Дело Скрипаля и реакция Москвы - терять больше нечего

DW пишет

Своим ответом на отравление Скрипаля Великобритания намеренно унизила Сергея Лаврова, однако российских олигархов, живущих в Лондоне, трогать пока не стала. Почему? Мнение Константина Эггерта.
Те, кто устал от фейковых дебатов фейковых кандидатов на фейковых выборах президента России, могут зайти на YouTube-канал ООН и посмотреть запись сессии Совета безопасности от 14 марта. Ее созвали по просьбе Лондона для обсуждения покушения на бывшего британского шпиона Сергея Скрипаля, которого вместе с дочерью чуть не убили нервно-паралитическим веществом в Солсбери. Вот это было настоящее политическое шоу, не чета соловьевским!

В зале заседаний штаб-квартиры Объединенных Наций постоянный представитель Великобритании Джонатан Аллен отчитывал постпреда России Василия Небензю ледяным тоном колониального администратора викторианской эпохи, заставшего слугу за кражей серебряных ложек. Британцев энергично поддерживали западные союзники и генеральный секретарь ООН Гутерриш.

Небензя отбивался, как мог. Даже сослался на одного из своих предшественников на нью-йоркском посту, сталинского прокурора-садиста Андрея Вышинского. Он якобы говорил, что «признание — царица доказательств» (на самом деле, не говорил), а британцы, мол, превзошли Вышинского и сделали царицей доказательств подозрение.
Смысл: российское руководство — жертва «большого террора» правительства Мэй. Вершиной речи стал прозрачный намек, что британцы сами отравили Скрипаля, чтобы насолить России. В прямом эфире ооновского YouTube-канала потонули остатки репутации как самого Небензи, так и российского дипломатического ведомства.
Стратегия унижения
Кабинет Терезы Мэй с самого начала «дела Скрипаля» повел себя так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в виновности России. Сначала ультиматум: за 24 часа объяснить происхождение отравляющего вещества. Такое требование — либо признаться в попытке убийства, либо объяснить, как пресловутый «Новичок» мог оказаться в Соединенном Королевстве без ведома Кремля — не оставляло официальной Москве достойного выхода из ситуации.
Дальше — больше. Когда Смоленская площадь ответила отказом и потребовала допустить Россию к расследованию истории со Скрипалями, Мэй объявила о мерах, принятых правительством Ее Величества. Первой в списке оказалась высылка 23 российских дипломатов, подозреваемых в работе на российские спецслужбы — довольно обычный шаг в подобной ситуации. Далее последовали: бойкот церемонии открытия чемпионата мира по футболу официальным Лондоном, требование экстренного созыва Совбеза ООН для обсуждения; наконец, отзыв приглашения Сергею Лаврову посетить с визитом столицу Великобритании.
Все три меры имеют целью публично пристыдить официальную Россию. Последняя — особенная. «Это целенаправленное публичное унижение лично министра иностранных дел, фактически он приравнен к высылаемым оперативникам „под крышей“, — прокомментировал мне ситуацию знакомый иностранный дипломат. Судя по оперативной реакции официального представителя МИД Марии Захаровой, нанесенное Лаврову оскорбление не осталось незамеченным.
Олигархи в безопасности — пока
Однако самых жестких мер, о которых в последние дни писали британские СМИ и автор этой колонки, Тереза Мэй принимать не стала. Многочисленные активы российских олигархов и госчиновников в Великобритании пока никак не затронуты. За это премьер-министра уже критикуют как часть оппозиционеров-лейбористов, так и ее родные консерваторы.

Правда, премьер обещала, во-первых, некие шаги, о которых публично объявлять не станут, во-вторых, что парламент скоро примет британский вариант „закона Магнитского“. Не понимать, чем для ее политической карьеры может обернуться чрезмерная мягкость в этом вопросе, Мэй не может: из-за неудачных для Лондона переговоров с ЕС на тему „Брекзита“, ее позиции как лидера консерваторов шатки. В затылок премьеру дышат глава МИД Борис Джонсон (который в этой истории выглядит именно сторонником максимально жесткой линии) и любимец правого крыла партии депутат палаты общин Джейкоб Рис-Могг.
И тем не менее, Мэй избрала пока относительно мягкий вариант ответа Москве. Насколько серьезно восприняли ее позицию в Москве, станет ясно по ответным шагам Кремля. В традициях Путина ответить на такие обвинения максимально жестко. Если не ответит — значит, в ход пошли некие закулисные угрозы.
Промежуточный итог российско-британского скандала, по-моему, таков: у официальной Москвы почти не осталось репутации, которую можно было бы потерять. Не то, чтобы Путин действовал по принципу „чем хуже — тем лучше“. Однако он явно считает, что непредсказуемость и мстительность — надежные средства устрашения Запада, особенно европейцев. И, возможно, он не так уж и сильно ошибается.
Автор: Константин Эггерт — российский журналист, ведущий программ телеканала „Дождь“. Автор еженедельной колонки на DW. Константин Эггерт в Facebook: Konstantin von Eggert
Этот комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.