Социализм Джорджа Оруэлла: очарования и разочарования

www.bbc.com/russian/features-42860934
полностью интервью по ссылке
Александр Кан обозреватель по вопросам культуры

Беседует журналист ВВС Александр Кан(АК), обозреватель по вопросам культуры с Марией Карп(МК) — журналистом, писателем, переводчиком, живущей с 1991 года в Великобритании

В России хорошо знают две его книги — «Скотный двор» и «1984». Намного менее известны другие произведения писателя: четыре романа, три документальные книги и огромное количество публицистики и эссе.
Малоизвестны и многие факты биографии писателя: скитания молодого Эрика Блэра (настоящее имя Оруэлла) по ночлежкам и работа мойщиком посуды в Париже, служба полицейским в Бирме, жизнь бок о бок с шахтерами Северной Англии, участие на стороне республиканцев в Гражданской войне в Испании.

Изданная петербургским издательством «Вита Нова» книга — первая серьезная биография Оруэлла на русском языке
Пробел этот призвана восполнить только что вышедшая в санкт-петербургском издательстве «Вита Нова» книга Марии Карп «Джордж Оруэлл. Биография».
Живущая с 1991 года в Великобритании Мария Карп — журналист, писатель, переводчик книг Вирджинии Вулф, Дилана Томаса, Тома Стоппарда.
В течение 18 лет Мария была нашей коллегой, работала на Русской службе Би-би-си, возглавляла отдел тематических передач и вела программы по литературе.

Сказка о преданной революции
А.К.:… Таким образом, «Скотское хозяйство» выросло из этих его размышлений и было выпадом не столько против социализма как такового, сколько именно против той модели, которая сложилась в СССР. Что совершенно очевидно: аналогия с Советским Союзом в книге более чем прозрачная.

М.К.: «Скотское хозяйство» — это сказка о преданной революции. Оруэлл — и в этом, я считаю, гениальность книги — при всем ироническом отношении к этим животным, в то же время безусловно сочувствует им. У него нет отношения к революции как к возникшему на пустом месте большевистскому перевороту, уничтожившему существовавшую в царской России благодать.
Конечно же, это было не так, и Оруэлл это прекрасно понимал. Поэтому он сочувствовал жертвам, силам, пытающимся свергнуть режим подавления, и тем больше было его сочувствие, что на смену одному свергнутому самодержавию пришло другое, новое, не менее, если не более жесткое.

А.К.: Вы решили дать свой собственный вариант русского названия — «Скотское хозяйство» при том, что широко известны другие: «Скотный двор», «Скотский хутор», «Звероферма», что-то еще было. Почему «Скотское хозяйство»?

М.К.: Существует около полудюжины этих названий. Переводить названия особенно трудно: нужно обязательно сохранить краткость. Английское слово farm не точно переводится на русский язык словом «ферма». В России капитализма в деревне просто не было, и понятие «ферма» как угодья, поля, дом, хозяйство у нас не прижилось.
Глеб Струве, первый переводчик Animal Farm использовал термин «хутор». Исторически это было в каком-то смысле верно, потому что Столыпин, который хотел введения капитализма в деревне, называл наделы, которые давали крестьянам, хуторами.

М.К.: Книга была опубликована через полтора года после того, как Оруэлл ее написал, в августе 1945-го, после победы в войне, после победы лейбористов. И что самое для Оруэлла трагическое — после смерти жены.
Она горячо поддерживала Оруэлла в написании этой книги, и ее смерть на операционном столе отчасти была вызвана тем, что денег на хорошую больницу у них не было. А если бы книжка была уже напечатана и имела успех, результат мог бы быть другой.

О чем написан роман «1984»
А.К.:«1984» в отличие от «Скотского хозяйства» не кажется столь однозначно направленной против СССР книгой. Для многих ее достоинство — в универсальности общественно-политических выводов, которые делает Оруэлл. Что послужило толчком к ее написанию?
Существует теория о том, что книга, название которой — перевернутый 1948 год, дата ее написания — это ощущения Оруэлла от полусоциалистической Британии, какой она стала после победы лейбористов в 1945 году. С одной стороны — разочарование, с другой — страх и побудили его написать «1984». Насколько это верно?

М.К.: Во-первых, нигде и ничто не подтверждает, что 1984 год — перевернутый 1948-й, потому что он несколько раз менял эту дату. В первоначальном варианте были и 1982-й, и 1983-й.
Во-вторых, он начал обдумывать эту книжку сразу после Испании. Когда его близкий друг попал в концентрационный лагерь НКВД в Испании, Оруэлл как человек, ощущающий все очень остро, представил себе, что было бы, если бы в лагерь попал он сам. Есть многочисленные свидетельства людей, которые встречались с ним уже после 1937 года.
Встретившийся с ним в путешествии по Марокко его бывший ученик запомнил, что больше всего мистер Блэр боялся попасть в концентрационный лагерь. Он вживался в эту ситуацию. Главный герой книги Уинстон Смит получился таким точным, потому что все эти годы, с 1937-го по 1948-й, когда книга была закончена, Оруэлл представлял себе, как бы он сам жил при тоталитарном режиме.

Его роман, конечно, писался как предупреждение своим: «Если мы пойдем по советскому пути, у нас будет вот такой ужас». Но писал он конкретно про Советский Союз. Есть интересное документальное свидетельство этого. В черновике О'Брайен, пытающийся запугать, сломить Уинстона Смита, говорит ему: «О вас никто не вспомнит, никто не будет считать вас героем, как бы героически вы себя ни вели. И прежде существовали тоталитарные режимы...»
Далее в черновике он пишет только о «русских комунистах» и лишь потом добавляет «немецкие нацисты», явно уже потому, что раз он говорит о тоталитарных режимах, то нужно упомянуть нацистов тоже.
Но думал он о том, что для такого режима человека важно не просто убить, нужно его растоптать, чтобы он рыдал, ползал на коленях и признавал свою вину. Это он взял из информации о процессах, которые происходили в СССР. Он писал это, страстно желая предупредить соотечественников и единомышленников, чтобы у них так не получилось, но моделью государства и режима изображенного в его книге, послужил СССР.

А.К.: То есть разговоры, что это была полусоциалистическая Англия 40-х годов…?

М.К.: Режим он описал советский, но на Англию вот что было похоже: мы, когда читали, думали: откуда он знает, что там не хватает то одного, то другого бытового предмета? Бытовых предметов во время войны и в первые послевоенные годы в Лондоне действительно не хватало.
Он пишет, что, когда они с женой усыновили ребенка, соски купить было невозможно. Такого рода детали — это детали военного Лондона, отчасти — детали работы на Би-би-си, большой корпорации, занятой информацией, и ее очень продуманной подачей. Все это вошло в эту книжку.

А.К.: Министерство правды…

М.К.: Он несколько раз заявлял, что его книжка ни в коей мере не является критикой ныне действующего лейбористского правительства. Если бы он не верил в то, что что-то хорошее из революционного движения все-таки может получиться в Англии, он не продолжал бы считать себя демократическим социалистом, не продолжал бы говорить «давайте построим это в демократических странах».
Хотя в одной из своих поздних статей под названием «Что такое социализм» он, говоря о величии и притягательности социалистической традиции, называет ее утопической.
Его отношение к социализму менялось на протяжении жизни, и до самого конца оставалось противоречивым. В статье «Писатели и Левиафан» он говорит, что ради партии готов делать все — сражаться в войне, писать листовки, заниматься пропагандой, но только не заниматься литературой.
Потому что литература не может существовать под партийным игом, на службе чего-то. Это напоминает есенинское «отдам всю душу октябрю и маю, но только лиры милой не отдам». Для Оруэлла существовало разделение: писать я буду о том ужасе, к которому социализм приводит, но как человек с политическими взглядами, я лейбористское правительство поддерживаю.
О чем написал бы сегодня Джордж Оруэлл
В России Оруэлла вспоминают чуть ли не каждый день. В ходе публикации своей книги я увидела в интернете старый анекдот, который характеризует эту ситуацию: «В России поставили памятник Оруэллу. — Где? — Везде».

А.К.: Насколько актуален Оруэлл сегодня?

М.К.: Я думаю, что он очень актуален. Потому, что он был человеком, боровшимся с тем, что он называл «граммофонным сознанием», то есть бездумным повторением принятых постулатов.

В нынешней ситуации в России любят говорить, что Оруэлл описал тоталитарное прошлое, а сегодня мы живем в совершенно другой стране, что сегодня нет идеологии, и страна примерно такая же, как любая другая.

Оруэлл очень хорошо объяснил, что такое тоталитаризм. Он сказал, что это — не обязательно концлагеря или пытки, тоталитаризм держится на системе организованной лжи. И это то, что мы, к сожалению, видим в России.
Организованная ложь встречается и на Западе. Но на Западе это выглядит гораздо менее страшно, потому что, когда подобная ложь обнаруживается, против нее поднимается буря протеста.

В России возможности подняться буре протеста сегодня нет. Поэтому для российского читателя понять, как работала мысль Оруэлла, и как он анализировал режим, который держится на лжи, необыкновенно важно.