Геополитика
  • 2559
  • Два Запада

    tyzhden.ua/World/255430
    Народы, которые дерутся на смерть за свое существование, имеют естественную склонность делить остальной мир на людей «благородных и разумных» — то есть тех, кто поддерживает их дело, и «коварных и глупых», то есть тех, кто его не поддерживает.

    Поляки это хорошо знают по собственному опыту. Сегодня в этой ситуации находятся украинцы. Но то, что подобает общественному мнению, не может быть инструментом качественного анализа реальности. Мир значительно сложнее, и то, поддерживают ли определенные государства украинское дело, не поддерживают или не поддерживали в прошлом, связано с их расчетами своих интересов, причем не реальных, а таких, какими их видят соответствующие политические элиты, вполне могут ошибаться и часто ошибаются. Такие решения принимаются не на основании реальности, а на основании ее образов, существующих в сознании тех, кто принимает такие решения. Этот образ, хоть фальшивый, хоть правдивый, является частью политических реалий типа дивизий на фронте, военного оборудования на складах и в логистических колоннах или финансового положения государства. То же — с настроениями, симпатиями, мифами или фобиями, подпитываемым общественным мнением разных стран. Они тоже являются политическими фактами, будь то фальшивыми или правдивыми.

    Образ Запада как пространства демократии, благосостояния, верховенства права и прав человека основательно правдив, однако следует помнить, что «рай на земле» обещали еще коммунисты, однако реальные люди грешны и их дела никогда не совершенны. Поддерживает ли какое-либо государство Украину в ее борьбе с московской агрессией и в какой степени она воплощает эту поддержку, или только делает вид, зависит от интересов данного государства, как их видят его политические элиты и граждане. Именно из этой предпосылки возникает разделение на «лагерь справедливости», требующий образцового наказания агрессора, и «лагерь мира», стремящегося к скорейшему прекращению кровопролития по формуле «земля в обмен на мир», то есть с территориальными уступками в пользу России. Итак, присмотримся к интересам важнейших государств Запада через призму этого деления в их отношении к войне в Украине.

    «Лагерь справедливости»

    Россия, напав на Украину, нарушила все принципы международного права. Ее предыдущие агрессии, начиная с 1992 года, когда от Грузии с помощью инспирирования и поддержки вооруженных локальных сепаратизмов было насильно оторвано Северную Осетию и Абхазию, а от Молдавии Приднестровье, продолжая сокрушительные Первой и Второй чеченскими войнами0, что укрепило достижения 1990-х, нападением на Украину 2014-го года и вплоть до нынешнего полномасштабного вторжения 24 февраля, подтверждают, что Россия — государство-грабитель. Народы, граничащие с ней и имеющие долгий и горький опыт такого соседства, чувствуют себя угрожающими. В победе Украины они видят гарантию собственной безопасности. Оборонная война, которую проводят украинцы, для этих народов является «посреднической войной» (proxi war) — это их война, хотя на ней гибнут не их солдаты. но результат этой войны будет определять и их судьбы, поэтому они поддерживают Украину всеми возможными способами, кроме непосредственного участия в боях. К этой группе государств относятся Польша, балтийские страны и в значительной степени Швеция и Финляндия. Интересным случаем является Словакия — страна со старыми и отчеканенными панславистско-москвофильскими традициями, которая, однако, непреклонно присоединилась к лагерю последовательных союзников Украины. Здесь нельзя обойти словацкий страх перед Венгрией и восприятие Венгрии как союзницы России (чтобы разобраться, правдив ли этот образ или насколько он правдив, пришлось бы писать отдельную статью, но, как я уже отмечал выше, решения принимаются на основании не столько реальности, сколько представлений о ней). Чехия, возмущенная атаками российских спецслужб на чешские военные склады в 2014 году, повлекшие гибель чешских граждан,

    Читайте также: Данайцев боюсь с дарами прибывших

    Соединенные Штаты — супердержава, ее поддержка в перспективе является определяющей для дальнейшей судьбы Украины. Однако главным вызовом они считают Китай, а не Россию. Целью политики Вашингтона в последние два десятилетия было оторвать Москву от Пекина. На это были направлены все многочисленные «перезагрузки», начиная со времен Барака Обамы и заканчивая согласием Джо Байдена на «Северный Поток — 2», продлением New START (соглашение о сокращении стратегических ядерных вооружений) на условиях Кремля и неуместными замечаниями президента США о то, что «небольшое вторжение вызовет более слабую реакцию». Соединенные Штаты были готовы заплатить России политическим признанием ее влияния на восток от границ НАТО за прекращение российско-китайского сотрудничества. Но сфера влияния это несколько иное, чем грубое нападение с намерением ликвидации государственности крупной европейской страны. Россия, к тому же, не собирается ослаблять связей ни с Китаем, ни с Ираном, ни с враждебными Америке режимами на Кубе, в Венесуэле и Никарагуа. Поражение российской армии, нанесенное ей Вооруженными силами Украины под Киевом, показало, между прочим, американцам, что их цель — лишение Китая союзника-«тяжеловеса», на которого выглядела Россия — может быть достигнуто не из-за «убеждения» России уступками ее империалистическим амбициям в Центрально-Восточной Европе, но из-за ее разгрома руками украинских солдат, которых для этого нужно вооружить. Поражение престижа США в Афганистане привело к необходимости перекрыть впечатление слабости. Программа ленд-лиза в размере 40 миллиардов долларов на вооружение Украины создала ситуацию, в которой возможное поражение украинцев казалось бы также поражением Соединенных Штатов. Америку стали бы воспринимать как неспособную противостоять агрессии деспотических государств на демократию, что могло бы привлечь Китай к попытке силового решения вопроса Тайваня. Американцы об этом, конечно, знают. Поэтому победа Украины (изгнание завоевателей с территории украинского государства) является их интересом.

    Великобритания всегда противодействовала образованию системы гегемонии одного великого государства на европейском континенте. В предыдущие века она боролась против французского доминирования (от войн Людовика XIV до Наполеоновских войн), затем против русского (Крымская война и Союз с Японией с 1902 года) и, наконец, против немецкого (Первая и Вторая мировые войны). Поражение Украины означало бы ограничение американских влияний в Европе, непосредственную российскую угрозу проамериканским государствам восточного фланга ЕС и НАТО и немецко-российское давление на них с целью ослабления трансатлантических связей. Это привело бы к образованию системы, подобной «европейскому концерту» 1815-1871 годов (известного также как Венская система международных отношений) с участием Германии и все более слабой Франции, но с подавляющей ролью России,

    «Лагерь мира»

    Германия – это крупное экономическое и торговое государство, его благополучие и благосостояние граждан зависят от экспорта немецких продуктов и услуг. Война уничтожает торговлю, а наложенные на Россию санкции подвергают сомнению смысл двадцатилетних немецких усилий. Поскольку последние два десятилетия Германия интенсивно инвестировала в развитие инфраструктуры транспортировки российского газа на Запад в обход транзитных государств (Украина, Беларусь и Польша). Для этого требовались первый и второй Северные потоки. Это должно было обеспечить Германии позицию монополиста в распространении российского газа в Европейском Союзе. В сочетании с форсированной Берлином климатической политикой ЕС, которая исключала угольную энергетику и недавно, под давлением Франции, неохотно признала атомную энергетику «зеленой», это должно было зависеть от Германии в энергетике весь восточный фланг ЕС. Добавим, что именно Германия является главным производителем солнечных панелей и ветряных электростанций, ключевых для перехода экономики на использование возобновляемых источников энергии. Эта энергия дорога, и без административного влияния на стоимость она не выиграла бы рыночной конкуренции. Вне чисто экономических резон Германию также мотивируют антиамериканские рессентименты. А победа Украины привела бы к мощному блоку государств от Скандинавии через Балтию, Польшу и Украину в Румынию, с сильным ощущением российской угрозы, которые ищут американскую поддержку и выступают резко против возобновления экономических контактов ЕС с Россией по принципу «business as usual». Это ужасающий сценарий для Германии. ключевых для перехода экономики к использованию возобновляемых источников энергии. Эта энергия дорога, и без административного влияния на стоимость она не выиграла бы рыночной конкуренции. Вне чисто экономических резон Германию также мотивируют антиамериканские рессентименты. А победа Украины привела бы к мощному блоку государств от Скандинавии через Балтию, Польшу и Украину в Румынию, с сильным ощущением российской угрозы, которые ищут американскую поддержку и выступают резко против возобновления экономических контактов ЕС с Россией по принципу «business as usual». Это ужасающий сценарий для Германии. ключевых для перехода экономики к использованию возобновляемых источников энергии. Эта энергия дорога, и без административного влияния на стоимость она не выиграла бы рыночной конкуренции. Вне чисто экономических резон Германию также мотивируют антиамериканские рессентименты. А победа Украины привела бы к мощному блоку государств от Скандинавии через Балтию, Польшу и Украину в Румынию, с сильным ощущением российской угрозы, которые ищут американскую поддержку и выступают резко против возобновления экономических контактов ЕС с Россией по принципу «business as usual». Это ужасающий сценарий для Германии. А победа Украины привела бы к мощному блоку государств от Скандинавии через Балтию, Польшу и Украину в Румынию, с сильным ощущением российской угрозы, которые ищут американскую поддержку и выступают резко против возобновления экономических контактов ЕС с Россией по принципу «business as usual». Это ужасающий сценарий для Германии. А победа Украины привела бы к мощному блоку государств от Скандинавии через Балтию, Польшу и Украину в Румынию, с сильным ощущением российской угрозы, которые ищут американскую поддержку и выступают резко против возобновления экономических контактов ЕС с Россией по принципу «business as usual». Это ужасающий сценарий для Германии.

    Франция со времен генерала де Голля дистанцируется от Соединенных Штатов, имеет живую память о союзничестве с Россией от 1892 года, которое помогло ей выдержать Первую мировую войну, здесь есть сильная левая традиция, признающая московскую версию роли СССР во Второй мировой войне. У Франции есть интересы, сконцентрированные прежде всего в бассейне Средиземного моря и в Африке, а не в Центрально-Восточной Европе, и проблемы последней (война в Украине) из парижской перспективы отвлекают силы и средства ЕС от приоритетных для Франции направлений. Россия, снабжая ракеты-носители, является также важным партнером Франции в построении французской спутниковой сети. Эта простая картина, однако, усугубляется усилением русско-французских противоречий в Африке, где активность группы Вагнера («частных» русских наемников) в Мали отчетливо противостоит французским интересам.

    Италия, как и Франция, смотрит на юг, а не на восток. Пытаясь справиться с большой задолженностью и иммиграционным давлением из Средиземноморья и из Африки, Италия считает войну в Украине событием, создающим финансовую и политическую конкуренцию итальянским потребностям и приоритетам.

    Испания, с ее опытом российской поддержки каталонского сепаратизма, имеет из всех государств, расположенных на южном фланге ЕС, наиболее реалистичное понимание угрозы, исходящей из Москвы. Однако там тоже есть сильные левые партии, с симпатией относящиеся к советским традициям, да и испанские очевидные приоритеты носят средиземноморский, а не восточный характер.

    Поддержка Украины или ее отсутствие — это функция интересов отдельных государств, как эти интересы понимают их политические элиты и граждане, готовые или не готовые к жертвам (пока материальных) ради поддержки борьбы украинцев. С точки зрения Киева, ключевой является роль крупных англосакских государств и стран восточного фланга НАТО, который через присоединение Финляндии и Швеции приобретает географическое тождество с восточным флангом ЕС. Самое большое государство в этой группе — Польша, и это она, кроме США, оказывает больше материальной помощи Украине. Миссия украинской и польской дипломатии – убеждение американцев в жизненном для интересов США значении нынешнего столкновения с Россией и роли в нем Киева и Варшавы. Польско-украинский союз, вооруженный Соединенными Штатами, будет способен сдерживать Россию, взять на свои плечи часть бремени европейской стабилизации, что его до сих пор несли американцы (на что не хочет решиться Германия), образовать благоприятный рынок для американской военной промышленности и для американского газа, исчерпать силы России настолько, чтобы она не была важным партнером для Китая и не могла поддерживать антиамериканские режимы в Латинской Америке и на Ближний Восток. Это много, учитывая, что ничто так не связывает между собой разные государства как общие стратегические интересы.

    Материал вышел при поддержке Польского Института в Киеве
    • нет
    • 0
    • +4

    3 комментария

    avatar
    «Прав Шендерович на все сто. Если Европа перечисляет России миллиард в день, разве непонятно, кто спонсор терроризма. Ну, а кто террорист вообще вопрос не стоит.»
    0
    avatar
    Получается, что все производители оружия тоже спонсоры терроризма.
    +1
    avatar
    Коллективная ответственность, ёпты.
    0
    У нас вот как принято: только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут делиться своим мнением, извините.