружие на территориях, которые оно считает российскими, убьет и облучит людей, которых оно объявило гражданами России – и гражданских, и военных? Это может быть. Но очень маловероятно.
И даже если это произойдет, это не завершит войны. По крайней мере, не завершит российской победой. Пока в своих рассуждениях я не упоминал сдерживающий фактор: ожидание, что использование ядерного оружия запустит мощный ответ других стран. У американцев было несколько месяцев на обдумывание и, думаю, они свою реакцию на ядерную атаку уже просчитали. Уверен, что она уничтожит русские вооруженные силы и опозорит Путина лично. Другая, более косвенная форма сдерживания – это четкое осознание, что применение ядерного оружия приведет к полной потере Путиным и Россией поддержки, которая у них еще есть в мире.
Интересно, решится ли Россия риск транспортировать ядерное оружие до или даже вблизи Украины, учитывая точность украинской дальнобойной артиллерии, российскую дырявую логистику и способность украинцев захватывать оружие, которое Россия ввезла на их территорию. Трудно преувеличить неспособность России контролировать свои военные ресурсы. Да, россияне могут вместо этого применить ракету, но некоторые из их ракет падают, а еще больше ракет сбивают. Российские самолеты разбиваются, их уничтожают в воздухе – дошло до того, что их авианалеты стали редкостью и привлекают негативное внимание.
Предположение, что Россия действительно хочет взорвать тактический ядерный заряд в Украине и действительно сможет это сделать, отнюдь не означает, что это создаст решительную военную смену. Нет больших кластеров с украинскими войсками или техникой, которые могут стать мишенью, потому что Украина ведет децентрализованную войну. Если будет взрыв, она и дальше будет сопротивляться. Украинцы заявляли об этом месяцами и нет оснований им не верить.
Есть также проблема мотива. Путин хочет, чтобы мы испытывали своеобразное сочувствие к его ситуации, а это сам по себе очень подозрительный шаг. Но что из его заявлений стоит доверия? Мы говорим: «Путина прижали к стене. Что он теперь будет делать?» И вот так мы приходим к разговору о ядерном оружии: Путин заставляет нас верить в то, что якобы происходит в его собственном психологическом пространстве. Однако это только чувство, а не реальный мотив.
Если бы только эмоции, происходящие от ощущения поражения, мотивировали бы применить ядерное оружие, это уже случилось бы. А этого не вышло. Мало ли что может быть позорнее поражения России под Киевом в первый месяц войны. Разгром в Харьковской области тоже был шоком. В то время, когда я пишу эту статью, украинцы достигают военных успехов в регионах, которые Путин объявил навеки русскими во время гигантской телевизионной церемонии; официальный российский ответ на эти успехи заключался в заявлениях, что его границы не определены. Реакция России на более мощную силу – это отступление.
ВЫЖИВАНИЕ РЕЖИМА ЗАВИСЕЛО ОТ ДВУХ ПРЕДПОСЫЛОК: ПРОИСХОДЯЩЕЕ В ТЕЛЕВИЗОРЕ ВАЖНЕЕ ПРОИСХОДЯЩЕГО В РЕАЛЬНОСТИ. А ТАКЖЕ ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ ЗА ГРАНИЦЕЙ, ВАЖНЕЕ ТОГО, ЧТО ПРОИСХОДИТ ДОМА
Так что посмотрим придирчивее на позицию Путина. Российские войска не «прижаты к стене» в Украине: они могут безопасно отступить к России. Метафора «стена» тоже не очень помогает представить, где он находится. Более похоже, что вокруг него «передвинула мебель» – и теперь ему нужно заново среди них сориентироваться.
Читайте также:
Тимоти Снайдер: Если бы украинцы не воевали, мир был бы гораздо темнее
Читайте также:
Тимоти Снайдер: Не дайте Путину схватить Украину
Читайте также:
Тимоти Снайдер назвал 10 причин, почему победа Украины в войне важна для человечества
У Путина неустойчивая почва
То, что Путин совершил в Украине, изменило его позицию в Москве – и изменило к худшему. Впрочем, из этого не следует, что он «должен» выиграть войну в Украине, что бы это ни означало («может», по логике, идет впереди «должен»). Удержать власть в Москве – вот что для него важно, и это не обязательно означает подвергнуть себя новым рискам в Украине. Как только (и если) Путин поймет, что война проиграна, он начнет менять свои мысли по поводу своей позиции дома.
Летом эта позиция была проще. До недавнего времени, возможно, до сентябрьской речи с объявлением мобилизации, он мог просто объявить через СМИ о победе, и большинство россиян было бы этим удовлетворено. Впрочем, сейчас он привел свою дурацкую войну к точке, где даже российское информационное пространство начинает трескаться. Россияне стали беспокоиться о войне, ибо озабочены мобилизацией (как свидетельствуют социологические опросы). И сейчас их телевизионные пропагандисты признают, что российские войска отступают. Так что в отличие от первых шести месяцев войны Путин не может просто провозгласить, что все хорошо, и закрыть вопрос. Он должен сделать что-нибудь другое.
Под ногами Путина неустойчивая почва. Его политическая карьера базировалась на использовании контролируемых медиа, превращавших зарубежную политику в успокаивающий спектакль. Иными словами, выживание режима зависело от двух предпосылок: то, что происходит в телевизоре, важнее того, что происходит в реальности. А также то, что происходит за границей, важнее того, что происходит дома. Мне кажется, что эти принципы уже бездействуют. После мобилизации разница между положением дел на дому и за рубежом была разрушена. После проигранных сражений разница между телевизором и реальностью стала слабее. Реальность начинает весить больше, чем телевизор, и Россия начинает иметь большее значение, чем Украина.
Возник раскол и между российскими элитами, и среди общественного мнения в России – и сейчас он становится заметным на телевидении. Некоторые считают, что война – это святое дело, и его можно выиграть, если покатятся головы виновных, потому что тогда вожди начнут вести себя достойно и еще больше людей и боевой техники отправятся на фронт. Среди этих людей есть военные блоггеры, которые действительно находятся на фронте, и их голоса начинают преобладать. Это ловушка для Путина, потому что он и так устремляет на войну все, что имеет. А такие высказывания выставляют его слабым. Другие люди полагают, что война была ошибкой. Такие заявления выставляют Путина дураком. И это лишь самые основные из ряда противоречивых взглядов, перед которыми стал Путин, и его позиция уязвима и ослаблена.
Если война в другой стране ослабляет твою позицию, и если эту войну невозможно выиграть, лучше прекратить ее сегодня, а не завтра. Я подозреваю, что Путин еще не осознал этого. Впрочем, он зашел слишком далеко, чтобы понять, что ему приходится действовать в реальном мире. Хотя пока он не делал правильный выбор.
Мобилизация была худшим выбором в обоих смыслах: слишком масштабная, чтобы отчуждать собственное население, и слишком мала и, что самое главное, слишком поздно проведена, чтобы это повлияло на что-то перед началом зимы. Это, возможно, результат компромисса, показывающий, что Путин не правит единолично. Путин пытается командовать войсками в Украине. Его неудачи делают его уязвимым к критике (пока косвенной). Но Путин, похоже, находится в тупике: если сейчас закончить войну без изменения контекста, это усугубит некоторых его критиков. А поскольку фактор мобилизации уже применен, у него осталось мало способов задуть большую силу. Как же будет меняться контекст?
Политика возвращается в Россию
Он меняется сам собой. Путина загнала в ловушку событие, которое должно было разворачиваться в телевизоре и в отдаленных местах, а приобрело немедленную политическую форму внутри самой России. Две массивные политические фигуры, Рамзан Кадыров и Евгений Пригожин, грубо раскритиковали русское высшее военное командование. Исходя из того, что всем известно, что на самом деле командиром является Путин, это повлекло за собой ссоры. Кремль прямо отреагировал на упреки Кадырова, а армейская пропаганда показала командира, которого тот раскритиковал с войсками на поле боя.
И я не считаю случайным совпадением, что и Кадыров, и Пригожин имеют что-то вроде частных армий. Кадыров, где факт диктатор Чечни, имеет собственное войско. Он был направлен в Украину, где кадыровцы, как мы видели, специализировались на терроризировании гражданских и съемке роликов для тиктока. После объявления принудительной мобилизации в России в сентябре Кадыров объявил, что никто из Чечни не будет мобилизован. Можно сделать вывод, что он бережет своих бойцов для чего-то другого.
Пригожин является лидером темной структуры наемников под названием Вагнер, и в этой роли он стал заметнее (также он ответственен за Агентство по исследованию интернета, которое было одним из участников гибридной войны против Украины в 2014-м и кибервойны против Британии и США в 2016-м ). Вагнер привлекался к ряду попыток изменить режимы, включая кровавые чистки российских марионеточных правительств в Луганской и Донецкой областях и попытки убить Владимира Зеленского в начале войны. Без сомнения, это делалось по приказу Путина. Но это нездоровые навыки.
Именно сейчас Вагнер возглавляет ежедневные попытки России наступать в районе Бахмута Донецкой области, которые действительно ничего не дают. Вагнер, похоже, не очень активен в зонах украинского наступления – это важнее. Вчера сайт Gulagu.net сообщил, что вагнеровец подстрелил российского офицера, который должен указывать на то, что дела там плохие. Будет ли чрезмерным предположением считать, что Пригожин бережет своих ценных бойцов и оставшегося снаряжения? Он открыто рекрутировал российских заключенных на войну в Украине в составе Вагнера. Я рискую предположить, что он посылает их на смерть и сохраняет более ценных людей и снаряжения, которые могут пригодиться в одной из его других сделок.
Пригожин и Кадыров призывают к интенсификации войны и высмеивают высшее русское военное командование в наиболее агрессивных интонациях, которые только возможны. Но в то же время они хранят своих бойцов. Это тоже похоже на ловушку. Когда они критикуют способ ведения войны, ослабляют информационный контроль Путина: заставляют его взять на себя ответственность и отстраняются сами и так делают его позицию еще более уязвимой. Они предлагают ему победить в войне, в которой сами уже не пытаются одержать победу.
Согласно общей логике, которую я описываю, эти конкуренты постараются сохранить свои боевые подразделения – либо ради защиты личных интересов во время непредсказуемых времен, либо для участия в игре в Москве. Если это действительно действующая ситуация, вскоре все привлеченные стороны почувствуют, что глупо держать свои войска в далекой Украине или в этом случае ежедневно посылать их на смерть. Как только кто-нибудь поймет, что другой бережет бойцов, то тратить собственных станет бессмысленно.
В определенный момент эта логика распространится и на российскую армию. Как отметил Лоуренс Фридман, если армия хочет играть роль в российской политике или престиж в российском обществе, ее командиры имеют стимул отступить, пока у них еще есть подразделения для командования. А если Путин хочет оставаться у власти, то дискредитированная или деморализованная армия отнюдь не в его интересах.
ПУТИНУ НЕ НУЖНЫ БУДУТ ПРИЧИНЫ, ЧТОБЫ ВЫЙТИ ИЗ УКРАИНЫ, ПОТОМУ ЧТО ОН БУДЕТ ЭТО ДЕЛАТЬ РАДИ СОБСТВЕННОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ВЫЖИВАНИЯ
Мобилизация начинает выглядеть так, будто ее острие направлено не туда: действительно ли смысл посылать тысячи неподготовленных и неоснащенных бойцов туда, где, как им известно, они обречены? Конечно, Путин исходит из того, что мобилизованные солдаты либо погибнут, либо победят. Но если вместо этого они убегут с поля боя, то превратятся в опасную группу. И, возможно, она будет готова к новому лидеру.
И вот так мы видим вероятный сценарий окончания войны. Война – это форма политики, и русский режим изменяется вследствие поражений. Украина одерживает победы, и соответственно происходят все новые движения в обратном направлении: российское телевидение стало признавать реальность, а война в Украине превращается в борьбу за власть в России. В такой борьбе нет смысла держать вооруженных приспешников далеко в Украине, если их полезнее иметь в России: не обязательно в вооруженном конфликте, хотя этого нельзя полностью исключить, но для сдерживания других и защиты себя. Для всех привлеченных сторон поражение в Украине может быть плохим, но поражение в России способно стать еще хуже.
Логика ситуации будет способствовать тем, кто осознает все это быстрее всего и сможет сохранить управление и осуществить передислокацию. Как только начнутся каскадные процессы, не будет смысла для кого-либо из российских действующих лиц держать войска в Украине. Опять же это не означает, что в самой России начнутся вооруженные столкновения. Речь идет о том, что нестабильность, созданная войной в Украине, придет в Россию
. И российские лидеры, которые захотят воспользоваться этой нестабильностью или защититься от нее, будут желать, чтобы их силовые центры были вблизи Москвы. Что, конечно, будет очень хорошо для Украины и мира.
Если именно это произойдет, Путину не нужны будут причины выйти из Украины, потому что он будет делать это ради собственного политического выживания. Несмотря на все его личные склонности к странным представлениям об Украине, я считаю, что его склонность к власти сильнее. Если описанный мной сценарий начнет разворачиваться, нам не нужно будет волноваться за вещи, за которые мы склонны волноваться сейчас: что думает Путин о войне и будут ли россияне разочарованы проигрышем. Во время внутренней борьбы за власть в России и Путин, и россияне будут заниматься совсем другим. Вместо войны у них начнутся неотложные проблемы. Иногда ты меняешь тему, а иногда тема меняет тебя.
Конечно, все это очень сложно предположить, особенно в деталях. Возможны и другие варианты. Но линия развития, которую я здесь обсуждаю, не просто лучше, а вероятнее сценариев ядерного апокалипсиса, которыми нас пугают. Об этом стоит поразмыслить и к этому также целесообразно готовиться.
0 комментариев