ЗА ПОРОГОМ ПОБЕДЫ / Трагедия копыльского Робин Гуда Павла Цвирко – «Чайки»

Андрей ТИСЕЦКИЙ — СЫЩИК от ИСТОРИИ
«Беларуское историко-детективное агентство»

НАСТОЯЩИМ,
вымершим как динозавры,
защитникам отечества
ПОСВЯЩАЕТСЯ.

В редакции 09 марта 2021 года



Фото: послевоенный Копыль. 1950-е гг.

История послевоенного копыльского Робин Гуда Чайки изначально складывалась из разрозненных фрагментов только в милицейской интерпретации, т.к. другой, альтернативной информации мне, как исследователю, долгое время получить не удавалось. И вот, в преддверии нового 2021 года на меня вышла одна из внучатых племянниц героя моих поисков, которая, в свою очередь, связала меня с одной из его старейших племянниц, воспоминания которой наконец позволили взглянуть на те давешние события совсем с другой стороны, и оценить их незашоренным взглядом. При этом одна из моих исследовательских версий биографии Чайки нашла свое подтверждение.

Из воспоминаний ветерана Копыльского РОВД Адама Адамовича Перегуда, 1937 г.р., урож. д.Н.Докторовичи Грозовского с/С Копыльского р-на (записано в июле 2017г.):



Фото: Перегуд А.Н. 1970-е.

«Свою службу в милиции я начинал сельским участковым. В том числе обслуживал и д.Якубовичи, откуда знаю подробности истории про бандита Чайку.

Так вот, Чайка — это псевдоним. Фамилия его была Цвирко, а Чайкой назвался от одноименной речки, что течет возле его родной деревни Якубовичи. Был он фронтовиком, ранен в руку и, надо думать, списан по ранению. Поработал немного в милиции. Как-будто был в офицерском звании. По неизвестным мне обстоятельствам был уволен из органов и затаил обиду на власть, встав на путь бандитизма. Грабил магазины. Про него, в свое время, по округе широкая поголоска была.

Был Чайка — Цвирко очень дерзким. Так, рассказывали, что как-то пришел он посреди белого дня в столовую в Копыле, сел никем не опознанный за стол потрапезничать, а где-то рядом с ним за другим столом первым отобедал начальник районной милиции Белько М.Е. (возглавлял райотдел милиции с ноября 1948 по 1960 гг. – А.Т.). Дождавшись, когда последний выйдет из столовой, и сам поев, Чайка присел за стол, где до этого сидел офицер, и на салфетке написал:

«Михаил Еремеевич, хотел тебе 100 гр. налить, да ты уже ушел. Чайка».



Фото: Слева — начальник Копыльского РОМ МГБ Белько М.Е., справа — начальник РО МГБ Федоров П.И. 24.10.1950 г.

Шуму потом было… Ходил он по округе один. Но были у него и подельники. Действовали они, в частности в Бобовнянском сельсовете. Знаю также, что в Клецком районе тогда базировалась банда Здрока. Доходила она до дд.Филиповичи и Мацкевичи нашего Копыльского района".

Много шуму в районе наделало убийство Чайкой в 1949 году офицера Советской Армии Черных, родом из д.Зараковцы.

Их трое братьев было Черных и все старшие офицеры Советской Армии. Тот (Георгий Васильевич) шел куда-то по лесу, присел по нужде, а недалеко по своим делам в лесу оказался Чайка. Погоны у армейца были золотистыми, и когда они сверкнули издалека перед глазами бандита, то он подумал, что это милицейская, или чекистская засада, да сходу и выстрелил, убив того майора. Потом понял, что ошибся, но было уже поздно.
Чайка забрал у бездыханного Черных находившийся при нем пистолет, который у него и найдут потом наши оперативники уголовного розыска, которые, вместе с присланными им на помощь операми из ОББ УВД Бобруйской области, его в конце концов и взяли. Как-будто по суду Чайку потом расстреляли».



Фото: братья Черных. Георгий Васильевич сидит справа


Справочно:

Согласно исторического формуляра Копыльского РОВД, руководил операцией по задержанию Чайки и принимал личное участие в ней еще довоенный милиционер отдела старший оперуполномоченный уголовного розыска Владимир Низакович Бабареко. Там же указано, что Чайка был рецидивистом, и помимо того, что убил майора Советской Армии Черных, приняв его за сотрудника милиции, ограбил в Копыльском районе несколько магазинов.



Фото: УГРо Копыльского РОМ. 1947-1950-е гг. Справа-налево — ст. о/у (оперуполномоченный) УГРо Бабареко Владимир Низакович, о/у. Слонимский Л.В., о/у Станкевич Николай.



Фото: о/у УГРо Копыльского РОМ Слонимский Л.В. 20.10.1948 г. Двор РО МГБ. Один из тех, кто занимался поимкой Чайки.

Старейший (на июль 2017-го) копыльский милиционер Маков Михаил Иванович, 1925 г.р., уроженец Случчины, фронтовик, свидетельствовал мне, что Цвирко-Чайку поймали во время очередного грабежа магазина сельпо. Будучи уже задержан, он пытался шутить: «Да, был чайкой, а оказался вороной». Связанного по рукам и ногам его охраняли четверо сотрудников милиции.



Фото: Военнослужащие, также задействованные в операции по задержании Цвирко-Чайки. д.Гулевичи Копыльского района. 1949 г.

А старейший (также на июль 2017-го) сельский участковый инспектор Копыльщины Зинкевич Георгий Никодимович, 1928 г.р., проживающий в д.Гулевичи Копыльского района, изложил мне следующие подробности убийства Г.В.Черных:



Фото: УИМ Зиневич Г.Н. в центре. Нач. 1950-х.

«Я знал сестру убитого майора Черных Веру Комаровскую (по мужу), которая работала в Братковичах в магазине. К ней и пошел из Раковцев, находившийся на побывке на родине, офицер. Шел он туда не один. И вот на лесной дороге в районе Савичей им на пути попался, шедший навстречу, Чайка. Тот увидев блеск погон на плечах майора, подумал, что это милиция по его душу пожаловала и выстрели в офицера, убив того наповал».

Из сохранившихся рукописных тезисов доклада к 80-летию беларуской милиции, машинописных воспоминаний бывшего начальника ОУР Несвижского РОВД Марьяна Иосифовича Янчевского, а также исторического формуляра отдела милиции следует, что в период 1951-1953 гг. на соседней с Копыльщиной Несвижчине, в числе прочих, действовала и банда Чайки состояла из 7 человек. Копыльский ли это Чайка, установить пока не удалось. К сожалению, дела оперативного учета МВД БССР до 1956 года включительно находятся в архиве КГБ, доступ в который для исследователей крайне ограничен, что не позволяет на настоящий момент получить исчерпывающую информацию по нашему герою.

Ну а теперь, наконец, обратимся к свидетельствам племянницы Чайки, Антонины Александровны, 1941 г.р., жительницы г.Минска:

«Моя мама, Станислава Ивановна Екиманская (Цвирко), 1918 г.р., была родной сестрой Чайки. Настоящее его имя было Павел Иванович Цвирко. Был он, как будто, 1928 года рождения. Воевал. Имел офицерское звание. Был ранен в руку, поэтому физическим трудом заниматься не мог..."

Ремарка:
По информации старейшей, на данный момент, из родни Чайки Станиславы Феликсовны Цвирко, 1919 г.р., жены его родного брата Ивана,1915 г.р., которая проживает сейчас в Москве у дочери Антонины, наш герой родился не в 1928-м, а в 1924-м году.



На этом фото, сделанным на радуницу, среди прочих запечатлены родная сестра Чайки, Ванда Ивановна (в белой кофточке и белом платочке) и брат Ясь (Иван Иванович) с женой Станиславой Феликсовной (одеты в черное). 1960/70-е гг.

"… Семья наша была католической. Мой дед.Иван (Ясь) Иосифович Цвирко в своё время уехал вместе со своим родным братом на заработки в Америку. Брат домой так и не вернулся, остался жить в Америке. А дед вернулся. Как сразу думал — ненадолго. Звал мою бабушку Юлию снова поехать с ним в страну больших возможностей. Однако бабуля ему на это ответила так: «Яська, я боюсь плыть за океан». Тогда дед на заработанные в США деньги прикупил в Якубовичах земли и стал заниматься крестьянским хозяйством. В семье родилось одиннадцать детей, из которых выжило восемь: четыре девочки и четыре парня. При Сталине деда арестовали, забрали в копыльскую тюрьму и расстреляли как «польского шпиона».

Когда деда арестовали, моя мама поехал в Копыль, пыталась залезть на забор тюремного двора, чтобы увидеть своего отца. Заметивший ее конвоир, прогнал мать, сказав, что если бы она не была такой красивой, то он бы ее точно застрелил. Имел такое право…»

Справочно:
На белорусском «Мемориале» жертв политических репрессий в СССР находим:

— Цвирко Иван Иосифович: Родился в 1877 г., д. Якубовичи Копыльского р-на; поляк (?); образование н/начальное; сторож, Копыльская райбольница. Проживал: Минская обл., Копыльский р-н, д. Якубовичи. Арестован 23 августа 1937 г. Приговорен: Комиссия НКВД СССР и Прокурора СССР 27 декабря 1937 г., обв.: 68 УК БССР — агент польской разведки. Приговор: ВМН Расстрелян 24 января 1938 г. Место захоронения — Слуцк. Реабилитирован 14 сентября 1960 г. Военный трибунал БВО.

Но продолжу повествование Антонины Александровны:

«… Мой отец, Александр Михайлович Екиманский, 1908 г.р., во время службы в армии охранял Сталина. Был награжден именным наганом. Вернувшись на родину, в 1933-м был одним из организаторов колхоза в д.Черногубово. Это возле железнодорожной станции Тимковичи. С началом войны ушел на фронт. Прошел всю войну. Брал Берлин. Имел множество наград. Уже после войны долгое время был заведующим базой у себя на родине.

Интересный случай был с его наградным наганом. Когда у нас в округе появились партизаны, то они как-то предложили матери отдать им батькин пистолет. Мать потом с этим, припрятанным отцом, наганом ходила в лес и получила за него от «народных мстителей» коня.

Дядя мой не был никаким бандитом в настоящем понимании этого слова. На самом деле имел место конфликт с властью, и с его стороны была такая неумелая форма протеста.

А дело обстояло так. Пришел как-то дядя Павел в Копыль в исполком и попросил выписать леса, починить прогнившие нижние венцы старой материной хаты. При том при всем, что он мог и не просить, а просто наворовать леса, как другие тогда делали. А в исполкоме ему отказали. Ну тут и понеслось. Жилось тогда народу очень голодно. Нищета страшная была. И вот дядя где-то в Братковском сельсовете взял и ограбил местный магазин. А что там было. Что-то из продуктов питания, земно, сахар, ткани. А все, что вынес из магазина, дядя раздал людям. Себе ничего не оставил. И так несколько раз. Его стала искать милиция. Вызывали и отца в Копыль. Грозились, выслать семью. А отец на это заявил, что не имеют право. Он фронтовик, коммунист, имеет заслуги перед родиной.

Были у дяди Павла и друзья. Кто-то давал ему коня, люди его прятали, кормили. Он же для них старался!
Своего дядю Павла я видела всего однажды. Не помню, пошла ли я уже тогда в школу или еще нет. Пришел он к нам в дом тайно. Отец был на него зол и заявил, что ничего общего с бандитами иметь не желает. А мать плакала, жалея брата.

Дядя был высокий, русоволосый, стремительный в движениях. Имел горячий темперамент. Ни жены, ни детей у него не было. К сожалению, Никаких фотографий его в семье не сохранилось. Да и были ли они вообще, даже не знаю. Один из племянников, Чесь (Чеслав), был на него очень похож. Жил он в Украине и трагически погиб уже очень давно. Разбился на мотоцикле. Почему Павел взял себе псевдоним «Чайка»? Думаю, оттого, что это вольная птица, а дядя был именно таким: независимым, смелым и гордым… "



А на это фото среди прочих запечатлены родная сестра Чайки Катажина (в черной шубке), вместе со своим сыном Чесиком, прибывший на родину из советской армии на побывку, или уже демобилизованный из нее. Конец 1960-х — нач. 1970-х гг.

"… В тот единственный раз, когда я его видела, он тишком от отца сунул мне в ладошку четыре или пять конфет в обертках. И это были первые конфеты в моей жизни. До того бедно мы тогда жили. А отец от дяди ничего бы не взял. Кстати, когда страсти поулеглись, мать накрыла на стол нехитрой крестьянской снеди. Отец предложил дяде выпить чарку, на что тот ответил, что вообще не пьет. Помню, что когда он ложился спать, то положил под подушку пистолет.

На груди у дяди Павла была какая-то медаль. Я ее даже потрогала.

А как дядя Павел попался? Где-то в Братковском сельсовете среди белого дня он пришел с пистолетом магазин и ограбил его. При это сказал продавщице: «Я сюда еще вернусь тогда-то и тогда-то». И на свою голову вернулся. А там его ждала милицейская засада.

Дядю потом судили в Бобруйске (Копыльский район в 1944-1954 гг. входил в бывшую Бобруйскую область – А.Т.). На суде никого из нашей родни не было. Заседание было закрытым. Дальнейшая судьба дяди Павла родне не известна.

Нас, племянников потом все детство дразнили за дядю «чайками».

Много лет спустя я как-то попыталась у местного копыльского военкома получить сведения о военном пути дяди Павла. Но толку от него я так и не добилась».

Вот такая пронзительная история, в которой можно увидеть трагедию представителей «золотой» беларуской молодежи, которая взрослела на войне, питала тогда иллюзии насчет «светлого будущего», обладала повышенным чувством социальной справедливости и национальной гордости, а потом горько разочаровалась в послевоенной советской действительности.

Для придания законченности эпопеи копыльского Робин Гуда Чайки, постараюсь реконструировать имеющиеся в ней пробелы.

В начале войны Павлу Цвирко было всего 17 лет, следовательно мобилизации в ряды Красной Армии он не подлежал. Да и вряд ли бы успел, учитывая стремительное наступление верхмата летом 1941 года в Беларуси. С развертыванием партизанского движения наш герой, видимо, стал народным мстителем. Причем на время освобождения республики от гитлеровских оккупантов уже был там каким-то командиром, поэтому в 1944-м влился в ряды действующей Красной Армии уже как офицер.





Фото: бывшие беларуские партизаны в в Красной (с 1946 года — Советской) Армии

После ранения и возвращения на родину, бывшего партизана и фронтовика берут на службу в милицию. Спецпроверку он проходит по головотяпству кадровиков. Тот факт, что Чайка являлся сыном «врага народа» сам он скрывает, однако позже, когда после окончания плановой послевоенной демобилизации из советской армии и флота в апреле 1948-го года в рядах МВД БССР началась проверка и чистка от «неблагонадежных элементов», эта информация все же всплывает и следует немедленное увольнение нашего героя из рядов МВД. После чего бывший милиционер и встает на путь открытой конфронтации с советской властью.



Фото: милиционеры Копыльского РОМ. Конец 1940-х — нач. 1950-х. Возможно среди запечатленных есть и будущий «бандит» Чайка



Фото: первые послевоенные милиционеры Копыльского РОМ. В центре — оперуполномоченный УГРо Слонимский Л.В. Не исключено, что слева или справа от него сидит Чайка

Что касается приговора суда, то известно, что в 1947 году был издан Указ Президиума ВС СССР от 26.05.1947 «Об отмене смертной казни», которым это наказание было признано не применяющимся в мирное время. В январе 1950 года «по многочисленным просьбам трудящихся» был издан Указ Президиума ВС СССР от 12.01.1950 «О применении смертной казни к изменникам Родины, шпионам, подрывникам-диверсантам», восстановивший применение смертной казни к обвинявшимся по этим статьям. Согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) (1950) смертная казнь могла быть применена к лицам, совершившим указанные преступления в период действия запрета (1947—1950 гг.), то есть закон действовал с обратной силой. Кроме того, указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1954 года смертная казнь была распространена на лиц, совершивших умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.

И, несмотря на то, что точные годы задержания, ареста и осуждения Павла Цвирко нам не известны, но у его родни все же имеются одно косвенное свидетельство, согласно которого можно сделать вывод о том, что он не был приговорен к смертной казни за непредумышленное, по сути, но не известно, как квалифицированное судьями убийство офицера Советской Армии Георгия Черных. А, следовательно, приговор был вынесен до января 1950 года и Чайка получил срок в ИТЛ.

Так, по информации Станиславы Феликсовны Цвирко, где-то в 1960-1970 гг. родным сестрам Павла тайно была передана информация от их односельчанина, который на то время проживал в Минске, что Чайка жив!

Как сложилась его дальнейшая судьба после суда в Бобруйске, пока неизвестно.

Но очень хочется верить, что беларуский Робин Гуд Чайка, настоящая легенда послевоенного Копыльского района бывшей Бобруйской области (1944-1954) БССР, все же выстоял в своей личной борьбе с преступной советской системой (плоды которой мы пожинаем до сих пор), не сломился и прожил свою дальнейшую жизнь так, как сам бы этого хотел.

21 февраля 2021 года