[RU] Интермариум - рождение Homo Responsabilis
К. Волох, www.bramaby.com
Обсудить на форуме
Данная статья продолжает дискуссию о центрально-восточноевропейском федерализме, начатую на ресурсе www.bramaby.com, и предлагает обсудить вопрос о потенциальных фундаментальных ценностях, общих для данного региона. Ценностях, которые смогли бы объединить народы Межморья в единую систему общих идеалов и открыть движение к общим целям.
Введение
Любой политический союз, социальная общность, или отдельная нация, которая претендует на фундаментальный след в истории человеческой цивилизации, несет некую философскую идею в своем основании. Эта идея становится причиной самого существования данной общности и является ее двигателем. Подобные идеи могут порождать как созидательную, так и разрушительную силу, а чаще всего — обе силы одновременно. Идеи передаются от одной общности другой, разрастаются, трансформируются. Иными словами — они эволюционируют.
Имперская идеология Рима, католицизм империи Габсбургов, джихадизм Османской империи, промышленный империализм Британской короны, марксизм Советского Союза, национал-социализм гитлеровского Третьего Рейха, демократический капитализм США — все они являлись фундаментальными философскими парадигмами, которые обеспечивали достижения (включая множественные преступные достижения) их носителей. Но самое главное — эти парадигмы обеспечивали само существование данных крупных образований. Отсутствие «большой идеи», за которую кандидат на лидерство чувствует полную собственную ответственность, ведет к политической импотенции данного образования и его внутреннему упадку. Примерами последних служат крупные, но идеологически пустые общности начиная с империи Александра Великого, Монгольской Империи, вплоть до современного Европейского Союза, латиноамериканского Меркосура, и даже пост-советской России.
Интермариум (Międzymorze, Межморье) — это имя, которое все чаще ассоциируется со всем разнообразием стран и народов, лежащих между Германией и Россией. Интермариум является не просто заменой неуклюжего и задавленного стереотипами понятия «Центральная и Восточная Европа», но и выступает политической концепцией с ярким федералистским уклоном. В своей книге «Интермариум: Уилсон, Мэдисон и центрально-восточноевропейский федерализм» Джонатан Леви отстаивает позицию о том, что создание политического союза между данными народами на основе демократических федералистских принципов может решить многие проблемы региона, обеспечить его безопасность и стратегический рост.
Однако, политический союз без некой фундаментальной идеи, неких специфических ценностей в его основании является бесполезным. Эффективное экономическое сотрудничество может быть вполне успешно выстроено в рамках уже существующих процедур международных отношений. Одна экономика не может выступать продолжительным склеивающим элементом любого союза. В то же самое время, наличие определенных близких ценностей внутри нашего региона может открыть путь к общим идеалам, которые в итоге приведут к появлению политически единого Интермариума / Межморья. С точки зрения иностранцев, так называемые «восточноевропейцы» (или нам стоит называть их «межморцами») обладают определенными общими чертами помимо труднопроизносимых имен и привычек бурных застолий. Если уж некая наша ценностная близость видна извне, то, возможно, мы может пойти на шаг дальше и попробовать определить идеалы, способные объединить народы Межморья вокруг общей большой идеи. Идеи, которая не только составит основу существования Межморья, но сможет превратить регион из ведомого в глобального лидера и обеспечит его моральную точку отсчета. Данная статья является первой попыткой анализа «Межморской Идеи» и выступает приглашением к дискуссии.
Идеалы Межморья
Загадка Межморья заключается в том, что данный регион одновременно выглядит и единым серым массивом, и букетом самых ярких разнообразий. Не смотря на столетия общей истории, множество общих врагов, постоянное соседство, а также нескончаемое взаимное проникновение и переплетение народов Межморья, едва ли можно найти иной регион планеты, который был бы так же щедро испещрен всякими границами (а как изврестно, пограничные состояния наиболее плодоносны). Католики и православные, славяне и не славяне, мир латиницы и мир кириллицы, сильно верующие и религиозно безразличные, члены НАТО и нет, члены ЕС и нет, члены зоны евро и нет, и т.д., и т.п.
На первый взгляд, данное разнообразие усложняет задачу поиска общих черт для всего региона. Но возможно, именно это разнообразие и является нашим ключевым оружием — главным атрибутом Межморья, который заставляет отставить в сторону шелуху всех второстепенных различий и сконцентрироваться на тех вещах, которые действительно важны для нашего общего прогресса в современном мире. Ниже приводится обсуждение некоторых ключевых ценностей, которые могут считаться продуктом опыта всего Межморья и являться опорой для всех нас.
1. Республиканство (демократическая антиимперия)
Большая часть истории Межморья пронизана войнами с различными империями. Четыре ключевых противника — империя Габсбургов, Османская Империя, Российская Империя и Германская Империя — научились договариваться между собой гораздо раньше, чем нации Межморья научились разрешать свои внутренние конфликты в процессе национального строительства (эти конфликты с удовольствием использовались империями для столкновения межморцев друг с другом). Однако, данная монета имела и обратную сторону. В силу своей борьбы с империями народы Межморья выработали устойчивые республиканские предпочтения в качестве системы ценностей противоположной абсолютизму. Даже в случае с Венгрией, которая в итоге завоевала свое право на имперский статус в дуэте с Австрией, данная нарада пришла к ней, скорее, в качестве дани за упорную борьбу в рамках республиканских идеалов против имперских штыков Австрии и России.
Традиции плюралистического демократического правления имеют глубокие корни по всему Межморью. От ранних институтов народовластия в княжествах Киевской Руси до эпохи выборных королей в Венгрии, от сейма Речи Посполитой до традиций казацких демократий, от республиканских революций в Валахии и Молдове до антиимперских восстаний в Великопольше. В определенной степени и в силу разнообразных причин сама история не оставила Межморью большого выбора, кроме как следовать путем развития республиканского правления. И даже когда на этом пути возникал значительно превосходящий по силе противник, республиканский заряд межморцев находил свой выход в других странах и континентах — как это было с Тадеушем Костюшко и Михалом Ковацем в США, Игнатием Домейко в Чили, Николаем Судиловским на Гавайах, и с многими другими.
Дорога к республиканству была не только результатом местных традиций вокс-попули (гласа народа), но также следствием склонности к независимому мышлению и оппозиции к навязываемым извне догмам. Одним из наиболее ранних примеров такого мышления был антиимперский характер Гуссистского движения в Чехии. Гусситы смогли не только успешно противостоять крупнейшей на тот момент империи — Священой Римской Империи, но также доминантной политической идеологии своего времени — Христианской догме в интерпретации папского Рима. Внутреннее желание межморцев жить своим умом вопреки всем предрекаемым страшным судам подводит нас ко второму ключевому идеалу региона — прогрессивному национализму.
2. Прогрессивный национализм (моя нация — моя крепость).
Местный национализм практически неотделим от жизни межморцев. Даже в Беларуси, чья авторитарная идеология начерчена по советским лекалам умалявшим национальную идентичность, бытовой БССР-овский национализм формата «мы против они» и «не лезь в мой огород» является не на много меньше, чем в местах вроде Сербии, которая прошла через этнические конфликты.
Процессы национального сторительства в Межморье были трудными и, как правило, кровавыми. Не в последнюю очередь потому, что каждый народ Межморья доказал, что его очень тяжело убить. Межморье — это земля, где отсутствует явный победитель: ни внутренний, ни внешний. Адова печь, закалившая разнообразие крепких орешков вместо того, чтобы сплавить их в одну супер-нацию вроде русских или немцев. Эта борьба за выживание стала источником великих трагедий для Межморья, стоила множетсво жизней, истощила крупные ресурсы, и принимала как прогрессивные, так и уродливые формы.
В результате, каждая нация Межморья осталась в неудачной позиции, поскольку является слишком малой для того, чтобы иметь весомый голос. Тем не менее, если рассматривать все Межморье в качестве одной экосистемы, выводы могут быть отнюдь не такие пессимистичные. Разнообразие наций породило разнообразие подходов и сопутствовало развитию конкуренции между элементами системы, их стремлению постоянно идти вперед. Вариативность «межморского ДНК» увеличивала шансы для выживания всех частей системы. Внутри эдакой «каши наций» Межморье пробует большее количество подходов и быстро определяет наиболее успешные из них. Впоследствии, эти подходы транслируются по всему Межморью через механизмы конкуренции, а также самооценки на фоне соседей.
Революции 1989 года разошлись как лавина. Смогла бы в Чехословакии состояться мирная Бархатная Революция, если бы годом ранее не было уродливой эскалации конфликта в соседней Польше? Смогла бы польская Солидарность пережить советское вторжение, которое не состоялось еще и потому, что Кремль очень не хотел повторения Праги и Будапешта? Произошло бы крушение Чаушеску в вакууме? Конечно, по всем этим вопросам можно спорить. Но с чем спорить сложно, так это с тем, что чем больше пробуешь, тем выше шансы на успех. Народы Межморься всегда смотрели и смотрят друг на друга для оценки собственной успеваимости.
В эпоху мало осознанной глобализации и кризиса мультикультуризма в Западной Европе местный национализм межморцев приобрел еще одно значение. Он стал последним убежищем для сохранения и развития достижений исконной европейской цивилизации. Не в плане доминанты христианской религии — многие нации Межморья вовсе не религиозны, а в плане предоставления европейскому демократическому и культурному наследию второго шанса, не замутненного чувством колониальной вины и соответствующими экспериментами социальной инженерии. Межморье было и остается про-глобалистским, с удовольствием используя все выгоды от мирового движения производственных мощностей, доступа к ресурсам и рынкам. Но кроме этого, Межморье до сих пор сохраняет шанс выстроить правильный баланс внутри себя между глобальным и национальным, а не налепливать одно на другое.
Через предоставление функций конкуренции, вариативности опыта, сохранения ценностей и формирования баланса с внешним миром национализм межморских наций приобретает прогрессивную роль. Если нация открыта и честна по отношению к своему образу жизни и не скатывается во внутреннее и внешнее лицемерие для получения преимуществ за счет экономически, политически и социально уязвимых категорий людей, то она может позволить себе одну очень дорогую вещь — быть ответственной. Ответственной за судьбу каждого человека, проживающего в данной стране. Ответственной за каждое свое действие. И самое главное — ответственной за каждое свое бездействие. Из данной предпосылки вытекает третий и потенциально основной идеал Межморья, который мы обобщили под термином «респонсибилизм» (от латинского «responsabilitatis» — ответственность).
3. Респонсибилизм (если ты можешь — ты ответственен).
Природа испытаний и борьбы, с которыми сталкивались нации Межморья в последние несколько веков, была такова, что противостоящая сила, как правило, оказывалась значительно крупнее. Говорим ли мы о борьбе балканских народов против массивных османских армий, либо о восстаниях против имперского гнета российских, австрийских, прусских захватчиков, либо о выживании между военными машинами Гитлера и Сталина, либо даже о внутренних революциях современной эпохи от Румынии в 1989-ом до Украины в 2004-ом — в каждом случае восставшие поднимались на борьбу, в которой шансы проигрыша перевешивали шансы победы.
Но малые шансы на победу никогда в Межморье не были оправданием для отказа от борьбы. Жители Будапешта показывали это в 1956-ом году, Праги — в 1968-ом, жители Минска продолжают показывать это сегодня, не смотря на изменившиеся реалии. И эти столкновения со спонсируемыми извне режимами и их сторожевыми псами оставили в менталитете межморцев глубокие следы. Эти следы продолжают влиять на ценности межморцев и сегодня, когда многие из былых баталий давно отправлены в архивы истории. Для межморцев оправдания вроде «мне приказали», «все делали и я делал», «а я не знал» никогда не стоили много. Потому что в Межморье в глазах общества человек всегда остается ответственен за то, что он делал, а также за то, что он решил не делать. В рамках данной статьи эти элементы и включаются в понятие «респонсибилизм».
Респонсибилизм выступает развивающимся в новейшей истории идеалом Межморья, который, хотелось бы надеяться, сможет обеспечить вектор и моральную основу для движения всего нашего региона вперед. Когда мы сможем лучше охарактеризовать и описать респонсибилизм, тогда у него появится шанс стать жемчужиной цивилизации Межморья. Идеалом, который сможет превратить защитный механизм непокорных наций в двигатель глобального лидера.
Если ты можешь остановить преступление или спасти человека, то ты ответственен за это. Если ты можешь остановить войну, то ты ответственен за это. Если ты можешь спасти планету, то ты ответственен за нее. Если ты можешь продвинуть человеческую цивилизацию на новый уровень, то никто кроме тебя этого не сделает. Ответственность ограничена лишь возможностями: чем больше ты можешь, тем выше твоя ответственность. Респонсибилизм предполагает, что мы не просто прямоходящие обезъяны, которые иногда бывают разумными, но также то, что в данном качестве мы несем ответственность за свои решения, для которых бездействие это лишь одна из форм действия. Надеемся, что Межморье сможет стать местом рождения HOMO RESPONSABILIS — человека ответственного — нового вида хоминида, расположенного на следующей ступени после человека-овоща Эгоистической Эры!
Респонсибилизм внутренне связан с двумя другими описанными идеалами — республиканством и прогрессивным национализмом. Через установление более высокой степени ответственности для более способных, более успешных, более образованных респонсибилизм отталкивается от межморских традиций шляхетских демократий, сочетая ценности аристократии с универсальными возможностями демократии. Респонсибилизм есть продукт исторического межморского республиканства и той борьбы, которую оно вело.
В то же время, респонсибилизм является важным балансирующим фактором для национализма межморцев. Респонсибилизм по своему характеру глобален, а национализм — локален. Конкурентный национализм межморцев приобретает прогрессивные черты только тогда, когда он сливается с респонсибилизмом. Когда нации осознают ту черту, за которой они отставляют в сторону свои различия и начинают работать сообща ради общего блага. И не потому, что это некая социальная сделка. А потому, что они коллективно ответствены за это.
Заключение
Респонсибилизм, прогрессивный национализм и республиканство Межморья взаимосвязаны и взаимно питают друг друга.
Респонсибилизм представляет собой предлагаемую концепцию, которая отталкивается от исторических ценностей Межморья и помогает увязать их в единую самодостаточную систему. Эта концепция появляется в правильный этап нашего развития, когда технологический прогресс, развитие информационных каналов и аккумулированный социальный опыт предоставляют необходимые механизмы для ускоренной эволюции homo responsabilis — человека ответственного.
Сегодня сложно предсказать, если Межморье когда-либо разовьется в некий политический или военный союз. Однако, как принято в Межморье, малые шансы на успех не означают, что не стоит пробовать. Недавнее создание Вышеградской боевой группы является первым шагом на данном пути. За ним еще должно последовать много других. Для того, чтобы этого достигнуть, межморцам понадобится общая основа, на которую мы все сможем опираться и за которую мы все будем готовы постоять не смотря на наши различия, и даже используя их. Только тогда Интермариум / Межморье сможет стать флагманом своих собственных ценостей и трансформироваться в глобального игрока способного на самые амбициозные задачи — от геополитического лидерства до совместной космической программы.
Обсудить на форуме
Данная статья продолжает дискуссию о центрально-восточноевропейском федерализме, начатую на ресурсе www.bramaby.com, и предлагает обсудить вопрос о потенциальных фундаментальных ценностях, общих для данного региона. Ценностях, которые смогли бы объединить народы Межморья в единую систему общих идеалов и открыть движение к общим целям.
Введение
Любой политический союз, социальная общность, или отдельная нация, которая претендует на фундаментальный след в истории человеческой цивилизации, несет некую философскую идею в своем основании. Эта идея становится причиной самого существования данной общности и является ее двигателем. Подобные идеи могут порождать как созидательную, так и разрушительную силу, а чаще всего — обе силы одновременно. Идеи передаются от одной общности другой, разрастаются, трансформируются. Иными словами — они эволюционируют.
Имперская идеология Рима, католицизм империи Габсбургов, джихадизм Османской империи, промышленный империализм Британской короны, марксизм Советского Союза, национал-социализм гитлеровского Третьего Рейха, демократический капитализм США — все они являлись фундаментальными философскими парадигмами, которые обеспечивали достижения (включая множественные преступные достижения) их носителей. Но самое главное — эти парадигмы обеспечивали само существование данных крупных образований. Отсутствие «большой идеи», за которую кандидат на лидерство чувствует полную собственную ответственность, ведет к политической импотенции данного образования и его внутреннему упадку. Примерами последних служат крупные, но идеологически пустые общности начиная с империи Александра Великого, Монгольской Империи, вплоть до современного Европейского Союза, латиноамериканского Меркосура, и даже пост-советской России.
Интермариум (Międzymorze, Межморье) — это имя, которое все чаще ассоциируется со всем разнообразием стран и народов, лежащих между Германией и Россией. Интермариум является не просто заменой неуклюжего и задавленного стереотипами понятия «Центральная и Восточная Европа», но и выступает политической концепцией с ярким федералистским уклоном. В своей книге «Интермариум: Уилсон, Мэдисон и центрально-восточноевропейский федерализм» Джонатан Леви отстаивает позицию о том, что создание политического союза между данными народами на основе демократических федералистских принципов может решить многие проблемы региона, обеспечить его безопасность и стратегический рост.
Однако, политический союз без некой фундаментальной идеи, неких специфических ценностей в его основании является бесполезным. Эффективное экономическое сотрудничество может быть вполне успешно выстроено в рамках уже существующих процедур международных отношений. Одна экономика не может выступать продолжительным склеивающим элементом любого союза. В то же самое время, наличие определенных близких ценностей внутри нашего региона может открыть путь к общим идеалам, которые в итоге приведут к появлению политически единого Интермариума / Межморья. С точки зрения иностранцев, так называемые «восточноевропейцы» (или нам стоит называть их «межморцами») обладают определенными общими чертами помимо труднопроизносимых имен и привычек бурных застолий. Если уж некая наша ценностная близость видна извне, то, возможно, мы может пойти на шаг дальше и попробовать определить идеалы, способные объединить народы Межморья вокруг общей большой идеи. Идеи, которая не только составит основу существования Межморья, но сможет превратить регион из ведомого в глобального лидера и обеспечит его моральную точку отсчета. Данная статья является первой попыткой анализа «Межморской Идеи» и выступает приглашением к дискуссии.
Идеалы Межморья
Загадка Межморья заключается в том, что данный регион одновременно выглядит и единым серым массивом, и букетом самых ярких разнообразий. Не смотря на столетия общей истории, множество общих врагов, постоянное соседство, а также нескончаемое взаимное проникновение и переплетение народов Межморья, едва ли можно найти иной регион планеты, который был бы так же щедро испещрен всякими границами (а как изврестно, пограничные состояния наиболее плодоносны). Католики и православные, славяне и не славяне, мир латиницы и мир кириллицы, сильно верующие и религиозно безразличные, члены НАТО и нет, члены ЕС и нет, члены зоны евро и нет, и т.д., и т.п.
На первый взгляд, данное разнообразие усложняет задачу поиска общих черт для всего региона. Но возможно, именно это разнообразие и является нашим ключевым оружием — главным атрибутом Межморья, который заставляет отставить в сторону шелуху всех второстепенных различий и сконцентрироваться на тех вещах, которые действительно важны для нашего общего прогресса в современном мире. Ниже приводится обсуждение некоторых ключевых ценностей, которые могут считаться продуктом опыта всего Межморья и являться опорой для всех нас.
1. Республиканство (демократическая антиимперия)
Большая часть истории Межморья пронизана войнами с различными империями. Четыре ключевых противника — империя Габсбургов, Османская Империя, Российская Империя и Германская Империя — научились договариваться между собой гораздо раньше, чем нации Межморья научились разрешать свои внутренние конфликты в процессе национального строительства (эти конфликты с удовольствием использовались империями для столкновения межморцев друг с другом). Однако, данная монета имела и обратную сторону. В силу своей борьбы с империями народы Межморья выработали устойчивые республиканские предпочтения в качестве системы ценностей противоположной абсолютизму. Даже в случае с Венгрией, которая в итоге завоевала свое право на имперский статус в дуэте с Австрией, данная нарада пришла к ней, скорее, в качестве дани за упорную борьбу в рамках республиканских идеалов против имперских штыков Австрии и России.
Традиции плюралистического демократического правления имеют глубокие корни по всему Межморью. От ранних институтов народовластия в княжествах Киевской Руси до эпохи выборных королей в Венгрии, от сейма Речи Посполитой до традиций казацких демократий, от республиканских революций в Валахии и Молдове до антиимперских восстаний в Великопольше. В определенной степени и в силу разнообразных причин сама история не оставила Межморью большого выбора, кроме как следовать путем развития республиканского правления. И даже когда на этом пути возникал значительно превосходящий по силе противник, республиканский заряд межморцев находил свой выход в других странах и континентах — как это было с Тадеушем Костюшко и Михалом Ковацем в США, Игнатием Домейко в Чили, Николаем Судиловским на Гавайах, и с многими другими.
Дорога к республиканству была не только результатом местных традиций вокс-попули (гласа народа), но также следствием склонности к независимому мышлению и оппозиции к навязываемым извне догмам. Одним из наиболее ранних примеров такого мышления был антиимперский характер Гуссистского движения в Чехии. Гусситы смогли не только успешно противостоять крупнейшей на тот момент империи — Священой Римской Империи, но также доминантной политической идеологии своего времени — Христианской догме в интерпретации папского Рима. Внутреннее желание межморцев жить своим умом вопреки всем предрекаемым страшным судам подводит нас ко второму ключевому идеалу региона — прогрессивному национализму.
2. Прогрессивный национализм (моя нация — моя крепость).
Местный национализм практически неотделим от жизни межморцев. Даже в Беларуси, чья авторитарная идеология начерчена по советским лекалам умалявшим национальную идентичность, бытовой БССР-овский национализм формата «мы против они» и «не лезь в мой огород» является не на много меньше, чем в местах вроде Сербии, которая прошла через этнические конфликты.
Процессы национального сторительства в Межморье были трудными и, как правило, кровавыми. Не в последнюю очередь потому, что каждый народ Межморья доказал, что его очень тяжело убить. Межморье — это земля, где отсутствует явный победитель: ни внутренний, ни внешний. Адова печь, закалившая разнообразие крепких орешков вместо того, чтобы сплавить их в одну супер-нацию вроде русских или немцев. Эта борьба за выживание стала источником великих трагедий для Межморья, стоила множетсво жизней, истощила крупные ресурсы, и принимала как прогрессивные, так и уродливые формы.
В результате, каждая нация Межморья осталась в неудачной позиции, поскольку является слишком малой для того, чтобы иметь весомый голос. Тем не менее, если рассматривать все Межморье в качестве одной экосистемы, выводы могут быть отнюдь не такие пессимистичные. Разнообразие наций породило разнообразие подходов и сопутствовало развитию конкуренции между элементами системы, их стремлению постоянно идти вперед. Вариативность «межморского ДНК» увеличивала шансы для выживания всех частей системы. Внутри эдакой «каши наций» Межморье пробует большее количество подходов и быстро определяет наиболее успешные из них. Впоследствии, эти подходы транслируются по всему Межморью через механизмы конкуренции, а также самооценки на фоне соседей.
Революции 1989 года разошлись как лавина. Смогла бы в Чехословакии состояться мирная Бархатная Революция, если бы годом ранее не было уродливой эскалации конфликта в соседней Польше? Смогла бы польская Солидарность пережить советское вторжение, которое не состоялось еще и потому, что Кремль очень не хотел повторения Праги и Будапешта? Произошло бы крушение Чаушеску в вакууме? Конечно, по всем этим вопросам можно спорить. Но с чем спорить сложно, так это с тем, что чем больше пробуешь, тем выше шансы на успех. Народы Межморься всегда смотрели и смотрят друг на друга для оценки собственной успеваимости.
В эпоху мало осознанной глобализации и кризиса мультикультуризма в Западной Европе местный национализм межморцев приобрел еще одно значение. Он стал последним убежищем для сохранения и развития достижений исконной европейской цивилизации. Не в плане доминанты христианской религии — многие нации Межморья вовсе не религиозны, а в плане предоставления европейскому демократическому и культурному наследию второго шанса, не замутненного чувством колониальной вины и соответствующими экспериментами социальной инженерии. Межморье было и остается про-глобалистским, с удовольствием используя все выгоды от мирового движения производственных мощностей, доступа к ресурсам и рынкам. Но кроме этого, Межморье до сих пор сохраняет шанс выстроить правильный баланс внутри себя между глобальным и национальным, а не налепливать одно на другое.
Через предоставление функций конкуренции, вариативности опыта, сохранения ценностей и формирования баланса с внешним миром национализм межморских наций приобретает прогрессивную роль. Если нация открыта и честна по отношению к своему образу жизни и не скатывается во внутреннее и внешнее лицемерие для получения преимуществ за счет экономически, политически и социально уязвимых категорий людей, то она может позволить себе одну очень дорогую вещь — быть ответственной. Ответственной за судьбу каждого человека, проживающего в данной стране. Ответственной за каждое свое действие. И самое главное — ответственной за каждое свое бездействие. Из данной предпосылки вытекает третий и потенциально основной идеал Межморья, который мы обобщили под термином «респонсибилизм» (от латинского «responsabilitatis» — ответственность).
3. Респонсибилизм (если ты можешь — ты ответственен).
Природа испытаний и борьбы, с которыми сталкивались нации Межморья в последние несколько веков, была такова, что противостоящая сила, как правило, оказывалась значительно крупнее. Говорим ли мы о борьбе балканских народов против массивных османских армий, либо о восстаниях против имперского гнета российских, австрийских, прусских захватчиков, либо о выживании между военными машинами Гитлера и Сталина, либо даже о внутренних революциях современной эпохи от Румынии в 1989-ом до Украины в 2004-ом — в каждом случае восставшие поднимались на борьбу, в которой шансы проигрыша перевешивали шансы победы.
Но малые шансы на победу никогда в Межморье не были оправданием для отказа от борьбы. Жители Будапешта показывали это в 1956-ом году, Праги — в 1968-ом, жители Минска продолжают показывать это сегодня, не смотря на изменившиеся реалии. И эти столкновения со спонсируемыми извне режимами и их сторожевыми псами оставили в менталитете межморцев глубокие следы. Эти следы продолжают влиять на ценности межморцев и сегодня, когда многие из былых баталий давно отправлены в архивы истории. Для межморцев оправдания вроде «мне приказали», «все делали и я делал», «а я не знал» никогда не стоили много. Потому что в Межморье в глазах общества человек всегда остается ответственен за то, что он делал, а также за то, что он решил не делать. В рамках данной статьи эти элементы и включаются в понятие «респонсибилизм».
Респонсибилизм выступает развивающимся в новейшей истории идеалом Межморья, который, хотелось бы надеяться, сможет обеспечить вектор и моральную основу для движения всего нашего региона вперед. Когда мы сможем лучше охарактеризовать и описать респонсибилизм, тогда у него появится шанс стать жемчужиной цивилизации Межморья. Идеалом, который сможет превратить защитный механизм непокорных наций в двигатель глобального лидера.
Если ты можешь остановить преступление или спасти человека, то ты ответственен за это. Если ты можешь остановить войну, то ты ответственен за это. Если ты можешь спасти планету, то ты ответственен за нее. Если ты можешь продвинуть человеческую цивилизацию на новый уровень, то никто кроме тебя этого не сделает. Ответственность ограничена лишь возможностями: чем больше ты можешь, тем выше твоя ответственность. Респонсибилизм предполагает, что мы не просто прямоходящие обезъяны, которые иногда бывают разумными, но также то, что в данном качестве мы несем ответственность за свои решения, для которых бездействие это лишь одна из форм действия. Надеемся, что Межморье сможет стать местом рождения HOMO RESPONSABILIS — человека ответственного — нового вида хоминида, расположенного на следующей ступени после человека-овоща Эгоистической Эры!
Респонсибилизм внутренне связан с двумя другими описанными идеалами — республиканством и прогрессивным национализмом. Через установление более высокой степени ответственности для более способных, более успешных, более образованных респонсибилизм отталкивается от межморских традиций шляхетских демократий, сочетая ценности аристократии с универсальными возможностями демократии. Респонсибилизм есть продукт исторического межморского республиканства и той борьбы, которую оно вело.
В то же время, респонсибилизм является важным балансирующим фактором для национализма межморцев. Респонсибилизм по своему характеру глобален, а национализм — локален. Конкурентный национализм межморцев приобретает прогрессивные черты только тогда, когда он сливается с респонсибилизмом. Когда нации осознают ту черту, за которой они отставляют в сторону свои различия и начинают работать сообща ради общего блага. И не потому, что это некая социальная сделка. А потому, что они коллективно ответствены за это.
Заключение
Респонсибилизм, прогрессивный национализм и республиканство Межморья взаимосвязаны и взаимно питают друг друга.
Респонсибилизм представляет собой предлагаемую концепцию, которая отталкивается от исторических ценностей Межморья и помогает увязать их в единую самодостаточную систему. Эта концепция появляется в правильный этап нашего развития, когда технологический прогресс, развитие информационных каналов и аккумулированный социальный опыт предоставляют необходимые механизмы для ускоренной эволюции homo responsabilis — человека ответственного.
Сегодня сложно предсказать, если Межморье когда-либо разовьется в некий политический или военный союз. Однако, как принято в Межморье, малые шансы на успех не означают, что не стоит пробовать. Недавнее создание Вышеградской боевой группы является первым шагом на данном пути. За ним еще должно последовать много других. Для того, чтобы этого достигнуть, межморцам понадобится общая основа, на которую мы все сможем опираться и за которую мы все будем готовы постоять не смотря на наши различия, и даже используя их. Только тогда Интермариум / Межморье сможет стать флагманом своих собственных ценостей и трансформироваться в глобального игрока способного на самые амбициозные задачи — от геополитического лидерства до совместной космической программы.
2 комментария
===============================================================================================================
— Не знаю, как для остального Межморья, но для белорусов такая отмазка вполне приемлема, к сожалению. Пока можно говорить только о цели стать такими.
И мне кажется, слову Респонсибилизм нужно поискать синоним с более понятным корнем. Сама идея такой «духовной скрепы» мне нравится.