«Газпром» сообщил о рекордной за десять лет доле на рынке в Европе. Но, как показывает опыт, к его статистическим данным и прогнозам менеджеров стоит относиться с осторожностью
Отчеты и прогнозы

Публикуя данные о поставках российского газа в дальнее зарубежье в рамках бюджетной отчетности, руководство бывшего «национального достояния» сообщило, что в январе компания увеличила объем этих поставок на 36% по сравнению с аналогичным месяцем 2015 года, до 15,1 млрд куб. м. Одновременно появились прогнозы на два года вперед. «Газпром» пообещал увеличить продажи газа в европейском дальнем зарубежье до 162,6 млрд куб. м в текущем году (прирост на 2,3%) и довести их до 166,1 млрд в 2017 году и 166,3 млрд в 2018 году.

На первый взгляд данные за январь выглядят внушительно, а прогноз представляется реалистичным и умеренным — особенно если вспомнить обещания Алексея Миллера, которые он давал российскому руководству в сентябре 2011 года. Тогда он объявил, что к 2020 году европейцы увеличат спрос на российский газ на 200 млрд куб. м в год и его компания сможет продавать там ежегодно около 340 млрд куб. м.

Тем не менее и к опубликованным цифрам есть ряд вопросов, вызванных недоумением.

Секрет «успеха»

Данные за январь стоит сравнить с показателями того же периода предыдущих лет. В 2012 году — 12,1 млрд, в 2013 году — 12,4 млрд, в 2014 году — 14,7 млрд и в 2015 году — 11,1 млрд куб. м. Это нормальные колебания, вызываемые рядовыми причинами: погодными факторами, ремонтом оборудования у покупателей, объемом накопленных резервов, нестабильным спросом и так далее. С этой точки зрения месячный отчет — недостоверный показатель тенденции.

Углубление в детали вызывает еще больше сомнений в правомерности утверждений об успешном росте. Так, в январе, сообщает «Газпром», реализация его газа в Великобритании выросла на 185,7%... Стоп! Заглянув в британские отчеты об импорте, обнаруживаем, что никакой российский газ вообще не поставляется на Британские острова напрямую. Гнать физические объемы газа по трубам из Сибири на расстояние больше шести с лишним тысяч километров совершенно нерентабельно, считают англичане.

Поэтому «Газпром» и избегает термина «экспорт», говоря о своих торговых операциях в этой стране, как и в других государствах Европы, предпочитая слова «продажа» и «реализация». Это чужой газ, который газпромовские торговые «дочки» покупают у других — нероссийских — игроков рынка и перепродают с некоторой прибылью. Обычная и вполне законная спекулятивная деятельность, которая, однако, не выделяется в отдельную статью в отчетности компании.

Этим «умолчанием» объясняется расхождение статистики «Газпрома» и данных российской таможни, которая регистрирует физические объемы газа, пересекающие границу, не учитывая спекулятивные операции с чужим сырьем. Отсюда, например, происходят заявления газпромовцев о «поставках» в дальнее зарубежье 158,9 млрд куб. м в прошлом году и опубликованные Банком России данные таможни об экспорте газа в том же направлении в том же году в объеме всего около 125 млрд куб. м. Из года в год продекларированные данные о реализации газа в Европе и Турции за пределами СНГ превышают данные таможни о реальном экспорте на 30–40 млрд куб. м.

Иными словами, успехи в росте зарубежных продаж — это в основном достижения дочерних трейдеров-спекулянтов, а не российского монополиста-экспортера. Понятно, что и прогнозы роста поставок в 2017–2018 годах тоже включают ожидания сделок по перепродаже чужого газа.

Реальная картина

Поправка на спекулятивные объемы, которая дает представление об истинном объеме экспорта российского газа, делает еще острее проблему невостребованного потенциала добычи природного газа. Хотя Миллер докладывал президенту в июне прошлого года о том, что компания могла бы увеличить объем реализации на 173 млрд куб. м в год, но не нашла спроса, независимая оценка этого «лишнего» газа превышает 200 млрд куб. м в год.

Спрос на российский газ в Европе стагнирует. Отчасти это объясняется общим спадом в потреблении газа в Старом Свете, но отчасти и репутацией «Газпрома» как политического инструмента Кремля. Четыре года подряд нетто-импорт газа в Европе сокращался даже на фоне падающей добычи самих европейских стран и только в 2015 году показал небольшой рост менее чем на 5%. При этом доля «Газпрома» в потреблении газа в Евросоюзе остается практически неизменной на уровне около 30%.

Поставки газа по уже подписанным долгосрочным контрактам в сумме не превышают 158 млрд куб. м в год вплоть до 2025 года, и компания вынуждена искать покупателей, предлагая им новые условия и даже — пока без особого успеха — пытаясь продавать газ европейцам на аукционах. К тому же потребители то и дело требуют пересмотра контрактных условий в свою пользу — и добиваются своего.

Вместе с чрезвычайно слабыми перспективами роста потребления газа в Европе российский поставщик столкнулся с падением цен на энергоносители. Так называемый стрессовый сценарий, который вынуждены сейчас рассматривать в «Газпроме», исходит из того, что цены на газ могут обрушиться до $169 за тысячу кубометров со среднего показателя 2015 года на уровне $243.

Ценовые войны

В действительности цены могут обвалиться еще ниже. В течение ближайших двух-трех лет предложение сжиженного природного газа должно увеличиться на 150 млн тонн в год с нынешних 330 млн с выходом на рынок проектов в Австралии, США, Канаде и других странах. По прогнозу аналитика Тревора Сикорски из британской консультационной фирмы Energy Aspects, мировая торговля газом стоит на пороге ценовой войны, в которой поставщики будут прибегать к отчаянному демпингу ради завоевания и удержания рыночных ниш (как это происходит сейчас на рынке нефти). Он предсказывает демпинговые цены на импортируемый в Европу сжиженный газ на уровне Henry Hub плюс €1 за миллион британских тепловых единиц, то есть примерно $110 за тысячу куб. м.

Конкурировать с другими поставщиками в таких условиях «Газпром» с его гигантским невостребованным добычным потенциалом в принципе​ сможет, но о капиталовложениях в грандиозные магистральные газопроводы монополисту придется забыть. Доходы от экспорта упадут, поэтому руководству России, видимо, впору уже сейчас вернуться к заброшенным планам структурных реформ в отрасли.